————————————————
Вэй Усянь оглядел собравшихся в зале людей. В ответ они мрачно на него воззрились. — Сейчас вы, вероятно, задаетесь вопросом, почему я попросил вас всех остаться поговорить, ведь сейчас как раз время до обеда, и все хотят есть, — объявил Вэй Усянь. — Мне стало известно об одном важном деле, — продолжил он, не обращая внимания на взгляд Цзинь Лина, который явно просил его уже покончить со всем раз и навсегда. В комнате сидели представители орденов Юньмэн Цзян, Ланьлин Цзинь, Гусу Лань, Мэйшань Юй, Лаолин Цинь и Балин Оуян. Не Хуайсан, сидевший как можно ближе к дверям, чуть ли не забираясь подушкой на порог, также внимательно наблюдал за происходящим. Явно отсутствовали в комнате лишь главы орденов Лань и Цзян. — Мне известно, что многие из вас удивятся, услышав то, что я сейчас скажу, но будьте уверены, — это неизбежное заключение, к которому пришли после тщательного обсуждения всех фактов, имеющихся на данный момент. На самом деле, некоторые из вас могут даже задаться вопросом: «Как же так? Как мы могли быть столь слепы к тому, что происходило прямо у нас под носом, и даже молодому и прекрасному господину Вэю пришлось вмешаться и осветить для нас сие знание?». Этим людям могу лишь сказать, что… — Вэй Ин. — Да, дорогой? — Суть. Вэй Усянь надулся. — Ну что ж, хорошо. Как многие из вас знают, главе ордена Цзян пришлось нелегко после сожжения Пристани Лотоса. Однако уважаемый глава Юньмэн Цзян пережил все это, восстановил свой орден из пепла, взрастил племянника, что стал прекрасным молодым руководителем ордена Цзинь. — Вэй Усянь подмигнул Цзинь Лину. — Теперь же, когда худшее позади, мы должны спросить себя, что еще ожидает его впереди. — Что? — спросил Лань Цижэнь, подергивая глазом. — Конечно же, женитьба! — прочирикал Вэй Усянь. В комнате воцарилась тяжелая тишина. Пускай каждый хранил молчание, у всех присутствующих по позвоночнику пробежал холодок. С чего бы Вэй Усяню заводить эту песнь для них? Неужели призывал добровольно отдать одного из адептов их дома? Кого-то из них собираются принести в жертву на алтаре? Действительно, орден Цзян считался бесценным союзником на протяжении последних лет. Связь Цзян Чэна с Ланями через сводного брата, а также его кровные узы с нынешним главой Ланьлин Цзинь также делали из него призовую добычу. Любой, кто добился бы его руки, оказался бы в сильной позиции, имея на своей стороне три из четырех главных орденов. Тем не менее, идея сочетаться узами брака с таким человеком, как Цзян Ваньинь, была сродни обмену знаками дружбы с голодным тигром. Вэй Усянь с энтузиазмом хлопнул в ладоши. — Отлично, что скажет Балин Оуян? — Увы, мой сын еще молод и глуп, и недостоин уважаемого главы ордена Цзян, — поспешно ответил глава ордена Оуян Чжэнь. — А Мэйшань Юй? — Как родственники главы ордена Цзян со стороны его матери… Кровные родственники, — подчеркнула глава ордена Юй Хунъюэ на случай, если Патриарху Илина придут в голову потешные мысли. — мы будем первыми, кто поздравит главу ордена Цзян с удачным бракосочетанием. — Лаолин Цинь? Цинь Цанье был краток: — Молодому человеку с такими достижениями, как глава ордена Цзян, давно пора найти себе партнера. Но я с сожалением должен признаться, что в моей семье нет ни одного человека, подходящего для этой чести. — Что скажет Ланьлин Цзинь? — Мы полностью поддерживаем эту идею, но сожалеем, что в нашем ордене не найдется достойных, — вежливо отозвался Цзинь Лин. — А… от Цинхэ Не? — любезно спросил Вэй Усянь. Не Хуайсан выглянул из-за своего веера. — Цзян-сюн не в моем вкусе! По крайней мере… Я так не считаю… Я не знаю… — Итак! Похоже, у нас заканчиваются идеи! Однако остался еще последний шанс, так что, возможно… Как