***
Гермиона резко распахнула веки, будто сами высшие силы коварно выдернули ее из забытья. Как долго длился сон, она не знала, но в физическом плане второе пробуждение далось ей значительно легче первого. Она хотя бы не была дезориентирована в пространстве. Понимала, что произошло и где она находилась, но эмоциональное состояние не вписывалось ни в одни условные рамки нормы. Воспоминания о произошедшем сразу же наводнили ее, не подарив даже минуты спасительного покоя. Страх, тревога, голод, жажда одновременно забили в ней фонтаном. Будто кто-то неведомый жестоко включил тумблер. Она ясно ощущала под руками грязный каменный пол. Гермиона чувствовала свежую боль в спине, которой не было раньше, и старую пульсацию в голове, не уменьшившуюся ни на йоту за время сна. Ей до одури хотелось справить малую нужду, но без волшебной палочки Гермиона отрицала для себя такую возможность. Пока что. Никогда в жизни она не думала, что удовлетворение такой базовой потребности организма окажется для нее настолько унизительной проблемой. Разве что когда совсем невозможно будет терпеть позывы, ей придется отойти в угол камеры и превратить его в отхожее место. Иного пути она не видела, но перспектива сидеть в заточении среди экскрементов воспринималась сродни грязному надругательству. Эти безрадостные бытовые моменты отвлекли ее ненадолго, но вопросы, выстреливая крупнокалиберными пулями, все равно превратили ее сознание в решето. Она принялась прокручивать в голове до боли знакомый мужской голос, который отдал приказ во время нападения. Гермиона действительно слышала его в Министерстве. Шум бури не смог исказить тембр. Она точно слышала его раньше. Но кому он принадлежал? Гермиона выдохнула сквозь сомкнутые зубы и очистила сознание от всех мыслей. Она надеялась, что, если прекратит насиловать свою память, мозг сам найдет ответ. В состоянии покоя, как в трансе, она провела еще какое-то количество времени, пока больше не смогла держать ментальные стены. Темнота камеры будто открыла внутреннее зрение и начала подкидывать картины, которые ей совсем не понравились. Бенуа. Действия француженки теперь стали казаться Гермионе подозрительными. Аннет смогла за один вечер разузнать о мотивах и целях преступников слишком много. Точнее, все. Именно она предоставила информацию по артефактам, будто заманивая в ловушку. Именно она предложила провести рейды без прямого указа от руководства следовательского штаба. Именно она распределяла объекты между патрулирующими группами. «Так неужели Аннет Бенуа предатель? Луи Легран ее сообщник или нет?» Все больше тайн, все больше заноз в ее голове. Гермиона тихо рассмеялась, но в этом действии не было даже тени веселья, только злость на свою доверчивость и веру в идеи гуманизма. «Лучше пусть мои подозрения окажутся неверными». Гермиона ухватилась за мысль, что самое первое нападение змеи было организовано, когда Бенуа еще находилась во Франции. Значит, кто-то другой из следовательского штаба рассекретил закрытую информацию о рейде в Вади-аль-Хитан. «Или Бенуа находится в сговоре с кем-то из Министерства Египта?» От этих мыслей ее замутило. — Мерлин, помоги разобраться, — Гермиона не могла больше выносить звенящее безмолвие и произнесла молитву вслух.***
