Под покровом листвы

Она не чувствовала его чакру, перестала ощущать ещё во время подписания документов. И винила в этом только себя. Какой же из неё вышел замечательный сенсей – непоседливому, любящему высказываться, не думая, Наруто она не объяснила главное правило: молчать. Казекаге не обратил на глупые оскорбления внимание, и когда они заходили в кабинет, на извинения Рин, сказал, что это всего лишь ребячество, и кто в юности не совершал ошибок. А вот его сопровождающая не разделяла взглядов своего правителя. И Рин оставалось гадать, насколько горячо и больно пришлось Наруто в те несколько секунд. Как он перенёс её ядовитую обжигающую чакру. Но должное отдать суновчанке стоило – та с точностью рассчитала необходимую силу. Показушный фарс наконец закончился, и Страна Огня официально признала нового Казекаге. Пока шло мероприятие, Рин наблюдала за снисходительным лицом Обито и всё прекрасно понимала. Шисуи же не мог просто отнести документ в Суну, как это сделали остальные страны. Коноха была обязана показать новому Казекаге его настоящее место. И оно там, где одна страна не может ничего сделать без разрешения другой. Рин хорошо об этом знала – в их справедливой деревне также: не может один клан заниматься чем хочет, везде должен быть незаметный контроль. И она бессильно злилась. Обито пожал руку Сасори-сану, кивнул его сердитой помощнице и направился в резиденцию. Рин не успела обсудить с ним проступок Наруто, поэтому хотела поскорей разобраться с бюрократией, чтобы первой успеть поднять эту тему. От мысли, что про него могут наговорить клановые, у неё потели ладони. Она раздала помощникам документы, заверила протокол проведения встречи Каге и уже шла мимо столпившихся глав управлений, как вдруг её остановили. На локте сжались чужие пальцы. Только по одной холодной чакре Рин догадалось кто это. Поглубже вздохнув, она обернулась к Фугаку-сану. Два надменных глаза пристально изучали её лицо. — Куда это вы, Рин-сан, собрались? — отчеканил он. — Не в резиденцию ли? Она кивнула. — Вы, Рин-сан, пройдёте с нами, — и Фугаку-сан кивнул себе за спину. Она заметила, как дёрнулись брови Шикаку, когда тот подходил к ним. — И для чего же нам идти всем вместе? — Рин высвободила локоть из крепкой хватки. Сердце гулко стучало, живот скручивало, но она продолжала смотреть в чёрные глаза. — Потому что сегодня Хокаге будет думать своей головой, — брезгливо ответил он. Обхватив локоть, Рин сильней стиснула зубы, но возражать ему побоялась. Рядом с этим человеком она чувствовала необъяснимое волнение, больше похожее на страх: одно его присутствие давило, вынуждало съёживаться и покорно опускать глаза. И всё же из раза в раз Рин сопротивлялась – не отводила взгляд и пыталась улыбаться. А Фугаку-сан будто вытягивал из неё все силы: на место радости приходило раздражение, начинала болеть голова и сильно хотелось спать. Она поймала на себе его придирчивый взгляд. Тот осматривал её фигуру словно пытался обнаружить малейшее несовершенство, недолго задержался на прижатом локте, отчего Рин съёжилась ещё больше, и вернулся к лицу. Кивнув на дверь и ничего не сказав, Фугаку-сан пошёл вперёд. К Обито в кабинет они зашли в том же порядке: Фугаку-сан, Рин и закрывал за ними дверь Шикаку. Она видела, как нахмурились брови мужа. До этого развалившись на кресле, он расправил плечи и недоверчиво скосился на Фугаку-сана. Мельком глянул на Рин. А она только глаза пошире распахнула. Вместе с Шикаку они подошли к столу. Сложенные на груди руки и колкий взгляд, кажется, Фугаку-сан собирался устроить им ещё ту нервотрёпку. И Рин даже удивилась – лично глава клана снизошёл до её персоны. Обычно все