Мы еще полетаем!

      Сражаясь с солнцем, скудный жёлтый свет фонаря безуспешно старался осветить как можно больший участок земли. Итэр, только что проснувшийся от длительного и, как он сам считал, здорового сна, направился на участок дороги, ставшей излюбленным местом для шайки бандитов. Поручение гильдии состояло в том, чтобы их — этих бандитов, прогнать, однако за их устранение сулила куда более весомая награда.       В этот раз, Паймон была вместе с ним, но к всеобщему удивлению не произносила ни слова, лишь изредка издавая в полете едва слышный свист.       — И почему с этим не разберутся рыцари, — прервал молчание Итэр. — Безопасные дороги — их прямая обязанность.       Ответа не последовало. Лишь тяжкие вздохи сонной Паймон служили сигналом ее присутствия.       Спустя время парочка оказалась перед горсткой разрушенных зданий, в которых Итэр сразу признал тот самый перевалочный пункт, где он дал бой огромному роботу и лишь благодаря везению остался цел. Сейчас место пребывало в спокойствии. Даже птицы прекратили свое пение, решив насладиться тишиной. Бандитов же нигде не было видно, равно как и ни одной живой души. И только неподалёку, у самого перекрёстка, виднелась палатка, за которой дремал одинокий торговец.       — Господин торговец, — устремилась к палатке Паймон. — Не спите, тут может быть опасно!       Мужчина приоткрыл глаза и, заметив перед собой парящую в воздухе деву, лишь усмехнулся.       — Чего смеёшься? — Паймон начала топтать воздух под ногами.       — Господин, — встрял Итэр, — здесь действительно были замечены разбойники и вам лучше быть настороже.       Мужчина краем глаза осмотрел Итэра и так тяжело вздохнул, что грязь, осевшая на его рубашке, скатилась на землю.       — Нет здесь никакой опасности, — потягивался торговец. — Нет и не будет никогда. По крайней мере для меня.       Итэр и Паймон недоуменно переглянулись.       — Не буду ходить вокруг да около, — он улыбнулся. — Те «разбойники» — это я. Но я не какое-то отребье, поэтому всегда поступаю благородно и признаюсь в этом. Вот тебя, парень, я убью первым. Заберу твой меч, твой дорогой костюм, а вот тебя, — протяжно зевая, он лениво указал пальцем на Паймон и с его руки начал свисать глаз бога. — Ты будешь самым дорогим товаром в моей лавке.       Человек тут же залился безумным, леденящим душу, смехом. Итэр почувствовал себя парализованным и крайне беспомощным. Что-то неизвестное кольнуло в грудь и пятки, заставив его молниеносно прыгнуть вперёд и, выхватив в полете меч, изящно провести им по горлу торговца. Он все также улыбался и, не отрывая взгляда от Итэра, захлебываясь произнёс: «Шутка».       Меч в руках Итэра стал очень тёплым, чуть ли не горячим. И это тепло, к его удивлению, было одним из самых приятных ощущений, что ему довелось почувствовать.       Очнулся Итэр в шаткой скрипучей повозке, запряженной двумя лошадьми. Лица незнакомцев, которых в повозке было чрезмерно много, казались ему пустыми, расплывчатыми. Среди них, однако, он заметил Эмбер, рассматривающую лесной пейзаж с некой любопытной задумчивостью. Палящее солнце кружило голову и Итэр, пытаясь вспомнить, что произошло, придвинулся к единственной знакомой ему девушке.       — Эмбер! — вдруг он начал безумно трясти девушку за плечи. — Ты что тут забыла?       Не получив никакого ответа, он обратился к человеку в рваном балахоне:       — Эй, кучер, останавливай давай, здесь лишний!       От человека, молчаливо держащего поводья, не последовало никакой реакции. Он все также молча смотрел в даль, словно пытаясь отыскать в глубине дороги нечто, известное лишь ему самому. Вечерело. Солнце начало скрываться за горизонтом, а пышные деревья все чаще становились высохшими и поваленными. Пение птиц сменилось вороньем карканьем, в какой-то степени даже приятным. Эмбер, будто опьяненная, сквозь темноту всматривалась в маленькие огоньки: красные, жёлтые, часть из которых бесследно исчезла, другая же будто следовала за повозкой.       — Эмбер, — Итэр снова коснулся её плеча. — Тебе здесь не место!       