***
9 января Аромат горячего кофе, приправленного корицей и мускатным орехом, приятно щекотал нос. Гермиона сидела за небольшим столиком уличного кафе, расположенного на шумной туристической улице Аль-Муиз неподалеку от Министерства магии Египта, и пытливо выглядывала в бесконечном потоке людей лицо Гарри. Она посмотрела на циферблат часов. Через тридцать минут они должны отправиться в тюрьму, где, ожидая завершения расследования и начала судебного процесса, под стражей находились Галло и Бенуа. Сделав глоток терпкого напитка, Гермиона откинулась на спинку кресла, наслаждаясь размеренностью покоя и свободой. Контраст. Вчерашний день, проведенный в стенах унылой палаты, наполняла суета шумных египетских целителей. Их громкие голоса морально выжали ее до последней капли, буквально выпили до дна. Проведя три диагностических исследования и выявив несколько незначительных отклонений в показателях здоровья, они хотели оставить ее в госпитале под наблюдением еще на сутки, но глубоким вечером все-таки согласились выписать. В течение недели ей предстояло принимать Укрепляющий эликсир и Восстанавливающее зелье, следить за питанием, соблюдать режим сна и отдыха, но других рекомендаций не последовало. Все закончилось. — Привет, Гермиона, ты прекрасно выглядишь! — тяжело упав рядом с ней, Гарри потянулся к бутылке с водой. Осушив ее до дна, он перешел к главному: — Ты не передумала? Напоминаю, твоя работа над делом официально завершена. Я могу послать патронус начальнику охраны с сообщением, что допрос отменен. — Оглохни, — она посмотрела на Поттера исподлобья. — Не завершена. Еще нет. — Ты о чем? — Гарри поправил растрепавшиеся волосы и отзеркалил ее позу. — Все, кто входил в преступную группу, задержаны или уничтожены. — Вампир, ограбивший Британский музей, до сих пор не ликвидирован. Мы не нашли его по отпечатку. — Ах да, ты же не в курсе, — Поттер склонил голову набок и прищурился, отчего его взгляд стал глубже. — Ликвидирован. Галло лично позаботился об этом. — Поясни, — Гермиона нахмурилась. Слова Гарри стали для нее полной неожиданностью. — Мы продолжаем допрашивать Бенуа и Галло. Вчера Амен Таха выяснил личность вампира, похитившего Розеттский камень. — Кто им оказался? — Особь из клана Латифа по имени Амун. Гермиона недоуменно приподняла брови. — Когда мы готовились к рейдам, глава Отдела регулирования магических популяций предоставил список всех мест обитания вампиров в Египте, но без указания точного количество особей в каждом клане. Как я поняла, учет популяции давно не проводился… — она неуверенно запнулась. Гарри скупо кивнул и хлестко закончил ее мысль: — Не хочу критиковать работу наших египетских коллег, но буду. Именно из-за того, что у нас не было на руках этих ценных данных, мы не смогли вовремя найти зацепку. Гермиона прикусила губу, продираясь сквозь череду собственных вопросов. — Почему Галло его ликвидировал? Амун успешно выполнил возложенную на него миссию. — Именно, — Гарри иронично хмыкнул. — Слишком успешно. Он решил, что раз справился с таким сложным заданием, то заслуживает особых почестей. — Он захотел стать вожаком? — Гермиона выдвинула первую пришедшую в голову теорию. — Да. Амун начал борьбу за власть с Латифом, и Галло уничтожил его. Свирепый нрав хищника мог подорвать тщательно спланированное дело, — Гарри поправил очки, пытаясь замаскировать проснувшуюся робость. — Поэтому я и говорю, что тебе нечего делать сегодня на допросе. Работа выполнена. — Гарри… — опечаленно вздохнув, произнесла Гермиона и взяла паузу, тщательно подбирая слова. — Я понимаю, что ты сейчас делаешь, но, поверь мне, я в порядке. Я справлюсь. Мне нужно поговорить с Галло. — Зачем? О чем? Ты допущена ко всем следственным материалам. Ты можешь изучить их в Аврорате! Зачем подвергать себя новому стрессу? — Гарри с легким хлопком опустил