Время тянулось мучительно медленно, просто бесконечно. Сначала Гермиона отмеряла его ударами сердца, но сбилась на пятьсот третьем и больше не предпринимала новых попыток возобновить счет. Она сидела и старалась абстрагироваться от запаха из угла камеры, который все-таки превратила в отхожее место. Просто старалась не думать о том, что без воды долго не протянет в удушающей духоте. Не думать вообще ни о чем. Внезапно что-то стало происходить за пределами темницы, вырвав Гермиону из оцепенения. Откуда-то сверху доносились едва различимые женские крики. Забыв про свое слабое состояние, она резко поднялась с пола и ухватилась за решетку. Борясь с головокружением, Гермиона напряженно прислушалась, пытаясь уловить то, что могло бы пролить свет на происходящее. Спустя мгновение надрывный вой раздался теперь откуда-то сбоку. С каждой секундой он становился все громче и отчетливее. Очевидно, что кто-то приближался к ней, но звука шагов не было слышно. Гермиона тяжело сглотнула. Самым ужасным в этой ситуации было то, что женский голос тоже казался ей знакомым. Наступила тишина. Опять. Кожа Гермионы покрылась мурашками, зубы и колени задрожали. Без палочки она чувствовала себя такой беззащитной. Связанной по рукам и ногам, тонущей в огромном болоте, полном крокодилов. — Кто здесь? — хрипло спросила она. Распухший из-за обезвоживания язык с трудом ворочался. Хотелось сглотнуть, но во рту было сухо. Низкое шипение раздалось в десятке дюймов от нее, но по-прежнему никого не было видно. Стало жутко. Хотелось отпрянуть, но сил не нашлось. Гермиона продолжила храбро вглядываться в беспросветный мрак, сжимая решетку до звонкого хруста в пальцах. — Я приходить за тобой! — наконец произнесла женщина с диким акцентом, делая паузы между словами. Гермиона выдохнула. Она поняла, кому принадлежал знакомый голос. Это была Зухра. — Где я? Что происходит?! — в голосе Гермионы промелькнула надежда. Она не хотела и не могла видеть в вампирше врага после того, как та действовала за спиной вожака, подавая сигналы им с Драко. — Скоро ты все узнать, — сразу же отозвалась хищница. Только ее ответ не внес ясности. — Ты просила о помощи. Почему? — Ничего не говорить. Теперь стать поздно. Конец! — Зухра издала звук, похожий одновременно на глухое всхлипывание и рычание, наполненное душевными терзаниями. — Поздно! Раздалось звяканье железа. Прекрасно ориентируясь в темноте, вампирша вставила ключ в замок и резко провернула его два раза. Гермиона болезненно поморщилась. Лязг металла разорвал чувствительный слух и отдал яростной пульсацией в черепе. — Выходить! — Зухра отдала жесткий приказ. — Куда я должна идти? — Гермиона не тронулась с места и только крепче сжала прутья решетки. — Не заставлять тащить тебя! — Зухра отчеканила угрозу, чередуя слова с рычанием. — Я ничего не вижу. Можешь зажечь факел? — Гермиона тянула время, стараясь обдумать дальнейшие действия. В кромешной темноте, без палочки, без серебряных кортиков, оставшихся в сумке, испытывая чрезмерную физическую слабость, она не сможет одолеть хищницу и выбраться. Глупо было на это рассчитывать. Безопаснее всего подчиниться и, покинув подземелье, постараться найти способ спасения. Вампирша начала терять терпение. Недовольное шипение красноречиво прокатилось по замкнутому пространству. Гермиона не услышала звуков передвижения, но почувствовала, как воздух рядом с ней заколебался, и через секунду когтистая рука Зухры сомкнулась на ее плече. — Даже не думать бежать! Угроза, произнесенная прямо над ухом, вызвала неприятную волну мурашек. Ничего больше не добавив, вампирша грубо толкнула Гермиону к выходу из камеры. Шаги давались тяжело. Вытянув свободную руку вперед, она медленно двинулась в заданном направлении, но спустя мгновение почувствовала давление на талии, резкий рывок и ощущение невесомости. Со злобным рыком Зухра закинула Гермиону на плечо, как тряпичную куклу, и с нечеловеческой скоростью бесшумно понеслась вперед. Кровь прилила к голове в таком положении, и боль начала разрывать ее на