Мы еще полетаем!

      Рассеянность, неосторожность, торопливость. Сколько требуется времени, чтобы наконец понять, что все это мешает разуму. Мысли о прошлом только вредят. Из воспоминаний нет ничего, что бы могло положительно сказаться на выздоровлении. Пора отбросить ненужное и пойти навстречу новому.       Очередной день застревал в круговороте обыденности. Полный бессмысленности и тревожности, Итэр старался хоть как-то разнообразить свою жизнь прогулками по городу. И иногда это помогало. Доктор был прав, советуя находиться на улице как можно дольше, в особенности на природе. Однако заводить новые знакомства, что также было рекомендацией Бай Чжу, получалось гораздо хуже. Вернее, вообще не выходило: жители уже привыкли видеть Итэра слонявшимся в порту и знали, что являлось тому причиной. Поэтому даже теперь, когда его внешний вид практически никак не отличался от обычного горожанина, люди старались обходить его стороной.       Не обошлось и без драк, когда парочка молодых людей, пытавшаяся заявить о себе, не нашла ничего лучше, как «преподать урок отбросам города, пугавшим детей». К счастью для самого Итэра, заносчивости у них было куда больше, чем навыков владения оружием. Успев обезоружить одного из нападавших и завладеть его мечом, Итэр быстро одолел второго. Самое сложное в этой ситуации было совладать с самим с собой и никого не убить. В тот день он был рад, что Фишль решила не посещать его голову.       Комната в хижине «Бу Бу» уже успела стать родной и уютной. Хоть Итэр уже и не помнил, сколько месяцев провел здесь, но прекрасно понимал, что рано или поздно ему придется оставить это место. Но куда идти дальше? По слухам, Люмин уплыла из города еще до «таинственного покушения» на нее, и чтобы отыскать сестру, теперь следовало отыскать все зацепки и, возможно, вновь встретиться с тем, кого считают «отличной парой» для его сестры. А Эмбер… Стоило ли даже пытаться возобновить то, что с самого начало было обречено на несчастье? Мысли об Эмбер приносили Итэру боль, а если он попробует вернуть ее, то она вновь испытает боль.       Последняя версия письма к Эмбер была покрыта небольшим слоем пыли. Итэр постоянно думал, стоило ли упоминать о том, что он любит ее. Именно из-за этого письмо переписывалось еще чаще, пока, наконец, не осталось лежать в одиночестве, в ожидании, когда Итэр приведет свои мысли в порядок. Но если ничего не изменишь, то лучше всего будет об этом забыть. Лучше и не пытаться. Лучше оставаться одному.       Пламя костра быстро поедало брошенный в него смятый кусок бумаги. Было нелегко смотреть на то, как вместе с ним сгорает его прошлое, но ни одна слеза не смогла бы потушить это пламя.       — Стало легче? — легкая ладонь доктора, опустившаяся на плечо, заставила Итэра вздрогнуть. По-видимому, он все это время наблюдал за его действиями.       Ответить «Да» означало бы соврать самому себе. В том почерневшем пепле он все еще видел те строки, что вписались в сердце. В том пылающем треске он все еще слышал задорный голос Эмбер, сменившийся на безграничную тоску.       — Да.       — Ну и отлично, — улыбнулся доктор. — Поможешь Ци Ци с травами?       — С удовольствием, — вставал Итэр. — Вы меня уже давно не осматривали.       — А стоит?       Не считая лазанья по горам, сбор трав был приятной прогулкой. Молчаливой и уединенной от городского шума. Отказывать Бай Чжу означало отказать самому себе в лечении, поскольку доктор не давал те поручения, которые не помогли бы при выздоровлении. И не смотреть же весь день на огонь, так и не бросившись в него.       — Ци Ци, конечно, сможет защитить тебя, но тебе разве не следует брать свой меч с собой?       Лазарь все это время стоял в комнате у двери, но Итэр никак не мог поверить, что раньше не замечал свой меч. Быть может, Бай Чжу в один момент принес его, а сейчас пытается обмануть? Но он был прав, ходить без оружия было самоубийством — особенно после случая в городе.       