Мы еще полетаем!

      — Угомонись. Тебе со мной не справиться.       Ветер с шумом проносился сквозь каждый лист бесконечного зеленого леса. Свежесть, так хорошо ощущаемая Итэром, приносила к нему долгожданное чувство покоя. Едва заметный утренний холодок охватывал его тело с ног до головы, придавая бодрости уставшему телу. Солнечный свет, пробиравшийся сквозь ветви, указывал путь к новому, неизведанному месту.       — Ведь не зря я лучший и единственный скаут Ордо Фавониус! — эхом пронеслось среди деревьев.       — Ну же, вставай! Это все, что ты можешь?       Брызги холодной воды разлетались по залу, а те капли, что уже попали в горло, заставляли кашлять все сильнее. Звон мечей перемешивался со всплесками, каждый удар, каждый шаг был тяжелее предыдущего. Глаза предательски закрывались при каждом замахе противника, оставляя инстинкты без поддержки.       — Я убил стольких людей, разве я могу…       — Важно лишь то, что ты значишь для меня.       Дождь за окном все еще стремился проникнуть внутрь. Трещавшие окна лишь усиливали необъяснимую панику, окутавшую все тело. В этот день лишь теплые свечи были способны согреть этот дом. Она все также стояла рядом, безуспешно скрывая свою боль и страх перед неизвестностью.       — А ты все также пахнешь абрикосами…       И теперь лишь ветер обдувал ее ледяные губы. Она уже давно утонула в глубине этого бесконечного звездного неба.       — Помни меня, пожалуйста…       Он определенно играл с ним. С упоением наслаждался процессом, в любую секунду готовый нанести решающий удар. Ему нравилось, как он отчаянно пытается противостоять ему, при этом еле держа в руках меч. Подогревать битву, провоцировать своего противника — именно это заставляло чувствовать настоящее удовольствие.       — Думаешь, мы уже разбудили ее? Она порой так крепко спит…       Кинжал, в отличие от ботинка, так ни разу и не коснулся его тела.       — Может хватит уже падать? Вижу, что честный бой — это не твое.       — Обойди его слева, там он всегда открыт.       — Сдохни, тварь!       Ненависть полностью завладела его разумом. Думать теперь было невозможно: лишь благодаря действиям, четким и выверенным, можно было справиться с ним. Кровь стекала по его рукам сквозь порванные рукава.       — Как же мне хочется тебя убить. Ладно, она бы расстроилась. Вдруг ты на самом деле ее брат. Была бы неприятная ситуация.       Каждому человеку нужен хотя бы небольшой отдых. Стоит лишь на секунду выдохнуть и расслабиться, как новые силы тут же наполнят тело.       — Оставь его, ты причиняешь ему еще больший вред.       — Оставить? Да лишь из-за меня он все еще жив! Я всегда знала, что это ты сделал его таким слабым! Ну уж нет. Теперь, когда мы с ним вместе…        Едва открыв глаза, Итэр увидел над собой маленькую девочку с удивительно бледной кожей. Она с любопытством рассматривала его, записывая что-то себе в книжку. Казалось, что ее лицо неспособно выражать ни единой эмоции. Они оба изучали друг друга, но при этом не желали произносить ни единого слова. Тут внимание Итэра привлекла печать на лбу девочки — в нем было что-то загадочное, что-то магическое       Окаменевшее тело было наполнено слабостью. Следовало вспомнить, что произошло с момента проникновения в поместье Люмин. Начать разговор было просто необходимо. Хотя бы для того, чтобы узнать о своем местонахождении. Попытавшись открыть глаза шире, Итэр попытался продемонстрировать девочке, что он пришел в сознание.       — Где я? — ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы произнести это.       В ответ девочка лишь закрыла свою книжку, приложив ее к груди и тут уже убежала прочь.       Место пребывания, куда прекрасно проникал яркий лунный свет, пахло ансамблем из десятка трав, запах которых Итэр еще мог улавливать. Покидать это место не хотелось, даже если подобные и пытались возникнуть в голове Путешественника.       