***
До начала рабочего дня оставалось совсем немного времени, но зал заседаний был совершенно пуст. Гермиона села на привычное место в самом конце длинного стола. Малфой бесшумно проследовал за ней и разместился в соседнем кресле. Физически он находился рядом, но мыслями витал явно очень далеко, и только одному Мерлину было известно, где именно. Несмотря на отсутствующий взгляд, его профиль излучал жесткость. С трудом оторвавшись от его лица, Гермиона принялась с особой тщательностью раскладывать материалы дела перед собой, направляя вектор внимания исключительно на них. Книги Кирана. Труды Галло. Снимки зеркала. Расшифровка иероглифов. Запись первого рейда с загадочными словами Зухры, которые она вчера так и не смогла перевести до конца. Основные детали опасной головоломки. Тишина давила, и Гермиона начала ощутимо волноваться, но решила даже не предпринимать попыток успокоиться, потому что понимала — бесполезно. Вся нервная система превратилась в натянутый оголенный провод, и выставлять себя жалкой в собственных же глазах она хотела меньше всего. Пока собрание не закончится, пока она не вырвется из удушающего пренебрежительного отношения египетских коллег, пальцы так и продолжат мелко подрагивать, даже если сцепить их в замок. Она так и будет чувствовать себя парализованной среди восточных мужчин. Буквально. Гарри расхаживал по залу с того момента, как они пришли, и было заметно, что он колеблется. Балансировал на грани того, чтобы произнести что-то, о чем мог пожалеть. — Выкладывай уже, Поттер! — Малфой с негромким хлопком опустил ладонь на деревянную поверхность, не выдержав напряжения. Гарри замер от неожиданности. По всей видимости, он считал, что его метания остаются незамеченными. — Ну что? — добавил Малфой. Происходящее настолько выбивалось из угнетающей обстановки, что Гермиона невольно отвлеклась от плана своего доклада. — Ничего, — резко бросил Поттер и посмотрел на дверь. Подозрительно. Совсем несвойственно для него. — Гарри? — мягко позвала Гермиона. Это сработало. — Я просто хотел предупредить, что своими действиями ты компрометируешь Гермиону, — он в упор посмотрел на Малфоя. — Компрометирую? — голос Драко походил на чистый обжигающий лед. — Салазар, ты что несешь? Гермиона пораженно посмотрела на друга. Он говорил так искренне, без какого-либо контекста, что это обескураживало. — Ты о чем? — недоумевающе уточнила она и перевела взгляд с Гарри на Малфоя. Драко не казался удивленным, ни одна эмоция не промелькнула на его лице, только выражение стало еще более жестким. — Я прошу его держать эмоции под контролем, — пояснил Гарри. — Ничего не понимаю, — запутавшись еще сильнее, она нахмурилась. — Что происходит? — Происходит то, что Поттер опять строит из себя большого папочку и пытается вмешиваться не в свои дела, — Малфой произнес это неестественно спокойно. Настолько, что Гермиона поразилась тому, с какой холодной трезвостью он умеет это делать. Хотя она могла поклясться, что под его невозмутимым обликом бурлит раскаленная лава чувств. В отличие от нее, начавшей терять терпение с одуряющей быстротой. — Вы можете объяснить нормально? — повысив голос, она отметила, как злость закипала внутри нее, потому что поддержание разговоров, суть которых она не понимает, никогда не было ее сильной стороной. Поттер на мгновение устало прикрыл глаза ладонью. — После завершения рабочего дня я случайно подслушал беседу двух членов штаба, — Гарри смотрел исключительно на Гермиону. — Вчера поведение Малфоя было слишком говорящим. Его отношение откровенно вышло за рамки рабочих, и это заметил не только я. Кровь резко отхлынула от ее лица. Гермиона буквально услышала этот процесс — как что-то горячее стремительно устремилось вниз. «Мерлин милостивый, только этого не хватало для полного счастья». — Гарри, но ничего же не было. С чего они могли это взять? — она услышала себя будто