Pilots

А Мари все ждал, когда же это случится. Когда же пойдут трещины? Он был уверен: они будут. Но вот он голову дал бы на отсечение, что все сломает Аарон. Мари все ждал, когда же его боевой пилот скажет, что все было очень круто, но он нашел другую. Почему-то Мари всегда казалось, что это будет женщина. Но одного он даже предположить не мог! Это того, что все разрушения пойдут от него. И даже не в другой женщине дело, хотя... Все именно из-за женщины. Вернее смерть одной потрясла вторую, и та запустила нечто страшное... Мари звонит сестра: - Мамы больше нет. А через день свободные заезды в Бахрейне. Аарон просыпается и садится в кресле, на котором только что дремал с книгой. Мари перебирает бумаги и чертежи, раскидав их по всему столу. Звонок. - Мамы больше нет. Паскаль не плачет, не кричит, даже не вздрагивает. - Ясно. В трубке тут же слышатся гудки, а Мари замирает. Будто даже дышать и моргать перестает. Просто стоит, уставившись куда-то перед собой. - Что случилось? - Аарон явственно чувствует: что-то случилось. И в этот момент он внезапно понимает, что теперь все изменится... - Мамы больше нет, - как-то очень просто, будто о погоде речь или покупке стирального порошка новой марки. - О боже... - Аарон подходит к Мари и обнимает. - Когда вылетаем? - Ты остаешься, - глухо и зло. Аарон впервые слышит такой голос Мари. Даже во время их памятных потасовок Мари порой орал, но никогда его тон не был настолько угрожающим. - Но... - Ты остаешься! У тебя заезд завтра. Я приеду к квалификации. - Но ведь нужно организовать похороны... Помочь сестре... - Аарон не понимает, как можно так реагировать на смерть родной матери! - Я полечу один. А к квалификации вернусь. У нас Гран-при... - Какой к черту Гран-при?! - Что ты хочешь этим сказать? - тихо шепчет Мари, глядя зло сощуренными глазами на Аарона, который будто умирает от всего происходящего. Душа рвется на тысячи лоскутков с кровавыми краями. - Отзовем команду, опустим флаги, - твердо говорит да Сильва, сжимая плечи Мари. - Хер с этим... Сейчас главное... Договорить ему не дает удар. Аарона отшвыривает, как котёнка. - Не смей... Не смей даже думать об этом. Ты выедешь на трек! Выедешь и победишь! - Ты с ума сошел?! - Аарон потирает стремительно немеющую челюсть и поднимается с пола. - Какие гонки, когда у тебя такое? - Это... Тебя не касается. Ты мой пилот. И ты выедешь на трек. Понял меня? Выедешь... - у Мари зрачок во всю радужку и губы кривятся так страшно. Будто прямо сейчас вцепится в глотку... - Мари... Лапушка... - Аарон пытается не отвечать яростью на жестокость. - Послушай... - Все, что ты должен, - это победить в заезде. Умерла моя мать. И мне решать, что с этим делать. Только мне. Это не твое дело... - С каких пор мы делим наши проблемы на твои и мои? - грустно спрашивает Аарон. Мари молчит, подбирает телефон и выходит из комнаты. Теперь все изменится. Новый Год, прижав уши к голове, скулит под столом. Все уже изменилось. Это были страшные заезды. Аарон всю ночь не смог сомкнуть глаз. Мари уехал в аэропорт тем же вечером. На свободных заездах все мучатся с грязью на трассе. На самих гонках будет накатанный трек, так что станет полегче, но конкретно сейчас в пятницу 19 апреля это всё равно что дорога в ад!!! Тормоза просто садятся, сжигаются на затяжных поворотах. Ну хоть не нужно часто «переобуваться»... «Большой цирк» в Бахрейне - это действительно стоящее шоу с его возможностями для обгона и реальной борьбы. Но урон для скорости. С этим у Сахира проблемы. Здесь не ставят рекордов скорости: не те условия. Без Мари команда не теряется, но Аарон... Аарону откровенно плохо. И не только душевная боль терзает его. Аарона мучит вполне себе физический дискомфорт. Бессонница, волнение, страх выливаются в рвоту и тремор конечностей. - Тебя трясет. Мы можем тебя отозвать... Аарон, если не готов, так и скажи, - обращается к нему бригадир механиков. - Владельцы не будут против. Marlboro свое получит и так... Откажись. - Я в норме. Спасибо... - Аарон вытирает рот и отхлебывает воды из бутылки, протянутой мужчиной. Непонятно, за что он благодарит: за предложение отказаться или за воду. Мари приезжает на следующий день. На квалификацию он является... пьяным. - Что с тобой? - Аарон затаскивает его в угол бокса подальше от нежелательных ушей и глаз. - Ты пьян?! - Отвали, Аарон. Думай о себе... У тебя сейчас борьба за стартовую позицию, - отмахивается Мари. - Сосредоточься на этом. - Как я могу сосредоточиться на гонке, когда тебе плохо? - Аарон все пытается достучаться до него. Мари просто выворачивается из его рук и возвращается к болиду. - Будет дождь. А с тормозами... - и подрагивающими пальцами принимается показывать что-то механикам. - Антикрылья беспокоят Аарона. - Оставим. Они хорошо себя показали. - Здесь мы не боремся за скорость. - Но и сцепление отличное! Нам не надо бояться заносов. - А если будет контакт? Мари, у болида оторвет колеса. Что тогда? - механик смотрит на конструктора и не узнает его. - Значит, залатаем, и он выедет