Pilots

Всего неделя. Едва хватает, чтобы доставить болид, инвентарь и всю команду в Германию. Мари ставит кубок на подоконник рядом с кубком Гран-При Великобритании. Аарон наблюдает за ним. Становится все холоднее и мрачнее. Обещанный покой далёк и становится все более эфемерным. Зато Мари реальнее с каждой секундой... - Я лечу в «Зеленый Ад»... Эта трасса прощает ошибки. Все так говорят, но... «Ники Лауда», - тут же понимает Аарон и кивает. Будто Мари может это увидеть. - Ники Лауда, - Мари подходит к койке, присаживается. Некоторое время молчит, что-то обдумывая. - Сцепление хорошее, прижимная сила средняя, возможностей для обгона мало, и трек считается скучным. И все равно... Я бы хотел знать: ты вернешься ко мне или позовешь меня за собой? К тому же... Лёгкую трассу не назовут «Зеленым Адом». Аарон, ты обязан вернуться сюда, ко мне. За тобой я не пойду. Не сейчас... Давай как-нибудь в Сан-Марино? Мари улыбается. - Я, конечно, в подмётки не гожусь Сенне, но... хочу пафосной смерти на кровавом треке. На трассе, ставшей дорогой в иной мир для именитых гонщиков. Пусть обо мне плачут. Пусть нас помнят. «Пусть нас помнят»... Человеческая память не стоит и ломаного гроша По Ту Сторону Горизонта, Мари. Аарон тянется к французу, лёгким дуновением кажется поцелуй, но Мари вздыхает, будто почувствовав. - Вернись ко мне. Я не пойду за тобой, - решительно встал, но, уже уходя, оборачивается в дверях. - Или устрой мне грандиозную смерть и впиши мою гибель золотыми буквами в историю гонок. Пусть будет: Айртон Сенна и следующим сразу мое имя. Мари подмигивает и выходит, а Аарону остается глупо улыбаться. Чертов сукин сын! Горы. Переменчивая погода и разреженный воздух - главные враги. - Мотор перебрали. Шины в норме... Тормоза... - На тормоза похер. Главное, чтобы мотор вытянул в условиях низкого давления. - Мари одевается к квалификации. Отгонять свободные заезды толком не вышло, от силы накатал кругов двадцать. Для него это непростительная халатность, но теперь все изменилось... Мари точно знает: все неспроста. Неспроста ему снятся эти сны... Неспроста он иногда чувствует себя так странно... И Аарон придет. Мари знает точно. Он придет за ним. Странность заключается в том, что он иногда ощущал себя переполненным, нагруженным чем-то не чужим, но лишним. А остальное время одиноким и потерянным. Мари не знает, как описать свое состояние. Голова гудит. Но на треке, он надеется, все будет иначе. Он будет вновь целым, полным, правильным... И эти сны... Квалификационные круги идут своим чередом. Он уже выиграл «большой шлем», на этот трек у него другие планы. Достаточно поул-позиции. На автомате, не анализируя, он поворачивает, выравнивает, газует, тормозит, продолжая думать о другом. «Мокрые сны» снятся всем время от времени. По молодости так вообще напасть! Но эти сны... цветные! Яркие. Насыщенные. Насыщенные сексом. Но... Во сне его исправно каждую ночь уже неделю трахает Аарон. Хорошо так трахает. На совесть. И, сука такая, ни разу не довел до оргазма! Чтобы все четко: во сне вылюбили, во сне и кончил. Нет! Мари просыпался трясущийся от возбуждения и вынужден был доводить дело до конца самостоятельно. Такой большой нагрузки на руку давно не приходилось... К тому же... Хочется снова почувствовать в себе член. Крепкий и не обделенный размерами член. Конкретный член. Мари выруливает на последний круг. Странно на треке думать о сексе и члене в собственной заднице! Но это даже как-то подстегивает. Кажется, у него лучшее время... Аарон в течении недели мерзнет. Души, оказывается, мерзнут. А еще ему то ужасно одиноко, то до неприличия светло и весело. Он приноровился к резкому переходу сознания от Мари к себе. И не имея сил ничего изменить, смирился с тем, что то обретается в теле Мари, то валяется одинокий и больной в койке. Больше не замирает сердце от ожидания покоя и надежды на умиротворение. Зато он снится Мари. В приятном контексте, правда, каком-то незавершенном... Но именно в эти моменты он... целый. В день гонок погода облачная, но сухо. Жара повисла над трассой. Мари надевает шлем, он