Обхватив рукоять клинка, воспоминания о бое с Тартальей со всей силы ударили в живот. Итэр схватывал ртом воздух, опираясь на стену. Однако нельзя было заставлять Ци Ци ждать.       Доктор уже успел покинуть главный зал. Казалось, что во время уединений в своей комнате, Бай Чжу постоянно разговаривает сам с собой. Из вежливости, Итэр не интересовался подобным поведением доктора, а Ци Ци, по всей видимости, уже привыкла к такому и потому не обращала на это никакого внимания.       Весь свой путь Итэр размышлял о своих действиях в хижине. Неужели все это действительно осталось без внимания? Возможно, его уже подозревают и следующий подобный шаг означал бы потерю доверия. Однако идти на подобный риск больше не имело смысла: все необходимое для инъекции было собрано, а заполненный шприц ждал своего часа в прикроватной тумбочке. Все же, чтобы изменить будущее, частичка прошлого просто необходима.       Нахождение в горах окончательно убедило Итэра, что такому, как он, следует навсегда остаться вдали от города. Здесь на него никто не ополчится, и он сам не сможет никому навредить.       — Колокольчики, — палец Ци Ци указывал вверх на крутой склон, откуда прорастали желанные девочкой цветы.       Исполнять такие просьбы было уже не впервой. Глаза уже самостоятельно находили уступы, за которые можно было зацепиться. Проложив маршрут, Итэр быстро преодолел большую дистанцию, и чтобы сорвать колокольчики, было достаточно в прыжке ухватиться них. Но только он был готов прыгать, как услышал голоса, доносившиеся сверху. Неразборчивая речь постепенно обретала смысл, а голоса начали казаться знакомыми. Итэр замер и махнул рукой Ци Ци, подав сигнал к поиску укрытия.       — Вот он, этот город, — человек, что был наверху, остановился у самого края. — Красивый.       — Ли Юэ отсюда очень хорошо виден, — быстро проговорил тоненький голосок. — Может быть прогуляемся до него?       Это точно была Паймон. Ее голос нельзя было спутать ни с каким другим. Теперь она путешествовала с кем-то еще. После отъезда из Мондштадта, образ Паймон, как и воспоминания о ней, постепенно исчезали из головы, но стоило лишь услышать ее голос, как Итэр тотчас вспомнил все, через что они прошли вместе. И то, как он бросил ее одну на произвол судьбы. Нахлынувшее чувство вины возобладало над желанием взглянуть на них хоть одним глазком. Собравшись с силами, он задержал дыхание, стараясь плотнее прильнуть к скале.       — Лучше не стоит, — произнес знакомый голос, который Итэр все еще не мог вспомнить. — Нам и так запретили уходить так далеко.       — Думаю, что Итэр там. Надеюсь, он нашел свою сестру.       — Конечно же нашел, иначе и быть не может.       — Ты же не веришь, что он все еще жив, верно?       Ответом было лишь громкое молчание, наполненное отчаянием. Вслед за ним последовали шаги, становившиеся приглушеннее, пока не исчезли вовсе. Итэр выдохнул, отсчитал минуту и спрыгнул вниз. Ци Ци, спрятавшаяся в кустах у подножия, крепко вцепилась в свой меч.       — Ну все, Ци Ци, опасности нет, — добродушно проговорил Итэр, скрывая свою печаль.       Ци Ци не ответила, только вновь взглянула вверх — колокольчики все еще не были сорваны. Ситуация, в которой оказался Итэр, заставила его рассмеяться. Его смех оказался таким заразительным, что Итэр впервые увидел, как Ци Ци улыбалась. В ее улыбке было что-то успокаивающее, что заставило с новыми силами с легкостью вновь взобраться за колокольчиками.       Они снова возвращались под вечер и, хоть в этот раз корзинки не были доверху наполнены, зато их настроение было на запредельной высоте.       — Бай Чжу, мы пришли, — радостно отворял дверь Итэр. — И снова без приключений, даже скучно стало уже.       