Мы еще полетаем!

      — Ее волосы… Они пахнут чем-то, — Итэр на секунду задумался, разглядывая бескрайнюю морскую гладь. — Чем-то родным. Все это время, что я провожу с ней, после того как мы сблизились, мне все больше кажется, что Аяка — самый родной для меня человек.       Рядом не было ни души. Последнее время Итэр постоянно стал говорить сам с собой, размышлять о будущем и винить себя за ошибки прошлого. Порой он получал ответы, исходящие из самых потаенных глубин его подсознания. Ответы, которые порой удивляли его, а иногда и вовсе страшили. И у этих ответов был один голос — голос Принцессы Ночи.       — А я для тебя не родная? — голос был нарочито угрюмым. — А Эмбер? Она же так глубоко засела в твоем сердце, — голос начал повторять имя девушки-скаута снова и снова, словно напевая детскую песенку. — Она ведь снится тебе, зовет тебя, — голос вдруг перешел на шепот, — а порой ты представляешь ее, когда очень сильно сближаешься со своей заморской подругой. Хотя, я тоже пару раз была удостоена такой почести.       Голос залился язвительным смехом, но умолкал с каждой секундой — начавшийся ветер отрезвлял мысли Итэра.       — Винить себя за это — глупость, — развернувшись, он махнул рукой в сторону восходящего солнца. — Мимолетные мысли ничего не значат. Аяка — она действительно полюбила меня… даже после того, как узнала мое прошлое. Это дорогого стоит. А Эмбер… Это не предательство. Она ведь сама сказала, что между нами все кончено.       Всю ночь Итэр провел в одиночестве на берегу моря, непрерывно прогоняя в своей голове различные мысли — спать перед тем, что должно будет произойти утром было совершенно невозможно. Здесь же было сожжено и неотправленное письмо к Эмбер. План, что так долго и упорно разрабатывался нужно было привести в исполнение именно в этот день.       — Как только закончим, — в его голове возник голос Аяки, — мне следует отплыть. Корабль и без того ждет меня слишком долго.       «Когда она смеется, хочется плакать от счастья. Когда она говорит, то хочется слушать ее бесконечно. Когда она рядом — хочется обнять ее настолько крепко, чтобы каждая частичка ее тела и души поняла, как она дорога мне».       — Конечно, Аяка, — он улыбнулся, наслаждаясь ее проникновенным взглядом. — Конечно я поплыву с тобой, спрашиваешь еще. И да, я выброшу наконец этот шприц из подсумка, не волнуйся.       На улице зазвенели колокола — значит в городе снова начала закипать жизнь. Проскользнув сквозь толпы собравшихся горожан, Итэру следовало взобраться на крышу, через которую он бы и смог пробраться в особняк, с ног до головы охраняемый городской стражей. Всему виной ежегодное собрание купцов из разных стран — именно это мероприятие и являлось официальной целью визита Камисато Аяки в Ли Юэ. И именно здесь, по ее мнению, должна произойти еще одна встреча. Та самая, от которой зависят дальнейшие поставки «Гармонии».       План был предельно прост: убить каждого, кто выйдет из главного зала на втором этаже до окончания встречи. Если учитывать, что некоторые выйдут в момент официального перерыва, то сопутствующие потери неизбежны. Однако лишь так можно уничтожить верхушку поставщиков и производителей «Гармонии». Аяка считала именно так и Итэр не мог с ней не согласиться. В этот день именно он будет ее руками, неистово разящими зло. То зло, что уже давно вышло за пределы Инадзумы и коснулось не только Итэра, но и всех, кто был ему дорог. Парочка невинных жертв стоила того, чтобы наконец исполнить личную месть.       Нежная и в то же время сильная. Воинственная и чувственная. Хитрая, но такая наивная. И вот она во главе стола. Все остальные пресмыкаются перед ней. Или по крайней мере делают вид. Каждый из тринадцати человек в этом зале играет в свою собственную игру, включая и саму госпожу Камисато. Оставшейся долей своего разума Итэр понимал, что является ее пешкой. Однако он сам выбрал ею быть. Рядом с ней можно было быть кем угодно.       — А не проще было сразу убить всех присутствующих, кроме тебя?       — То есть охрана и глаза бога у большинства из них тебя не смущают? — она засмеялась. — Это невозможно, каким бы сильным воином ты не был.       С громким хлопком закрывшихся дверей, оповестивших присутствующих о начале заседания, госпожа Камисато поднялась, одаривая взглядом каждого из присутствующих.       — С того момента, как трикомиссия перестала существовать, все обязанности пали на плечи моего брата. Я не хочу, чтобы он нес это бремя в одиночку, поэтому осмелилась взять на себя ответственность говорить от лица народа Инадзумы. Перед тем, как мы начнем, мне хотелось бы обсудить вопрос, касающийся каждого из нас, а именно…       Итэру нравилась Аяка, но слушать ее долгие речи было крайне невозможно.       — Бла-бла-бла, грибы плохие, туда-сюда, — он словно почувствовал, что это Фишль говорит в нем. — С этого уступа меня точно никто не заметит, — Итэр огляделся по сторонам, считая стражников по периметру.       Место, которое отыскал Итэр было идеальным: прекрасный обзор и расположение, с которого можно было быстро попасть как в коридор, так и вновь на крышу, если вдруг понадобится быстро скрыться. Оставалось ждать, кто же из двенадцати человек покинет помещение.       Побег. Изучая здание, Итэр вспоминал свой последний разговор с тем, кого считал своим отцом:       — Они уже рядом, видишь? — он обратил его взор за стену. — Как думаешь, как следует поступить?       — Сражаться! — мальчик крепко взялся за рукоять своего меча. — До последнего вздоха!       — Нет, Итэр, — он положил руку на его плечо. — Сперва ты должен оценить обстановку, силы сторон и территориальное расположение. Мы в замке — это наше преимущество. А что есть у них?       — Осадные орудия? Башни?       — Верно, — мужчина улыбнулся. — Значит здесь мы почти на равных. В таком случае, на что мы смотрим?       Мальчик задумался. Он долго вглядывался за стену, оценивающим взором изучая расставленные поодаль шатры. Так далеко и так близко, они внушали какое-то странное чувство, возраставшее из самой глубины души. Печаль в оболочке страха.       — И на что же, герцог?       — На количество людей, — он с облегчением вздохнул. — И здесь мы в меньшинстве. Потому единственным верным решением будет побег. Но не считай это трусостью, — он успел прервать нахмурившийся взор мальчика. — Ты покинешь это место, окажешься в безопасности сам и продолжишь защищать свою сестру. Вы наберетесь сил и уже тогда нанесете финальный удар. Считай это тактическим отступлением, если тебе так будет легче. В ином случае ваша голова и голова вашей сестры уже утром будет болтаться на пиках. Неприятно, но такова правда.       «И вот его горло пронзает стрела, а он в это время лишь улыбался. Сумасшедший, не иначе», — Итэр усмехнулся, вспоминая о нем, — «Как же мне его не хватает».       В этот день Итэр слишком много думал, за что неоднократно ругал самого себя. Необходимо собраться и трезво оценить ситуацию. Двенадцать человек — восемь мужчин и четыре женщины. У пятерых глаз бога. Виновен каждый — так будет легче. Следовало запомнить лицо каждого, дабы снизить вероятность провала.       Первым вышел мужчина, которого Итэр больше всего считал непричастным — отсутствие глаза бога, непримечательный вид, да и за столом он с самого начала не мог усидеть, потому и нашел в себе силы выйти, не дождавшись перерыва. Пришлось убить его как можно быстрее, в комнате, где незадачливый мужчина решил поскорее уединиться. Убивать нужно было быстро и тихо, не оставляя следов, в особенности кровь. Перерезать горло — самое эффективное. Подобраться сзади и, закрыв рот, пронзить сердце — на втором плане.       Вслед за ним девушка — вероятно хорошо знавшая первого. Красивая, с короткими шелковыми волосами и с яркими глазами, напоминавшие сапфиры. Глаз бога — огонь. Прямо как у Эмбер. Она вышла практически сразу, как только Итэр вернулся на свою позицию. Пришлось возвращаться. Не заметив ни одного стражника в коридоре, она увидела Итэра и попросила помочь ей в поисках пропавшего. Он чувствовал себя крайне паршиво, особенно в тот момент, когда «нашел» труп и перерезал глотку плачущей девушке, стоящей на коленях.       — Десять. Их осталось десять, — Итэр возвращался на исходную, пересчитывая каждого по памяти.       Но по прибытию он увидел лишь девять человек, не считая Аяки. И теперь Итэр не помнил, кто вышел и стал тщательнее всматриваться в каждого. В зале помимо госпожи Камисато было еще две женщины. Значит вышедший — именно женщина. Он вспомнил ее — высокая и яркая, определенно любившая привлекать к себе внимание. Но стоит ли искать ее сейчас или присмотреться к кому-нибудь еще? Этот вопрос не давал ему покоя, потому он то и дело поглядывал в коридор, надеясь краем глаза заметить пропавшую.       