Глава 18
Тишина. Легкие дуновения воздуха. Солнечный небосклон. Что это? Новый параллельный мир?! Или же всё-таки рай?! Нет совсем не похоже на что-то столь фантастическое. Приоткрыв глаза, в тёмно-карие омуты ударяли лучи небесного светила. Но Третьяковой было настолько приятно ощущать незначительные жжения, что попросту ловила заряд тепла. Улыбнувшись, блондинка перевернулась на другую сторону кровати. Маша знала, что утро прекрасно, ведь рядом уже греет такой, наверное, любимый человек. Девушка медленно перевернулась на правый бок и заметила свернутый комочек. *Видимо Лаура замерзла* - улыбнулась она своим мыслям, видя, как одеяло было накрыто поверх головы. Потихоньку сокращая дистанцию в мысль, пришла отличная идея. Хитро прикусив губу, Третьякова слегка привстала на одном локте и будь хотела резко отдернуть одеяло, как столкнулась с пустотой. Мнимый шок возмущения резко заполонял голову, а в груди осел неприятный осадок. Клубочек под названием "Лаурочка" лежала совсем далеко не сама Лаура. Гневно бросив взгляды на это недо конструкцию, Маша попросту с психа её пнула. Под одеялом лежала довольно большая подушка, а контраст реального человека предавало одеяло. Злостно насупившись, Третьякова откинулась на спинку кровати держа одеяло у грудей. Внутри образовался ком обиды, а глаза, кажется, потихоньку начали краснеть. *Неужели она бросила меня?! Словно как тот раз после клуба* - нервно теребила она ногой. Было обидно понимать, а тем более осознавать, что несмотря на всё, что между ними было ночью, Лукина просто-напросто сбежала, как трусливая девчушка. Неужели для неё это просто минутная слабость вожделения? Но Лаура не из тех, кто бы стал играть в нечто подобное. Но раз её нет, это говорит о других подобных чувствах. Как по мнению Маши, она просто воспользовалась этим боясь ответить за свои деяния или взять ответственность. Будь она это утро здесь и сейчас, она со сто процентной уверенностью сказала бы, что Лукина и вправду любит, но это не так. Первая их интрига в подобном интиме должна была говорить о решительности и доверие блондинки ей, но... Она просто ушла… И на место разочарования пришел стыд, который был благополучно где-то утрачен этой ночью. Ночь. Яркое полнолуние, которое освещает убранство этой комнаты. Секунда…горячий жар напора и такая тактильность прикосновений. Маша видела в лунном свете насколько красиво и любовно на неё смотрит профессор. Свет ночи освещал настоящие мысли этой бестии. Поцелуи не сходили, а волна нового ощущения медленно пускал корни внизу живота. Размеренность движений, легкость и грация шатенки сводила её до безумия. Каждое её прикосновение светилось аккуратностью, а поцелуи были сладостней конфет. Маша чувствовала, как рука профессора скользнуло ей под футболку. Тогда она представить не могла насколько это приятно и трепетно. Сильные руки властно проходили по талии, но это было так нежно для неё. Блондинка чувствовала, как горит её тело, а пальцы Лауры были такими холодными, что заставляло её покрываться мурашками. Но то насколько Лукина была смела в подобном действие заставило всё нутро сжаться в комок страха. Маша сразу почувствовала руки Лауры на своей груди. Прохладный контраст изящных пальцев, что так довольно собственнически прокладывали дорожку выше в миг остановились на её груди. Третьякова вспомнила как резко сбилось дыхание, а в глазах появились блики звезд. Это было не передаваемое ощущение, которого она никогда не чувствовала в своей жизни. Беглые мурашки, сбитое дыхание и такая влажность между ног. Нет она понимала, что это пик возбуждения, но, чтобы настолько ярко и отчетливо… В её голове происходили тысячу фейерверков, где каждый просил «даа, не останавливайся», а сознание так отчетливо било тревогу запрета и страха. И это сыграла отчетливее эмоций наслаждений, когда Лаура, столь интимно начала трогать её грудь и очерчивать линию ореол. Тогда-то стало настолько страшно, понимая, что эта близость некий момент сближения. Черта стеснения и дрожи присутствовал. Маша хотела пасануть, убежать, остановить подобное, но не смогла, видя теплоту голубых глаз. Глаз, которые так трепетно что-то