части. Чтобы не потерять сознание, Гермиона сцепила зубы и сжала пульсирующие виски ладонями. Невыносимо. Не прошло и десяти секунд, как мрак плавно рассеялся, и контуры узкого прохода с высоким сводом предстали перед ней. Гермиона сморгнула с глаз густую пелену тумана, концентрируясь на открывшемся виде. Место напоминало пещеру. Камень вокруг них имел природное происхождение, просто кто-то превратил одно из углублений коридора в камеру. Но кто? — Где мы? — Гермиона снова предприняла попытку вывести хищницу на разговор, но она оказалась безуспешной. Зухра проигнорировала вопрос. Несколько секунд мягкого забега, и проход вывел их в зал, наполненный светом. Яркость ослепляла привыкшие к темноте глаза, и пришлось зажмуриться, чтобы ослабить нестерпимую резь. Зухра дернула тонким плечом и скинула Гермиону на каменный пол с высоты своего роста. Ушибленный бок предательски заныл, голову сдавило раскаленными тисками, но жалеть себя в данной ситуации было сродни самоубийству. Душного воздуха не хватало. Скудные крупицы кислорода безжалостно выжигались в таких условиях. Она быстро села и, приоткрыв подрагивающие веки, осмотрелась. Просторный зал имел круглую форму. Вдоль стен тянулись десятки зажженных факелов, очерчивая пространство кольцом огня. Она насчитала два прохода. Из первого ее вынесла Зухра, второй, скорее всего, был путем к спасению. Гермиона перевела взгляд в центр зала, и паника накрыла ее с головой, скрутив внутренности в тугой узел. Широкий жертвенный алтарь из черного камня поблескивал в свете факелов. Рядом с ним полукругом стояла дюжина вампиров, среди которых она узнала Кирана, Хилала и Лейлу. На их лицах читалась открытая ненависть — ее приговор. Они не позволят ей убежать. Утешением стало то, что она была одна. Гарри и Драко не схватили. За спинами хищников скрывался человек, но полностью рассмотреть его не удалось. Единственное, что она смогла отметить, — высокий рост и очень широкие плечи. Не похоже на Аннет Бенуа. — Почему так долго?! Господин может появиться в любую секунду! — мужской голос, который она слышала во время нападения, прозвучал грозно, и его обладатель выступил вперед. Гермиона с жадностью ловила каждое произнесенное слово, чувствуя, как мысли волчком закрутились в голове. «Господин? Но кто стоит за организацией всех преступлений? Длинная светлая мантия с большим капюшоном скрывала плотную фигуру и лицо, но грузная походка показалась ей до боли знакомой. Так же, как и голос. Гермиона сцепила зубы и нахмурилась, напряженно всматриваясь в массивный силуэт. Неужели травма головы была настолько сильной, что она не могла распознать личность предателя, с которым точно встречалась в Министерстве? Зухра издала глухой рык. — Я не долго! — произнеся короткую фразу, она непокорно оскалилась, и ее черные глаза исторгли неприязнь. Остальные вампиры неодобрительно зашипели на нее. — Пошла вон! — мужчина направился в их сторону и брезгливо махнул рукой, приказывая Зухре отойти. Пока он приближался, Гермиона решила подняться на ноги. Жалкое положение жертвы ей не нравилось. Пусть травмы обессилили ее тело, сама она не готова была сдаться. «Только дай всем почувствовать свой страх или слабость — этим тут же воспользуются!» — слова отца стали путеводной нитью, за которую она крепко ухватилась. Ноги крупно дрожали, но принять вертикальное положение все же удалось. С прямой гордой осанкой Гермиона посмотрела на врага. Зухра поспешила встать рядом с особями своего клана. Подойдя к Хилалу, она переплела их когтистые длинные пальцы и посмотрела на его строгий профиль с такой животной загнанной болью, что становилось жутко. Между хищниками