носит все тот же шлем Аарона с бразильским флагом и надписью «Интерлагос», садится в болид. Закрепляя руль, он думает, что сегодня это будет битва не только на треке, но и в душе. - Ты вернешься ко мне. Не надейся, что я пойду за тобой, Аарон. - Я не могу, лапушка... - Значит, не хочешь, лентяй! Я уверен, что можешь! Мари заводит мотор, продолжая вести внутренний диалог. - Не могу. Не получается... Не мучай меня. Мне больно... - А мне думаешь хорошо?! Вернись ко мне - и точка. Все прекратится, как только ты вернешься ко мне. - Мари, не в моих силах или желаниях дело. Я устал... - Брехня! Неважно какими коврижками тебя заманивают на тот свет! Здесь у тебя я! И я за тобой не пойду... Не место и не время мне умирать. Прогревочный круг окончен. Рев на старте, а в голове голос, который снится, который так нужен и так дорог. - Я отведу все твои кошмары. - Жизнь без тебя - вот мой кошмар. И увы... Это реальность. - Я приведу твою судьбу к тебе за руку. Помогу собраться в единое. Ты обязательно встретишь того, кто поможет и полюбит... - Фигушки! Не откупишься! Ты мой. А я твой. Вот и все! Мари поднажимает, проскакивает поворот, не снимая ноги с педали газа. Вытесняет болид «Уильямса» и снова возглавляет гонку. - Я не могу вернуться, Мари! - Врешь!!! Если любишь, то вернешься... - Если любишь, то пойдешь за мной!!! Вот часто говорят для красного словца: и разверзлось небо! Или там «слезы неба». Но именно о таком явлении надо говорить, что небо прорвало в истерике. Облака стали тучами за считанные секунды. Молния вдали, а гром уже сотрясает воздух на трассе! Крупные капли дождя заливают стекло. Обзор практически нулевой. - В бокс!!! - Гонку сворачивают? - Мари уже заруливает на пит-лейн. - Нет... - бригадир сам в шоке оттого, что при таких условиях совет не хочет прекращать гонку. - Значит, мы лидеры. И я достану кубок еще и здесь... Мари поправляет шлем, перчатки и снова срывается. Теперь на дождевой резине. Пит-стоп за 2.6 - уже норма. Спустя пару секунд комментаторы бьются в судорогах от волнения. Потому что... - Невероятно!!! На повороте Bergwerk как и в 1976 Лауда вылетел за пределы трека, так и Мари Паскаль только что сошел с трассы! Это просто уму непостижимое совпадение, но... Да, вы можете видеть на экранах, что возгорания, как было тогда, нет. И пилот в полном порядке... Мари в это время матерится так, что у команды, слышащей все по внутренней линии, уши в трубочку сворачиваются. Паскаль выскакивает за пару секунд из болида и начинает разворачивать его к трассе. Влезает обратно, заводит, пытается выехать на трек обратно. Ни черта! - Болид в порядке! Вытолкайте из этого ебучего песка, и я продолжу гонку!!! Маршалы не возражают - по правилам не возбраняется. Болид на ходу. Команда подталкивает, и Мари, ругаясь на чем свет стоит, выруливает на трассу, стараясь не замечать боли. - Спину надорвал... Все из-за тебя! - Не время и не место умирать? А чем этот трек хуже других? - Тем, что я тут не сдохну! Тащи свою задницу из комы! И вообще я трахаться хочу... - Я даю добро на походы налево... - Заткнись! Дождь продолжает лить, как из ведра. Вспышки сменяются грохотом. Грозы в горах страшны. Действительно «Зеленый Ад». - Команда «Фер» снова в строю! Удивительная настырность пилота вознаграждена: Мари Паскаль вернул лидерство в гонке, обогнав болид «Ларена»... - вещают из первой кабинки. - «Рено» принимает решение прекратить гонку из-за погодных условий. Но Мари Паскаль - машина. Больше того... Танк, который давит и не боится! Чистой воды безумие выжимать полные обороты и газовать до двухсот двадцати на треке, залитом водой... - вторят из соседней. Мари приезжает первым, вылезает из болида насквозь мокрым и грязным. Вся кабина в воде... Стертые дождевые. Кожа рук содрана до крови. Ноги свело. Болят глаза. На чистом адреналине Мари дает парочку интервью и выдерживает церемонию. Он оглох и потерял четкость зрения. К тому же, оно стало монохромным! Впрочем, спустя два часа все приходит в норму. Мари плюнул на табу и надрался «Финнигана» в компании Нового Года. До гонки в Венгрии почти месяц.