делали с ней, крича о таких горячих и тактильных действиях. Хотя блондинка тоже заметила беспокойство в глазах профессора, которая так тихо и невесомо касалась её тела. Шатенка будто боялась нанести вреда или хуже испортит то, к чему долго шла. В этих очах непоколебимости читалась вся грань любви, где с этой же грани она готова была сдувать пылинки любуясь искрами. Но стыд брал верх, вспоминая этот хриплый и до жути одурительный голос Лукиной. Хрипота, которая была столь дерзка и пленительна, что заставлял тело податься вперед, внушая защиту этого тембра. Тембр, который заставлял поверить ей слыша твердость и решительность подобных ласк. То, что она сказала заставило поверить и отдаться: — Все, что произойдет этой ночью, останется только в этой комнате и только в пределах ночных огней. Наутро ты и не вспомнишь, что дала мне довести тебя до оргазма, — низким тембром проговорила Лаура, будто заманивая в свои сети. Каждое слово было раздельным, четким и уверяющим. И даже капля такой похоти в слове «оргазм» была по-своему обволакивающе нежной. Третьякова ощутила эту заботу, а точнее совсем новую версию Лукиной. Вы думаете это всё из-за побуждений и гормонов? Нет, совсем нет… Чистота взгляда заставляет увидеть эту зрелость, уверенность и заботу. Она чувствовала над собой не только жар профессорского тела, но и дрожь в её мышцах. Да именно дрожь. И это заставило увидеть настоящую Лукину, которая в самый нужный и определенный момент становится уязвимой. Уязвимость, которая быстро померкла в словах решимости и действий: — Это будет приятно. И я никогда не сделаю тебе больно, слышишь?! Прогоняя эти воспоминания в чертоге памяти ночной прелюдии, а точнее эротики, Маша почувствовала большей стыд и омерзения от себя. Почему, спросите вы? Все дело куда серьезнее, а холодные принципы в ней куда строже жизненных стереотипов. Она заставила видеть свои пошлые мысли Лауре, она беспрекословно доверилась ей (хоть и не жалела этого), заставила думать о своих развратах в её сторону, не хуже распутной девицы. Если ранние мысли о нечто подобном была лишь фантазия недавних времен, то сейчас, после признания чувств Лукиной, она посмела взять напор и пленить её своими грязными мыслями. Третьякова залилась красным румяном, а руки сжимали одеяло оставляя мятые полосы. Но… Несмотря на ночную любовь, шатенка сдержала своё обещания. Лаура попросту дарила любовь, постоянно покрывая её тело поцелуями и довольно страстно делала приятное стимулируя все эрогенные точки блондинки. Стыд вяз её в обиход пуще прежнего. Слегка отодвинув одеяло, Мария заметила свою довольно-таки обнажённость. Резко отпустив одеяло обратно к груди, румянец на щеках стал проявляться сильнее. Утро стало совсем другим, менее чарующем и радостным. Встав с кровати и спустив босые ноги на мягкий коврик, блондинка тяжело выдохнула. Одежда девушки, а точнее только нижнее бельё валялось по всему периметру, будто тут была дикая оргия слонов. Взяв со спинки стула оверсайз футболку, кареглазая тут же накинула на голое тело. Хлопковая, розовая ткань приятно прошлась по изгибам кожи и подарила приятное тепло в контрасте прохладной комнаты. Внутри будто играла гамма красок, но где-то так далеко и ничтожно, что практически нельзя прислушаться. Но внутри появился маленький червячок обиды. Да не просто обиды, а настоящей противности. Маша сильно отреагировала на такую выходку Лукиной, которая сбежала как трусливый щенок. После того, что она так мнимо далась ей, её ласкам, трепету и нежности, она всего-навсего бросила её. Хотя для счастья как казалось Третьяковой больше и не нужно было. Прекрасное утро тебе, тактильные обнимания в объятиях любимой, да блядь, голая девушка рядом лежит приставай с утра хоть заприставайся, но нет, она просто ушла. И это было куда обиднее просыпаться в тепле не возлюбленной, что так грациозно восполняла серьез их любви, а в простом тепле солнечных ванн. Благодаря этой выходке, Маша чувствовала себя какой-то легкомысленной шлюшкой. Злость начала медленно нарастать, а уборка в комнате началась с простого швыряния вещей и предметов. — Сука! – ударилась Третьякова мизинцем о край