имелась связь, и Гермиона готова была поклясться, что в черном бездонном омуте глаз Зухры плескалось что-то, похожее на любовь. Дикую, но все-таки любовь. — Не стоило утруждаться, миссис Уизли. Вам это не поможет, — мужчина издал едкую усмешку, явно наслаждаясь своим положением. — Кто вы? — ее голос прозвучал хрипло и твердо. — Я думал, вы куда умнее. — Это не ответ. — Я даже разочарован, — он издевательски вытянул губы в трубочку и покачал головой. Вампиры за его спиной издали довольные резкие звуки, похожие на хохот гиен. Все, кроме Зухры. — Может, обойдемся без экивоков? — Гермиона сузила глаза и непроизвольно приподняла подбородок. Страх подозрительно сговорчиво отступал. — Как вам угодно, — ядовито-сладким голосом прошептал мужчина и мучительно медленно потянулся к капюшону. Позабыв, как нужно дышать, она замерла и принялась рассматривать его руки. На левом мизинце россыпь крупных черных родинок образовывала знак, напоминающий крест, отчетливо выделявшийся на смуглой коже. Именно так, как описывал Драко. Это он. Человек, что забрал похищенное зеркало у Латифа. Сейчас все выяснится. Кто же предатель в Министерстве? Подцепив край капюшона, мужчина резко откинул ткань и показал свое лицо, обезображенное язвительной улыбкой. — Здравствуйте, миссис Уизли, — вкрадчиво произнес Карим.***
— Что?.. — Гермиона пошатнулась, смотря на него широко раскрытыми глазами. Слова иссякли. Воздух тоже. Карим. Невозможно. Но именно он стоял сейчас перед ней. Неприметный, тихий и услужливый помощник Мустафы Фахри, не разговаривающий на английском языке, был тем, кто искусно играл все это время, сотрудничая с преступной группой. Тем, кто предоставлял закрытые сведения о работе следовательского штаба и принимал участие в нападениях на них. Гермиона вонзила ногти в ладони, желая привести себя в чувство, и не ощутила боли. Совершенно. Кажется, магловские врачи называли подобное состояние коллапсом. — Ваше молчание отдает предубеждением. На собраниях вы не были столь немногословны. Наоборот, вам никто не мог закрыть рот. Что так? — Карим с эффектной медлительностью обошел ее по кругу и снова встал прямо перед ней, прожигая темными глазами. — Вы? Но как такое возможно?! — Гермиона смотрела на него и не могла поверить тому, что видела. Во всей сложившейся ситуации радовало только то, что с ее памятью все в порядке. Травма не нанесла существенного урона разуму. Она не смогла распознать голос Карима, потому что слышала его всего несколько раз: когда он задорно пел песню в машине, в их первую встречу и во время его тихих разговоров с министром. — Бойтесь друга, а не врага. — Зачем вам это? Ярость исказила лицо египтянина. — У меня много причин для этого. — Вы весьма недурно изъясняетесь на английском. Еще вчера, кажется, вы не владели языком, — все рабочие моменты, когда Гермиона считала, что Карим не понимает, о чем идет речь, предстали перед ней в черном цвете. Он был свидетелем того, как Гарри передал ей саквояж с трудами Галло, и слышал, что храниться они будут в номере отеля. Мужчина холодно рассмеялся, и вампиры подхватили волну его веселья. — Язвительность вам не к лицу. Жаль развенчивать столь удобную легенду, но больше нет нужды притворяться. — Вы наложили Империус на Саида и велели выкрасть книги из моего люкса? — Гермиона не могла привести в норму участившееся дыхание. Египтянин кивнул. — Мистер Поттер прекрасно извлекает отпечатки магической энергии из пространства. Я решил поручить грязную работу тому, кто не оставляет следов. Гермиона тяжело сглотнула. — На одну тайну стало меньше. Кипящие эмоции перехлестывали через край, заставляя нижнюю челюсть