со стороны. Безжизненные и потерянные интонации. Совсем не ее. — Ты просто не видела, как Малфой на тебя смотрел, пока ты старалась очистить рубашку от крови. Слепой догадался бы обо всем, а мы имеем дело с восточными мужчинами весьма консервативных взглядов. — А кто начал пускать слухи? Гарри покачал головой. — Какая разница? Я сам решу с ними вопрос при необходимости. Просто держите себя в руках. Оба. Особенно на торжественном вечере. Малфой все это время слушал разговор с равнодушным циничным взглядом, будто речь шла вовсе не о нем. Поразительная способность. — Мне не нравится идея Фахри. Как можно устраивать праздник, когда вокруг творится хаос? Настоящий пир во время чумы, — Гермиона вспомнила пьесу Джона Уилсона и скривилась. — Тем не менее он состоится, — Гарри перевел суровый взор на Малфоя и прищурился, обратившись строго к нему: — Выдерживай рамки деловых взаимоотношений. Сегодня на Гермиону и без слухов о служебном романе обрушится шквал критики. Не думаю, что ее версию все воспримут с воодушевлением. Таха склонен верить в то, что это теневые торговцы черного рынка грабят музеи, решив заработать на продаже реликвий. Малфой дернул подбородком и сжал губы. — Поттер, все-таки ты королева драмы. Я не знаю, что ты подслушал, но можешь больше не переживать по этому поводу, — Драко говорил раздражающе спокойно, отчего на лице Гарри вспыхнул гневливый румянец, создавая между ними яркий контраст. Чистые открытые эмоции против холодного самоконтроля. Пламя и лед. — Неужели? — Именно. — Помни о своих словах, особенно в те моменты, когда рядом с тобой на балу будет стоять Астория, — заведенный с пол-оборота Гарри намекающе вздернул брови. «Годрик, недосып плохо на него влияет». Гермиона выдохнула сквозь зубы и обеспокоенно посмотрела на Драко. Привычно бледные щеки Малфоя потеряли цвет окончательно и превратились в белое полотно, словно ядовитые слова Поттера обескровили его организм. Малфой молчал. Но он вообще не предпринял никаких действий, даже его глаза не сверкнули знакомым блеском, и от этого становилось только страшнее. Поттер перешел черту. Неумышленно. Не со зла, но все же перешел. Гермиона так и не успела рассказать про шантаж Гринграсса, и Гарри до сих пор видел ситуацию в искаженном свете. Считая, что Малфой просто морочит голову обеим девушкам, поэтому и ударил по слабому месту. — Довольно! — она обрела дар речи. — Хватит! Лицо Поттера выразило досаду, накрывающую его с головой и не позволяющую мирно дрейфовать по течению этого странного разговора. — Гарри, я понимаю, что тобой движет беспокойство за меня, но сейчас ты неправ. Все обстоит не совсем так, как ты думаешь. Мы позже поговорим, хорошо? — Надеюсь, что это так! — Гарри медленно кивнул, подавив внутри себя волны горячего гриффиндорского раздражения, и оглянулся на дверь. Из коридора стало доноситься звонкое цоканье каблуков. Кто-то приближался к ним уверенным шагом. Не было и тени сомнения, что еще несколько мгновений и их прервут. — Это Бенуа, — бросил он, подтвердив догадку Гермионы. Малфой повернул голову к источнику звука, и она отметила, что его лицо снова ожило и перестало походить на мертвенную каменную маску. Гермиона внутренне расслабилась, потому что эти перемены вызвали внутри нее облегчение. — Грейнджер не обязательно выдвигать и доказывать версию преступления самой. Это можем сделать мы, — он смотрел на Поттера, как на маленького ребенка, буквально подгоняя взглядом, чтобы тот соображал быстрее. — К нам прислушаются. Поттер показательно засунул руки в карманы и, фальшиво ухмыляясь, направился к своему креслу. — Ты совсем не знаешь Гермиону, если думаешь, что она позволит спрятать ее за спиной. Резкие слова Гарри улеглись в сознании с неприятным колющим ощущением. Потому что он был прав. Она не позволит.***