ладонь на поверхность стола. Его брови были сведены на переносице в жесткую линию. — Он не безумец и не фанатик. У него за спиной точно есть история, которая и подтолкнула его совершить то, что чуть не разрушило наши жизни. — Почему ты так думаешь? На самом первом допросе он заявил, что исключительно научный интерес побудил его снять проклятие с вампиров. — Сложила обрывки фраз Галло из воспоминаний Латифа и то, что он сказал лично мне, — тихо произнесла Гермиона, едва заметно ведя плечами. — Думаю, что виной всему какая-то личная трагедия. Доверься мне, пожалуйста. Поднимаясь из-за стола, Гарри обреченно вздохнул, прекрасно понимая, что переубедить Гермиону ему не удастся. — Хорошо, — он сурово посмотрел на нее сверху вниз. — Но если ты почувствуешь себя некомфортно в обществе Галло, то немедленно покинешь допросную. — Гарри, не начинай, — она поджала губы, поднимаясь за ним следом. Они оба были сейчас на взводе. Поттер извлек из кошелька денежную купюру и засунул ее под кружку с недопитым кофе. — Я буду наблюдать за вами через скрытое окно, но, если мне что-то не понравится, я сразу же прерву вашу беседу. Не спорь, пожалуйста, — мягко попросил он, увидев воинствующее выражение лица Гермионы. — Я разговаривал с целителем. Он категорически запретил подвергать тебя эмоциональным потрясениям какое-то время. — Договорились, — прагматичность стерла следы вспыхнувшего в венах раздражения, и Гермиона направилась в сторону Министерства. — Идем.***
Тюрьма для египетских заключенных находилась в самом центре Сахары. Аль-Акраб была изолирована от цивилизации. Настолько, что, даже если лишенные магии заключенные смогут из нее сбежать, при попытке пересечь пустыню неминуемо встретят на своем пути погибель. Окраина самого ближайшего населенного пункта располагалась в трехсот семидесяти двух милях от ворот. Никакой надежды на спасение. Чистое самоубийство. Гермиона переводила сбившееся после трансгрессии дыхание и рассматривала высокое круглое здание без окон, напоминавшее глухую башню. Тюрьма не выглядела зловещей, наоборот, красный кирпич приветливо улыбался гостям на фоне ясного голубого неба, но кожей она улавливала исходившие от нее густые потоки тьмы, негатива, страданий и отчаяния. Коварный обман. Ноги утопали в мягком песке. Солнце раскаляло воздух, заставляя его дрожать и вибрировать, и, покуда хватало глаз, все вокруг затапливало оранжевое море. Безжизненное, горячее и губительное. — Аль-Акраб в переводе с арабского означает «скорпион», — задумчиво протянула Гермиона, смотря на сплошную высокую стену, окружающую тюрьму. — Таха мне об этом уже сказал, — Гарри улыбнулся. — Кто охраняет ее, помимо специального подразделения Аврората? — На каждом этаже несут караул мантикоры. Они же приводят в исполнение смертные приговоры, — будничным тоном отрапортовал он, делая первые шаги в сторону объекта. — Существо с телом льва и хвостом скорпиона. Весьма символично, — Гермиона ухмыльнулась и начала спуск с вершины высокой дюны. — Тюрьма спроектирована таким образом, что солнечный свет никогда не попадает в камеры. Летом температура в них поднимается до невыносимого уровня, а зимой заключенные страдают от нестерпимого холода. Вентиляция практически отсутствует. Рацион состоит из хлеба и воды. — И все? — Да. — При скудном питании в подобных условиях организм быстро ослабевает, — Гермиона старалась не отставать, пока буйное воображение красочно рисовало истощенных узников с недостатком всего комплекса витаминов. — Десять лет, — мрачно бросил Гарри, не отрывая взора от вершины здания. — Средний срок пребывания там. Разговор зашел в тупик. Каждому было о чем помолчать. Оба сохраняли тишину до тех пор, пока не приблизились к стене. Гарри извлек из внутреннего кармана мантии служебный блокнот и палочку. Он прикоснулся раскрытой ладонью к кирпичу, и голубая