подрагивать, и она даже не пыталась побороть ритмичные удары зубами. — Вас же так и подмывает докопаться до истины? Не стесняйтесь. Вы можете смело задавать вопросы. Это даже приятно — в ожидании господина разговаривать с кем-то более разумным, чем эти твари, — он брезгливо скривился, указывая на оскалившихся хищников. Услышав оскорбление, Зухра дернула Хилала и снова со странной выразительностью посмотрела на него. С мольбой. — На кого вы работаете? Кто ваш господин? — Гермиона вдумчиво задала главные вопросы. — Скоро вы с ним познакомитесь, а пока можете попробовать угадать, — слова Карима не несли в себе доброжелательного контекста, которую подразумевала фраза. Только язвительность. Гермиона приподняла брови в недоумении. — Мы что, дети малые, играть в подобные игры? — Не обольщайтесь. У вас нет выбора. Начинайте! — Карим чеканил короткие фразы, и от них веяло опасностью. Все происходящее казалось абсурдом, но она должна тянуть время, сохраняя себя в безопасности. Пока… Пока Драко и Гарри ее не найдут. — Я его знаю? Мужчина задумался на десяток секунд. — Да. Знаете. Это облегчало задачу. — Мустафа Фахри? Карим закатил глаза и отошел к ближайшему факелу. — Видимо, я вас переоценил. Не так уж вы и разумны, — он принялся играть с огнем, наигранно демонстрируя скуку. — Напыщенный ублюдок способен лишь упиваться чувством собственной важности, хотя на самом деле ничего из себя не представляет! — темные глаза сверкнули ненавистью. — Еще варианты? — Амен Таха? — Гермиона покачнулась. Она быстро теряла силы, но упрямство не позволяло сесть на пол. Карим даже не ответил, лишь высокомерно приподнял бровь. «Господин. Мужчина». — Зейн Радван? — И снова мимо, — он разочарованно прищелкнул языком. «Святой Мерлин, кто же?» — Луи Легран? — Поразительная слепота. Эта французская кукла умеет только выбирать наряды и строить глазки. Гермиона не понимала, откуда в нем столько ненависти, но покорно продолжала: — Пьер Деламар? — Очень холодно, — Карим нахмурился, и его ноздри раздулись. Недобрый знак. — Али Баракат? — Этот юный болван? Вы еще заподозрите мистера Поттера! — Карим возмущенно фыркнул и вновь направился в сторону Гермионы. Враждебность волнами исходила от него. — У вас осталась последняя попытка. Она начала лихорадочно соображать. Откинув логику, принялась просто искать кандидатов. — Заман Саад, хранитель библиотеки? — Довольно, — Карим скривился и, погладив древко, резко рассек воздух. Упругая волна невидимой силы надавила на плечи Гермионы, заставив рухнуть на пол. Коленные чашечки с глухим звуком ударились об острые камни. Она закусила губу до крови, только чтобы не издать болезненного стона. В глазах потемнело от усилившейся пульсации в голове. — Наша игра перестала быть забавной. В отличие от тех дней, когда я наблюдал за вами со стороны, — Карим приблизился и навис над ней. Оттолкнувшись кулаками, Гермиона снова поднялась, смаргивая выступившую пелену слез. Распрямить ноги до конца не удалось. Нездоровый пот выступил на лбу и стек по лицу, раздражая раневую поверхность. — Что же именно вас забавляло? — Гермиона старалась равнодушно поддерживать разговор, не показывая, насколько плохо себя чувствовала. Однако тяжелое дыхание выдавало ее состояние. — Ваши жалкие попытки расследовать дело. Хотя мы оба знаем, чем именно была забита ваша голова на самом деле, — он сощурился в циничной форме, явно упиваясь тем, как резко выбил почву из-под ног Гермионы двойственностью своей фразы. Карим знал. Ну конечно. Не мог не знать. Она почувствовала, что покраснела. Щеки начали гореть от стыда. Но Киран внезапно перетянул на себя внимание, заставив Карима