Pilots

- Ощущение опасности возбуждает. Это призыв к поиску новых опасностей. Это слова Айртона Сенны. - И поэтому ты гонял будучи глухим на одно ухо? Мари не спеша пьет зеленый чай, глядя, как Аарон управляется с огромным бургером. - Что? - Не болтай с набитым ртом. Парень только отмахивается на замечание и шумно отпивает через соломинку газировки. - Ты отвратительно питаешься, куда смотрит твой агент? Спонсоры? Вся твоя свита?.. - А ты загоняешь себя в гроб. И тоже все молчат, - Аарон пожимает плечами. Они сидят в забегаловке в Нью-Йорке после прилета из Абу-Даби. Странное решение. Странное для обоих: Аарон пригласил Мари к себе домой погостить, хотя ненавидит гостей, а Мари почему-то согласился полететь не сразу в Остин, а в NY, хотя ненавидит быть в гостях. - Далеко ехать? - спрашивает Паскаль, вытягивая ноги и зевая. Долгий перелет. Долгое молчание. Им все еще не о чем говорить, но они все равно почему-то вместе. - На метро минут тридцать, на такси часа два. - Значит, спустимся под землю... Я устал. - Угу... Точно не хочешь поесть? - Зайдем в магазин... Я предпочитаю есть то, что приготовил сам. - Вот и кухарку себе нашел. - Пусть тебе твои блядищи готовят! - Иногда мне кажется, что ты меня ревнуешь, - Аарон вытирает губы салфеткой и комкает ее в руке. - Иногда я хочу тебя убить. Мари встает, берет чемодан, куртку и направляется к выходу. - Тебе удобно? Глупо выглядишь! - Ты о чем? - Паскаль вскидывает руку, и к ним подъезжает знаменитое нью-йоркское желтое такси. - У тебя чемодан на колесиках. Бабский. И ты собирался поехать на метро... - Предлагаешь таскать спортивный баул как у тебя?.. И ничего он не бабский. Они загружаются в машину, не прекращая пререкаться и пихаться. Им везет: пробок нет, и дорога занимает не так много времени, как говорил Аарон. - Как вкусно пахнет! Что на ужин? - хозяин квартиры выходит из ванной, придерживая полотенце на бедрах. Квартира представляет собой единое пространство, поэтому запах еды беспрепятственно распространяется по всей студии. Студии, которая вся захламлена и необжита. Как бы извиняясь, Аарон обронил, что редко здесь бывает. Мари лишь кивнул. - Рагу. Будешь? - Спрашиваешь?! - Аарон уже уселся за стол. Остается чуть больше недели до начала гонок. - Для тебя важнее квалификация или непосредственно заезд Гран-при? - да Сильва полчаса уже слоняется по дому, не зная, чем себя занять. Мари распаковывает чемодан и развешивает по плечикам рубашки, раскладывает на полке вещи. - Дурацкий вопрос! Будто сам не знаешь, что квалификация всегда важна. - Я просто хочу с тобой поговорить, а ты все молчишь... Мне скучно. - Потрясающе! Ты пригласил меня в гости, чтобы я тебя тут развлекал? - Пошли по клубам? Пройдемся, развеемся... - Пожалуй, я откажусь... А ты иди! - отвечает Мари, отправляя последнюю вещь на место. - Тогда на Бродвей? Думаю, для нас найдутся проходки на что-нибудь стоящее... Мари пожимает плечами. Почему бы и нет? В последующие дни таблоиды и светские сплетники Большого Яблока только и вещают о том, где вместе засветились чемпионы Формулы-1, боевые пилоты «Ларена» и «Фер»: начиная от мюзикла «Cats» и заканчивая фойе жилого комплекса с видом на Центральный парк. - Если верить прессе, мы уже давно женаты и воспитываем троих детей. Откуда они берут эти свои «проверенные источники из окружения» нас с тобой? И эти источники настолько осведомлены о нашей половой жизни, будто свечку держали! Такими темпами тебе придется реально на мне жениться... - Мари пьет кофе, читая утреннюю новостную ленту в соцсети, пока Аарон ходит по комнате с ворохом белья. Мари затеял стирку и заставил да Сильву собрать всю грязную одежду в доме. - Не знаю... Может на такие мысли их