Pilots

Ровные ряды тентов, как торговые палатки. Народу снуёт столько, что можно подумать: здесь базар какой-то. Но это трасса Формулы-1 в Монако. А то, что вначале принимают за палатки, - на самом деле боксы, основное рабочее место команды. Вот такие условия работы! Тесно, шумно, гвалт на сотнях языков и наречий, толкучка. Мари, слегка заторможенный от еще не выветрившейся из головы выпивки, с красными глазами, пытается настроить оптимальное соотношение аэродинамики к прижимной силе. - Берем мягкую резину. Дождя не будет... Задние сотрутся быстрее. Готовьтесь регулировать именно их... День свободных заездов и регулировки. Аарон нервничает, отгоняя от себя ластящегося Нового Года. Надо было щенка оставить в номере... Пилот надевает комбинезон, поправляет фиксаторы. Шею все еще тянет. Ну хоть руки, ноги не дрожат. На небе солнце, а ему кажется, что весь мир прикрылся черным зонтом. К концу дня болит голова от этого шума. Завтра квалификация. Аарон сидит на крыше отеля, глядя на ночной город. Монте-Карло никогда не обходится без кровавой жертвы. Будто боги назначили это место своим алтарём, и здесь непременно нужно терять кровь, терпеть боль, проливать смазку и горючее, лишаться частей болида. Узкие улицы, самое обычное городское шоссе, а не специальный трек - все это неизбежно приводит к выезду эвакуаторов и медицинских машин. Мари в это время смотрит в потолок, пуская кольца дыма. Его мать умерла из-за него. Это он ее убил. И теперь... И теперь его ждет трасса Монако. Ждет, раззявив пасть, ощерившись в темноте. Этот трек не любит скоростей, обожает затяжные повороты и аварии. Если ты не стартовал первым, значит, ты в пролёте. Но... И это важное «но»! Если ошибся при входе в поворот и тебя занесло, остановиться и перегруппироваться уже не сможешь - слишком узко. Остановка, заминка, и тебя расколошматит следующий гонщик. И если ты далеко от пит-лейна, то остается только молиться, чтобы тот, кто за тобой, успел сбавить скорость и проскочить не по тебе. Не поможет поул, если допустишь промах при повороте. Квалификация проходит успешно для команды «Фер»: Аарон показывает лучшее время на круге. - Я уступил ему... Жалко на него смотреть! Вот и все, - комментирует свой результат боевой пилот «Ларена». Нарочно громко, чтобы проходящий мимо Аарон услышал. И тот слышит. - И чего меня жалеть? - А то, что давалка твоя, видимо, на тебя болт забила. Может уже и пялит ее кто? - Тебя это не касается... - Аарон сжимает кулаки, но не двигается. Здесь все работают вплотную друг к другу, поэтому этот разговор слышат многие, и многие поворачивают головы, прислушиваясь. - Ну... я погляжу, и тебя это тоже не касается, - пожимает плечами соперник. Вот тут Аарон не выдерживает, бросившись с кулаками на ухмыляющегося гонщика. Их быстро разнимают, но Аарон получает разбитую губу, а у того начинает быстро опухать и наливаться скула. Обоим влепляют штраф и замечание. Хорошо, не дисквалифицируют. Мари даже не смотрит на Аарона. Так и выговаривает, глядя куда-то в сторону. А кровь из губы все течет и течет... Аарон еще никогда не чувствовал себя более одиноким. И даже Нового Года больше в бокс не привозят. Некому за ним присмотреть. - Мари? Аарон ловит его прямо перед заездом, когда уже начинают стягиваться первые зрители. - Что? - Я не выеду на трек. Отзови меня. - С хера ли?! Что не так? - Мари шагает к Аарону вплотную и смотрит на него. - Я не могу без тебя спать. Боюсь, ничем хорошим этот заезд не закончится... - Ерунда! Медицинская сводка гласит, что ты годен! - Мари, я не удержу болид. Тут повороты... - Ты их накатывал сколько раз? Ты выедешь на трек. - Послушай же меня! - Нет!!! Это ты меня послушай! Ты с простреленным брюхом выехал, а теперь из-за бессонницы хочешь запороть гонку?! Иди к болиду... - Ты хочешь, чтобы я сдох там ради твоих заскоков?! - Надо будет - сдохнешь, - неожиданно твердо шипит Мари и, резко развернувшись, уходит. - Да легко!!! Ради тебя не то, что сдохнуть... Живьем сгореть нестрашно! Но как ты с этим жить