оглянуться. Вожак принялся расхаживать вокруг жертвенника, царапая поблескивающую поверхность длинными когтями. Его монолитность внушала трепет. Гермиона никогда раньше не встречала подобного алтаря, будто высеченного из цельного оникса огромного размера. Карим едко хмыкнул, поймав ее заинтересованный взгляд, и выверенными движениями заскользил к центру зала. — Вы можете подойти поближе и осмотреть жертвенный камень, — на ходу, не оборачиваясь, произнес он, сделав подозрительно жирный акцент на последнем слове. Гермиона тихо охнула, но сжала потрескавшиеся губы. Один из иероглифов, начертанных на обложке книги Кирана, имел это значение. Звезда. Освобождение. Напиток. Сердце. Жертва. Солнце. Сехмет. Камень. Новая догадка родилась в мозгу, и сложно было от нее абстрагироваться. В деле оказались замешаны три предмета, подходящие по смыслу. Была вероятность того, что рубин и Розеттский камень — не ключи. Возможно, что речь шла о жертвеннике. Из этих мыслей ее вырвал жесткий приказ Карима: — Схватить ее! Гермиона автоматически отступила, и колени тут же прострелила новая яркая вспышка боли. Магия забурлила в ней на выбросе адреналина, но без палочки не могла найти выход из тела. Полная беззащитность и беспомощность. Судорожно вздохнув, она с ужасом взглянула на Кирана. С самодовольным оскалом он гибко двинулся на нее. Расщелина в стене, которая могла вести к выходу из пещеры, была в двух десятках шагов от нее. Недолго думая, она устремилась к темному проему. Без особой надежды. Слишком медленно. Очень больно. Киран настиг ее через секунду и схватил за плечо. Прорезав когтями рукав рубашки, впился ими глубоко в плоть. Алый цвет тут же обезобразил белую ткань. При виде и запахе свежей крови Киран обнажил острые клыки. Он наклонился и медленно провел языком по своим пальцам, волнообразными движениями слизывая горячую влагу, пробуя ее на вкус. Смакуя. — Такая сладкая малышка. Так бы и выпил тебя до дна, — он причмокнул. — Я же говорил, что вы заплатите. Вампиры за его спиной довольно захохотали. Все, кроме Зухры. Опять. И это должно было что-то значить. Гермиона дернулась, но хищник только усилил хватку. Сжав кулак, она вложила всю имеющуюся в ней силу и нанесла серию ударов по его груди, пытаясь вырваться. Киран даже не пошевелился. — Надоело, — он зашипел и стремительно потащил ее в сторону Карима. Гермиона не могла подстроиться под скорость вампира, ноги подкосились, и она обмякла, больше не выдерживая нагрузки. Киран не остановил движение. Оставшееся расстояние он безжалостно протащил ее по грязному полу. Камни резали джинсы и царапали кожу. Новые болезненные ощущения тонкими нитями переплетались со старыми. Рывком кинув ее под ноги Карима, вампир занял место среди особей своего клана. — Прекрасное зрелище, — довольно протянул египтянин, смотря сверху вниз на распростертую перед ним дрожащую Гермиону. Зрение туманилось, длительное обезвоживание с каждой секундой ощущалось все тяжелее, и сил на ответ она не нашла. Она так устала. — Инкарцеро! — лениво бросил Карим и, склонив голову, оценил проделанную работу. Толстые веревки плотно оплели Гермиону, больно впиваясь в безвольное тело. Оставшись довольным результатом, он отлевитировал ее к жертвенному камню и грубо опустил на правую половину гладкой поверхности. От жесткого толчка воздух выбило из легких, и Гермиона захрипела. Она почувствовала знакомую дымку мрака, окутывающую сознание. Она даже была благодарна тому, что обморок подступал к ней семимильными шагами. Уже почти провалившись во тьму, она услышала где-то вдалеке, будто под толщей воды, голос Карима: — Отлично. Все готово к приходу господина.