Долгое время, по крайней мере по мнению самого Итэра, никто так и не появлялся. Тишина становилась все враждебнее, а стены все уже. Маленькая комната с одной единственной кроватью становилась тюрьмой, из которой было невозможно выбраться, хоть и выход находился совсем рядом. Оцепеневшее тело не подчинялась командам, становилось все жарче и капли пота медленно стекали по лбу. Паника, охватившая сознание, говорила о неизбежности, о смерти, что стояла за спиной, готовясь нанести решающий удар.       — … этот случай решаемый, — послышалось за дверью.       На пороге вновь показалась девочка, теперь уже не одна. Рядом с ней был высокий худощавый мужчина средних лет, облаченный в весьма дорогие одеяния, чем-то напоминавшие костюм самого Итэра. Девочка, прятавшаяся за спиной человека, очень внимательно, словно украдкой рассматривала Путешественника.       — Наконец-то очнулся, — человек подходил все ближе, пытаясь распространить свою улыбку и на Итэра.       — Глаза… у тебя змеиные глаза… я все еще сплю? Кто вы?       — Не кажется, — ухмыльнулся человек, подбадривающе хлопая Итэра по руке. — Мало, кто замечает. Считай это моей особенностью. Я доктор Бай Чжу, а это, — он указал на девочку, стоящую рядом, — Ци Ци.       — Я, — Итэр попытался напрячься, чтобы вспомнить, что привело его в это место. — Где я?       — Ты в хижине «Бубу»? — твой друг принес тебя сюда с множеством травм, но при детальном осмотре выяснилось кое-что посерьезнее, — он продемонстрировал полную склянку «гармонии». — Ты на грани смерти из-за этого.              Итэр, понимая, к чему шел диалог, протянул руку к карману, но не обнаружил на себе одежды. Доктор уловил бегающий взгляд пациента и крепче сжал его руку.       — Не беспокойся так, ты в безопасности. Мы тебя обязательно вылечим. Как тебя зовут?       — Итэр, — он все еще отчаянно пытался вспомнить, что произошло в поместье. — Я должен был умереть.       — Как видишь, не умер, — улыбка доктора была все такой же широкой.       Доктор встал и подошел к столу в противоположном конце комнаты. Итэр внимательно наблюдал за каждым его действием, которому не мог дать ни малейшего объяснения. Обзор, который был доступен для его парализованного тела, не позволял полностью увидеть, чем занят Бай Чжу. Девочка же, до сих пор стоящая у порога, все также не спускала с него глаз. В купе с все еще нарастающим ужасом и головокружением, данная обстановка напоминала Итэру ад. Он умер в том бою. Не смог совершить того, что планировал. Теперь встрече с сестрой никогда не суждено было состояться.       — Послушай, — доктор вновь появился перед его глазами, держа в руках шприц, наполненный неизвестным веществом. Прежней улыбки, к которой Итэр уже успел привыкнуть, и след простыл. — Прежде чем ты захочешь отсюда уйти, я хочу тебе кое-что сказать. Сейчас ты под действием трав, сдерживающих твои движения. Ты болен, хоть сам так не считаешь. Потребуется немало времени, чтобы вылечиться, — в этот самый момент игла незаметно вошла в его вену. — Постепенно, — доктор указал на шприц, — мы выведем из тебя все токсические вещества, и ты сможешь жить прежней жизнью.       На протяжении всей процедуры доктор продолжал разговаривать. Спустя какое-то время страх начал отступать под нарастающим гнетом сна. Голова стала тяжелеть и заставила Итэра сомкнуть веки.       — Итэр, хватит спать, нам пора!       — Оставь его наконец. Достаточно времени ты с ним провела.       Но его и без того неспокойный сон прервал спор за окном. Постепенно, голоса становились разборчивее и громче. И наконец, в комнате показались несколько стражников. Яркий свет свечи ослеплял Итэра, заставляя его постоянно держать глаза закрытыми. Он успел взглянуть на главного из них. Того, что был облачен в более дорогие доспехи. И именно он подошел вплотную к кровати, одним своим присутствием демонстрируя серьезность своего появления.       — Я вам повторяю, — голос Бай Чжу был таким же спокойным. — Мой пациент не в состоянии даже двигаться, а устроить то, о чем вы говорите и подавно.       — Все же, господин доктор, в доках произошла бойня и раненые очевидцы или участники потасовки, возможно, находятся сейчас на лечении. Мы должны...       — В хижине сейчас нет ни одного пациента с травмами, полученными в бою, — доктор спокойно парировал нападки стражника. — Вот этому вообще тяжело говорить из-за забитого гноем горла. Горный воздух, — покашливал Бай Чжу, — знаете ли, не всегда полезен для здоровья.       — А его ссадины тоже из-за воздуха, доктор?       — Со скал падать не всегда приятно, — улыбка на его лице уже стала привычной.       Бай Чжу показался Итэру крайне добрым и чутким человеком. Было заметно, что он всегда с трепетом относится к каждому своему пациенту, будь то лежачие больные или те, кто просто приходил за лекарствами. В нем, как и любом другом человеке, была какая-то неведомая, скрытая от других глаз тайна. Но пока он выполняет свою работу, заботится о своих больных и своих работниках, Итэру были не важны его темные стороны. Все равно, никто не мог быть хуже, чем он сам.       Ци Ци же постоянно приносила еду и лекарства, которые было необходимо принимать в течение дня. Часть из них так и оставалась нетронутыми, особенно в те дни, когда Итэр хотел наложить на себя руки от невыносимых болей, связанных с отказом от вещества, к которому он успел привыкнуть. Именно поэтому девочка старалась не отводить от него взгляд ни на минуту, а после и вовсе унесла меч в неизвестном направлении.       Следующие несколько дней процедура доктора повторялась. Каждое утро и вечер доктор приходил и проводил те же самые действия, разговаривая с ним на самые различные темы. Итэр теперь уже не был парализован, однако и вставать ему не хотелось. Прием пищи также давался ему с трудом. Мысли постепенно приходили в порядок, и он вспомнил все, что произошло тогда в поместье. Он решил его не убивать для того, чтобы потом снова унизить. Только из-за этого Итэр желал поскорее покинуть хижину врача и снова вступить в бой. Но проиграть он не мог, поэтому с каждым днем мысли о возмездии постепенно покидали его, оставляя за собой лишь тянущийся из сожалений след.       — Они помогают не только снять боль, — признавался он доктору в один из тех дней, когда желание снова принять «Гармонию» становилось сильнее. Желание вновь ощутить тот горький вкус, ту эйфорию, следующую за ним. — Это именно из-за них я стал видеть эти сны, как наяву. Чаще всего они странные и непонятные, но некоторые из них особенные. Я хочу возвращаться в них. Снова и снова. Я вижу фрагменты своего прошлого, все чаще и чаще.       Доктор знал об этих чувствах и образах. Итэр понимал, что до него здесь было еще немало таких, как он. Но о том, что с ними стало, Бай Чжу не рассказывал. Но его взгляд постоянно говорил сам за себя. Сам доктор нередко запирался в своей комнате и тогда доводилось разговаривать лишь с Ци Ци. Итэру она показалась довольно милой, несмотря на то, что доктор рассказал о ее прошлом.       Наверное, прошло уже больше месяца. Сон постепенно становился лучше. Итэр привык к ограничению своих передвижений и теперь даже мыслей о побеге не возникало. С появлением сил, на Итэра была возложена небольшая работа в Хижине «Бубу», будь то уборка или учет имевшихся трав. Ясность в голове дала вспомнить об Эмбер. Возможно, она уже вернулась в Мондштадт? Вооружившись пером и чернилами, Итэр нашел в себе силы отправить письмо в Город Свободы.

«Эмбер, очень надеюсь, что ты уже вернулась в Мондштадт, хоть и говорила, что экспедиция продлится около года. Хотел сказать, что я нахожусь в Ли Юэ и сейчас нахожусь на лечении у доктора Бай Чжу. Выздоровление дается очень тяжело, но я справляюсь, как мне кажется. Хотел извиниться за все, что могло причинить тебе боль. Очень хочу с тобой встретиться, но пока что не могу вернуться в Мондштадт. Надеюсь, что ты не злишься на меня и к моему прибытию мы сможем поговорить.»