претензии к работе, к ней самой он передавал Обито после кланового собрания. А тут такая щедрость. Она стояла перед ним как на построении: вытянутые руки, прямой взгляд и собранное лицо. Сейчас ей предстояло выслушать много неприятного как о себе, так и о Наруто. И постараться перехватить инициативу в разговоре, защитить его. Ей показалось, что и Шикаку передался её настрой – на привычно скучающую позу, расслабленные плечи не осталось ни малейшего намёка. — Надеюсь, сейчас вы все понимаете, что Узумаки не место среди клановых? — Фугаку-сан подолгу смотрел им в глаза. И на Обито в конце скоситься не забыл. — Ваши симпатии не должны влиять на репутацию деревни, даже если это, — он брезгливо поморщился, — Скрытый Песок. Рин шагнула вперёд. — Это моя вина, Фугаку-сан… Её оборвали. — Конечно, твоя. Ты, видимо, и как учитель несостоятельна, — его бровь изогнулась. Кресло отодвинулось, и Обито сердито кашлянул в кулак. Рин не дала ему вмешаться, это была её битва. — Я осознаю ошибку, — она слегка поклонилась. — Но Узумаки всего лишь глупый ребёнок, и даже не генин. В отличие от вашего младшего сына… — Вот значит как ты сейчас заговорила? Краем глаза Рин видела напряжённого Обито, как тот пытается скрыть нарастающую тревогу за недовольным видом. Но отступать она не собиралась. Хоть и сильно рисковала, вступив в противостояние с главой клана. Слова следовало подбирать с особой тщательностью, чтобы каждое достигло цели – смягчило отношение Фугаку-сана к Наруто. — Наруто-кун опозорился всего лишь перед Суной, а Саске-кун представляет весь наш клан. — Лицемерка, — холодно отрезал он. — Позвольте мне самой выбрать наказание для Узумаки? Рин вновь склонилась в поклоне. Её глаза суетливо метались по ковру: она не могла проиграть, не после таких мерзких слов про Саске. И пусть самой противно от сказанного, Рин не отступится от Наруто. Попрекание Фугаку-сана младшим сыном – это его самое слабое, больное место. И если потребуется, она перепробует все известные ей подлые методы, и напоминание об ошибках Саске станет началом. Все молчали. Первым зашевелился Обито – сдвинулось кресло и скрипнуло под его весом. Рин чувствовала, что на неё смотрит Шикаку, сверлит взглядом Фугаку-сан. И она ждала, готовилась отражать новое нападение. — Ладно, твой ученик, сама и разбирайся с паршивцем, — выдох облегчения. Рин не позволила себе улыбку. Когда она выпрямилась, Фугаку-сан уже недобро рассматривал Шикаку. Настала его очередь выслушивать недовольства. — Ты поручился за Узумаки для чего? И твой сын не способен на него повлиять? — наседал Фугаку-сан. — Или ты не способен обсудить это с сыном, втолковать что от него требуется? — бровь Шикаку нервно дёрнулась. — А может ты и с кланом такой же, бесхребетный? Рин покосилась на плотно сжатые челюсти Шикаку, на собранный взгляд. — Извиняюсь, — пробормотал он. — Ты сейчас не перед матерью стоишь, — ледяным тоном отчеканил Фугаку-сан. — Займись кланом. Столько своеволия у них, пусть знают своё место, — он ненадолго прикрыл глаза. — Надеюсь, понимаешь, что найти замену тебе не составит труда? И подумай о сыне, когда вместо работы будешь сидеть в кабаке. Пальцы Шикаку дрогнули, ладонь сжалась в кулак. Весь он дрожал от напряжения, возможно, злости. Рин понимала, что возразить Фугаку-сану ему нечем, и промолчать, перетерпеть будет лучшим решением. Она глянула на Обито. Руки на подлокотниках, пальцы стучат перебором. И лицо нахмуренное, серьёзное. Его беспокойный взгляд блуждал по столу, иногда замирая на разложенных свитках. Наконец он поднял голову. И Рин ему улыбнулась – ласково и нежно. В ответ получила лёгкий кивок. — Вы можете идти, — потёр он