Pilots

- Нам нужно взять с собой Нового Года... - Ты же это шутканул, правда? - Мари валяется на кровати, раскинув руки и ноги. - Он заболеет от одиночества! Новый Год даже не может остаться один, когда мы уходим в гараж! Что уж говорить о почти недельном отсутствии! - Аарон придвигается к Мари, лезет к нему с поцелуями. - Мы же не можем так поступить? Это бессердечно! - За ним присмотрит моя сестра... - Этой старой грымзе я не дам присмотреть даже за ведром! Тем более не дам ей нашего Нового Года!!! Малыш... - переплетает пальцы с ним Аарон, заглядывает в глаза преданным взглядом. - Возьмем его с собой? - Прекрати... Твои уловки на меня не действуют! - Мари жмурится, но все равно приоткрывает один глаз и смотрит на него. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!! Мы будем хорошо себя вести! Правда, приятель? Новый Год заливисто лает и запрыгивает на кровать, начиная облизывать их переплетенные пальцы. - Когда уже ты отучишь его залезать на кровать! Житья от вас нет... - ворчит Мари, но все уже поняли, что он согласен. В конце концов, он действительно не против повезти с собой щенка и ни за что не признается, но тоже переживает вот уже несколько дней о том, с кем же им оставить и стоит ли вообще оставлять это забавное существо со странной кличкой «Новый Год». Этот щенок - очередная прихоть Аарона. А Новый Год он потому, что да Сильва выклянчил у Мари его в подарок как раз-таки на Новый год. Их первый совместный праздник... Мари улыбается воспоминаниям. Аарон ждал Нового года, как маленький! И вынес весь мозг Мари разговорами о щенке. Пришлось исполнить давнюю мечту большого ребенка. Зато как горели глаза, какой восторг был у Аарона, когда он нашел под ёлкой желанный подарок! Оно того стоило... И эта дурацкая кличка внезапно прижилась. Теперь у Мари Новый Год каждый день. После каникул, когда настала пора отправляться в бокс к болиду и команде, они в первый и последний раз оставили Нового Года одного в квартире. Вечером их квартиру было сложно узнать, а щенок съел какую-то гадость и отравился. Пришлось срочно ехать к ветеринару, ругаться с персоналом, потом еще неделю устранять последствия одиночества Нового Года. С тех пор каждое утро они все выдвигаются на пробежку, потом грузятся в машину и едут работать. - Мы передвижной цирк какой-то! - ворчит обычно Мари, пряча улыбку. Цирк. Ну и что? Зато они счастливы все вместе. Это главное. Аарону-то хорошо: он то в тренажерке, то за симуляторами или в болиде на треке. А вот Мари весь день приходится присматривать за непоседливым щенком. Быстро завоевав симпатию всей команды, он таскает сладости, которые ему вредны, всюду лезет, норовит выбежать на трек под колеса болида, опрокидывает стеллажи и прячет инструменты в самых неожиданных местах, просится на руки и лезет облизываться в самый неподходящий момент. Поэтому Мари приходится делать сразу несколько дел одновременно: играть с щенком, подгонять механиков, работать с чертежами и пробами горюче-смазочных материалов. Приходится прерываться для того, чтобы покормить или напоить щенка, уложить того спать в безопасном месте, а то что-нибудь свалится на него или наступят еще. Но сейчас, валяясь в обнимку с Аароном, пока Новый Год фырчит и облизывает им лица и руки, Мари ощущает себя абсолютно счастливым. - Фу! Хватит уже! Ладно!!! Ваша взяла. Поедешь с нами, маленький бандит! - Паскаль опрокидывает Аарона на спину, садится на него сверху, ловит Нового Года и начинает чесать ему мохнатое пузо. - А мне кто животик почешет? - Аарон прижимает к себе любовника, двигает бедрами, как бы прозрачно намекая... - Обойдешься! - коварно улыбается Мари. - Ах так... - Аарон переворачивается, устраиваясь между ног Мари и принимаясь прикусывать его соски сквозь ткань майки. - Хватит! Прекрати... Новый Год смотрит. Хватит травмировать нежную психику ребенка. - У тебя реально комплексы, - вздыхает Аарон, который вынужден оторваться от такого многообещающего занятия. - Пошли, Новый Год! Посидишь пока в ванной... Тут начнется программа с не детским рейтингом. Щенок прекрасно знает, что значит «посидишь в ванной», поэтому пытается спрятаться под кроватью, но Аарон уж очень сильно хочет начала высокорейтинговой программы, поэтому прикладывает все усилия для поимки