***
4 января Часы показали ровно полночь, когда сияющий патронус бесследно растворился в воздухе, и в номере повисла звенящая тишина. Не теряя больше времени, Гермиона разорвала плотную бумагу и извлекла свернутый пергамент, который и придавал конверту такой внушительный объем. Подойдя ближе к источнику света, она принялась торопливо читать. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы привыкнуть к витиеватому убористому почерку Бенуа: «Гермиона, согласно общеизвестным данным, приверженники старого культа ежегодно почитают Сехмет седьмого января. От этой даты вы и отталкивались, отрабатывая основные версии преступления. Но, возможно, у нас нет двух дней в запасе. Мне в руки попала жреческая книга «Мертвые писания», и если опираться на записи в ней, то истинный день Сехмет тот, что выпадает на январское полнолуние. Согласно актуальному астрологическому календарю, оно наступит пятого числа. Есть большая вероятность, что эта информация правдива, так как жрецы всегда старались держать в тайне свое магическое знание и не подвергали его разглашению. Извините за столь позднее беспокойство, но вы должны были узнать об этом в срочном порядке.С уважением Аннет Бенуа».
Гермиона растерянно присела на край кровати, стараясь утихомирить закружившие бурным водоворотом мысли. Она мучительно старалась усвоить все то, что только что прочитала. Пятое января. Если Бенуа права и сведения в «Мертвых писаниях» верны, то у них в запасе есть только день. Один день, чтобы сделать хоть что-то. Только существовало необъятное «но»: Амен Таха продолжит гнуть свою линию, утверждая, что преступления совершены с целью сбыта реликвий на черном рынке. А значит, поставленная задача становилась практически невозможной. На девяносто девять процентов невыполнимой. Без шансов. Они провалят дело. Гермиона обреченно перечитала письмо еще раз. И еще раз. В груди появилось странное ощущение, будто кто-то неведомый с коварной ухмылкой медленно царапал острыми когтями по сердцу. Вызывая в ней сильные чувства беспомощности и одиночества. Она не понимала, за какой конец головоломки нужно тянуть, чтобы запутавшийся узел хоть немного ослаб. Бессилие. Ей даже не с кем было обсудить эту проблему. Она была одна. Драко находился в номере с Асторией, и к нему нельзя было пойти по понятным и объективным причинам. Гарри так скучал по Джинни все дни, проведенные в командировке, что даже под страхом Убивающего Гермиона не стала бы нарушать их уединение. Пусть хоть Поттер получит свою дозу счастья, пока хаос не поглотил их всех окончательно. Оставалось только томительно дожидаться того момента, когда можно будет уточнить у Бенуа все подробности ее открытия. Что за «Мертвые писания»? Откуда она взяла книгу в столь позднее время? Почему жрецы привязали праздник к полнолунию? Отложив пергамент на прикроватную тумбочку, Гермиона потерянно легла на бок. Притянув ноги к груди, она прикрыла глаза. Она так устала. Она хотела домой. Просто хотела домой. Которого у нее даже не было.***
Гарри и Джинни уже сидели на террасе в тени пальм, когда Гермиона спустилась в ресторан. Направляясь к их столику, она старалась не смотреть по сторонам в надежде, что не столкнется с Драко и Асторией. Но ее опасения были напрасными. Они не пришли в «Нефертити». Это было только к лучшему. Так даже легче. Незаметно применив Оглохни и отщипнув кусочек тоста, только чтобы хоть как-то занять беспокойные руки, она сразу же рассказала о содержимом полученного письма и их новой проблеме. — Замечательно! Просто блеск! — Гарри скривился, как от зубной боли, и отложил вилку. Его аппетит резко пропал. — Вчера после приема я отправил отчет Брустверу, где сообщил, что расследование