волна магии прокатилась легкой дымкой по поверхности. В стене появилась арка, проем которой заполняло сизое сияние. — Гибель воров? — Гермиона непроизвольно перешла на шепот. Гарри кивнул. — При прохождении через арку снимаются любые маскировочные чары, — он быстро скользнул внутрь, и кирпичная кладка тут же замкнулась за его спиной с глухим звуком. Гермиона повторила алгоритм действий и через минуту очутилась по ту сторону стены. Она сразу же увидела Гарри. Сурового вида египтянин в черной галабее с вышитым красным скорпионом на груди проводил стандартную процедуру проверки его волшебной палочки. Сделав запись в служебной книге, он указал рукой на неприметное серое одноэтажное строение в глубине двора, расположенное сбоку от главного тюремного здания. — В этом корпусе заключены те, кто только дожидается судебного приговора, — негромко пояснил Гарри, пока Гермиона проходила осмотр. На входе их встретил второй сотрудник в сопровождении мантикоры. Опасная тварь, сощурившись, сладко улыбнулась и лениво повела жалом. Глаза загорелись голодным блеском, но, тихо мурлыкнув, она пропустила их. Внутри их ждали прохлада, полумрак и гробовая тишина. За последние дни Гарри не раз бывал в этом здании. Уверенно ориентируясь, он быстро и безошибочно провел Гермиону по запутанной сети узких глухих коридоров без единой двери. Только изредка на стенах встречались таблички с надписями на арабском языке. Вся обстановка имела такой же тускло-грязный цвет, как и снаружи. — Почему здесь так безлюдно? Драко говорил, что ты направил половину сотрудников Аврората для усиления охраны тюрьмы, но я никого не вижу, — растерянный шепот Гермионы глухим эхом отскакивал от мрачных стен. — Так и было в первые дни, пока я лично не убедился в надежности предпринятых мер безопасности, — Гарри хмуро ухмыльнулся. — Я поняла, — растерянно прошептала Гермиона, стараясь ничего не касаться. Пробудившаяся в ней брезгливость не поддавалась укрощению. Даже воздух здесь, казалось, был заражен чем-то скверным. Ядовитым. За очередным поворотом их ждала широкая деревянная дверь. Приложив древко к ручке, Гарри открыл ее и пропустил Гермиону вперед. Она попала в просторный кабинет при допросной. Внутри находился еще один охранник. — Мистер Поттер и миссис Уизли, — протянул мужчина средних лет в такой же черной галабее, как и первые два тюремных сотрудника. Приветливо склонив голову, он вышел из-за стола. — Вы вовремя. Заключенный уже на месте. Обменявшись рукопожатием с Поттером, он ударил палочкой по стене, и в ней материализовались скрытое окно и металлическая дверь. — Миссис Уизли, прошу вас, — начертав в воздухе руну, он отпер замок.***
Галло сидел за столом в поношенной тюремной форме. Простая вылинявшая черная рубашка и такого же цвета штаны ярко контрастировали на фоне седых немытых волос и сухой бледной кожи. Его руки и ноги сковывали толстые цепи, не позволяя сделать ни единого шага. Тонкий обруч из темно-серого металла плотно обхватывал морщинистую шею. От гладкой поверхности исходило легкое призрачное свечение, временами приобретавшее красный цвет. Это был подавитель магии. Гермиона сразу же узнала промелькнувшие кровавые переливы, когда очередная волна выбрасываемой внутренней силы затухла, так и не найдя выход. Ученый находился в безвыходном и беспомощном положении. — Доброго времени суток, миссис Уизли, — Галло почтительно склонил голову, отчего обруч плотнее впился в дряблую кожу. — Я знал, что рано или поздно вы придете. Гермиона не ответила на приветствие. Невесомо начертав руну в воздухе, она материализовала деревянный стул прямо возле двери и аккуратно села, неотрывно смотря в мутные глаза итальянца. — Вы боитесь меня? — мягко спросил он и дернул цепи с громким лязгом, раздирая гнетущую тишину на мелкие лоскуты. — Не стоит. Как видите, я не могу причинить вам