Нового Года. В конце концов жалобно скулящего щенка удается запереть в ванной. - Ты дал ему Мистера Морковку? - Мари, уже полностью раздетый, переворачивается на живот и внимательно следит за тем, как на ходу раздевается Аарон. - Да, но все равно давай резче. Не будем вынуждать ребенка сильно грустить в одиночестве. - Да я тут уже начал заранее, чтобы закончить быстрее. - Я тебе сейчас покажу! Начал он заранее... Мари тихо смеется, сгребая подушки к себе, укладываясь на них. - Ножки врозь, попу вверх, - командует Аарон, усаживаясь на кровати, грея в руках лубрикант. - Когда-нибудь я тебя кастрирую... - тем не менее Мари подтягивает колени к груди, придерживая их руками, разводит ноги, раскрываясь. - И грустно будет всем, - подводит итог Аарон. Мари фыркает в ответ, немного нервно дышит, ощущая уже привычные, но всегда такие новые прикосновения. - Все хорошо? - Аарон целует в живот, касается языком члена Мари. - Все отлично... Мари кажется, что он уже растянут регулярным сексом до состояния, когда разминать мышцы и расслаблять вход вообще больше не требуется, но Аарон другого мнения. - Это прежде всего уважение к партнеру и забота о тебе, любимом, и только потом акт техобслуживания. К тому же мне нравится, когда ты весь течешь. Мари только вздыхает, отмахиваясь и шепча: «Пошляк». Это всегда неожиданно. Паскаль сам не знает почему. Но оргазм таким вот способом, когда внутри, задевая все чувствительные места, тараня и заполняя собой, ходит поршнем горячая чужая плоть, всегда неожиданен. Наверное, Мари не до конца принимает такое положение вещей. Вроде все устраивает, но любой половой акт, не ведущий к продолжению рода, издревле считается постыдным и грязным действом. И, валяясь под Аароном, отдаваясь ему, Мари всегда удивляется, когда в паху тяжелеет, а по ногам бежит ток. А потом его накрывает... И уже абсолютно неважно, что вообще-то его трахают в зад, а это не то чтобы запрещено, но не является тем, чем стоит гордиться и афишировать. Аарон не заморачивается такими вещами. Миру должно быть неважно, кто в его постели стонет. Никого не касается его личная жизнь. И удивляется, почему такого восхитительного любовника, как Мари, приходится раскручивать на ласки и подолгу добиваться отклика тела. - Я люблю тебя, - заглядывая в глаза, поднимая бедра Мари выше, проникая глубже. - Я знаю, - тот выгибается, облизывает пересохшие губы. Аарон усмехается. В самом начале их отношений и совместной жизни такой ответ никак не огорчал и не коробил его, но спустя время, когда уже да Сильва прописал в своей жизни Мари основным пунктом, ответ на признание в чувствах простым фактом их принятия полосовал душу все сильнее. Все больнее видеть спокойную нежность во взгляде, когда тебе душу рвет от восторга, страсти, какой-то яростной и беспощадной любви. Мари целует Аарона, делит с ним его страсть, но никогда не обнимает так, будто отпустит и все исчезнет; никогда не смотрит на него, забывая дышать; никогда не хватается за него в страхе, что все происходящее - сон; никогда не впадает в панику, потеряв даже ненадолго. Аарон испытывает именно такие чувства, всем своим существом прикипая к Мари и все больше пугаясь этого. И даже верхним слоем кожи ты не чувствуешь всей моей нежности, что так навязчиво я тебе предлагаю. Аарон ловит губами стоны Мари, начиная двигаться сильнее и резче. Он смотрит вниз, туда, где между ягодиц скользит то внутрь, то наружу его член. Вынимает полностью, касается пальцами раскрытого входа с припухшими краями, слегка пульсирующего, истекающего смазкой. Пальцы проходят легко, Мари вздрагивает всем телом, отзываясь на поглаживания изнутри. Аарон добавляет смазки на пальцы и начинает надавливать, растягивать, поглаживать раскрасневшуюся дырочку Мари, принявшись вместе с тем облизывать и засасывать его член. Аарон прижимает губами, водит по стволу и головке языком, забирает в рот, пропуская в горло. - Ох... Нет-нет-нет, погоди... - Мари пережимает член у основания, ерзает, отодвигаясь, снимаясь с пальцев и уходя от настойчивых губ. - Иди ко мне. Аарон подчиняется, укладываясь на спину и помогая Мари опуститься на его стоящий колом, болезненно возбужденный член. Это, наверное, пиздец, но Мари охренительно возбуждается от мысли, что прямо сейчас