Крепкие объятия

Во время состязания для молодых адептов на Великом совете кланов в Цишань Вэнь всем участникам выдали красное одеяние с туго затянутыми манжетами и поясом, сплетённым из девяти золотистых колец. Случайно или нет, эти одеяния оказались очень неудобны для заклинателей из клана Лань. Покрой сковывал движение щупалец, хотя такого не случалось даже с самыми обычными ханьфу, которые можно было купить в любой лавке, если потребуется сменить одежду. Клан Гусу Лань не стал поднимать шум, и перед первым днем состязания приглашенным адептам пришлось вооружиться иголкой. Лань Сичэнь и Лань Чжань и сами бы взялись перешивать себе одежду, но с непривычки не сумели бы сделать это аккуратно, чтобы назавтра соответствовать высоким требованиям к внешнему виду учеников именитых кланов. Однако последний пожалел о том, что не взялся за дело сам. Приглашенный адепт Су Шэ закончил перешивать ханьфу Лань Чжаня так поздно, что тот чуть не опоздал к началу. Ни слова не сказав этому вредному пареньку с крысиными глазками, Лань Чжань заторопился по направлению к охотничьим угодьям на состязание в стрельбе из лука. И застрял на половине пути из-за шокирующей картины. Знакомый Лис, подросший и возмужавший за год, с небрежной до фривольности причёской, обнимал за плечи юного дракончика из клана Вэнь! Лань Чжань даже не сразу осознал, что он всего лишь правит его стойку перед выстрелом из лука. Да и кто бы об этом подумал, когда дракончик так раскраснелся и поглядывал на Вэй Ина обожающими круглыми глазами! А тот вещал что-то с таким умным и заносчивым видом, что Лань Чжань почти понял вечную злость Цзян Ваньина на его привычку красоваться. Не перед этим же мальчиком с нежным, глупеньким лицом! Лань Чжань так крепко стиснул лук в руках, что чуть не разломал в щепки. Ему теперь казалось, что сам он когда-то смотрел на Вэй Ина так же глупо и влюбленно. И это было… Стыдно. Ужасно. Почему ему прямо сейчас не провалиться сквозь землю, чтобы никогда этого не видеть? Вэй Ин вспомнил, что опаздывает на состязание и похлопав дракончика по плечу, понесся вперёд, распушив рыжий хвост. Кто бы мог подумать, что красный наряд так ему подойдёт?.. Лань Чжань явился на состязание в самом мрачном расположении духа. Его соклановцы уже вышли на стрельбище, и теперь он один шёл к своему входу, проверяя тетиву. — Да это же Ванцзи-сюн! Возглас Лиса заставил его вздрогнуть лишь внутренне. Он уже так привык, что тот звал его исключительно «Лань Чжань», и в воспоминаниях, и в… мечтах, что это более подобающее обращение отозвалось в груди холодом. Лань Чжань проследовал мимо, не удостоив Вэй Ина и взглядом. И разумеется тот выпрыгнул прямо перед ним, когда он уже собирался пройти на стрельбище через свой вход. Поджав губы и не глядя на красивое, насмешливое лицо, Лань Чжань попробовал обойти его. Но тот нарочно преградил дорогу. Лань Чжань отстранённо заметил, какая у Лиса стала широкая грудь, как мышцы играли под красным одеянием. Во рту пересохло. — Разрешите пройти, — холодно сказал он. — О, ты наконец заговорил со мной! А что же делал вид, что не узнаешь? Не поверил, что этот красавец и есть я? Я вот тебя не сразу узнал, ты за этот год так… — Разрешите пройти, — процедил Лань Чжань сквозь зубы, наконец одаривая его самым ледяным взглядом. Губы Лиса мягко разошлись в усмешке и он чуть посторонился. Лань Чжань пришлось протиснуться мимо, чтобы больше не задерживаться. Грудь Лиса, которой он неизбежно коснулся плечом, оказалась ещё твёрже, чем он думал. — Лань Чжань, а… У тебя лента съехала! Лань Чжань тут же коснулся головы. Почему именно при Вэй Ине?.. Но лента оказалась в порядке. Лань Чжань так растерялся, что даже не сразу понял, что это