снова! - рявкает Мари и продолжает просмотр сводки погоды. На квалификацию Аарон выходит с дрожащими руками и спертым дыханием. Грудь будто сдавливает... Стартовый флаг взметнулся. Начинается. - Да что за херня?! Я тебя спрашиваю: какого черта, ты стартуешь с пятой позиции?! - Мари не орет на Аарона при всей команде, лишь сухо попрощавшись со всеми до завтра. Но когда они приезжают в квартиру и Новый Год пытается поиграть с хозяевами, Мари напускается на Аарона, напугав щенка. - Мне плохо... - Что болит? Врачи констатировали только тахикардию. Это не критично! - У меня сердце болит! Мари, какого дьявола ты творишь?! Поговори со мной... - О чем? - Мари складывает руки на груди. - Нам не о чем поговорить? - Ты просрал поул! Это пиздец! Формулу вытесняют из Европы из-за рекламы сигарет. Наш спонсор, если ты не обратил внимания, Marlboro!!! И если ты проиграешь хоть один этап... Мы влетим на бабки! Серьезные бабки! - Да плевать на это все! Я умываю руки, - Аарон отворачивается от Мари, тут же обернувшись обратно. Потому что Паскаль швыряет стакан в стену. И тихий, злой голос... - Ты не посмеешь. Ты. Не посмеешь. Отменить. Участие. Ты не сорвешь этот сезон. - Иначе? - Ты мне никто. - А сейчас? А сейчас кто? - Мой пилот. Ты мой пилот. - И только? Мари пьет. Пьет не просыхая. Умудряясь на автомате как-то регулировать работу над болидом, но не меняя ничего конкретно. Просто адаптирует настройки по погоде и трассе. Аарон угасает на глазах. Слишком эмоциональный и привязанный к Мари, он будто разом потерял всякий интерес к происходящему. Замуровался в боли. Мари молчит. Он не говорит о потере, о боли, о ссоре с сестрой, о переживаниях. Новый Год не понимает, что происходит, но чувствует - что-то ужасное. Теперь они спят отдельно. И совсем не разговаривают. С Новым Годом больше никто не играет... Сама гонка в Бахрейне проиграна, но Аарон отыгрывает свою позицию и встать на пьедестал. Пусть и третьим. Дни между гонками Бахрейна и Испании превращаются в ад. Молчаливый и гнетущий. Мари пьет, Аарон, сделав пару попыток как-то повлиять на него, бросает это дело, проводя все время в Барселоне. Хороший город... Однажды Аарон приходит с Новым Годом с прогулки и удивленно останавливается на пороге. Тянет травкой... - Это еще что? - Аарон уже устал. Устал от этой боли и отчаяния. Ему хочется покоя. Просто пусть его все оставят в покое... Дадут заползти куда-нибудь зализывать раны. - План. Но тебе нельзя... Еще медэкспертизу завалишь. Мари сидит в полумраке, и его движения изломанны, окутаны дымом. - Что происходит? Почему все стало так? - Аарон подходит к Мари, встает рядом, не решаясь коснуться. - Почему... Почему... Это происходит. И уже не остановить... Лучше спроси себя... Почему ты проиграл? - Я не железный. Я из плоти и крови. И я страдаю. Что еще ты хочешь услышать? - Оправдания. Глупые, бесполезные, унижающие и тебя, и меня оправдания. Это все оправдания. Аарон присаживается рядом, касается прохладной кожи Мари губами. Он не может сохранить и не может вернуть то, что они уже потеряли. В одиночку не может. Мари делает затяжку, медленно выпускает дым, отпивает рома прямо из бутылки и замирает под прикосновениями. Аарон продолжает гладить его и целовать. Но все, что их связывало, оказалось пустышкой. Тупо сексом и борьбой. Они чужие друг другу. Перед гонками они разъезжаются по разным гостиницам. Новый Год остается с Аароном. Трасса Каталунья-Монтмело ничем не настораживает техперсонал на свободных заездах, но преподносит кучу сюрпризов на квалификации. - Долбанный, ебучий ветер! Бесит меня! - обычно сдержанный Мари рвет и мечет. - Меня мотает, как щепку! Сделайте что-нибудь! - Аарон в сердцах стукает по рулю. - Но, если понатыкаем антикрылья, ты совсем сядешь! Давай промежуточную резину... - Она сотрется за пять кругов! - Значит, пойдем на пит-стоп! Аарон рычит глухо и выезжает снова. Итог: Аарон стартует седьмым. Мари в этот раз вообще ничего не говорит, спихнув с колен лезущего облизываться Нового Года. Во время самой гонки все идет неправильно и не так. Во-первых, непозволительно быстро стирается правое переднее колесо. Во-вторых, во время пит-стопа происходит заваруха. Приносят не то колесо. Аарон просит одно, и бригадир его слушает, Мари настаивает на другом. В результате Аарон выезжает на том, что предложил именно Паскаль. Но время потеряно. И самое страшное. Аарона разворачивает на 180 градусов и повреждает подвеску в результате контакта с неудачно сманеврировавшим пилотом «Уильямс». Незапланированный пит-стоп, колоссальная потеря времени, и Аарон потянул шею от сильного толчка в бок и разворота. Но вот что удивительно: не смотря на все это, он финиширует третьим. Приехав третьим, он чувствует себя так, будто по нему проехал самосвал. Мари встречает его у бокса. С поджатыми губами и тяжелым взглядом. Мучающийся от похмелья. Но бегло осматривает всего его, прощупывает шею, проверяет гибкость пальцев и отходит. - Ты в норме. - Ни хрена подобного! - огрызается Аарон. Ничто не в норме. Никто не в норме.