Девушка на секунду посмотрела на Итэра с присущей ей улыбкой и снова обернулась к огонькам, как бы приглашая его тоже насладиться их танцами.       И в этот самый момент Итэра наполнила необъяснимая ярость. Не произнося ни слова, он схватил Эмбер и вышвырнул её из повозки. Перекатившись по земле, девушка медленно поднялась, отряхнулась и с недоумением начала смотреть на отдалявшихся людей. Совершив такой необъяснимый поступок, Итэр почувствовал умиротворяющую теплоту. Кто-то заботливо положил руку на его плечо, но он даже не попытался рассмотреть этого человека, начав погружаться в сон с чувством выполненного долга.       Во сне, а Итэру это место точно казалось сном, он шел по мощеной каменной дороге, укутанной бледной пеленой тумана. На его пути лежало множество бездыханных тел, часть из которых своими открытыми, неупокоенными глазами будто бы насквозь прожигали душу.       — Кровь, я весь в крови…       — Милорд, прошу, держитесь меня, — послышался твердый спокойный голос.       — Братик снова боится? — отдалось тихим эхом. — Это же всего лишь наши враги. И их надо было убить.       — Нет… ты не можешь так говорить, Люмин. Это же люди, живые люди.       — Были живыми, а теперь они мертвы, — голос девочки продолжал оставаться таким же игривым.       — Не вырывайтесь, миледи, здесь легко потеряться. Скоро будем в безопасности.       — Но я тоже хочу сражаться! — она с укором посмотрела на Итэра. — Почему ему можно, а мне нельзя?       — Благородным девушкам не пристало сражаться. Ваш брат всегда защитит вас, что бы ни случилось, — он обернулся, — так ведь?       — Да, Люмин, — с трепетом сказал Итэр. — Я всегда буду рядом.       — Не всегда! — вырывалась девочка. — Герцог, отпустите меня, я приказываю!       Человек засмеялся. Однако в этом смехе непременно чувствовалась любовь и забота.       — При всем уважении, я подчиняюсь только вашему отцу. Не волнуйтесь, как прибудем, можете доложить ему об этом во всех подробностях.       — Так и сделаю, — нахмурилась Люмин, смиренно продолжив идти вперед, не выпуская руки герцога.       Пробуждение показалось Итэру одним из самых приятных в его жизни. Едва открыв глаза, он обнаружил себя на большой широкой кровати, укутанным в чистое белое одеяло. Светлая комната, полностью обставленная мебелью из цельного дерева, была ему совершенно незнакома: на комоде стояли потухшие свечи, а в правом углу аккуратно расположился туалетный столик. Девушка, сидящая за столиком, услышав шорох, обернулась. Это была Фишль. Она встала и медленно направилась к Итэру. Выглядела она лучше, гораздо бодрее, чем обычно.       — Привет, — она нежно взяла его за руку, усевшись рядом. На ее лице красовалась непривычная улыбка. — Ты так сладко спал, я не стала тебя будить.       — Где мы? — взволновался Итэр, озираясь по сторонам. — Что случилось? Где Эмбер?       — Эмбер? — едва слышно прошептала Фишль. — Причём тут она?       — Мы ехали с ней, — Итэр сильно зажмурился, — в повозке, в каком-то лесу…       — Может это был сон? Ты разве совсем ничего не помнишь? — она с улыбкой продолжала поглаживать руку Итэра. — Вчера мы с тобой… Ты ведь остался у меня, и мы… провели ночь вместе, — в её голосе послышалась дрожь, и девушка еще крепче сжала его руку. — Знаю, может это все было ошибкой, но…       Итэр ожидал услышать любую причину: катаклизмы, нападения, ранения, смерти. Но провести ночь? Что она могла вкладывать в эти слова? Итэр всегда относился к отношениям с девушками с полной серьезностью. Однако он не мог поверить, что смог так легко предать Эмбер. Ту самую Эмбер, что так дорожит им. Ту самую, о которой он не переставал думать ни на минуту, которой вчера признался в любви.       — Нет… нет, нет, нет! — отпрянул Итэр и, резко соскочив с кровати, начал судорожно искать свою одежду. — Ничего не было! Ничего! Не было же ведь? Скажи мне!       Прежняя бодрость Фишль улетучилась и Итэр вновь увидел тяжёлые, полные сожаления глаза девушки, просившей называть её Эми.       — Итэр, постарайся вспомнить, — ее взгляд не успевал уследить за метавшимся по комнате Итэром. — Ты пришел, попросил лекарства, а потом мы разговорились и тебе было уже поздно уходить, — она опустила голову, — а потом…       — Нет, не могу, перед глазами всплывает совершенно другое. Нет, я не могу в это поверить. Что я скажу Эмбер?       — Да что не так с Эмбер? Вы что, с ней вместе?       — Я не знаю, — Итэр, наконец, остановился, тяжело выдохнув. — Все идет к этому. Шло к этому.       Вдруг Фишль подбежала к нему и крепко обняла.       — Мы ей не расскажем, Итэр, ничего не расскажем. Я тоже знаю, что это все было неправильно, было ошибкой, глупой ошибкой. Но это было так необходимо, — руки Фишль все сильнее обхватывали его грудь, — было нужно нам обоим.       — Фишль, — Итэр безуспешно попытался отстраниться, — мне нужно идти.       — Постой, прошу, — она изо всех сил вцепилась в него, — у тебя жар, я сейчас принесу наше лекарство.       Девушка тут же бросилась к столику и, открыв ящик достала оттуда парочку узнаваемых стеклянных флаконов. Один она сразу же выпила, а второй всучила в руку Итэра.       — Наше лекарство, — задумался Итэр, — «наше» лекарство.       — Да, наше. Наше с тобой. Прими же его. И все будет хорошо.       Маленькая, хрупкая склянка в руке Итэра манила его, звала его, шептала ему. Его руки будто бы сами откупорили ее и поднесли к губам. На секунду Итэр словно очнулся ото сна: что-то подсказало ему снова закрыть ее и убрать в карман. Так он и поступил.       — Сколько их у тебя осталось?       — Еще две, — она тяжело вздохнула, — но я поделюсь с тобой! А потом, потом я отыщу того торговца! Он из Ли Юэ — это город за горами.       — Нет, тебе нужнее. Беннет ведь только вчера… я понимаю, что тебе трудно.       В бегающих глазах Фишль появилось внезапное недоумение. Она осторожно осмотрела Итэра с ног до головы, медленно обошла его и прильнула к окну. Приоткрыв занавески, она сморщилась от света и снова подошла к Итэру.       — Это ведь произошло уже давно, — она коснулась его плеча, — он так и не очнулся… С того момента, — на её глазах начали выступать слезы, — с того момента, как…       Итэр наконец решился приобнять девушку. Ее голова аккуратно прикоснулась к его груди, а небольшие всхлипывания стали чаще.       — Ничего не понимаю, этого не может быть. Вчера ты мне рассказала про Беннета и попросила оставить тебя, после чего я ушел. Больше не было ничего!       Девушка не сказала ни слова, продолжая прижиматься к его груди. Наконец, она отстранилась, снова направилась к столику и приняла еще одну склянку. Опустошив ее, она медленно поставила ее на стол, взглянула на Итэра и, тяжело вздохнув, произнесла:       — Я думаю, что тебя уже Эмбер заждалась, — Фишль, зевая, протирала глаза. — И ты верно сказал, я хочу побыть одной.       Итэр действительно сразу направился к Эмбер. Всю дорогу он держался теней и стен домов в надежде на спасение от солнечного света. Он не знал, как она его встретит, не знал, как смотреть ей в глаза. Он даже не понимал, сколько времени прошло с момента их последней встречи. Но что-то неизвестное, исходящее из самого сердца, все равно тянуло его к высокой мельнице.       — Эхей, Итэр! — пронеслось криком со стороны фонтана. — От кого прячешься?       Итэр обернулся на зов и тут же прикрыл рукой глаза, ослепнув от яркого солнца. Однако он успел разглядеть девушку в красном. Это точно была она — его любовь и его страх.       — Мы с Паймон тебя с самого утра ищем, даже разделились, — подбегала девушка. — Она полетела к церкви, побежали к ней!       Ничего не ответив, он аккуратно прислонился к прохладной каменной стене дома и, осторожно открыв глаза, уже встретил сияющую улыбку Эмбер. «Все такая же жизнерадостная», — восхитился Итэр, только взглянув на нее. И тут же подумал о ее необычайной красоте, ее волосах, пахнущих бодрящей утренней свежестью, ее нескончаемой энергии. Девушка с недоумением и неким любопытством рассматривала его. Ее улыбка, хоть и стала сильно меньше, однако полностью не исчезла — она была рада видеть его в любом состоянии.       — Ты неважно выглядишь, — некоторое подозрение чувствовалось в ее голосе. — Ты был у врача? Твои глаза такие уставшие.       — Я, — Итэр отошел глубже в тень дома, — врач сказал мне больше отдыхать. Спать, есть больше, — он попытался издать легкий смешок, — ну и все такое.       — Х-хорошо, — Эмбер выдохнула, продолжая всматриваться в глаза Итэра, но уже будто украдкой. — А хочешь я тебя угощу чем-нибудь?       — В таком случае, за Паймон лучше не идти, — засмеялся Итэр и тревога в нем слегка поубавилась, — а то она тебя разорит.       Вместо привычного ресторана «Хороший охотник», что находился неподалеку и был популярен своими простыми, вкусными и недорогими блюдами, Эмбер повела Итэра дальше по улице. За углом одного из домов виднелась совсем неприметная вывеска таверны «Кошкин хвост». По словам скаута, эта таверна пользуется необыкновенным успехом, отчего цены и ассортимент блюд в нем существенно выше и ввиду того, что практически все жители находятся на фестивале, в «Кошкином хвосте» сегодня практически нет посетителей. Эмбер выглядела окрыленной: никакие уговоры не заставили ее изменить решение потратить деньги в дорогой таверне, а ее необыкновенно нежная рука заботливо согревала холодную ладонь Итэра. В этот самый момент он возненавидел себя еще сильнее.       Название таверны говорило само за себя: уже на самом пороге их встретили две приветливые кошечки, начав радостно тереться о ноги гостей. Уют и тишина, царящие внутри подкупали, а большие мягкие кресла так и манили к себе. Людей действительно оказалось немного — были заняты только пара-тройка столов, не более того. К вошедшим посетителям тут же подошла молодая девушка и, взглянув на пару, отвела их к самому лучшему на ее взгляд столику, который только возможно было предложить влюбленным. Покорно дождавшись, пока гости удобно расположатся в креслах, она уточнила их заказ: Эмбер решила взять себе томатное рагу с мясной нарезкой, а Итэр ограничился фирменными картофельными оладьями с вареньем. В дополнение ко всему, гостям также была подана пицца и ягодный сок за счет заведения, что, судя по лицу Эмбер, оказалось приятным сюрпризом для ее кошелька.       Несмотря на все удобство и атмосферу, Итэру было крайне неловко находиться перед Эмбер. Все его мысли были заняты ситуацией, произошедшей утром. Точнее той информацией, что он получил, как только проснулся. Эмбер также поддерживала молчание, однако, как казалось самому Итэру, ее глаза, обращенные на него, были наполнены восхищением и любовью. Неподалеку, в кресле у противоположной стены, расположился кот черного окраса с белыми пятнами на лапах, шее и животе. Выглядел он весьма благородно и уверенно, словно внушая, что именно он является хозяином данного места. Мысли о коте немного развеяли сознание Итэра и он, наконец, решился заговорить.       — Эмбер, — он осторожно начал. — Хочу тебе рассказать кое-что.       Девушка попыталась приблизиться, слегка наклонившись и поставив руки на еще пустой стол. Ее лицо было полно упоения и предвкушения, от чего Итэру вновь стало неловко.       — Мне снился сон, — он тяжело вздохнул и обратил внимание на кота, который будто тоже решил его послушать. — Теперь я точно уверен, что это был сон. В нем я убиваю беззащитного торговца, который, как мне показалось, начал угрожать мне и Паймон.       — Это же всего лишь сон, — Эмбер коснулась его руки, — ты из-за этого сегодня такой уставший? Плохо спал?       — Дело в том, — он попытался спрятать руку, но Эмбер сжала ее крепче. — Дело в том, что я на самом деле убил его. Того торговца. Но это было давно. Он был первым. Первым, кого я… — Итэр зажмурился и начал протирать глаза, пытаясь отогнать сон. — Я вспомнил, как в один момент прогуливался по рынку и встретил продавца всякой всячины. У него было много интересных вещей, но никто из окружающих не подходил к нему. Я подошел посмотреть и в один момент, когда торговец показывал мне какой-то амулет, то он проговорил: «Сейчас из него выплеснется луч и убьет тебя». Он сказал это так спокойно. И что-то в тот момент во мне изменилось — я выхватил меч и спустя мгновенье уже смотрел, как он умирает. Все, что он успел произнести перед смертью — это одно слово: «Шутка». Он пошутил! Разве можно шутить о чьей-то смерти? Я… Моё тело все сделало за меня. И я теперь понимаю: все эти убийства, каждый мой взмах мечом — в этот момент я не задумываюсь о том, что делаю. Это все происходит само собой, тело реагирует на внешнее воздействие. То есть я не контролирую себя, свои действия. Мое тело пытается спастись. Я не могу жить с этим, понимаешь?       