проходит одновременно в нескольких направлениях и с вполне положительной динамикой. Теперь же я вынужден доложить ему, что мы на грани провала? — Видимо, так, — Гермиона понимала чувства Поттера, ситуация действительно была дурацкая. — Что ты теперь намерена делать? — Гарри нахмурился, с беспокойством смотря на Гермиону. — Для начала встречусь с Бенуа. Нужно уточнить некоторые моменты касательно записей в «Мертвых писаниях» и получить от нее информацию о бронзовом зеркале и кольце с рубином. Я так и не нашла в копиях книг данных по этим артефактам, — Гермиона налила себе кофе и улыбнулась Джинни, которая переводила заинтересованный взгляд с одного на другого. Тема разговора поглощала ее все больше и больше. — Что у вас в Аврорате? Гарри еле сдержался, чтобы не закатить глаза. — Ничего. Ожидаемо, что в ходе проведения рейда не было выявлено даже тени следа пропавших экспонатов. — Как отреагировал Таха? — О-о-о, — многозначительно выдал Гарри и принялся ковырять недоеденное яйцо. — Он случайно накрыл подпольную лабораторию по изготовлению наркотических зелий на основе прыгающих поганок, а значит, его действия оказались не напрасными. Так что он вполне себе доволен ходом расследования. — Представляю его самодовольство, — продолжая крошить тост, произнесла Гермиона и наконец отправила небольшой кусочек в рот. — Таха — это тот старый козел, не воспринимающий Гермиону всерьез? — Джинни быстро вникла в суть дела. — Да, — Гермиона чуть не подавилась от неожиданной реплики подруги. — Он министерская крыса? — с жаром продолжила Джинни задавать вопросы и подозрительно прищурилась. Гермиона с немым укором посмотрела на Гарри, но он не поддержал зрительного контакта. Потупив взор, он резко заинтересовался круассаном. — Да-да, не начинай ворчать. Он рассказал мне часть закрытой информации, но я же не посторонний человек, — Джинни возмущенно фыркнула. — Я не собираюсь трепаться на эту тему. Гермиона поджала губы, но заставила себя расслабиться и отключить личные установки по соблюдению регламентов. — Я не думаю, что он сливает внутреннюю информацию. — Почему? — Джинни удивленно подняла брови. — Он слишком очевидный подозреваемый, — коротко пояснила Гермиона и пожала плечами. — Но посуди сама, — Джинни скользнула взглядом по лицу Гарри, будто находилась в поисках поддержки. — Таха придерживается банальной версии происходящего, никак не связанной с историей и природой похищенных реликвий. При этом он негативно воспринимает альтернативные и смелые варианты, выдвигаемые тобой и сотрудниками Отдела тайн. Гермиона невесело ухмыльнулась. — Гарри точно рассказал тебе только часть информации? — не получив ответа на свой сарказм, уже серьезно продолжила: — Я понимаю, как все выглядит со стороны, но уверена, что он не крыса. — Гарри, а ты что думаешь? — вычурно вежливо поинтересовалась Джинни, и Гермиона распознала в голосе странный нажим, отдающий колючим холодом. Таким нетипичным для них. Поттер не спешил отвечать. — Отчасти я согласен с Гермионой. Личность предателя не может лежать настолько открыто на поверхности, но и недооценивать Таху не стоит. Уверен, что он еще преподнесет нам неприятный сюрприз, — наконец изрек он и хмуро посмотрел на наручные часы. — Нужно выдвигаться в Министерство. — Секунду, — Гермиона допила кофе в несколько больших глотков. — Джинни, когда ты возвращаешься в Лондон? — Сегодня, — резким словом, будто взмахом катаны, Гарри рассек размеренность беседы. Смена атмосферы остро почувствовалась на уровне физических ощущений. Стало неуютно и некомфортно. Напряженно. Джинни раздула ноздри и моментально поменялась в лице. Она посмотрела на Поттера таким рассерженным взглядом, что Гермиона невольно