вреда. Гермиона точно знала, что Гарри напрягся в этот момент, наблюдая за ними в окно. — Нет, — отчетливо произнесла она правду, действительно не испытывая ни грамма страха. Итальянец был полностью обезврежен, в отличие от нее, но факт возможного нахождения с ним на расстоянии короткого дыхания был ей физически неприятен и вызывал приступ дурноты. — Откуда вы знали, что я приду? Допросом задержанных занимаются сотрудники Аврората. Галло мягко улыбнулся. — Мы с вами не договорили той роковой ночью, миссис Уизли, а вы не из тех, кто оставляет загадки нерешенными. Вы явились за правильными ответами. — Я их получу? — она без экивоков перешла к главному, подтверждая его проницательность. Старик ненадолго задумался или только сделал такой вид, но его дальнейшие слова стали полной неожиданностью. — Получите, миссис Уизли. Несмотря на то, что я написал некрасивую историю с вашим участием, вы мне искренне нравитесь. — Мне не нужна ваша лесть. — Не обольщайтесь, — Галло жестко повысил голос. — Я не буду перед вами унижаться и заискивать. Я ни о чем не жалею. Если бы можно было вернуть время вспять, я бы снова сделал то, что совершил! Но пусть правда, так горячо желаемая вами, станет символом частичного искупления моей вины. Наша история имела некрасивое начало, так пусть хоть завершится на приятной ноте. Нужно уметь проигрывать. Легкое волнение затрепетало бабочкой в груди Гермионы. Уговаривая Гарри получить для нее особое разрешение на свидание с итальянцем, она не была уверена, что авантюра сможет принести плоды, хоть какие-нибудь. Теперь они беспрепятственно лежали перед ней на блюде, стоило только протянуть руку и коснуться их, но излишняя подозрительность не позволяла ей это сделать. — Вы не верите мне, — Галло не спрашивал. Он констатировал то, что выразительно читалось на ее лице. — Справедливо, но… Гермиона не стала дальше слушать. — Вы змееуст? — короткий вопрос нес в себе больше смысла, чем могло показаться на первый взгляд. Итальянец замер, смотря на нее исподлобья, кривой улыбкой маскируя замешательство. — Да, — уголки губ скорбно опустились. — Это был я. — Зачем? — она не была удивлена. В госпитале, в свободное от визитов целителей время, Гермиона только и делала, что размышляла о том, кто мог натравить на нее песчаную эфу. Кандидатов было всего два: ученый и его помощница. — Вы мешали, — хладнокровно и безжалостно бросил он. — Думаю, мистер Поттер рассказал, что я делаю с теми, кто своими действиями подрывает мои планы. Гермиона кивнула. — Но вы не довели дело до конца. Почему? Галло долго молчал, просто прожигая ее взглядом. — Вы даже не представляете, сколько в вас сокрыто любви и магического потенциала и в какую мощную защиту для вампиров можно было эту силу преобразовать, — наконец печально изрек он. — К сожалению, я поздно разглядел данную возможность. К тому времени змея уже успела впрыснуть яд. — И как же вы это поняли? — Посмотрел ваш энергетический след. Чистое золото, думаю, вы и так это знаете. Редкий цвет. Когда ваш коллега, — он сделал ироничный акцент на статусе Малфоя, — вас спас, я искренне этому обрадовался. Идеальный кандидат на роль второй жертвы был найден. — Опять любовь? — Гермиона не была довольна его ответом. Язвительность пропитала голосовые связки, вырываясь из нее. — Всегда она, миссис Уизли, — он склонил голову, сделав отсылку к их разговору во время обряда. Гермиона подалась вперед, уперев локти в колени. — Я не верю, что вами двигала жалостливость или тяга ученого к экспериментам. Как не верю и в вашу жажду власти. Причина кроется в чем-то другом, — она требовала ответ взглядом. — Но у меня нет версий, в чем именно. — Никто и никогда не ставил мои мотивы под сомнение. Вы первая. — Второй этап дознания — легилименция. Авроры проверят достоверность ваших показаний, и правда все равно выплывет на