насаживается, принимает в себя двадцатисантиметровый здоровенный хуй. Именно хуй. Даже с большой буквы - Хуй. Так правильнее. И да, он будет стонать, изгибаться и скакать на нем, как последняя портовая шлюха, но плевать на мораль и общественное порицание. Это только их дело и их общее невероятное удовольствие. - Oh, holy shit! - Bordel de merde! И отдышавшись, смеются. - Научи меня ругаться на французском... - Я думаю, ты уже поднабрался матов. - Ты охренительно сексуально ругаешься... И почему-то каждый раз, когда кончаешь... - Тебе так кажется... Ничего хорошего в моих криках: «Ебать, как охуенно!» - нет. Все очарование в языке. - Но мне нравится... - Аарон целует Мари в плечо, гладит по спине. - Я люблю тебя... - Наверное, пора выпустить Нового Года из заточения. Да и в душ неплохо бы сходить... Аарон кивает, поднимается и подает Мари простыню. Он искренне не понимает, почему его любовника смущает ходить голым по квартире при собаке. Сам Аарон не комплексует по поводу того, что его хозяйство видит щенок. Что в этом такого? Новый Год обиженно сопит, демонстративно отворачиваясь от Аарона, когда тот приходит за ним, грызет Мистера Морковку - любимую игрушку в форме овоща, в честь которого и получила имя. Но все равно поддается на уговоры и вот уже виляет хвостом, лезет облизываться и играться. - Я в душ, - Мари выталкивает их и щелкает замком. - Заперся, гад... - восторженно шепчет Аарон, отправляясь с щенком на руках в сторону кухни. - Давай, приятель, жуй свой сухой сбалансированный корм, а я поем творога. Мы живем с деспотом... Аарон честно отсыпает положенное количество корма в миску Нового Года, сверяется с часами, чтобы все по расписанию, и принимается за свой уже порядком надоевший творог. - Вкусно? - глядя на довольно жующего пса. - Дай попробовать... Аарон берет кусочек в форме косточки из пакета с кормом и отправляет в рот. Задумчиво хрустит. - Слушай, а и правда вкусно. - Что ты делаешь, черт возьми?! - Мари в растянутой футболке Аарона и в трусах стоит у холодильника и во все глаза смотрит на любовника. - Я есть хочу... - канючит тот в ответ. - Но объедать пса - это уже чересчур, не находишь? Аарон пожимает плечами и с тоской смотрит, как Мари выуживает из холодильника упаковку пончиков с щедрой сахарной присыпкой. Паскаль оказался жутким сладкоежкой. В свое время вынужденный отказывать себе в сладком, сейчас он наверстывает упущенное, поглощая огромное количество шоколада, тортов, мороженого, пончиков, вафель, сахарной ваты и леденцов. Аарон все посмеивается, что его Мари такими темпами скоро станет розовощеким толстячком, но втайне умиляется округлившимся щекам и попке, что больше не норовит проткнуть его колени. Главное, чтобы здоровью не во вред, а так... Пусть трескает, не жалко. - Не хочешь творог, давай сделаю пюре? Будешь? - а сам весь в сахарной пудре и жует довольный. - Я только кашками и пюрешками и питаюсь. А где настоящее мужицкое меню? Стейки, колбаса, ребрышки? - Супчик? - Знаю я твой суп! Из протертых овощей! Мари подходит ближе, обнимает Аарона, тянет на себя, прижимается щекой к его щеке... - Хер с тобой. Давай пюре. А Мари прячет улыбку, обнимая крепче. Аарон посмеивается, зарываясь носом в отросшие волосы Паскаля. Новый Год любит машины так же, как и его хозяева. Садится на колени к впередисидящему и высовывает голову в окно, вывалив язык. Никогда не боится рева болидов, шума двигателей, стука агрегатов. Команда «Фер» провозгласила его своим талисманом. И теперь этот талисман снует по конюшне и сует свой нос всюду! Ласковый и сообразительный, он быстро подружился с каждым в боксе, но не любит терять из виду Мари. К временному отсутствию Аарона Новый Год привык быстро, радуясь каждый раз, когда тот после тренировок возвращается в конюшню. И искренне не понимает, почему его периодически запирают в ванной одного. Рождество, так уж вышло, Мари и Аарон встретили отдельно: один в Гаване, другой в небе где-то между Лондоном и Мельбурном. А вот Новый год они уже отмечали вместе. Вернее, как это было... Только смирившиеся со сложившимся положением вещей, Мари, согласившийся на совместную жизнь, Аарон, окончательно осознавший свои чувства, они ничего не планировали. Но да Сильва, обнаружив забавного щенка под ёлкой, которую