великий учитель Гусу Лань относится к идее этого скромного человека? Лань Цижэнь прочистил горло. — Глава ордена Цзян — замечательный молодой человек. Однако… — Это верно! — воскликнул Вэй Усянь. — Вы располагаете племянником, от природы красивым, изящным, трудолюбивым, из хорошей семьи, с покладистым характером, мягким голосом и… подождите! Цзинь Лин, был ли Цзэу-цзюнь добр к тебе? — Однажды он угостил меня паровой булочкой, — уныло ответил мальчик. — Ничего себе, вы только посмотрите! Он даже соответствует последнему критерию в списке Цзян Чэна — хорошо относится к Цзинь Лину! — Вэй Усянь! Это… это же…! В комнате главы орденов судорожно закивали. — Да, это замечательная идея! — Лань Сичэнь будет отличным решением! — Ах, господин Лань, вы должны гордиться тем, что нашли своему племяннику такую великолепную партию. Поздравляем!————————————————
Тем временем в сосновом саду шли поиски иного рода. — Цзэу-цзюнь, мне очень жаль. Моя вина, что они сбежали! — виновато разъяснял Сычжуй. Лань Сичэнь поднялся на ноги и похлопал его по плечу. — Не переживай, Сычжуй, я уверен, что в конце концов мы их найдем. — Тч, вот ведь, как вовремя они пропали! — ворчал Цзян Чэн, продолжая прочесывать землю в поисках двух длинноухих пушистиков. — Как это вообще произошло? — Я… я, наверное, оставил дверь в вольер открытой, когда пошел их кормить. Когда Лань Сычжуй признался в пропаже подарка Ханьгуан-цзюня ордену Цзян, Цзян Чэн как раз направлялся во внешний двор. Бедняга чуть не плакал, пока говорил с Сичэнем. Очевидно, он не раз слышал от старшего Вэя, что тот обожает есть кроличье мясо. Может быть, кроликов приняли за диких животных, и кто-то из рабочих Цзянов поймал и приготовил их? Цзян Чэн вздохнул и возобновил поиски с еще большим рвением. Это в любом случае отвлекало от утомительных утренних обсуждений, подумал он. До обеда оставалось всего четверть часа, так что у них было не так много времени, чтобы найти зверей, прежде чем территорию наводнят голодные заклинатели, направляющиеся к обеденным павильонам. — Я нашел одного! — обрадовался Лань Сичэнь. — Сычжуй, почему бы тебе сначала не вернуть его в вольер? А мы с Цзян Чэном продолжим искать. — Хорошо, Цзэу-цзюнь!————————————————
— Вэй Усянь, что это значит? — Лань Цижэнь. Позади него последний заклинатель ордена Не выскочил из зала. Заклинатели орденов Цинь, Юй, Оуян и Не обрадовались найденному козлу отпущения и, стоило адепту Цзян войти и объявить о готовом обеде, покинули помещение. — Пытаешься выставить наш орден на посмешище? Это еще одна из твоих шуток? — Это не шутка! — возмутился Вэй Усянь. Вокруг них домашний персонал Цзянов, давно привыкший к буйным домочадцам со времен темпераментной мадам Юй, продолжал спокойно переставлять столы и раскладывать блюда. — Мой племянник никогда не проявлял никакого интереса к ухаживанию за главой ордена Цзян! — Это все замечательно, потому что мне кажется, что все как раз таки наоборот. — Ты!.. — Дядя, — сурово осадил Лань Ванцзи, выглядывая из-за локтя Вэй Усяня. Лань Цижэнь стиснул зубы, проглотив первоначальный ответ. — Это неправильно. — Осмелюсь спросить, господин Лань, — задумался Вэй Усянь. — Что правильно, а что нет? Что есть черное, а что — белое? Лань Ванцзи с обожанием смотрел на мужа, заново поражаясь совместимости их сердец и душ. — Разве руководители орденов не заявили публично о своем одобрении сего брака? Неужели все, кроме вас, ошибаются? Я считал, что высокомерие — еще одна из тех вещей, что орден Лань обязан избегать? — Вэй Ин. Будь осторожен в своем тоне, — пожурил Лань Ванцзи, вставая между дядей и мужем. Вэй Усянь потребовал: — Лань Чжань, господин Лань может говорить обо мне все, что