наталкивает то, что мы выбирали оливковое масло в супермаркете? Или то, что я перестал таскаться по клубам и старые тусовщики на меня обозлились? - Кстати, ты чего с гулянками завязал? - Мари откладывает планшет и смотрит на Аарона, который умудряется-таки затолкать все грязное белье в корзину. - Может, мне с тобой интереснее, чем напиваться с кем-то левым? Об этом ты не подумал? Мари фыркает, подходит и отбирает корзину с одеждой. - Сходи за молоком, если хочешь блинчиков. - И ты после этого удивляешься, что нас считают парочкой? Да мне уже самому кажется, что я лет сорок в браке! Но Аарон все же одевается и выходит за молоком в ближайший супермаркет. За два дня до начала заездов они вылетают в Остин. Аарон с каким-то смешанным чувством едет в лифте, глядя на отражение Мари с чемоданом на колесиках. Они прожили под одной крышей неделю. Целую неделю Мари кормил Аарона вкусняшками, они вместе ходили за покупками, убирались, приобрели даже ковер и домашний кинотеатр. После долгих споров сменили жалюзи на римские шторы. Мари странным образом за неделю обжил дом Аарона и теперь уезжал, оставляя после себя пустоту. Аарон, конечно, знал, что в Нью-Йорке хуева туча музеев и театров, но не думал, что столько можно обойти за неделю! - А я как-то попытался жениться... - невпопад говорит да Сильва, когда они садятся в самолет. - Девушка оказалась такой умницей, что раскусила тебя и сбежала? - Мари откидывается на сиденье, вытягивая ноги. - Почти... Она отменно готовила! Но прожила со мной два месяца. - Из которых ты был с ней дней пять? - Три недели. - Мы женаты на болидах. Мы рабы Формулы-1. Важнее уже ничего не будет. - Поэтому ты даже не пытаешься? - Я сажусь в болид и соглашаюсь на риск. Если кто-то будет ждать меня у финиша и переживать, я ебнусь! Спокойнее гонять, зная, что твой закрытый гроб понесут чужие люди... Аарон поднимает подлокотник кресла между их сидениями и кладет голову на плечо Мари. - Ты чего? Слухов мало? - А тебе жалко? Паскаль хмыкает, потом просит плед у стюардессы и укутывает им Аарона. Практика и квалификационные заезды проходят без происшествий. Не смотря на то, что и Мари и Аарон к друг другу даже не подходят, машина уже запущена. Так что пресса, и так любящая скандальных и откровенных пилотов болидов, теперь и во все пустилась во все тяжкие. Это бесит и мешает Мари. Раздражает и нервирует Аарона. Но приходится мириться... Четвертая власть как ни как. После квалификационного заезда, по итогам которого Мари занимает первую позицию на завтрашнем старте, он решает принять пенную ванну. Но только собирается насладиться покоем, как раздается громкий стук. - Какого черта?! Кого там принесло... Открыв дверь, он поначалу не удивляется ни капли, увидев Аарона, но когда понимает, что тот стоит, пошатываясь, и зажимает рукой бок, то тревожится не на шутку. - Что случилось? Проходи... Но Аарон опасно качается, приходится обнять его за плечи и помочь добраться до ванной. - Почему сюда? - спрашивает удивленно поздний гость. - Сдается мне, ты весь в крови, а я не хочу, чтобы ты испортил обивку дивана или ковер. - Расчетливый... А я вот дурак дураком. - Какое ценное открытие, - Мари усаживает Аарона на бортик ванны. Осторожно раздевает, сжав зубы при виде скользящей раны от пули. - И кто тебя так? - Один ревнивый придурок... Знаешь, так странно, что стоило пойти слушку, что мы с тобой трахаемся, как женщины стали еще больше лезть ко мне в штаны. - Не знаю... Сядь прямо. - Ай! - Пули нет. Внутренние органы вроде не задеты... Надо к врачу. - Нет... Давай сам. - Что сам?! Я не доктор! - Малыш, помоги мне. И давай без врача, - Аарон тянет к себе Мари, тот выпрямляется, отворачивается от него. - Я сейчас