отклонилась на спинку кресла, боясь случайно попасть в зону поражения. — Я думала, мы закрыли этот вопрос, — прошипела Джинни. — Это ты закрыла, а я решений не менял, — ответил Гарри довольно будничным тоном. — Что случилось? — на выдохе поинтересовалась Гермиона, начиная догадываться о причине спора. Конфликты в семье Поттеров были явлением редким, если не сказать исключительным. И то, что сейчас Джинни готова была вцепиться в глотку Гарри, кричало о глобальном недопонимании между ними. — Он не хочет, чтобы я оставалась, — с подавляемой, но такой читаемой обидой бросила Джинни, продолжая сверлить взглядом мужа. — Это не совсем так, — все тем же спокойным голосом произнес Гарри, украдкой осматриваясь по сторонам. — Твое разъяренное выражение лица привлекает к нам повышенное внимание. — Не совсем так? А как? — Здесь опасно! — раздраженно сказал Гарри. Он все-таки начал выходить из себя. — Скажи ему! — Джинни с болезненной надеждой взглянула на Гермиону. Когда несколько мгновений назад молнии сверкнули в глазах подруги, Гермиона поняла, что та неминуемо попробует впутать ее в их разногласие. Не прошло и минуты, как это свершилось. — Что сказать? — Что все будет хорошо! — Нет. И не проси, — Гермиона покачала головой. — Ты тоже считаешь, что мне нельзя здесь находиться? — Джинни надула губы и с укором посмотрела на нее исподлобья. — Тебе честно сказать или соврать? — Гермиона сделала отсылку к их недавнему разговору, но разрядить напряжение не получилось. — Мне не до смеха. Я правда хочу остаться с вами на несколько дней, — голос Джинни дрогнул. — Я скучаю. — Я понимаю, — Гермиона подалась вперед и мягко коснулась пальцев Джинни. — Но я согласна с Гарри. Здесь небезопасно. На нас обоих нападали, и это не случайность. Появившись на банкете, ты рассекретила свою личность перед врагом, и ты это прекрасно понимаешь. — Я не смогу спокойно находиться в Лондоне, когда вы рискуете здесь жизнями, — сдерживая всхлипы в горле, произнесла Джинни. — Поэтому хочешь рисковать вместе с нами? Твои дети не скажут за это спасибо, — сохранив убедительность, мягко настояла Гермиона. Джинни промолчала. — Я же говорю, ведет себя хуже Альбуса. Будто у меня мало забот, — Поттер поднялся со стула. — Портключ активируется в десять часов. Воспользуйся им, пожалуйста! — демонстративно не смотря на жену, добавил он, но в голосе уже звучала привычная мягкость. — Скоро наше задание будет выполнено. Дело отправится в архив, и вы с Гарри приедете сюда в отпуск, — Гермиона сжала на прощание ее руку. Лицо Джинни оттаяло, боль обиды перестала пронизывать ее черты, но глаза еще продолжали отражать то, что происходило в душе. Там царили горечь и тревога. — Надеюсь, не такой, как в Варадеро, — тихо заметила Джинни без тени улыбки. — Как скажете. Я вернусь в Лондон.***
Гермиона сидела в маленьком кабинете при допросной, который в последнее время был невольным свидетелем многих важных разговоров. Несоразмерно низкий для такого ограниченного помещения потолок давил на плечи, но она не могла уйти. Она терпеливо ждала Бенуа, прокручивая в голове ключевые вопросы, чтобы в нужный момент не забыть их озвучить. Когда француженка бесшумно вошла, Гермиона выдохнула. «Мерлин, наконец-то». — Доброе утро! Легран сообщил мне, что вы назначили встречу в этом месте, всего несколько минут назад, — Бенуа осмотрелась с неизменно бесстрастным выражением лица. — Но я бы на вашем месте не называла эту душную каморку кабинетом. Даже пребывая с Гермионой наедине, Аннет не прятала шипы откровенности и язвительности. Они стали частью нее, как фирменные очки, как строгая укладка волосок к волоску, как деловой саквояж. Стиль. — Приветствую. Спасибо, что