      Еще несколько дней Итэр переписывал письмо, стараясь подобрать слова, которые смогут достучаться до чувств Эмбер и снова принять его. Каждый листок, который он считал финальной версией, бережно складывался и ждал своего часа.       В тот день солнце светило гораздо ярче обычного. Закончив необходимые процедуры, Итэр принялся отдыхать на кровати, взяв в руки книгу о травах Ли Юэ, одолженную у доктора.       — Я его видел! Видел! — раздавшиеся крики заставили Итэра вздрогнуть. В хижину поднимались люди, пытаясь удержать человека, пытавшегося вырваться.       Поднявшись так, чтобы закружилась голова, Итэр осторожно прошел по коридору и встал за стеной перед проходом в главный зал. Кричащего человека уже заводили внутрь к ожидавшему их доктору.       — Доктор, он жив! Я видел их! Их всех!       — Спокойно, я понимаю, о чем ты. Чуть позже ты все мне подробно расскажешь, а сейчас тебе нужно успокоиться.       — Ничего вы не понимаете! Никто из вас! Они говорят со мной…       Один из сопровождающих передал доктору жутко знакомый флакон, который Бай Чжу поставил на стол и сразу же принялся помогать уносить пациента в другую комнату. За закрытыми дверьми его возгласы становились все тише, пока вовсе не прекратились.       Итэр вновь увидел то, что стал забывать. Он снова вспомнил те чувства, что были с ним. Те эмоции, которые он был способен ощущать только тогда. Он вспомнил ее — ту, что так давно покинула его.       Но выхватывать склянку и вновь принимать ее было глупостью. Отчаянным и бессмысленным поступком, особенно после всего, через что он прошел на пути к выздоровлению. Итэр еще долго не мог отвести взгляд от стола, но внезапные шаги заставили его вновь вернуться к себе. Читать теперь не было смысла — все мысли были заполнены только одним флаконом и желания вернуться и перерыть все вверх дном в поисках оставшихся запасов «Гармонии» смогла только вечерняя инъекция, успокоившая сознание Путешественника.       Следующее утро подступало медленно и тяжело, кружа голову своими слабыми лучами рассвета. Теплый ветер тихо шелестел листьями деревьев за окном. Но не смотря на всю утреннею свежесть, у Итэра кружилась голова, а тело было окутано тяжелой пеленой тоски и разочарования. Течение времени становилось медленнее и казалось, что из-за учащенного сердцебиения его грудь разорвется пополам. Тяжкие муки, усиливавшиеся с каждой секундой, прервало легкое касание ладони по его щеке. Нежные пальцы скользили по его губам, шее и груди, словно извлекая из себя всю боль, что поразила тело Итэра. Наконец, он смог открыть глаза. Она стояла неподвижно, а ее взгляд вновь притягивал к себе. С красотой девушки нельзя было поспорить: ее манящие изгибы учащали дыхание, а улыбка придавала бодрости. Он хотел ее, все своим телом и душой жаждал обладать такой, как она.       Девушка села на угол кровати, скинув с Итэра одеяло. Ее взгляд пытался проникнуть в самую глубь его души, а руки все также продолжали поглаживать его разгоряченное тело. Наконец, она прошептала: «Все будет хорошо, я рядом». Ее голос был мягким и утешительным. Именно таким, в котором Итэр всегда нуждался. Он посмотрел на нее и сжал ее руку, тем самым пытаясь отблагодарить ее. Казалось, что эти действия придали сил им обоим. Она все также улыбалась, когда начала снимать с себя одежду, когда села на него и они почувствовали единение друг с другом. Улыбка не покидала ее. Одного взгляда на ее бледное лицо, ее аккуратную грудь, было достаточно, чтобы возжелать ее еще сильнее. Раз за разом, движение за движением требовали от девушки кричать как можно громче. Удовольствие овладевало ими и не желало покидать ни не минуту.       Когда все закончилось, они продолжили лежать на этой узкой кровати, предаваясь объятиям друг друга. Блеклый лунный свет освещал их тела, а ветер медленно скользил по комнате, стараясь не нарушать покой.       — Я тебя никогда не оставлю.