кровати. — Блядь, чтобы тебя метеором сбило. Тварь деревяная! – рыкала она. — Ненавижу! Весьма грязно выругавшись, блондинка в потоке этого сумбура прошлась и по Лукиной, которая так профессионально сбежала. Складывая вещи в комод, девушка заметила такую знакомую вещицу. Вещицу, которую ей подарила Лаура. Кожаная куртка с неоновой ставкой будто резко отрезала плохие мысли, освещая самые приятные воспоминания. Улыбнувшись мыслям глаза кареглазой, загорелись тысячными искринками, а улыбка медленно росла до ушей. Третьякова поднесла куртку к лицу и вдохнула аромат. Пахла она практически ничем, чистой кожей и слегка отеняющие нотки её сладкого парфюма. Но мысли заволокла эдакая дымка приятного воспоминания, модный показ, признание, утро и уже горячий вечер продолжений. Снова расстроенно выдохнув, в голову ударил неприятный озноб. Прикрыв глаза от нарастающего, как ей казалось давления, Маша приложила руки к вискам. Внутри словно оторвало все органы, а в ушах стоял невыносимый писк. Слегка пошатнувшись, Третьякова облокотилась на столик, склоняя голову вниз. Боль доставляла дискомфорт, а новая порция неизведанного сильно ударило вниз живота. Согнув одну ногу, Маша не понимала, откуда такая боль? Словно её рвут изнутри. Секунда и боль мигом перестала бить по телу. Нахмурив брови в ушах по-прежнему был противный писк перепада давления. Девушка сделала шаг к кровати и услышала…голос?! Да, определенно, в глубине её квартиры слышались о чертимые бульканья и высокие тона голоса, которые были не разборчивы. Повертев головой в разные стороны, она стала прислушиваться и услышала столь такой знакомый голос. Лаура довольно грозно кому-то кричала, а возня за дверью будто кто-то специально совершал громкие звуки дабы привлечь своё внимание. — Нет! – резко выкрикнула Лукина, отчего ноги блондинки подкосились, слыша практически больной вой. — Не надо! — Лаура! Маша ринулась вперед, слыша громкий хлопок, который довольно звонко стал резать слух. Девушка быстро открыла дверь и провалилась в бездну темного царства. Шум и боли в голове вернулись, заставляя снова почувствовать муку. Темнота заволокла всё глубже, а свет спальни стал всё дальше и дальше, словно уезжая вперед. Резкий гул и Третьякова падает на колени держась за голову. Резкая вспышка света осветила коридор, а точнее некое здание. Склонив всё-также голову блондинка раскачивалась с зад – вперед, поджимая губы. По телу снова прошла легкая волна боли, словно она упала пластом в воду. Приоткрыв глаза взору, пристала черная мраморная плитка пола. Нервно сглотнув, Маша уже молилась всем богам чтобы не увидеть свой страшный кошмар. Звон резко прекратился, а вместо него пришла мертвая тишина. Медленно поднимая голову Третьякова, стала резко дышать, а слезы начали набирать обороты. Внутренний страх поглощал кареглазую изнутри отдаваясь громкими биениями сердца в уши. По спине пробежал холодок, а воздуха вовсе не хватало. Одинокая слеза скатилась с белесой кожи и довольно несчастно упала на тот самый пол. Яркий свет. Белые колоны. И тоже самое здание, походившее на музей или склеп эпохи античности. Почему всё повторяется? Почему именно этот сон? Почему это здание? Кричал голос внутри испытывая новый круг ада. Время бежало и Третьяковой давно не снился этот сон, но рано радовалась. Всё снова и снова било в самое сердце, ожидая самую больную картину жизни. Встав на ноги, Маша утерла слезинки и сделала суровое лицо, которое выглядело дешевым и жалким фарсом. Нервно сглотнув, она ощутила холод в ногах, ведь босые ноги ступали вперед мраморного настила. Тут было абсолютно тихо, даже слишком. Блондинка будто в какой-то иллюзии слышала свое дыхание и биение сердца. Марии далось всего пару шагов, когда ей казалось она прошла стометровку в этом здание. У страха глаза велики и это отчётливо виднелось. Да только… Посмотрев вперед из не откуда вышла та самая тень. Страх возрос в двойной силе вспоминая все прошлые встречи, за которыми отчетливо чувствовалась боль. Попятившись назад, сумрачный призрак на всего повертел головой. Резко сделав выпад, он приблизился к Третьяковой, которая истерично пискнула. Слезы не давали видеть, а