пришли, — Гермиона улыбнулась и жестом пригласила Бенуа присесть. — Сейчас не время для дежурных и светских фраз. Как я поняла, мое письмо доставили успешно. — Да, — Гермиона извлекла свернутый пергамент из сумки и разгладила его на поверхности стола. — У меня есть вопросы. — Я бы неприятно удивилась, если бы их у вас не было, — Бенуа расположилась рядом с Гермионой и раскрыла толстый блокнот. — Вы накладывали защитные чары на помещение? — Нет, — Гермиона указала на палочку, лежавшую на столе. — Как раз собиралась это сделать. — Не стоит, — строго отрезала Аннет и снисходительно улыбнулась. — Учитывая, насколько сильно мизогиния захватила в плен разумы сотрудников Министерства, нас обязательно станут подслушивать. Господину Таха это только на пользу. Вдруг изменит мнение насчет основной версии преступления. С чего начнем? Уважение к этой женщине прокатилось вибрирующим теплом по коже, застыв массой симпатии в груди. Хотелось высказаться. Поделиться чувствами. Но Гермиона прекрасно понимала — Бенуа не терпит подобные разговоры, поэтому только сдержанно кивнула. — Не будем терять время. Начнем с «Мертвых писаний», — момент, которого Гермиона ждала со вчерашней ночи, настал, и она смогла выдохнуть. — Расскажите про эту книгу. Она у вас с собой? Бенуа покачала головой. — Нет. Это древнейший фолиант по жреческой магии из закрытой библиотеки Отдела тайн. Как вы могли догадаться, он тщательно охраняется и доступен только сотрудникам… — Аннет выдержала эффектную паузу. — Определенного уровня. Гермиона внимательно ловила каждое слово. Уровни. Нетипичное выражение для обозначения степени квалификации невыразимцев, как и все, что было с ними связано. — Вы нашли ее только вчера вечером? — Гермиона мысленно старалась обрисовать картину событий, приведших их в этот кабинет, но пока на холсте виднелись только небрежные и хаотичные мазки масляной краски из-под руки неопытного художника. — После приема я решила не возвращаться в отель, а отправилась в Отдел тайн, желая найти дополнительную информацию. Как видите, мои надежды оправдались. — Расскажите подробнее, почему чествование богини палящего солнца зависит от полнолуния. Какая связь? Второй вопрос из списка был задан. Неизвестность медленно отступала, а вместе с ней и напряжение Гермионы. — Если коротко, то жречество всегда сводится к балансу. Во всем. В чем вообще суть праздника Сехмет? — Бенуа задала вопрос, но сразу же сама на него и ответила: — Это день, когда продолжительность солнечного дня увеличивается. И в раскаленном зное снова медленно начинает закипать воздух… — Это строчки из «Главы о свете мира и войны», — Гермиона вспомнила текст из древней книги в Каирском музее. — Именно, — довольно подтвердила француженка. — Солнце и Луна сакрально связаны. Одно не может существовать без другого. В их взаимодействии как раз и заключается баланс. — Значит, пятое января? — Гермиона впилась взглядом в умные глаза Бенуа, выискивая в них путеводную нить. — Да, — та поджала губы. — Но это еще не все. Внутри Гермионы все сжалось. Ей стало тревожно. Даже страшно. — Что еще? — Небольшое дополнение к вашей теории о вампирах, которое логично отодвигает на второй план версию о воскрешении духа Сехмет. — Что за дополнение? — Гермиона взяла древко в руки, готовая фиксировать ключевые моменты. — Сначала ответьте на один вопрос. — Какой? — Гермиона нахмурилась. — Вас прервали на собрании следовательского штаба и не дали до конца изложить все доводы. Но мне нужно знать, как вы объясните причастность Сехмет к обряду снятия с вампиров уязвимости к солнечному свету? — Никак, — честно призналась Гермиона, считая, что в ее незнании нет ничего постыдного. — У меня есть только