Глаза Эмбер, внимательно слушавшей каждое слово, наполнились тревогой. Она поглаживала его ладонь в надежде успокоить Итэра. В этот момент перед ними появился официант, с важным видом разместивший ранее сделанный заказ на столе. Вкусный запах сочного, свежего и горячего мяса снова воодушевили девушку. Итэр хоть и не так сильно хотел есть, однако запах еды также внушил ему чувство покоя.       — Так, слушайся меня, воин! — с улыбкой начала Эмбер, грозно приподняв палец вверх. — Сейчас мы поедим и тебе потребуется сон. Однако спать ты будешь у меня, чтобы никакие звуки пьяниц и бардов в таверне тебя не отвлекали. Вот тогда ты точно выспишься и будешь как новенький — это я тебе гарантирую.       Но при всем желании, что оставалось у Итэра, он не мог послушаться Эмбер. Его все сильнее и сильнее начинало клонить в сон. Он попытался перевести взгляд в сторону наблюдавшего за ним кота, дабы отвлечься и выиграть еще некоторое время бодрости, но его веки стали настолько тяжелыми, что сами погрузили его взгляд в темноту.       Итэр тут же открыл глаза и встрепенулся. Теперь в кресле в другом конце зала сидел уже не кот, а человек. Человек интересной, необычной наружности. Взгляд его не изменился. Итэр, к слову, никак не удивился такому преображению, а, напротив, посчитал его вполне себе обыкновенным. Он понимал, что сидящего напротив него мужчину зовут герцог Кимарис. Это был тот самый человек, знакомый ему так давно, практически с самого детства, но при этом хранивший в себе множество секретов. Человек, являвшийся к нему во снах теперь снова сидел перед ним наяву. Он выглядел совершенно иначе, словно моложе тех лет, в которые Итэру довелось его видеть. Вместо сияющих одеяний на нем был рваный грязный балахон, а так любимые им переливавшиеся на солнце серебряные кинжалы заменял ржавый длинный меч с кривыми зарубками на лезвии.       Хоть он и сидел довольно далеко, Итэр понимал, что скажи он хоть слово, то герцог его тут же услышит. И все же он решил сперва удовлетворить свое любопытство.       — Как ты здесь оказался? — неторопливо заговорил Итэр. — Я думал, что ты мёртв.       — Так и есть, — герцог поудобнее расположился в кресле. — Ведь вы сами видели мою смерть. Как стрела пронзила моё горло. А сейчас я — всего лишь часть вашего сознания, ненароком отколовшаяся. В таком случае выходит, что я бессмертен, ровно до тех пор, пока есть память обо мне.       — То есть я схожу с ума?       — Я этого не говорил.       — Да, я схожу с ума, — Итэр хотел было крикнуть, но, не чувствуя никаких эмоциональных всплесков, продолжил свою спокойную речь. — Я разговариваю сам с собой. С другим самим собой. Я схожу с ума — это точно. Ведь я даже не помню себя. Лишь малые отголоски прошлого. Помню вас, помню Люмин, помню… — он задумался, — а ведь больше ничего и не помню.       Герцог прикрыл глаза и на его лице промелькнула едва заметная улыбка.       — Не хватайтесь за прошлое, милорд. Оно вам ни к чему, да и никак вас не красит. Вы в новом месте, здесь вас никто не знает. Живите настоящим. Следуйте вашим чувствам, ибо ваши чувства и есть вы сами.       Герцог Кимарис поднялся с кресла и медленно направился к Итэру. Подойдя к нему вплотную, он коснулся его плеча, немного потряс его и произнес:       — Не потеряйте самого себя.       Итэр открыл глаза, но перед ним стоял уже не герцог, а официант, трясший его за плечо в попытке разбудить. Рядом, придвинувшись, сидела взволнованная Эмбер. Итэр взглянул в сторону кресла в другом конце зала, где он изначально увидел герцога, но ни его, ни даже кота там не было.       — Герцог, — еле слышно проговорил Итэр, оглядываясь по сторонам, — ты где?       — Как хорошо, что вы очнулись! — с облегчением протараторил официант. — Наверное, что-то с нашими блюдами сегодня. Мы все исправим и не посмеем взять с вас оплаты, — он быстро обернулся к Эмбер, — Сегодня ваш заказ полностью за наш счет.       