будешь? А, Мари!? Как ты будешь с этим жить?! - Аарон кричит вслед, затем нахлобучивает на себя шлем и прячет под ним злые слезы. - Гран-При Монако! Мы приветствуем вас на историческом треке Формулы-1! Прошу! Заводите свои моторы!!! Поднимается флаг Монако, и Аарон прикрывает глаза, делает глубокий вдох... Суставы ломит. Фаланги пальцев будто крошит в муку от напряжения. Из-за узости обзора пришлось поднять сидение, и теперь Аарону непривычно - мышцы спины свело. Сухо, но на прибрежной зоне дождь может пойти в любую минуту. Для полного счастья не хватает только этого! Аарон выжимает на грани допустимого, едва проскакивая повороты. Зрителям нравится. А вот комментаторы обеспокоены. - Он будто выехал совершить самоубийство! На треке, где все держатся скорости не выше сто шестидесяти километров в час, пилот «Фер» выжимает все двести! Видимо, Аарон да Сильва настроен на победу, но вот простит ли ему такое самомнение трасса... Пока прощает. Сорок пять кругов позади, и пора менять шины. - SuperSoft, - объявляет Мари команде. 2.3 на пит-стоп. Двадцать четыре секунды на пит-лейн. Но чёртовы Pirelli не любят, когда поворачивают и тормозят одновременно! Аарон входит в поворот Сан-Дево, настолько узкий, что все вынуждены ехать друг за дружкой, и чувствует всем телом, как резина на задних колесах пошла пузырями. - Бля... - Что не так? - настораживается Мари. - Нормально все! - рычит Аарон. Бригадир выходит и выставляет ладонь из-под тента. - Нет... - шепчет Мари, глядя на капли дождя на экране. В прибрежной зоне всегда так: дождь может начаться в любой момент. Аарон чертыхается, когда пара капель падает на шлем. Теперь пройти максимально близко к отбойнику, чтобы из одного поворота сразу вписаться во второй. Но тут... Выравнивая машину, Аарон теряет управление, болид на полном ходу задевает поребрик, и его кружит. Перевернувшись, он встает поперек трассы, ехавший следом гонщик, врезается в него и протаскивает до отбойника, впечатав в него. Аарон все видел будто в замедленной съёмке. Вот он подлетел, бессмысленно выжимая педаль тормоза, перевернулся, прокатился по земле, ремни впились в тело, все суставы затрещали, все мышцы заныли. Он попытался выбраться, тряся головой и чувствуя, что из-за поднятого сидения получил сильнейший удар, даже шлем по-видимому не выдержал, успел снять руль, но тут... В него въехал болид весом в шестьсот пятьдесят килограмм, вмазался в него и протащил, припечатав, буквально расплющив о заграждение. И небо будто закрытое черным зонтом... Мари видел только начало аварии: как одна из камер на болиде оторвалась от удара о поребрик, монитор, транслировавший с этой камеры, начал показ черного в крапинку экрана. Паскаль, стащив с себя наушники, побежал на трек. Далеко или близко место аварии, он не задумывался. Оказалось, близко от конюшен... И на глазах Мари в болид Аарона врезался другой. На полном ходу. Ярко-оранжевый болид смялся от удара и, скрежеща, теряя колеса и закрылки, вжался в отбойник, едва не пробив и его. Гонку не останавливают. Камеры тут же переводят трансляцию на другой, более благополучный участок. Комментаторы едва удерживают маты, глядя на эту заваруху. Для зрелищности не хватает только пламени. Но нет... Возгорания не случается. Мари казалось, он прямо сейчас умрет. Вот стоя тут и умрет. Но этого не происходит. Более того болиды продолжают гнать мимо, пилот из второго болида выбегает и начинает переворачивать авто Аарона, чтобы помочь тому выбраться. Мимо Мари проезжает эвакуатор и медицинская машина. Небо осталось на своём месте. Солнце не погасло. Земля не разверзлась. - Пропустите! Пропустите... О нет-нет-нет-нет!!! - Мари никогда не думал, что может так кричать. Так страшно выть. Аарон весь в крови. Весь залит кровью. Мари хватает его за руки, пытается прижать, тянет к себе, не обращая внимания на крики и попытки медиков оттащить его. Бригадир, наконец, смог оторвать его от Аарона, которого увезли тут же. Мари смотрит на свои руки. Руки в крови. Это его вина. Это все случилось из-за него.