ладонями лицо. — Нам с Фугаку-саном есть что обсудить. И, Рин, не забудь про ужин, — напомнил Обито, когда она открывала дверь. *** Накрытый стол ломился от изобилия всевозможной еды: поднос с суши, сырая, жареная рыба, варёная говядина. И это только те блюда, до которых Рин могла беспрепятственно дотянуться. Раньше подготовка к подобному ужину заняла бы невероятно много времени – она бы металась по кухне и не знала за что хвататься, чтобы всем угодить. Нужно было соблюсти все правила клана и не нарваться на гнев старейшин. Любая её ошибка сразу же приравнивалась к ошибке Обито. В свой первый ужин она, восемнадцатилетняя, чуть не облажалась: собиралась всё готовить сама. На помощь ей пришла бабушка Обито и объяснила, что её бессмысленные труды за плитой никто не оценит, а вот правильность подачи и разнообразие многим придутся по душе. Поэтому они вместе составили меню и заказали в ресторане Акимичи. И Рин даже получила похвалу от Кагами-сана, но следом нарвалась на недовольство недавно ставшего главой клана Фугаку-сана. Оказалось, что он любит только домашнюю еду, а от маслянистой и пережаренной стряпни Акимичи у него несварение, и живот потом не отпускает. И, конечно, он сказал не так. Но раздражённая Рин рассудила всё по-своему. Теперь же блюда по-прежнему выходили из-под лёгкой руки Акимичи, но Фугаку-сану она непременно говорила, что парочку готовила сама. И он их, не жалуясь, уплетал. А Рин принимала комплименты и вежливо кивала. — И как же Сасори-сан себя вёл? — спросили Обито. Рин подцепила тонкий ломтик сырой рыбы и обмакнула в соевом соусе. В этот раз старейшины без прелюдий пристали к нему с расспросами о Суне: что написал Шисуи в отчёте, на что делал акцент, о чём говорил когда отчитывался, куда смотрел, как дышал. Пережёвывая рыбу, она потянулась за крабовым мясом. Почему старейшин так волновала официальная информация? Рин взглянула перед собой, пробежалась взглядом по морщинистым лицам. Чего на самом деле добиваются этими вопросами? О Сасори-сане Обито сказать было особо нечего – спокойный, вежливый. — Ты уверен, что сделал правильный выбор, поддержав его? — старейшина откусила цыплёнка со шпажки. — Мадара бы поступил по-другому, — она внимательно следила за Обито. Отвечать он не торопился, медленно отпивал чай. — Ну как видите, Мадары-самы с нами здесь нет, — Обито опустил чашку на стол, — к сожалению, — добавил он и покосился на жующую старейшину. Рин была напряжена. Обито отмахивался от Второго крайне редко – в исключительных случаях. К чайнику она потянулась чтобы скрыть дрожь в руках. — Может, стоило поспособствовать Расе? — к разговору присоединился другой старейшина. — Он импульсивный, легковерный, на него проще влиять – у него есть семья, — и он закинул в рот рисовый шарик. — Безусловно управлять легче, — сложил на столе ладони в замок Обито. — Но если по собственной глупости он наворотит дел, то разгребать это нам. Да и где гарантия, что со своей легковерностью он не перебежит под крыло Облака? — склонил он голову набок. Рин слышала, как ухмыльнулся Фугаку-сан. Она скосилась на него и осторожно глянула на сидящего рядом с ним Итачи. Ничего нового: спокойное лицо, ровная чакра. — Мы слышали про инцидент, который учудил сын Минато и та суновчанка, как её? — снова заговорил старейшина. — Пакура-сан, — подсказала Рин. — Не стоило приглашать бескланового, — кивнул на его слова другой. — Ладно дети других кланов. Они, конечно, не настолько благородные, но всё же. Даже у такой свободной деревни должны быть ограничения. И если бы Рин не знала этих людей, не присутствовала на ужинах уже девятый год и не слушала, о чём они обычно говорят, посмеялась