поверхность, — Гермиона сощурилась, озвучив угрозу. — Я знаю, — печальная улыбка зазмеилась на его губах. — Поэтому впервые добровольно хочу поделиться своей историей. Вряд ли мне предоставится подобная возможность в будущем. Я слишком стар для пребывания в данных условиях и долго не протяну, — он очертил глазами пространство допросной. — Наш сотрудник отсматривал сознание Латифа. Кому вы поклялись разрушить проклятие солнца? — холод пронизывал произнесенные слова, он звучал в каждом полутоне голоса Гермионы. Паскуаль соединил кончики пальцев друг с другом. — Природная легилименция — крайне редкое явление, и то, что ваш сотрудник смог извлечь эти воспоминания из мозга существа, ведомого примитивными инстинктами, стало для меня полной неожиданностью. — Можно ближе к сути? — Простите старику его нерешительность. — И все же? — она поторопила Галло, опасаясь, что их прервут раньше времени. — Я не смогу вас ничем удивить, миссис Уизли. Пообещал тому, кого любил, — он пожал плечами, подчеркивая неоригинальность своего ответа. — Все просто. — Кем она была? Цепи скрипуче звякнули. Паскуаль спрятал лицо в подрагивающих руках. — Она была одной из них, — спустя минуту произнес Галло. — Ч-что? — искреннее недоумение полоснуло сознание Гермионы. — Она была вампиром, — Галло устало опустил ладони на стол. — Не смотрите на меня так, будто считаете, что такого не могло произойти, — он осуждающе ударил по ней взором, презрительно кривя губы. — Вы сами были свидетелем того, что некоторые особи сохраняют человеческие качества после обращения и отличаются от себе подобных тем, что живут не только животными инстинктами. Это случается редко, крайне редко, но случается. Вы сами столкнулись с аналогичным явлением. Вспомните Зухру, — каждую фразу он чеканил, все сильнее повышая голос. Гермиона сглотнула образовавшийся ком горечи. Она помнила. Видела разницу между ней и остальными. — Вы говорите про кого-то из клана Кирана? — во рту резко стало сухо, и ее вопрос прозвучал невнятно. — Уже нет, — Галло покачал головой. — Это история давно минувших дней, миссис Уизли, но перечеркнувшая наискось мою жизнь кровавой жирной полосой, подарив мне цель. — Как вы встретились? — Тогда я только приступил к работе в Отделе тайн и был отправлен в научную экспедицию в Египет. Я проводил раскопки в лунном свете, стараясь напасть на след давно утерянного в пустыне артефакта, а она гуляла под звездами. Только не говорите мне, что подобное поведение характерно ее виду. Гермиона смотрела на сидевшего перед ней старика с мертвым потухшим взглядом и старалась представить его молодым, имеющим связь с… «Нет. Мерлин. Нет! Невозможно. Противоестественно». — Где она сейчас? — Гермиона даже не старалась прикрыть в голосе сомнение. — А вы как считаете? — он сжал кулаки, не позволяя рукам дрожать. — Я не знаю. Поэтому и спрашиваю. Мне тяжело представить отношения подобного рода. Галло разбито затих на минуту, полностью погрузившись в себя. — От нее остались только книги жрецов древнего культа о ритуале, дарующем защиту от солнца, и зеркало, которым она украсила свое жилище, мечтая когда-нибудь увидеть в нем собственное отражение. Преднамеренно или нет, итальянец осветил еще два неизвестных момента темной истории. — Почему ее вещи хранились в логове Кирана? Место оказалось небезопасным. Мы с мистером Малфоем смогли практически беспрепятственно его осмотреть. — Заповедник раньше был ее домом, — просто пояснил Галло, будто рассказывал обыденную вещь из своей жизни, а не трагедию. — Я решил оставить все так, как было при ее жизни. В знак памяти. — Значит, зеркало не несет в себе никакого сакрального смысла? — Гермиона посекундно воспроизвела в голове сцену, когда Зухра при падении зацепила ногой раму. Ужас, пронзивший Галло в тот миг, обрел совсем иной смысл. В тот момент могла разбиться