Итэр не сразу заметил, что доктор в этот момент принимал гостя — это вновь была та самая девушка, недавно говорившая с Бай Чжу у входа в хижину. Они тут же обернулись на вошедшего и улыбнулись так, словно разделяли одну улыбку на двоих. Смущенный тем, что внезапно потревожил важный разговор, Итэр замер, но сразу же справившись с неловкостью, быстро удалился в соседнюю комнату, стараясь не нарушать ход разговора.       «А она действительно красивая», — Итэр прокручивал образ девушки в своей голове. Наряда, подобного ей, он не видел ни у кого раньше, даже у самых богатых особ в городе, от чего ее важность, а также значимость самого Бай Чжу, раз он принимал ее у себя уже не в первый раз, значительно возросли.       Вместо того, чтобы вернуться в комнату, Итэр решил еще одним глазком взглянуть на эту чудесную гостью. Он осторожно прошел по коридору, встал у края дверного проема и принялся слушать.       — За все время вышло излечить только четверых. Из двадцати, — продолжал разговор доктор.       — А это был один из таких пациентов? Много их у вас сейчас?       — Да, его зовут Итэр. И в отличие от остальных, он весьма быстро идет на поправку. Потому я и осмелился продавать это лекарство вам.       Итэр осторожно выглянул из-за двери: девушка расписывалась в документах, вероятно означающих, что количество лекарства не будет исчисляться несколькими единицами. Ее нежные черты лица и утонченная фигура придавали ее образу еще большую аристократичность. От нее невозможно было оторвать взгляд — что-то неведомое заставляло любоваться ей беспрерывно. У этого были и свои плюсы, поскольку Итэр смог лучше разглядеть ее наряд, содержащий элементы пластинчатого доспеха и выходного платья. От взора не ускользнул также меч на ее поясе, украшенный гораздо лучше, чем его собственный. Теперь, при детальном рассмотрении, Итэр видел перед собой не только красивую девушку, а также воина, вероятно, служащего какому-то весьма влиятельному господину. Кроме того, она была весьма наблюдательна, поскольку быстро обнаружила на себе оценивающий взгляд. Заметив Итэра, она улыбнулась и подмигнула шпиону, заставив его снова слиться со стеной.       — Вы отдаете так много, неужели в городе осталось так мало больных?       — Их достаточно, но не все хотят получать лечение.       — Как это не хотят? — спокойствие девушки вдруг прервалось нахлынувшими эмоциями. — Получается, в городе больные, а вы намеренно оставляете их без лечения?       — Госпожа, — доктор прервал ее речь своим привычным спокойным голосом. — Вы, как никто другой, должны понимать причину. Лекарство крайне тяжело создать, тем более из таких редких ингредиентов. Тем не менее, мы стараемся принять всех, кто обращается к нам. В первую очередь, человек сам должен хотеть излечиться.       — Да, — голос девушки казался огорченным, — я понимаю. Простите, что сорвалась на вас.       — Все в порядке. Заходите через пару дней — я подготовлю для вас партию.       «Из двадцати только четверо. Значит я — пятый. Означает ли это, что остальные шестнадцать погибли из-за лекарства Бай Чжу?», — Итэр вдруг почувствовал беспокойство за тех, что умерли для того, чтобы он жил. Можно ли считать поступок доктора экспериментами над людьми? Однозначно да, однако жизней будет спасено гораздо больше.       Вернуться в комнату инкогнито хотя бы для Бай Чжу было труднее из-за дрожи в ногах. Тем не менее, Итэру это удалось. Первым делом был проверен шкафчик на наличие там шприца. Не было до конца известно, знает ли доктор о пропаже флакона и инструмента. Видимо нет и личное пространство пациентов неприкосновенно. Оказавшись на кровати, наконец начала подступать и усталость, постепенно погружавшая Итэра в сон.       