спутанный клубок из догадок, домыслов, размышлений и сигналов интуиции. Я надеялась, что информация по зеркалу и кольцу сможет прояснить как раз этот момент. Бенуа поправила очки. Она не выглядела удивленной, скорее она смотрела на Гермиону как человек, который точно знал, какие слова услышит. — Дело в том, что древние жрецы длительное количество времени не могли понять, что множество находимых ими обескровленных тел — дело рук не богов, которым они поклонялись. Они не знали, что в мире существует еще один вид хищников — вампиры. Однажды член культа стал свидетелем того, как высокая женщина питается кровью молодой девушки. Вы понимаете, к чему я веду? — с менторскими нотками требовательно спросила Бенуа. Гермиона открыла рот, потому что осознание пришло внезапно. Наотмашь. Глубокими порезами по нервной системе. — Судя по вашему лицу, вы начинаете понимать, — Аннет одобрительно склонила голову. — Да, египтяне приняли неизвестную вампиршу за Сехмет и очень долго использовали ее имя в иероглифике для обозначения этих существ. Дрожь прокатилась по телу, сбегая к лопаткам. Гермиону начало потряхивать, и прохлада помещения не была тому виной. Все, над чем они работали, все, что по крупицам старались собрать в единую картину, было неверной трактовкой. Практически все, что она считала правильным, оказалось ошибочным. — Годрик, значит, богиня Сехмет совсем не замешана в деле, — отрывисто произнесла Гермиона. — Нет, — Бенуа улыбнулась. — Уверена, что божественные силы никак не связаны с похищением реликвий. Все гораздо тривиальнее. Господин Таха отчасти прав. Вампиры устали влачить жалкое существование, поэтому хотят избавиться от низшего положения в магическом мире, — она саркастически скривила уголки губ. — Но не путем торговли награбленным, как предполагает глава Аврората, — произнесла Гермиона, завершая мысль Бенуа. — О да, всего лишь избавиться от уязвимости к солнечному свету и укрепить свои права в мире, спокойно проливая кровь в дневное время. — Это вы тоже узнали из «Мертвых писаний»? — Гермиона прищурилась. — О нет, — французский акцент впервые промелькнул в речи Бенуа. — Ночь была посвящена работе не только с «Мертвыми писаниями». Полученная информация взвесью крупнодисперсных частиц медленно оседала в сознании, но многое еще оставалось непонятным. — Зеркало и рубин. Какую роль они играют в ритуале? — Гермиона задала последний вопрос из списка. — Я собрала в статью все данные по этим артефактам, — Бенуа приманила из саквояжа длинный исписанный пергамент. Гермиона бережно взяла протянутый лист и принялась с жадностью вгрызаться в текст. — Если изложить тезисно, то бронза — проводник энергии и магии. Скорее всего, зеркало раньше принадлежало древним жрецам и является одним из предметов, необходимых для проведения обряда. Наравне с ритуальным ножом и Розеттским камнем. Кончиком палочки француженка указала на часть текста, освещающего волшебные свойства металла. — Спасибо, мадам Бенуа, — Гермиона скользила по строчкам, с каждой секундой погружаясь в историю реликвий все больше. — Вижу и легенду о кольце. Аннет издала неопределенный звук, похожий на хмыканье, и закрыла саквояж. — У нас мало времени. Фахри уже собирает членов на очередной бесполезный совет. Ознакомиться с лекцией Галло вы сможете и позже. — Конечно, — Гермиона убрала пергамент во внутренний карман сумки и задала свой главный вопрос: — Пятое января уже завтра. Что нам делать? Обычно сдержанная и язвительно-холодная Бенуа завелась с полуоборота. Будто ее кровь впервые за время их знакомства подогрелась до нормальных значений температуры. — Мы можем сейчас попробовать изложить министру то, что нам удалось узнать, но надеяться на положительный