его память, а не бездушный артефакт. — Можете считать меня сентиментальным, но, кроме символизма, иной роли нет. Я хотел, чтобы впервые свое отражение вампиры увидели именно в ее зеркале. Повисла тишина, и Гермиона осознала, как сильно сбилось дыхание, рваными толчками врываясь в ее легкие. — Как она умерла? Галло откинулся на спинку кресла и яростно затряс головой. — Это не важно! — Важно. Настолько, что после ее гибели вы возжелали установить равноправие в магическом мире. — Нет! — Вы знаете, что правда все равно станет известна. Легилименты Аврората извлекут из вашей памяти всю информацию, — чем громче Галло возражал, тем тише она утверждала факты, подавляя его. — Нет! Я не хочу об этом говорить! — жилы забугрились на его висках, не выдерживая напряжения. — Не могу! — Воля ваша, — холодно отрезала Гермиона, не сомневаясь, что Драко расправится с его сознанием без малейших усилий. — Спросите о чем-нибудь другом, — прошептал он, прикрывая глаза. — Прошу. Вы же хотели узнать мотивы Аннет? Гермиона поднялась и крепко сжала деревянную спинку стула, смотря на старика сверху вниз. У нее были еще вопросы: про Розовую пирамиду, про Бенуа, но она больше не хотела здесь находиться. Стены давили. Она не могла выносить шелест его мягкого голоса. Не могла терпеть накаляющуюся злость в груди и что-то неведомое, превращающее сердце в кусок холодной стали. В ней начала говорить отвратительная обида. Самое ненавистное для нее чувство из всех. — Наша беседа завершена? — Галло все понимал. — Мистер Поттер продолжит с вами работу через несколько минут. Гермиона повела древком, и стул бесшумно исчез без следа. Она повернулась лицом к двери, намереваясь покинуть допросную, как снова услышала мягкий шепот. — Был рад с вами пообщаться. Ведомая порывом, Гермиона обернулась, в последний раз окидывая взглядом старика. Она задержалась на красных всполохах магии, окольцовывающих его шею. Красных, как кровь. — Как ее звали? — тихо спросила она. Галло приподнял уголки губ. — Ее имя постоянно мелькало на страницах моих работ. Исследования египетских артефактов, которые она так тщательно перечитывала несколько раз, всегда были пронизаны упоминанием Сехмет, как путеводной нитью. Все время, что Гермиона искала информацию о кольце, она думала, что речь шла исключительно о древней египетской богине. Но теперь все виделось в ином свете. — Ее звали Сехмет? Галло положил руки на колени, и цепи издали жалобную трель. — Прощайте, миссис Уизли.***
10 января Собранные чемодан и дорожная сумка аккуратно стояли у входной двери, нарушая своим видом уютную атмосферу номера. Солнце перешагнуло зенит и заливало теплым золотым светом комнату, по которой Гермиона расхаживала размеренной поступью. Придирчивым взглядом она осматривала пространство, проверяя каждую поверхность на наличие забытых вещей. Пришло время прощаться с Египтом. Гарри был прав, она выполнила свою работу. В Каире ее больше ничего не держало. Почти ничего. Раздался короткий предупреждающий стук, и через секунду дверь бесшумно отворилась. Это был он. — Ты уже успела собраться? — Малфой переступил порог, и в серых глазах промелькнуло удивление, когда он увидел багаж. — Я хочу домой, — Гермиона постаралась улыбнуться, изобразив беззаботность, но, кажется, за последние дни разучилась это делать. Она оперлась о столб балдахина, наблюдая за тем, как Драко вальяжно располагается на диване. — У тебя больше нет дома, — осторожно заметил он, и Гермиона распознала в его голосе те самые опасные нотки, граничащие между злостью и угрозой. — Временно да. Поживу у Гарри, пока не найду себе новую квартиру. — Мое предложение остается в силе, — Драко откинул голову на бархатную окантовку дивана, смотря на нее из-под полуопущенных ресниц. Его слова сочились искушением. Настоящий змей. Коварный. Опасный. Но… Нет. — Ты знаешь, что