и наряжать-то не хотелось до последнего, внезапно принял решение. - Собирайся, поехали. - Куда?! - недоумевающе спросил Мари, глядя, как Аарон тискает щенка. - Я хочу тебя кое с кем познакомить... И глядя на серьезного Аарона, Мари стало трудно дышать. - Ну не с родителями же... - Именно с ними. Давай скорее... Надо еще придумать, что им подарить, - Аарон засуетился, продолжая держать пса подмышкой. - Мы так и не распаковали тот ковер. Давай его и подарим? А то сейчас все магазины закрыты, а я не планировал заранее. Мари просто остолбенел. - Ты это серьезно? - Конечно, серьезно! Так пребывающий в шоке Мари приехал знакомиться с родителями Аарона. Те в свою очередь тоже не ждали сына, который был весь последний месяц в депрессивном настроении, и думали, что он умотал на острова заливать тоску алкоголем. Но... Их сын стоял на пороге с щенком в одной руке и сжимал в другой ладонь парня с огромными глазами. Мари бы на месте родителей застрелил такого сыночка на подходе к дому, но пожилая чета да Сильва удивительно быстро свыклась с таким выбором сына. Даже не быстро, а мгновенно! - Это Мари. И я его люблю. - Что ж... Мари, добро пожаловать в семью. И на этом все. Паскаль только глазами хлопал и кивал, как китайский болванчик. Они подарили тот ковер, взамен получив свитера с оленями, которые связала сама мать Аарона. - А мы все ждали, когда он тебя приведет... - Так вы знали?! - сдавленно охнул Мари. - Еще бы! Он приезжал в самых расстроенных чувствах, когда ты заявил, что между вами ничего нет и не будет. Паскаль только головой покачал, стараясь унять стыд. Боже, что еще им нарассказывал этот придурок?! Мари ел домашнее печение, которое приготовила жена старшего брата Аарона, и просто тихо офигевал от происходящего. Теперь понятно в кого Аарон такой! Они все немного неадекватные! Нормальные люди не могут быть такими эмоциональными, дружелюбными и открытыми... И в качестве кого он здесь?.. «Добро пожаловать в семью»... Ну, брат, ты попал! Попал по-крупному... Но почему-то Мари вдруг стало легко и свободно. - Ты как? - Аарон коснулся его плеча. - Отлично. - Они утомляют, но, поверь, это потому что ты им понравился, - прошептал Аарон, наклоняясь к нему ближе. - Они замечательные. Это был самый сумасшедший Новый год в жизни Мари. Но и самый счастливый. Расстались только под утро, наговорившись с отцом Аарона о модификациях болидов, с матерью - о секретах кулинарии, а брат Аарона, напоследок пожимая руку Мари, едва слышно проговорил: - Если мой брат будет страдать из-за тебя снова, я тебя убью. Запомни это. И Мари запомнил. Запомнил крепко. Такие замечательные и добрые люди, как да Сильва, явно мокрого места не оставят от того, кто посмеет обидеть кого-то из них. И принимая их покровительство, Мари в то же время отныне нес ответственность перед ними. Люди с бешеным темпераментом со всей страстью будут любить его, но, стоит им усомниться в том, что их Аарон счастлив, как Мари пожалеет, что на свет родился. Мари вспоминает этот безумный праздник в семействе Аарона каждый раз, когда подходит к холодильнику, на котором висят фотографии с того Нового года. Щенка такой странной кличкой наградила именно родня Аарона. - Новый Год, тащи миску! Дам тебе воды... Тот тут же бросается за поилкой. - Такой умный, а никак не приучим спать отдельно! Вымахает в огромного пса и придется купить кровать побольше... - Мари загружает в блендер ингредиенты для пюре. - Значит, купим. Не жалко, - отмахивается Аарон, который каждую ночь вынужден дожидаться, пока Новый Год удобно устроится между ними и уснет, и только потом перебирается поближе к Мари. Вот и этой ночью сценарий повторяется: Новый Год наигрался и угомонился под ласковыми поглаживаниями и почесываниями Мари, затем Аарон осторожно выползает из-под одеяла и ложится на другую сторону, обнимая Мари со спины. - Подвинься... - Куда я двинусь?! Тут Новый Год спит! - шепотом возмущается Паскаль, пытаясь устроиться между любовником и щенком. - Опять не высплюсь, а вставать раньше всех! - Не ворчи... - посмеивается Аарон и лезет целоваться. Мари действительно просыпается первым и идет готовить завтрак «двум обжорам», как их частенько называет. Но все это мелочи жизни. К слову, приятные мелочи... До заезда в Мельбурне неделя.