исход не стоит. Нас прервут и закроют рот. — Деламар вас не поддержит? — поинтересовалась Гермиона, будто молчаливый французский аврор был соломинкой, за которую она хотела ухватиться. — О нет, — Аннет с придыханием отрезала возможность пополнения их команды. — У нас с ним выстроились хорошие рабочие отношения. Пьер уважает меня, но он верит лишь в практическую и боевую магии. Жреческие ритуалы, мертвые обряды, давно забытые языки — не для него. Он придерживается тех же взглядов, что и Таха. Им правит прагматизм. — Вы предлагаете сидеть и ничего не делать? Я, конечно, плохо вас знаю, но не думаю, что вы согласны на такой вариант! — Недовольство вспыхнуло где-то в средостении, но Гермиона его быстро подавила. — Это же проигрыш всухую. Бенуа поднялась со стула и, расправив складки на рабочей атласной мантии, покачала головой, шепотом произнеся фразу на французском языке, которую сложно было разобрать, на затем отрывисто и отчетливо проговорила на английском: — Этого я не говорила. У меня есть некоторые идеи, но все зависит от того, хватит ли у вас желания не оставаться в стороне, — она посмотрела на Гермиону сверху вниз, как на неразумного ребенка. — Хватит! — Гермиона подалась к поверхности стола и ответила на провокационную интонацию жестким взглядом. — Уж поверьте.***
Красное солнце уверенно клонилось к горизонту, окрасив песок пустыни в алые цвета. Скрытые под Дезиллюминационными чарами, Драко и Гермиона внимательно сканировали местность. Они неподвижно стояли спиной к спине, прислушиваясь к ветру, к шелесту песчинок, ко всему, что могло бы вывести их на след. Хоть какой-то. В отдалении виднелись Большой сфинкс и комплекс пирамид Гизы. Разрозненные группы людей окружали объекты, мешая наблюдению, но не было тех, кого они ждали, — вампиров. — День плавно угас и подарил свободу тем, кто живет в ночи, — едва различимым шепотом заметила Гермиона, прокручивая на пальце кольцо с Протеевыми чарами. Очертив настороженным взором контур полной луны, она перевела его на расстилавшуюся перед ней территорию, бессознательно и безотчетно наслаждаясь теплом и запахом, исходившими от тела Драко. — Какую площадь охватили Воющие чары? — Малфой заговорил, не снижая громкости голоса, нарушив этим естественную размеренность места, где они находились. — Я применила усиленную формулу. Думаю, что если в радиусе полутора миль появятся те, кто имеет магический отпечаток, то защита безотказно сработает, — Гермиона ответила не сразу, поразмыслив несколько мгновений над вопросом. — Здесь слишком много маглов. Хорошо, что на них действие не распространяется, — Драко настороженно посмотрел на пирамиду Хефрена, вокруг которой образовались новые группы туристов. — Да, — мягко подтвердила Гермиона. — Надеюсь, что Бенуа не ошибается и дежурства принесут свои плоды, — Драко шумно выдохнул. Разговор выходил непривычно натянутым, и оба испытывали дискомфорт по этому поводу. Каждый помнил, что было вчера. Они стояли спиной к спине, но между ними находился целый океан, который никогда еще не чувствовался так явственно, как в тот миг. Раньше Гермиона испытывала непонимание и растерянность от холодного поведения Малфоя. Затем смущение от его точечных действий, бьющих каждый раз точно в цель. После — пьянящее желание. И наконец пришла усталость от беспомощности, которая плескалась и накрывала волнами, разделяя их по разным берегам. Гермиона почувствовала, как Драко перенес вес на другую ногу и случайно коснулся кончиками пальцев ее руки. Так легко, словно это было ласковое прикосновение теплого ветра. — Я тоже, Драко. Я тоже, — неуверенно протянула Гермиона, слабо дернувшись. Кожа в местах контакта вспыхнула, и ей захотелось