Густая черная жидкость текла по земле словно по кровь по венам, заставляя вянуть все цветы, сквозь которые она пробиралась. Итэр шел вперед к светлому замку, отчетливо зная, что все это непременно закончится — стоит лишь перейти ворота. Разломанные стрелы хрустели под ногами, издавая гневное осуждающее карканье. Высокий человек в сверкающих доспехах гордо стоял на мосту, сжимая в руке одну из таких стрел. Увидев подходящего к нему Итэра, он с легкостью разломил стрелу одной рукой и улыбнулся.       — Рад, что ее больше нет с вами.       — Герцог? Не видел тебя очень давно.       — Надеюсь, что больше не увидите, — он указал рукой вперед и направился к замку, державшись подле Итэра к замку. — Мне еще хочется так много вам рассказать…       Они прошли вместе навстречу яркому ослепительному свету, настолько яркому, что пришлось прикрыть рукой глаза. Убрав руку, Итэр видел уже не ворота замка, а привычные стены своей комнаты, освещенные утренним солнцем, пробивавшимся сквозь занавески. Что означал этот сон, оставляя такую тяжесть после себя? Итэр не мог ответить на свои же вопросы. За окном уже начинали ходить люди, а уставшие от ночной смены стражники отдавали свой пост другим. Новый день не стремился ждать Итэра.       Усевшись на кровати, он вновь проверил шкафчик — все на месте. Такой небольшой и такой манящий шприц, способный обратить в прах все, весь этот многомесячный путь. Путь возвращения к жизни.       — Привет!       Позади послышался бодрый голосок, приведший Итэра в испуг. В страхе он захлопнул шкафчик и обернулся. Это была та самая девушка, что вчера покупала у Бай Чжу лекарства. В ее взгляде виделось определенное смущение, которое Итэр счел весьма милым и потому его страх быстро сошел на нет.       — Ох, прости, — продолжала девушка, стоя у порога. — Я тебя напугала?       — Н-нет, что ты, — взволнованно проговорил Итэр, встав с кровати. — Привет. Я только что проснулся и не думал, что кто-то вообще зайдет ко мне. Чем буду обязан вам? — он подался чуть вперед, смотря девушке в глаза, дав понять, что хочет узнать ее имя.       — Аяка, — она приподняла уголки губ и наклонила голову. — Аяка Камисато. А ты, должно быть, Итэр?       — Да, ты ведь уже знаешь…       — Прости, что спрашивала о тебе вчера, — увидев взмах Итэра, приглашавший ее пройти в глубь комнаты, она сделала пару шагов вперед. — Я заметила на твоем поясе весьма красивый меч и стало вдруг интересно, почему его владелец живет у доктора.       — Ах, Лазарь, — с облегчением вздохнул Итэр и взял лежащий на столе клинок, протянув его девушке. — Получил в награду за оборону Мондштадта.       Сказанные слова показались ему напыщенным хвастовством, явно не присущим его характеру. Ему стало неловко, особенно после того, как он заметил легкую ухмылку на лице Аяки. «Неужели я пытаюсь ей понравится? — задумался Итэр, — «О нет, Итэр, не надо, у тебя это всегда плохо получилось».       — Ты дал своему мечу имя? — Аяка рассматривала каждый узор меча, вынимая его из ножен.       — Конечно, а ты нет? Что-то совсем на тебя не похоже.       Девушка рассмеялась.       — Говоришь так, словно давно меня знаешь.       — Ну, нет конечно, — замялся Итэр. — Просто по тебе видно: красивая, хорошо одетая девушка с дорогим мечом, который наверняка был специально выкован именно под твою руку. Думаю, ты служишь какой-то важной шишке в этом городе.       Слова Итэра произвели на Аяку впечатление, которое она продемонстрировала с помощью своего лица, выражавшего приятное удивление от услышанного. Она сложила Лазарь в ножны и протянула его Итэру.       — Твой меч — достойная работа хорошего кузнеца. Думаю, сражаешься ты под стать его красоте.       — Я, — улыбнулся Итэр, — давно не практиковался. Поэтому не так уж и хорошо, как могло бы быть.       — Тогда может самое время, а? — она бросила на него взгляд, способный очаровать любого, кто взглянет в ее глаза хоть на секунду. — Дружеский поединок, — теперь Аяка гордо смотрела на Итэра, предвкушая его согласие. — Или ты пока не готов?       — Готовься проиграть! — девушка явно пробудила в нем задор, который теперь было непросто остановить.       Они направились на задний двор хижины — места там было вполне достаточно, чтобы продемонстрировать свои навыки фехтования. Но все же, Итэр не понимал истинных намерений девушки. Просто прийти для того, чтобы сразиться? Нет, здесь должно быть что-то еще. Может ли быть, что он тоже заинтересовал ее?       — В своих размышлениях на счет меня ты был прав лишь отчасти, — Аяка осматривала будущее место поединка. — Однако я не местная.       — Точно, мог бы догадаться по твоему экзотическому наряду. Так откуда ты?       — Из Инадзумы. Знаешь, где это?       Услышав название этой страны, в голове Итэра тут же появилась Люмин. Он так и не смог встретиться с ней, но быть может, Аяка — ее посланница? Или хочет что-то рассказать о его сестре. И даже если она ничего о ней не знает, то наверняка с ее помощью можно будет попасть в Инадзуму. Теперь загадочная госпожа Аяка Камисато стало привлекать его куда сильнее обычного.       — Где-то за морем. Я мало что слышал об этой стране. Долго до нее добираться?       — На самом деле не так долго, если ветер и боги благоволят тебе. Ну, — она достала свой меч, — довольно болтать, не терпится увидеть тебя в деле!       Движения девушки были невероятно быстрыми и в то же время изящными. Сначала Итэр был сражен ее красотой, а теперь еще и боевыми движениями. Наслаждаясь ей, словно представлением, он не заметил, как она подобралась к нему и уже мгновенье спустя Аяка была готова нанести удар. В последнюю секунду Итэр успел отразить атаку лишь благодаря тому, что уже держал меч наготове. «Так вот что значит убийственная красота» — промелькнуло в мыслях Итэра, отчего он решил лучше сосредоточиться на бое.       — Эй, не поддавайся мне, — произнесла Аяка с долей обиды в голосе.       — Я и не пытался, — засмеялся Итэр. — Поэтому тебе лучше представить, что это настоящий бой насмерть.       — Ах так, — с остервенением Аяка вновь бросилась вперед.       В этот раз ее действия были предсказуемы. В стойке и хвате меча легко читались ее следующие движения, которые было крайне легко парировать. Было видно, что девушке нравится сражаться и встречаться с противником лицом к лицу. Хотя Итэру хотелось, чтобы это лишь он был таким особенным. Страсть и пыл Аяки передались и ему самому, отчего Итэр сам перешел в наступление. Он все еще беспокоился о том, что может забыться и нанести удары, способные ранить или даже убить девушку, а потому старался в первую очередь контролировать самого себя, а только потом Аяку.       Каждое столкновение мечей означало и столкновение взглядов, в которых чувствовалась невидимая искра, побуждавшая их обоих сражаться еще сильнее, преодолевая пик своих возможностей. Каждый взмах, каждый изящный уворот Итэра будто демонстрировал Аяке свое превосходство. Он старался показать девушке все, на что был способен, желая восхитить ее, поразить ее чувства в надежде, что в будущем она снова придет к нему, дабы провести еще один бой. Удар за ударом сопровождался громким звоном и смехом оппонентов. Итэру нравилось смотреть в ее голубые глаза и только очередной удар мог вновь сблизить его с ней. Во время одной из таких попыток сблизиться, земля будто исчезла из-под ног Итэра, отбросив его на метр назад. Недоумевая, что произошло, Итэр почувствовал, как холодная земля немного остудила пылающий в его груди жар — между ним и Аякой оказался длинный тонкий слой льда. Глаз бога. Снова.       — Итэр, прости, — подбегала взволнованная Аяка. — Я слишком увлеклась. Ты не ушибся?       — Все в порядке, — Итэр медленно вставал под утешающие прикосновения девушки. Наконец, он и сам взял ее за руку, замечая, что тем самым согревает ее. — Скажи, ты ведь пришла ко мне, потому что я зависим, верно?