Первым в зал заседаний вошел Луи Легран. Вскользь пробежав взглядом по помещению, он с самодовольным видом придержал дверь для Аннет Бенуа, любезно пропуская ее вперед. — Доброе утро! — бросив дежурное приветствие, француженка с вежливой полуулыбкой прошла к столу и расположилась по правую руку от кресла министра. Не дожидаясь ответа, она принялась извлекать документы из элегантного саквояжа. — Доброе утро! — Гарри смог за секунду переключиться на нейтрально-официальную интонацию, будто минуту назад совсем не он выплескивал на Малфоя накопившийся негатив. Гермиона выпрямилась и устало прикрыла глаза. Она чувствовала, что вот-вот готова сорваться на молитвы и просить, чтобы этот день закончился как можно скорее. Нет. Пребывание в чужой стране скорее бы подошло к концу. Вся ирония заключалась в том, что, не являясь сторонницей религий, в последнюю неделю она обращалась к высшим силам чаще, чем когда-либо в жизни. — Миссис Уизли, — глубокий баритон прозвучал прямо позади нее, и, вздрогнув от неожиданности, Гермиона распахнула веки и обернулась. Легран возвышался над ней и, сверкнув ровным рядом зубов, протянул руку, чтобы поздороваться. Она оторопело приподняла брови, но крепко сжала мужскую кисть в ответ. — Приветствую, месье Легран, — искренняя улыбка коснулась ее губ. Инициатива Леграна вызвала отголосок душевного подъема, потому что была проявлена им в нужный момент. Гермиона едва только успела озвучить планы об установлении делового контакта с французской стороной, как это произошло само собой. Она незаметно скосила глаза на Малфоя. Он был немного в расфокусе, но Гермиона смогла различить непроницаемость и спокойствие черт его лица. Драко придерживался произнесенных ранее слов и не выходил за рамки равнодушных рабочих отношений. Никакой ревности. Тонкие губы Леграна дрогнули, но он промолчал, потому что приглушенные звуки шагов и голосов отчетливо стали доноситься из коридора. Широкая резная дверь отворилась, и члены следовательского штаба стали входить один за другим. Предпоследним появился министр, облаченный в рабочую серебряную галабею. За ним неотрывно следовал помощник. Гермиона обратила внимание, что Карим выглядел запыхавшимся, но одутловатое лицо все равно выражало подлинную радость, когда он услужливо отодвинул массивное деревянное кресло, помогая Фахри занять свое место. Министр сел, и в зале сразу же воцарилась немая тишина. — Приветствую, господа. Прошу меня извинить за внесение изменений в рабочий план, — мужчина говорил вежливо, однако в его словах совсем не наблюдалось сожаления. — Прежде чем мы приступим к отчетам, должен вас известить, что завтра состоится Приветственный вечер в честь прибывших в Египет двух иностранных делегаций. Интонация пожилого министра изменилась. В голосе появились настойчивость и безапелляционность, что даже если кто-нибудь и захотел бы возразить, то любые пререкания тут же бы показались невозможными. Таха расценил возникшую паузу как указ для начала действий. Он молча повел древком, и в воздухе повисла большая детективная доска со всеми записями и схемами, сделанными в предыдущие дни. Карим поставил на рабочий стол перед министром полный стакан воды, и Фахри довольно кивнул. — Приступим, господа! — материализовав свиток пергамента и письменные принадлежности, он приготовился фиксировать для себя важные моменты. — Миссис Уизли, предоставьте запись с повторного рейда и доложите собранию результаты проделанной работы. Так предсказуемо было начать с нее. Но это даже к лучшему — ожидание всегда давалось Гермионе тяжело. — Конечно, — она левитировала Фахри стеклянный сосуд со сферой и поднялась, сжав в руках записи с расшифровкой иероглифов. Чувствуя на себе давление заинтересованных взглядов, она сглотнула. — Начнем с Хилала и Лейлы, — стоило ей заговорить, как нервный ком в районе солнечного сплетения ослабил давление на грудь. — С двух вампиров, которые отсутствовали в заповеднике во время проведения первого рейда…