бы над хорошей шуткой. Она приподняла взгляд от тарелки. Старейшины посматривали на неё. — Эта традиция существует не первый год. Напомню, что её ввёл Второй-сама, — не стала она ждать приглашения к ответу. — Узумаки – лучший ученик моего класса, и он заслужил право, — Рин почувствовала на себе неприятный колючий взгляд. — Ребёнок ошибся, с кем не бывает, — коротко пожала плечами. — Узумаки, — усмехнулся один из старейшин. — Кто вообще додумался дать ему эту фамилию? Что, мало вымерших кланов в мире? Все молчали. В столовой постукивали палочки, звенела посуда. — Его геном проверяли? — нарушилась гнетущая тишина. — Хотелось бы выяснить, куда исчезла его мать. Да и решать надо, что с мальчишкой делать. Рин отрицательно качнула головой. — Он ещё не чуунин. По закону нельзя, — говорила она и накладывала закуски в тарелку. — Вы так печётесь о сыне предателя, Рин-сан, поразительно, — Рин настороженно покосилась на старейшину. Та облокотилась одной рукой на стол и подбородком опёрлась на пальцы. — Наверное, представляете, как было бы хорошо, будь на его месте ваш ребёнок, — и хищно улыбнулась. С палочек сорвалась креветка, и соевый соус расплескался по столу. Выковыривать её Рин не стала, просто отодвинула пиалу на край. А старейшина продолжала: — Как у вас дела с зачатием? — больше на Рин она не смотрела, ковыряла лапшу в тарелке. — До меня дошли сведения, что очередная попытка неудачна, — поднеся палочки ко рту, старейшина испытующе взглянула на Рин. И даже скрыть не пыталась наигранно сочувствующую улыбку. Рин уставилась в тарелку, ей было нечего сказать. Рядом зашевелился Обито, ласково коснулся её ладони под столом, погладил пальцы. Эти незатейливые, немного наивные прикосновения отдавались щемящим теплом в горле. Она улыбнулась. — У Мадары-самы детей не было, — прогремел Обито. — И это не помешало ему найти приемника. — Но ты – не Мадара, — тут же поспешили ему напомнить. Обито хмыкнул, и теперь настала очередь Рин поддерживать его, крепко сжимая пальцы. — Мадара обладал безграничной властью, а ты – всего лишь Хокаге. И тебе стоит не забывать об этом. И искать приемника. Обито хмыкнул и покосился на приоткрытое окно. А Рин всматривалась в безмятежные лица старейшин и злость закипала внутри. Чем больше проходит лет, тем тяжелей ей выслушивать их упрёки. Казалось бы должно быть наоборот, но если в самом начале она просто соглашалась с ними во всём и винила себя, думала, что Обито просто ещё неопытный, то с годами ей захотелось сопротивляться. Ещё когда Рин не была Учиха, жила с родителями в небольшом доме возле арены, с соседями через стенку, ей всё казалось лёгким и понятным. Но злая судьба решила выдернуть её из беззаботного детства и поместить в команду к будущему Хокаге. Они обсуждали дела клана, даже проблему зацветания прудов обсудили. Еда постепенно кончалась, а Рин всё ждала, когда же они подойдут к самой главной теме. Ни один ужин не обходился без неё. И вот наконец: — Нас беспокоят Хьюга, — взял слово главный старейшина. До сих пор Кагами-сан молчал. — Вас они каждый день беспокоят, — беспечно прокомментировал Обито. — Обито-кун, будь серьёзней, — усмехнулся Кагами-сан. — Есть конкретные люди, которые вызывают опасения. Среди них глава клана. — Просто так обвиняете Хиаши-сана? — Я никого ещё не обвинял, заметь, — старейшина налил себе чаю. — Это не голословные обвинения. Их мы обсудим на клановом собрании завтра после отбытия наших суновских гостей. — Кагами-сан, — заговорила Рин. — Дочь главы – моя ученица, девочка самая безобидная… Её прервал тихий смех Кагами-сана. — Любишь ты, Рин-сан, защищать убогих. Но с безобидной не горячись, в тихой воде – дно глубокое, — задумчиво прошептал он. — Про девочку у нас тоже есть разговор, но не с вами, — его острый взгляд воткнулся в Фугаку-сана. — Фугаку, твой сын уж слишком сблизился с Хьюга, — заговорила старейшина. — Ты совсем за своим младшим не следишь, — ехидно добавила она. — Он у тебя, конечно, совсем чудной, но чтобы привести Хьюга в клан, это надо ещё додуматься, — вторил ей другой. Всё это время Кагами-сан наслаждался чаем, прикрыв глаза. Фугаку-сан молчал. — Интересно получается, — хмыкнул Кагами-сан, — каких Саске-кун собрал вокруг себя людей: сына заговорщика и предателя, и представительницу такого же клана. Любопытная тенденция просматривается. — Я знаю, что Саске иногда общается с Хьюга – это и было задумано, но про Узумаки слышу впервые, — Фугаку-сан стиснул челюсть. — На него недавно напали бесклановые в общежитии, где живёт Узумаки. И когда это случилось они стояли вдвоём, — сразу пояснил старейшина. — Спасибо Итачи-куну, он доложил нам об этом. Рин помнила этот случай. Точнее, ей рассказал Шисуи и попросил никому не распространятся. Он пытался разобраться кто причастен к суицидальной миссии трёх шиноби. Она краем глаза выцепила беспечное лицо Итачи, как он расслабленно доедал шарик данго. — Я учту это, — склонился Фугаку-сан в лёгком поклоне, — и поговорю с Саске. — Как нехорошо получится, если окажется, что глава Хьюга замышляет восстание, а твой сын гуляет за ручку с его дочерью, — изогнула бровь старейшина. — Я. Вас. Понял. По рукам пробежали мурашки. Рин боялась даже представить, какой разговор ждёт Саске сегодня, стоит его отцу вернуться домой. К удивлению, Хьюга оказались не последней важной темой, как она поначалу думала. — Мои подчинённые докладывают, что в Стране Дождя сейчас нестабильно, — не обращая внимание на косой взгляд Фугаку-сана, начал Итачи. — Частые набеги бандитов, разорённые посевы. Предполагаю, что это внутренняя диверсия, — Итачи покосился на Обито. — Но прямых доказательств нет. Я бы предложил устранить их лидеров. Они смотрели друг на друга. И глаза первым никто не отводил. Итачи был таким спокойным, расслабленным, Обито же наоборот – хмурым и настороженным. Рин казалось, продлись их гляделки ещё чуть-чуть, и они активируют Шаринганы. Чего ждут старейшины? Удар об пол – пиала разлетелась на мелкие стёклышки. Обувь забрызгало соевым соусом, а несчастная креветка теперь лежала далеко под столом. Все покосились на Рин. А она извинилась и отхлебнула чай из чашки Обито. — Но решать вам, Хокаге-сама, — закончил Итачи и ни чакрой, ни мимикой не выдал, что чувствует. Полная противоположность отцу. — Обито, тебе стоит отправить своего человека, пусть выяснит что у них происходит, — подал голос старейшина. — Выясни, какие отношения их связывают с Песком, с новым Казекаге. — Их там трое, если устраним кого-то одного, а других не удастся, то начнётся неразбериха. Неспокойная страна на границе с Огнём сейчас нам ни к чему, — задумчиво проговорил Обито. — Но я приму к сведению твоё предложение, Итачи-кун, — и, хмыкнув, глянул на него. Рин покосилась на часы, и тут же все стулья заскрипели. Гости склонились в неглубоком поклоне перед Обито, кивнули Рин и направились к выходу. Дом они покинули в гробовой тишине. И стоило двери задвинуться, как Рин не сдержалась, уткнулась лицом в ладони и закачала головой. Как же она устала. — Я хочу выпить, — пробормотала она. Раздвинула пальцы и сквозь них посмотрела на Обито, на его расслабленную позу. Соскользнув на краешек стула, он запрокинул назад голову и что-то разглядывал на потолке. Его губы растянулись в лукавой усмешке. Под ногами хрустнули осколки пиалы, когда Рин поднялась на ноги.