Долгожданный перерыв. Тут Аяка настоятельно попросила каждого остаться на месте, вероятно решив облегчить Итэру задачу. Но двое мужчин все равно вышли и это было счастьем для него — слишком уж подозрительно было ослушаться просьбы Камисато. Они прошли на первый этаж и, минуя стражников, вошли в одну из дверей, издавшей весьма предательский скрип.       — Войти туда тихо не выйдет, да? — сказал Итэр в пустоту.       — Значит просто ворвемся и убьем каждого, — у пустоты вновь оказался знакомый голос.       Но в отличии от тех двоих, обойти стражу, патрулирующую этаж, Итэру не удалось. Лязганье доспехов определенно точно говорило, что до контакта оставалось несколько секунд.       — Хей, Итэр, — раздалось за его спиной, — а ты чего тут?       Голос был слишком знакомым, но конкретно сказать, кто скрывается за шлемом, закрытым забралом, было трудно.       — Я, — Итэр обернулся, рассматривая двух стражников. — Я же с Аякой.       — Это Итэр, — знакомый голос обернулся ко второму. — Они с госпожой Камисато вместе… ну ты понял. Вы красивая пара, кстати, все думал сказать ей об этом. Но хоть ты передай, — он вновь обратился к Итэру и его смущенная улыбка передалась сквозь шлем.       — И что с того? — второй с подозрением обернулся к первому. — Ты знаешь, что она приказала — убить любого, кого встретим до конца заседания. А уж он тут самый…       Итэр сделал быстрый шаг вперед, развернулся спиной к собеседникам и в этот самый момент кинжал, ранее закрепленный на его поясе, молниеносно вонзился в шею говорящего. Левой рукой Итэр выхватил кинжал из ножен первого стражника и провел аналогичный удар. Захлебываясь в собственной крови, могучие воины Инадзумы теперь рухнули на пол. И кровь, словно бесконечно выплескивавшаяся из них, окропила одеяние Итэра.       — Прости, — он обратился к умиравшему стражнику, протирая кинжал о его новую кожаную экипировку. — Она мне приказала практически то же самое, — с его правого глаза скатилась слеза. — Я обязательно передам ей твои слова.       Скрипящая дверь — Итэру следовало собраться, поскольку внутри его могло ждать что абсолютно что угодно, но остаться должен был лишь он один. Все же, сперва он попытался открыть дверь как можно тише, но скрип все равно вышел довольно громким. Внутри не было никого, лишь длинный коридор, в конце которого неразборчиво звучало несколько голосов. Удача, все еще сидящая на его плече, словно ветром пронесла его непосредственно к месту встречи. Это точно были необходимые цели — среди собравшихся исчезнувшая женщина, двое мужчин и еще двое, чьи лица было невозможно разглядеть. Спорившие о чем-то, они внезапно замолчали, словно почувствовав Итэра. Но напряжения в них не было.       — Я прикрою тыл, — голос Фишль обнадеживающе прозвучал в голове.       — Не смеши, — ты умерла. — Хотя было бы здорово.       Итэр скучал по тем разговорам, что случались с ним в момент зависимости. Теперь они были лишь отголосками прошлого, что никак не могло исчезнуть из его памяти.       Пятеро человек. У женщины глаз бога — ее нужно убить первой. Она стояла к нему спиной и оценивать обстановку Итэр решил уже после уничтожения главной угрозы. Разбежавшись, он, вспоминая выпад Аяки, мгновенно нанес удар в спину женщины, от чего ее электро-глаз бога тут же треснул. Однако она, на последнем вздохе, все же сумела нанести удар локтем, отбросив Итэра в одного из стоявших рядом мужчин.       Лазарь так и остался торчать из ее груди даже в тот момент, когда она упала на пол. Следовало действовать без промедлений, потому мужчина, в которого врезался Итэр, в ту секунду был уже мертв. Оглядевшись, в комнате остался лишь один человек. Двое по всей видимости сбежали, оставив одного прикрывать спину. Его образ, на который теперь попадали часть солнечных лучей, был подозрительно знакомым, а резкий поток ветра, направленный прямиком в нападавшего, полностью вернул память.       — Не ожидал тебя встретить вновь.       Итэр с легкостью уклонился сильнейшей воздушной волны:       — Кадзуха?