шутка. Кто же с таким шутит?! Его взгляд метнул в хохочущего Лиса ледяную стрелу. Однако перед состязанием удалось успокоиться. С трибуны смотрел дядя, да и Лань Сичэнь был так наблюдателен, что сразу заметил неладное в поведении младшего брата. К счастью, это вполне объяснялось тем, что он почти опоздал, и лишних вопросов не последовало. А после начала Лань Чжань уже полностью сосредоточился на стрельбе, хладнокровно и чётко поражая движущиеся цели. Только изредка, меняя позиции, он отмечал невольно интересующие его детали. Вэнь Чао должен был вылететь уже после третьего выстрела, но закатил скандал и его оставили на состязании. Вэй Ин стрелял так хорошо, что уступал только двум Нефритам клана Лань, и то лишь из-за своей нарочитой медлительности. Дракончик так и не попал на состязание и сидел на трибуне с грустным осунувшимся лицом. Которое тут же оживлялось после каждого выстрела Вэй Ина! Почему это вообще волновало Лань Чжаня? Найдя взглядом Лиса, он начал целиться в следующий манекен с темной тварью. Не осознавая, что из-за своей ориентации на Вэй Ина приближался к нему после каждого взгляда все ближе и ближе. — Ванцзи-сюн! Насмешливый голос Лиса раздался слишком близко. Лань Чжань уже согнул лук до формы полной луны, но ощутил, что не способен проигнорировать его. Это было так же невозможно, как удержать в руках горячий уголек. — Что? — У тебя лента съехала. Опять! Он ведь нарочно все время упоминает его ленту? Первый раз можно и случайно, но второй… Он испытывал терпение Лань Чжаня. — Убожество. — Лань Чжань поразил цель. И наконец заметил, что руки задрожали. Сколько раз в своих мечтах он представлял, как Вэй Ин снимает с него ленту перед тем как… — Нет, в этот раз она правда съехала, Лань Чжань… Давай я тебе поправлю… Низкий вкрадчивый голос Лиса взволновал до мурашек. Лань Чжань невольно шарахнулся в сторону от забытого фантомного ощущения его коготков и шерстки на уязвимой коже, медленно обернулся и с изумлением увидел свою ленту уже в его руках. — Ну вот, слетела! — улыбнулся Лис, показывая ленту Лань Чжаню и злодейски приподнимая чуть сведённые брови. — Я же говорил, что съехала, а ты не верил! Лань Чжань в смятенных чувствах буравил его взглядом, стиснув лук. — О, прости, я не нарочно! Держи, повяжи снова! — Вэй Ин шагнул к нему, крутя ленту в пальцах, но от взгляда Лань Чжаня замер и стиснул ее в кулаке. Скольжение ленты в этих длинных пальцах с разбитыми как всегда костяшками, то, как она сминалась в когтистой лапе Вэй Ина… Самые жаркие сны Лань Чжаня, самые смелые его мечты! И такой насмешкой — у всех на глазах! Поменявшись в лице, Лань Чжань вырвал ленту из рук Лиса и шарахнулся в сторону. Весь его вид выражал отвращение и досаду. От своей слабости. От своей несдержанности. — Ванцзи, не переживай, я уверен, молодой господин Вэй не знает, что значит лента по правилам нашего клана, — сразу принялся его ласково увещевать Лань Сичэнь, в то время как другие соклановцы окружили их, глядя на Лиса, как на чудовище. — Иначе ни за что не сделал бы это при всех. Это просто случайность. В конце концов он мужчина, дядя и другие старейшины не станут вас ни в чем подозревать… Лис недоуменно крутил головой и даже помахал Лань Чжаню рукой, когда ещё несколько манекенов подъехали на расстоянии выстрела. Звал его вернуться на состязание. Лань Чжань испепелил его взглядом и стремительно пошёл к выходу. Да, он мужчина. И он не знает, что значит лента в клане Лань. Не знает, как мечтал Лань Чжань отдать её ему вместе со всем своим самоконтролем… «…И как Лань Чжань ещё держит себя в руках и еще не проткнул этого негодного Лиса мечом?» — Лань Цижэнь хмурился на трибуне. Ему вот однажды выдержки не хватило.