Как только официант откланялся, Эмбер снова обрела непринужденный вид.       — На самом деле, мне показалось, что ты просто уснул, — она хихикнула, — но все равно было тревожно за тебя. Хорошо, что эти кресла такие мягкие. Постой-ка, что я там говорила про сон? — на ее лице появилась хитрая улыбка. — Ах да, сегодня ты спишь у меня!       Итэр невольно попытался поддержать смешок Эмбер. Однако все еще не мог понять, что произошло и куда исчез герцог. «Это снова был сон? Или видение? А сейчас я сплю или уже проснулся?» — Итэр с тяжестью в голове предавался сложно дававшимся ему размышлениям.       — Ты не видела здесь, — он ткнул пальцем в опустевшее кресло, — мужчину в рваных одеждах, высокого, сидящего вон там?       Эмбер обернулась, пытаясь осмотреть место, на которое указал ее собеседник. Не обнаружив ничего и никого, она возвратила взгляд на место и, отрезав небольшой кусочек мяса, ловко сунула его себе в рот.       — Кроме нас здесь больше нет посетителей. Только официант и вон тот милый котик, — она вилкой показала в сторону окна. Кот, ранее пребывавший в кресле, теперь умывался, сидя на подоконнике. — Наверное, тебе снова приснился сон, — она засмеялась. — Взбодрись поскорее, я вспомнила, что хотела тебе сказать.       Превозмогая сонливость, Итэр облокотился на стол и, напрягая веки, устремил взор на девушку.       — Так вот, — ее лицо снова засияло. — Я ведь еще в первый день нашего знакомства обещала, что найду твою сестру, — Эмбер интригующе замолчала, предвкушая реакцию Итэра. — Так я нашла ее! Не самолично, конечно, но теперь мы знаем, где она!       Слова о сестре взбодрили, но Итэр не мог так просто поверить Эмбер. Люмин, о которой долгое время не было известно совершенно ничего, о которой время от времени забывал даже он сам, вдруг находится. И находит ее Эмбер — девушка, которую он предал. Предал самым подлым образом из всех возможных. Разве может жизнь так смеяться над ним?       — Люмин? Где же она?       — В Ли Юэ! Это не так далеко, как можно было подумать изначально. И да, представляешь, она там в почете и на слуху у всех! Сделала что-то грандиозное для города, что все ее теперь хвалят. Повод для гордости за сестру!       — Надо, надо срочно отправиться т-туда, — Итэр попытался вскочить и сказать это как можно громче, но что-то приглушило в нем эти порывы, и он медленно протянул каждое слово.       — Обязательно! Но не се-го-дня. И вообще, пока не придешь в свое нормальное состояние, то точно не выйдешь из города.       Пробыв в таверне еще порядка получаса, они вышли и устремились вперед по улице. Всю дорогу Итэр чувствовал зуд по всему телу, губы его обсохли, а голову словно изнутри разрывали сильные импульсы.       — Эмбер, Итэр! — раздался тоненький голосок Паймон. — Вот вы где! А я наконец расплатилась с Донной и у нее есть для вас подарки!       И действительно, Паймон летела не одна, а со знакомого вида девушкой, держащей в руках корзинку цветов. Это была та самая продавщица цветов, безумно влюбленная в красноволосого хозяина таверны, в которой жили Итэр и Паймон. Сам Итэр уже не помнил о долге перед ней, однако теперь об этом и вовсе можно было забыть.       Как только они подошли, Донна со словами благодарности и ссылаясь на то, что деньги, отданные Паймон сильно превышали их долг, вручила корзину цветов Эмбер, после чего тут же откланялась, исчезнув за стенами домов.       Паймон решила рассказать о своем великолепном пролете у стен церкви и о том, как ей совершенно случайно удалось призвать ветер, очистивший весь мусор, лежащий рядом. За такие проделки, служительницы церкви заплатили ей за труд по уборке территории и все эти деньги она отдала Донне. Эмбер же поделилась с Паймон информацией о Люмин.       — Так мы можем отправляться к сестре Итэра? — взвизгнула Паймон.       — Не сразу, — на лице Эмбер появилось смущение. — Сначала мы дождемся, пока Итэру станет лучше.       — Так Эмбер тоже пойдет с нами? — удивившись от радости, Паймон вопрошающе взглянула на Итэра.       Итэр не знал, что ответить, но понимал, что молчать было нельзя.       — Конечно, — он с улыбкой взглянул на Эмбер, — если только она сама захочет.       — Еще как хочу! — Эмбер от счастья чуть ли не запрыгнула на него, однако, тут же почувствовав его слабость, постаралась поскорее принять свое обычное положение.       Вдруг Эмбер повернула голову, взмахнула рукой и вскрикнула:       — Фишль, привет, иди к нам!       Девушка медленно подошла. В этот момент Итэра охватил жуткий страх: она снова была так рядом, снова заставляла его вспоминать о том, что произошло этой ночью. Вспоминать о том, чего он сам даже не помнил.       — Привет, — она быстрым взглядом прошлась по каждому и, словно украдкой, остановилась на Итэре, осмотрев его с ног до головы. — Я тут просто гуляю, не обращайте на меня внимания.       — Фишль сегодня говорит иначе, без своих загадок, — удивилась Паймон.       — Фишль больше так не будет, Паймон, обещаю тебе.       — Что-то ты тоже плохо выглядишь, — Эмбер положила ей руку на плечо. — Вот, — она вынула несколько цветов из своей корзинки, — держи цветы, они так вкусно пахнут!       — Спасибо, — Фишль с легкой улыбкой взяла цветы из ее рук, но было заметно, что она не может смотреть в глаза Эмбер. — Я отнесу их Беннету.       Эмбер с горестью посмотрела на отвернувшуюся Фишль.       — Все будет хорошо, Фишль. Ты взгляни в будущее, разве теперь может что-то может изменить его?       — Я уже посмотрела в будущее. И ты права — его не изменишь. Не думай обо мне только, — Фишль быстро отвернулась и направилась к воротам.       Эмбер и Паймон недоуменно смотрели вслед уходящей девушке в черном, как ночь, одеянии. Молчание нависло над ними, и никто не хотел его нарушать.       Наконец, Эмбер обратилась к маленькой парящей девочке:       — Паймон, Итэр на ногах стоять уже не может, — она приобняла его, — ты не против, если он сегодня и еще несколько дней пробудет у меня? Я позабочусь о нем самым надлежащим образом!       — Итэр все еще не оправился от падения? — Паймон начала взволнованно кружить вокруг него.       — Не переживай, Паймон, — Итэр улыбнулся, — все со мной в порядке.       — Ничего не в порядке, — встряла Эмбер. — Ты совершенно о себе не думаешь, поэтому хотя бы дай подумать о тебе другим.       Практически силой Эмбер заставила Итэра пойти с ней, при этом убедив Паймон, что ее помощь не потребуется. Добравшись до мельницы, Эмбер разместила Итэра в той же самой кровати, в которой он уже однажды просыпался. Исчезнув в соседней комнате, Эмбер принялась готовить напиток, способный, по ее словам, обеспечить лучший сон. Однако ему не довелось его попробовать: оказавшись в мягкой постели, Итэр не заметил, как уснул, а когда открыл глаза, то уже яркий лунный свет освещал его комнату.       Спать ему больше не хотелось и, наблюдая за безмолвным ночным городом, Итэр предался размышлениям. Почти все его мысли занимала Эмбер и то, сможет ли он признаться ей в своем поступке. Боль, хоть и слабая, больше душевная, не унималась внутри него. В один момент Итэр задумался, а было ли произошедшее с Фишль реальностью, быть может ему привиделся и весь этот разговор с ней? А даже если ничего и не было, то все равно нужно было как-то рассказать об этом Эмбер. Чувство тревоги никак не покидало его и, надеясь справиться хотя бы с головной болью, он направился в пешую ночную прогулку.       Ночь нравилась Итэру больше: прохладный свежий ветер, нежно обдувавший его тело, тусклый свет фонарей вперемешку с ярким, но не обжигающим глаза, лунным светом и ни единого человека, не считая парочки сонных рыцарей.       Ветерок навеял ему мысли о том, как все же хорошо было бы слиться воедино с быстрым холодным ветром, пролетев вместе с ним на планере. Воодушевившись идеей, Итэр быстро забрался на стену и встал у самого края, осматривая темные ночные просторы. Уже решившись прыгнуть, он вдруг понял, что за его спиной нет никакого планера. Во сне он, наверное, с легкостью смог бы распахнуть руки и, взмахивая ими словно крыльями, летать вместе с птицами. Но происходящее не было сном. Отойдя от края, он решился просто пройтись вдоль стены, словно пребывая на границе между небом и землей. Спустя время, он заметил, что неподалеку, на краю одной из стен, расположилась чья-то фигура, смотревшая вдаль. Итэр попытался рассмотреть человека: ему показалось чем-то забавным, даже смешным, если это вдруг окажется Фишль, уж слишком часто он стал видеть ее в последнее время.       