засунуть конечность под ледяную воду, только чтобы остановить мнимые чувства жжения и пульсации. Она еще слышала внутри себя отголоски совести после очередного срыва. Чтобы как-то отвлечься, она мысленно вернулась в тесный кабинет при допросной. Идея Бенуа была простой, как и все гениальное в этом мире. Если руководство следовательского штаба упорно отказывалось отрабатывать все возможные варианты преступления, то это дело необходимо взять в свои руки. Сформировать несколько патрульных групп и прочесать территории, где вампиры могли собраться для проведения ритуала. — На приеме я рассматривал руки всех приглашенных, но так и не нашел того, кто забрал зеркало у Латифа. Гермиона вынырнула из размышлений, услышав важный аспект. — Ты умолчал при изъятии про особые приметы. — Конечно, — голос Драко стал ниже. — Рядом были Радван, Таха и кретин из госпиталя. Я им не доверяю. — Что именно? — На левом мизинце россыпь крупных черных родинок образует знак, напоминающий крест. — Я теперь буду обращать внимание на кисти тех, с кем мы имеем дело, — Гермиона принялась прокручивать в памяти конечности всех египтян, с кем пересекалась в Министерстве. — Как Бенуа определила, какие именно места нужно взять под наблюдение? — Драко пожал плечами, разорвав на секунду физический контакт с Гермионой. — Аннет предоставила информацию по зеркалу и кольцу, где сказано, что волшебные свойства рубина активизируются только в местах, пропитанных энергией духов. Раньше жрецы проводили ритуалы, используя силу некрополей. Поэтому мы здесь, — она с досадой поджала губы, почувствовав облегчение, когда их лопатки снова соприкоснулись. — Весь Египет — это и есть один сплошной некрополь. Здесь, куда ни пойди, всюду расположены гробницы, захоронения, погребальные храмы, усыпальницы, мумии, — Драко с отвращением хмыкнул, заставив Гермиону тихо рассмеяться. Только ему удавалось маскировать едкую язвительность под праздничную упаковку спокойного разговора. — Вампиры могут появиться где угодно. В любом из этих мест. — Лучше работать наугад, чем сидеть и бездействовать, — Гермиона обернулась через плечо, желая посмотреть на Малфоя, но ничего не увидела. На мгновение она забыла, что они находятся под маскировкой. — Где сейчас Поттер и Баракат? — уже сдержанно уточнил Драко. — В шестидесяти милях от Каира. Контролируют пирамиду в Медуме, — она отвернулась. — Бенуа и Легран отправились в Саккару, наблюдать за пирамидой Джосера. — Всего три пары, — безрадостно констатировал Драко. — Лучше, чем ничего, — Гермиона прикрыла глаза, снова вслушиваясь в легкие дуновения ветра, полностью доверившись этому органу чувств и избавляясь от гнетущих мыслей о том, что ей до самого утра нужно будет находиться в обществе Малфоя. «Испытание воли. Еще одно. А на что ты вообще надеялась, когда добровольно сожгла подстраховку и сделала шаг в пропасть?» Выдохнув, Гермиона удобно положила голову в выемку между его лопатками. В этом же не было ничего запрещенного? Наверное. — Астория в Италии, — внезапно произнес Драко, будто точно знал, о чем она думала в этот момент. — Я отправил ее утром к сестре. — Понятно, — лениво отозвалась Гермиона, осознавая, что выглядит со стороны так, будто он силой заставлял ее слушать. — Ты не хочешь касаться этой темы? — проницательно заметил Драко. Это слишком мягко сказано. Гермиона даже не хотела отвечать на этот вопрос, не говоря уже о том, чтобы обсуждать Асторию с Малфоем. С Джинни она не испытывала подобных проблем и спокойно затрагивала в беседе Гринграсс. Но с ним не могла. Она себе запретила это делать, иначе неминуемо начнет задаваться вопросом, была ли у Малфоя интимная близость с Асторией, пока те жили в одном номере. Об