***

— Лань-гэгэ! Подожди-подожди! Давай поговорим! — провизжала Цансэ-санжэнь, отпрыгивая от него подальше. — Ну не могла я смотреть на твою козлиную бородку! Она слишком портила твоё красивое лицо! А я дала обет бороться со злом везде, где встречу!.. — Цансэ-санжэнь! Ты потеряла всякий стыд! Лань Цижэнь был обрит ею во сне, когда ночь застала отряд заклинателей в горах и пришлось пережидать дождь в пещере. Утром напали темные духи, и Лань Цижэнь не сразу заметил, что она натворила. Пока они вдвоём сражались с самым свирепым духом, остальные бросились вдогонку за его слугами. Одолев его, Лань Цижэнь как раз хотел похвалить молодую заклинательницу за то что та научилась сражаться с ним в паре, но заметил свою потерю! Ох, сколько же времени у него заняло отрастить более-менее приличную длину, сколько снадобий он извел на свою бороду! — Лань-гэгэ, прости-прости! Я правда признаю свою вину! Я очень перед тобой виновата! — выпалила Лисичка, вскидывая лапки в защитном жесте. Лань Цижэнь даже остановился. — Да, я говорю серьёзно! Ты… такой хорошенький, что без бороды, наверное, женщины не дают тебе прохода! Да и мужчины тоже! Знаешь что? Пока борода не отрастет снова, ты можешь носить вуаль, чтобы не разбивать сердца… Пользуясь тем, что Лань Цижэнь остолбенел от такого нахальства, Цансэ сдернула с его головы ленту и отскочила подальше. — Лань-гэгэ, давай побеседуем спокойно! Я верну тебе твою ленту, если ты пообещаешь, что простишь меня за бороду! Это отчаянные меры, но у меня нет выхода, — заявила она, комкая ленту перед грудью. Но когда Лань Цижэнь, побелев от ярости, бросился за своей лентой, она схватила её в зубки и приготовилась защищаться. Увидев ленту, зажатую между алых губ девушки, Лань Цижэнь уже не мог соображать. Загнав Цансэ в угол и вбив кулаки в стены пещеры по обе стороны от вздрагивающей лисички, он бездумно накрыл ее губы своими. В голове стало легко-легко, словно вместе с лентой Цансэ отняла у него не только контроль над собой, но и остатки сомнений. У Лисички распахнулись глаза, она медленно положила ему на плечи занесенные когтистые лапки. И робко ответила на поцелуй, позволив ленте свободно упасть между ними на землю, пока щупальца не притянули ее к себе за талию уже во второй раз… К счастью, Лань Цижэнь не пересёк грань. Вернее тогда он нарушил просто немыслимое число правил, но не до такой степени, чтобы, к примеру, Вэй Ин мог оказаться его сыном, а не Вэй Чанцзе. Но кто знает, что могло бы произойти, если бы… Если бы! Если бы Цинхэн-цзюнь не приволок в Гусу Лань эту глупую птицу-феникса! Окончание состязания выдернуло Лань Цижэня из воспоминаний о прошлом. Степенно огладив бороду, он поднялся и кивнув в ответ на поздравления от других заклинателей в двух первых местах, занятых его племянниками, пошёл похвалить Лань Сичэня, который одержал убедительную победу. «Хорошо, что Вэй Ин не девочка, — подумал Лань Цижэнь, взглянув на Лиса, который крутился перед угрюмым Цзян Чэном, празднуя своё третье место. — Какой бы он ни был хулиган, дальше драки с ним дело не зайдёт. Лань Чжань не сознает своего счастья! Все могло бы быть еще хуже». Лань Цижэнь вдруг поежился, словно по его спине проползла холодная змея, и, нахмурившись, оглянулся на высокую трибуну, где восседал Верховный заклинатель Священный Владыка Вэнь Жохань. Его взгляд он чувствовал всегда. «Намного хуже!»