по возвращении в Лондон нам нельзя рисковать. Мы не можем давать поводов для сплетен, а если я буду жить в твоей квартире, катастрофы не избежать. Моя репутация рухнет, как и твоя тайна. Он плавно выдохнул. — Квартира находится в магловской части Лондона. Она оформлена на Забини. — Драко… — она оборвала себя и прикрыла веки, качая головой. — Хорошо, я не буду настаивать, — Малфой сжал челюсть, подавляя эмоции. — Спасибо, — она улыбнулась одними глазами. Благодарность растеклась по напряженному телу мягкой рябью, и Гермиона воспроизвела в голове сцену их разговора в госпитале в день выписки. Когда она сообщила Драко о поступке Рональда, его реакция вызвала в ней беспокойство. Он не возмущался, не высказывал категорического осуждения. Он молчал. Долго. Омраченное лицо источало столь сильную угрозу, что не оставляло сомнений в том, что Малфой вполне был способен на убийство в тот момент. — Ты не передумала насчет вечера? — Малфой жестом поманил ее к себе. Она покачала головой и мягко сделала четыре шага к нему навстречу. Уперевшись своими коленями в его, Гермиона положила ладони ему на плечи. — Нет, — ее голос стал тише. — Я не хочу идти на ужин. Не хочу видеть лицемерную вежливость Фахри и Радвана, которые очень резко начали испытывать ко мне теплые чувства. Это было так. Первое ее появление в Министерстве после выписки из госпиталя напоминало нелепый фарс, доведенный до состояния идеального абсурда. Каждый член следовательского штаба старался выразить ей почтение, поддержку, уважение, сожаление, благодарность, которых никогда не проявляли ранее. Гермиона могла бы поверить в искренность происходящего, если бы не колючий холод в глазах египтян и не привкус тлена во рту от их плохой актерской игры. — Я попрощалась только с Али Баракатом. Он мне нравится. Надеюсь, у него все сложится хорошо. — Я чуть не начал ревновать, когда Таха бросился тебя целовать, — Драко тихо рассмеялся. Подавшись вперед, он завел руки за ее спину и принялся медленно очерчивать кончиками пальцев выступающие сквозь тонкое платье позвонки. Гермиона склонилась, нависая над ним на расстоянии поцелуя, и провела по его волосам, поправляя выбившуюся прядь. Малфой сбивал ее. Касаниями, взглядами, голосом, запахом. Всем. — Смешно, — она прикусила нижнюю губу, отрезвляя себя болью. — Почему? — Ты не похож на ревнивца. — Думаешь? — Мне так кажется. Ты столько лет наблюдал за моим браком, ничем себя не выдавая, что мне тяжело говорить об этом с полной уверенностью, — Гермиона пожала плечами, наблюдая за тем, как Драко заскользил губами по ее коже, приближаясь к сгибу локтя. Нежно. Опрометчиво. Больно. — Ты ничего не знаешь. Абсолютно. — Драко, — она тихо позвала его, не позволяя интонации сбиться с наработанной колеи. — Да? — он приоткрыл рот, прикусывая тонкую кожу, делая ее мокрой от слюны. Его действия выглядели красиво со стороны. Будто кадры романтического фильма. И этот момент нужно было уничтожить. Пока не стало слишком поздно. — Остановись, пожалуйста, потому что сама я не смогу это сделать, если ты продолжишь в том же духе, — ей было очень сложно сохранять спокойствие. Практически невозможно держать себя в руках, когда каждая секунда в обществе Малфоя слепо и неумолимо натягивала чеку гранаты. — В любом случае мне пора уходить, — он поднялся на ноги, продолжая сжимать ее талию. — Сколько ты пробудешь в Министерстве? — Гермиона оглянулась на электронный циферблат. — Портключ уже заказан. Думаю, что не больше часа. — Хорошо, — она провела ногтями по его груди. — Почему ты спрашиваешь? У тебя какие-то планы? — он подозрительно нахмурился, приподнимая указательным пальцем ее подбородок. — Да, — она отступила к кровати. — Хочу сходить на базар за специями. Малфой кивнул и, подавшись вперед, оставил дорожку коротких поцелуев по ходу едва проступавших голубых жилок на виске. — Будь осторожна, — он развернулся и быстро вышел из номера. Гермиона шумно выдохнула и нервно опустилась на постель. Ложь всегда давалась ей тяжело.***