засуну пальцы в твою рану и начну рвать тебя изнутри, если не отвалишь... - Какие мы злые... Помоги мне. - Помогу. Но нужен врач... - Это просто глубокая царапина. Обработай и порядок. - Будет больно. Мне нужно ощупать рану, прежде чем остановить кровотечение и перевязать, - Мари достает аптечку, осторожно руками обмывает рану, прислушиваясь к срывающемуся дыханию Аарона. - Много выпил? - Прилично. А что? - Кровь жидкая... Но, может, чувствительность ниже... - Мари... Француз обрабатывает края раны, затем делает тугую повязку. - Завтра будет сложно... Сходи к врачу. - Мари... Ты мне нравишься. Я, наверное, даже тебя люблю. - Что ты несешь? - Паскаль устало вздыхает, продолжая убирать аптечку. - Ты пьян. - И что? Я пьян. Но почему это должно мешать мне тебя любить? - Залезай в ванну. - Ты мне не веришь? - Ты перетрахал половину города за эти дни. Ты пришел ко мне пьяный, в губной помаде, подстреленный. И я должен броситься к тебе на шею? - Прости... Но я все равно тебя люблю. - Молчи. Мари раздевает Аарона полностью, помогает ему сесть в ванну. - Не болит? - Щиплет. Если узнают, снимут с дистанции. - Я никому не скажу, но будь аккуратен... Аарон принимается раздевать Мари. - Посиди со мной. Паскаль подчиняется, скидывает с себя халат и тоже залезает в воду. - Хорошо ведь? - шепчет Аарон, вытягиваясь в ванне и приобнимая Мари. - Не засыпай тут. Не дотащу... Комбинезон, сидячее положение, постоянное напряжение во время гонки... Завтра будет больно. Советую не рыпаться и ехать предельно осторожно, - француз гладит Аарона по руке, затем дотягивается до флакона с шампунем и выливает немного в руку, принимается взбивать пену на влажных волосах Аарона. - Теперь ты понимаешь, что я чувствую каждый раз, когда ты выходишь на трек? - Не понимаю... Но представляю. Наклони голову. - Мари смывает душистую пену. - В кровать? Аарон кивает, позволяет вытереть себя и сменить намокшую повязку. - Смысл был перевязывать? - вздыхает Мари. Они, наконец, успокаиваются и забираются под одеяло. Аарон пытается полезть с поцелуями, но Мари отталкивает его. - Лежи смирно! - Нет, все-таки я взаправду тебя люблю, прикинь?! - восторженно протягивает да Сильва, глядя на серьезного француза. - Спокойной ночи. - Я не хочу возвращаться в NY, зная, что тебя нет в той квартире. Поехали со мной после всего? Не важно, кто выиграет... - Я выиграю. Ты подстрелен. Ты не в форме. Я выиграю... - Ладно... - мирно соглашается Аарон. - Обещай, что не умрешь. Что все будет хорошо. - Я не умру, это точно. Остальное... У меня все и так хорошо... - Врешь. Ты боишься... И потому гоняешь, как бешеный. - Меня все предали. Что еще остается? - Не все... Я не предавал. - Ты вообще отдельная тема... - тянет Мари, накрывая ладонью забинтованную рану Аарона. - Ты самое странное из всего, что я видел в своей жизни! Бесишь меня, но вызываешь самую невероятную нежность. Аж горло схватывает! Смотрю на тебя иногда и вздохнуть не могу... Настолько невыносимо хорошо, что больно. - Спи уже. Романтик. Аарон кладет руку поверх руки Мари, переплетая пальцы. Боль в ране перестает пульсировать, и вскоре да Сильва засыпает. Паскаль еще какое-то время лежит, глядя на спящего парня. - Придурок... - и целует осторожно в губы. Предпоследний заезд в сезоне. Трибуны волнуются. Волнуются журналисты. Комментаторы. Техперсонал. Волнуются все и каждый. Мари садится в болид. Пристегивается. Ставит руль. Оглядывается, ища глазами Аарона. Утром тот был в порядке, но прошло несколько часов с тех пор, как они разошлись, так что ему вполне могло стать хуже. Нет, вон сидит лыбится. Аарон посылает воздушный поцелуй, а Мари отвечает на это средним пальцем. А теперь то, ради чего все здесь собрались.