этом было слишком больно думать. Запрет. — Тогда расскажи про кольцо. Какую информацию по нему дала Бенуа? — Драко тактично сменил тему, и его голос прозвучал равнодушно, но это была иллюзия. Гермиона чувствовала вибрирующее напряжение, исходившее от его тела, даже через слой одежды. Ощущала так сильно, будто они соприкасались обнаженной кожей. — Давай сменим пункт наблюдения? — не в силах больше находиться в таком положении, Гермиона сделала несколько шагов в сторону. — Люмос. Они медленно побрели в сторону пирамид, на которых уже зажглась оранжевая подсветка. Вблизи это зрелище производило еще большее впечатление, чем на расстоянии, и Гермиона полностью отдалась этому виду, не торопясь отвечать на вопрос. — Подозрительно, — Драко остановился и, нащупав локоть Гермионы, резко притянул ее к себе. — Держись ближе. — Ч-что такое? — Гермиона ничего не поняла. — Туристы, — коротко бросил он, становясь в боевое положение. — Посмотри на них. Ей потребовалась секунда, чтобы понять, что подразумевал Драко. Около сотни людей в быстром темпе отходили от пирамид, будто какая-то неведомая сила подталкивала их к этому, заставляя с опаской оглядываться. — Кто-то наложил маглоотталкивающую магию, — выдохнула Гермиона и крепче сжала древко, готовая в любой момент начать применять боевые заклинания. — Почему не сработали Воющие чары? — Ты слышишь? — Что? — шепотом уточнила Гермиона, чувствуя, как Малфой снова становится к ней спиной. — В том и дело, что ничего. Исчезли все звуки, кроме наших голосов. Это было действительно так. Гермиона видела, как движется песок, гонимый легким ветром, под их ногами, но это происходило абсолютно бесшумно. Мир затих. И вдруг все изменилось. Звук резко обрушился на них вместе со шквалистым ветром, сбивая с ног, пригибая к земле и разрывая барабанные перепонки. Казалось, ревело само небо, угрожая низвергнуться им на плечи. Клубы песка и пыли взметнулись в воздух. Царапая кожу, они забивались в нос, глотку. Гермиона закашлялась. Слезы потекли из глаз, стараясь вымыть попавшие в них крупицы. Страшно. Ей стало так страшно, что хотелось вытошнить панику наружу, только чтобы она перестала нещадно разъедать органы изнутри. Все происходило почти так, как в ее кошмаре. Силы стремительно иссякали. — Держись за меня! — прокричал Драко ей на ухо и крепко схватил за плечо. Он грубо потянул Гермиону, заставив ее лечь на живот, и прикрыл своим телом. — Кто-то наслал песчаную бурю! Тяжело. Она начала задыхаться. Тьма сгустилась над их головами. Стерев из поля зрения сверкающие звезды и луну. — Сальвио гексия, — Гермиона выкрикнула формулу, даже не стараясь перекрыть вой вихрей, и на зубах тут же противно заскрипели мелкие частицы. — Протего максима. Буря не утихала. Вой только усиливался, будто издеваясь в ответ на все попытки отразить неизвестную стихийную магию. Прозвучал удар. Она отчетливо услышала глухой звук тупого удара прямо возле уха, и Драко обмяк без сознания, навалившись на нее. Она даже не успела отреагировать, как почувствовала в кулаке пустоту. У нее забрали палочку. Крепкие руки тут же подхватили ее, как тряпичную куклу, и потащили прочь от Малфоя. Гермиона закричала. Так, как никогда раньше. Даже когда ее пытали, связки не испытывали такой нагрузки. Она попыталась отбиться. Вонзив ногти в чьи-то грубые руки, она принялась раздирать кожу, чувствуя горячую влагу под пальцами. — Оглушите ее! — туманно-знакомый голос до ужаса отчетливо раздался в какофонии бушующей стихии. Гермиона повернулась на звук, но ничего не смогла разглядеть — ночь и клубы песка скрывали все вокруг нее. Она успела ощутить лишь секундную вспышку боли в голове до того момента, как сознание оставило ее.