пожелает. Однако он, конечно, не смеет намекать, что мой шиди недостаточно хорош для его племянника, и ожидать, что меня это не побеспокоит? — Вэй Усянь, нравится тебе это или нет, но ты теперь часть ордена Лань. Считаешь ли ты правильным предлагать руку своему главе, не посоветовавшись с ним или с кем-либо из старейшин Лань? Я знаю своего племянника с самого детства. Я говорил с ним о браке. И все же, не видел ни малейшего намека на то, что он видит в главе ордена Цзян что-либо, кроме надежного и ценного союзника! — Прошу простить за прямоту, господин Лань, но это лишь потому, что вы не видите того, что вижу я. глава ордена Лань и Цзян Чэн уже некоторое время состоят в отношениях, и я убежден, что они определенно испытывают друг к другу примечательные чувства. Вэй Усянь наморщился. — Не сомневаюсь, конечно, что некоторые из этих чувств могут исходить от нижних частей, но все же… — Вэй Усянь! При взгляде на скандальное выражение старейшины Лань Вэй Усянь безуспешно сдерживал улыбку. — Боюсь, что честь моего брата обязана быть защищена, господин Лань, — вздохнул он. — Твоего… не может быть, что Сичэнь… чтобы он… — лепетал Лань Цижэнь. Он явно не разумел, как выразить невыразимое. Он обернулся в поисках помощи от присутствующих, но встретил лишь заинтересованный взгляд Цзинь Лина. Памятуя, что юноша однажды пронзил Вэй Усяня клинком, Лань Цижэнь почувствовал, как в груди затеплилась надежда. — Глава ордена Цзинь, прошу, поделитесь с нами своими мыслями. Цзинь Лин печально покачал головой. — Боюсь, что репутация моего цзюцзю запятнана. Если его оскорбляют, орден Цзинь не может не принять это близко к сердцу. Мне кажется, что лучше всего как можно скорее договориться о браке, чтобы спасти его честь и искупить честь Цзэу-цзюня. Запал погиб жалкой смертью. — …Ванцзи, скажи что-нибудь! — умолял Лань Цижэнь. — Ванцзи не слышал о таком. — Благодарю… — Но видел собственными глазами. — Это… это какой-то абсурд! — возмущался Лань Цижэнь. Казалось, он вот-вот примется вырвать бороду. — Что именно? — раздался глубокий голос. Цзян Чэн и Лань Сичэнь переступили порог. — Наше гостеприимство вам не по вкусу, господин Лань? — продолжал Цзян Чэн. Он выглядел строго, но элегантно в своих темно-фиолетовых одеждах, пусть и со следами грязи на подоле. Одну руку заклинатель держал за спиной, как бы повторяя позу Первого Нефрита. Лань Сичэнь, одетый в привычные белые и бледно-голубые цвета, смотрелся как всегда изящно и достойно, хотя зоркий наблюдатель бы заметил, что шиньон у него на голове сидел немного косо. — Цзян Чэн, что вы это… хммп! — глаза Вэй Усянь распахнулись в обиде. Он взглянул на равнодушного мужа, топнул по половицам и гневно указал на свой рот. Никто больше не произнес и слова, однако в воздухе чувствовалось напряжение. Все затаили дыхание, ожидая ответа Лань Цижэня. Лань Цижэнь неуверенно посмотрел на двух заклинателей. Он оглянулся на остальных. Те незаметно ждали возможности встать на защиту несуществующей любовной связи, и Лань Цижэнь решил применить технику обороны обычного страуса. — Глава ордена Цзян, этот старейшина лишь не был в восторге от вашего отсутствия в качестве законного хозяина сего пышного обеда. Хорошо, что вы наконец-то к нам присоединились. Цзян Чэн вежливо отозвался: — Мои извинения. У нас с главой ордена Лань появились дела, требующие скорого обсуждения. Пожалуйста, присаживайтесь. Господин Лань, пожалуйста, окажите нам честь, сядьте во главе на почетное место. В наказание за наше опоздание мы с Сичэнем займем два последних места. — Разумеется, — поддержал Лань Цижэнь, будто во рту у него находилась целая горсть песка. — Уверен, что Сичэнь не станет возражать. Пожалуйста, давайте начнем.