И действительно, приблизившись, он заметил длинные светлые волосы, тонкие черты лица и темное украшенное одеяние, характерное лишь для Принцессы Осуждения. Ее глаза были полны тоски и печали. Казалось, что она так увлечена пейзажем, что даже не слышит, как подходит Итэр. Но он понимал, чувствовал, что Фишль знает о его присутствии.       — Что ты здесь делаешь? — почти прошептал Итэр, боясь напугать девушку.       — Значит ты все-таки пришел на мой Зов? — Фишль не повернула головы.       — Зов? — он сел с противоположной стороны стены. — Я просто гулял от бессонницы.       — Каждый слышит Зов Принцессы по-своему.       — Эми, — Итэру вдруг захотелось назвать именно это имя, — ты снова будешь говорить загадками?       Она повернулась к нему и стало заметно, что с ее единственного глаза стекает кристальная слеза.       — Не волнуйся, я хотела спросить у тебя лишь одно, — она приоткрыла ладонь и в ней показался небольшой флакон, блестевший от яркого лунного света. — Разве тебе не хочется пить их снова и снова?       Итэр задумался, неужели она правда силой мысли могла разбудить его и пригласить сюда ради этого разговора? Или это все просто глупое стечение обстоятельств.       — Хочется, — он наконец ответил, — и очень сильно, но я же стараюсь принимать его по мере необходимости, ведь их и так мало. У меня остался только один, что ты дала мне утром.       Он коснулся своего кармана и не смог нащупать склянку внутри него. Тогда Итэр взволнованно сунул руку в карман и понял, что он пуст. Его тут же начали переполнять странные чувства, будь то гнев или растерянность, но он сумел их быстро подавить. Настолько быстро, что Фишль не должна была заметить этого.       — Увидев сегодня вас с Эмбер, вместе, я все поняла. Она любит тебя. Да и ты… ты тоже ее любишь, хоть и всеми силами пытаешься скрыть это.       — Конечно я люблю ее! — вскринул Итэр, но быстро затих, испугавшись, что их кто-то может услышать. — Я люблю ее, но то… т-то, что ты сказала мне сегодня утром… о нас с тобой — это перевернуло меня, я не могу спокойно смотреть ей в глаза после этого. Скажи мне, между нами действительно что-то было прошлой ночью?       — Разве это теперь важно? — Фишль ухмыльнулась и из ее глаза снова проблеснула слезинка. — Будь с Эмбер, люби ее, летай с ней. А я, — она взглянула на полную луну, словно пытаясь увидеть в ней собственное отражение, — я даже не могу нормально себя воспринимать без этой, — Фишль снова посмотрела на флакон в руке, — без этой дряни.       — Подожди, — привстал Итэр, — разве это дрянь? Это чудо медицины, которое в этом городе есть только у нас с тобой. Мы ведь уже не раз в этом убеждались!       — Разве ты так ничего и не понял? — ее лицо наполнилось разочарованием. — Я вижу, как Сумрачный Город зовет меня. Сейчас он гораздо ближе, чем раньше. Я… теряю всех, кем дорожу: родители, Оз, Беннет… Я знаю, что скоро потеряю и тебя. Но я так, — она протянула руку в его сторону, — так не хочу этого. И… я исправлю это… я не потеряю тебя. Помни меня, пожалуйста.       Фишль подбросила флакон вверх как можно выше. Итэр, поняв, что драгоценное лекарство, которого осталось так мало, сейчас разобьется, на все порах ринулся к нему. В самый последний момент он успел поймать эту темную, маленькую склянку. Чувство радости тут же наполнило его тело. Он с улыбкой взглянул на Фишль, однако ее нигде не было. Он судорожно начал осматриваться по сторонам, но не мог отыскать ни следа девушки. Тогда его взгляд привлек самый край стены — место, где мгновенье назад сидела Фишль. Итэр, окутанный первобытным страхом, начал медленно подходить к краю и, наконец преодолев себя, посмотрел вниз — Фишль неподвижно лежала на земле, устремив свой взгляд в небо.       Итэра тут же охватила паника:       — Я мог бы успеть… Я бы успел…