Океан горячего песка уже привычно обступил Гермиону со всех сторон, когда она трансгрессировала в Вади-аль-Хитан прямо из номера отеля, предусмотрительно наложив на себя ряд защитных чар. Не задерживаясь взглядом на распростертой перед ней пустыней, она торопливо направилась к пещере. Ветер насвистывал тихую мелодию, подталкивая ее упругими порывами в спину, пока она не сводила глаз с неприметного тамариска. Встретив куст как старого друга и коснувшись высушенной коры, она ступила во тьму. Тишина и безмятежность поглотили ее, однако они не принесли с собой умиротворение. Состав воздуха менялся, заставляя дыхание учащаться, но было еще что-то. Неясное чувство тоски, владеющее ею последние дни, в этом месте стало более острым, давя на грудь весом нейтронной звезды. После беседы с Галло Гермиона не понимала, почему ее так тянуло в заповедник, и не могла объяснить природу этого странного порыва. Но погрузившись в себя и расставив по полочкам все пережитые эмоции, все-таки разобралась в ощущениях. Ей нужно было отпустить произошедшее. Отпустить кошмар, через который прошла, чтобы рана на душе смогла зажить, не оставив после себя следов. Она должна попрощаться. С прежней собой. С ней. Смерть Зухры задела сокрытые хрупкие струны где-то внутри. И все эти дни они гудели, отдаваясь тяжелой вибрацией на сердце. Зухра не была ее подругой. Вампирша обращалась с ней жестоко. Все поступки хищницы несли в себе только корыстные мотивы. Это было так. Гермиона не занималась самообманом. Но истина очень быстро стала совершенно неважной. Она спаслась только благодаря тому, что дикое существо умело любить так же горячо, как и обычный человек. Нужно уметь смотреть правде в глаза, и Гермиона трезво это делала. Здраво оценивая реальность, понимала, что Драко и Гарри не нашли бы Розовую пирамиду без Протеевых чар. Без помощи. Ее помощи. Вот что действительно имело смысл во всей этой трагедии. Прокручивая эти тревожные мысли в голове, Гермиона вышла к подземному озеру и грустно улыбнулась, вспомнив, как впервые увидела здесь Зухру, даже не догадываясь, что уже тогда хищница подавала сигналы. Потираясь пышной грудью о спину Малфоя, завуалированно просила о помощи. Мерлин… Гермиона прошла мимо ряда одиноких кресел к узким проходам. Она хотела попасть в личные покои, будто что-то неведомое тянуло ее туда. Поддавшись порыву и подняв зажженную палочку над головой, она последовала в четвертый проход, ведущий в общую комнату, где все особи клана спали в нишах стен. Обстановка не изменилась с момента последнего рейда. Грубая мебель все так же аккуратно стояла в центре зала, будто ее владельцы покинули это место всего несколько минут назад. Словно не исчезли с лица земли. Гермиона замерла у самой последней ниши. Пустой и холодной. Безликой. Будто Зухра никогда не спала в ней, по-детски подложив руку под щеку. Памяти не осталось. Совсем. Непокорность громко вскипела внутри Гермионы, отдаваясь шумом в ушах. Так быть не должно. Она рассекла палочкой душный воздух, и вокруг запарила сотня горящих свечей, заливая пространство живым, дрожащим маревом. Но этого было мало. После второго взмаха в нише появился букет белых элегантных роз на длинной ножке, перевязанный черной атласной лентой. Горячие неконтролируемые слезы скатились к подбородку, и Гермиона яростно стерла их, пока выводила очередную руну. На стене возникла бронзовая мемориальная табличка. Скромная и неприметная, как и та, в честь кого она была создана. Гермиона провела кончиками пальцев по высеченным буквам, повторяя контур надписи:«Здесь жила Зухра, которая умела любить».
Давление на грудь ослабло. Все закончилось. Теперь ее ничто не держало в Египте.