истерика подкатывала к высшей точке накала. Некий лик схватил её за руку и будь хотел потянуть на себя, как резко отпустил голову сжимаясь в клубок. — Перестань! – крикнула Маша не в силах это видеть и чувствовать. — Убирайся! Тебя нет, ты тень! Тень выставила руки и начала пятиться назад. Маша почувствовала некий запал в себе и силу. Она чувствовала свет, в котором страх перед этим существом теряло своё полномочия. Призрак прятал голову в плечи будто кривясь от какого-то контрбарьера. Отойдя на свою позицию чуть дальше кареглазой, которая нагло и победно улыбалась над его беспечностью, он просто повертел головой. Некий лик стал очертим, чернота, покрывавшая некой одеждой, стала темнее прежнего. Лицо и тело перестали мелькать тенью и нечеткостью, сейчас она могла увидеть чёткость нечто человекоподобного рода. Тень, которая оголила ряд белых зубов, где отчетливо проглядывались клыки, указала пальцем на девушку. Маша нахмурилась, но понимала, что страшный уже призрак указывает сквозь её душу. Третьякова просто думает неужели за спиной стоит нечто или кто?! Но тень будто прочла её мысли кивая на явь правды немного кривясь. Нервно сглотнув, блондинка стала поворачиваться, нервные дыхание вернулись, но она не ощущала страха. Страх будто исчез в никуда оставляя ауру не тронутой. Девушка судорожно прикрыла глаза и быстро открыла. Перед ней стоял человек, немного выше, чем она. Но о чертимую комплекцию в белой рубашке она узнала без каких-либо проблем. Да только… Вся эта рубашка была в крови, как и сами кисти рук. Нервно сглотнув, Маша подняла голову и верные мысли были верны. Перед ней во всей ипостаси стояла Лукина, внешний вид которой был ужасно страшным. Лаура прямиком смотрела в сторону тени злостно выдыхая воздух. Блондинка напряглась, видя свирепые голубые глаза, в которых ничего нет человеческого. Синие небесные омуты были сильно серы, словно затуманенный некой силой. Шатенка стояла напротив неё, Маша чувствует тепло её тела, но не чувствует той нежности в ней. Третьякова коснулась торса профессора, и та тяжело выдохнула, отпуская глаза на неё. Это было холодно и безразлично, словно с каплей ненависти. Лаура свысока смотрела в карие омуты обеспокоенности, но ничего не чувствовала словно бесчувственный робот. Но Маша отметила глаза шатенки выдают её эмоции с потрохами, она была просто отстранена, не выдавая свои чувства. Голубые глаза вновь устремились вперед, где стоял сумрачный призрак. Третьякова проследила за взглядом профессора и обернулась, где никого не было вовсе. Но взор Лукиной видел его, что так нахально улыбался ей в ответ. Статная леди отрицательно качнула головой и призрак будто испарился, показывая свою коварную улыбку. Маша взяла Лауру за руку, но та стояла, не подвижно смотря девушке в глаза. Этот взгляд был тусклым и уставшим. Но Лукина ловко откинула руки блондинки и развернулась уходя вперед. Третьякова не поняла такой реакции, но заметно испугалась, видя состояние женщины. Лаура, слегка прихрамывая держалась за бок ступая от неё подальше. Ноги плелись и дрожали не понять отчего. Шаг и больше она не смогла себя сдержать, падая на колени. Лукина склонила голову обнимая себя, а тело слегка подрагивало от эмоций. Маша сильно испугалась за неё и подбежала вперед, садясь напротив профессора. Шатенка не поднимала голову и резко затихла, не выдавая некую боль. Вся рубашка, руки, лицо были залиты кровью. Блондинка не понимала, что произошло и её ли эта кровь?! Кареглазая тронула её руку, и Лаура больно дернулась отстраняясь назад. — Лар? – шепотом позвала она её. — Что…что случилось? – нервничала кареглазая. — Ты ранена? Это твоя кровь? Лаура посмотри на меня. – она отрицательно качала головой. Лукина в истерике улыбнулась во все тридцать два зуба, а слезы больно падали на холодный мрамор этого убранства страха и боли. Волосы закрывали вид на её лицо, но Третьякова видела это непонятное состояние профессора. Маша насильно поднимает её голову на себя и всматривается в эти стеклянные глаза безумия. Шатенка резко убирает её руки с себя и встает на ноги смотря убийственным взглядом. Внутри ёкало тысячу звонков, но она будто не понимала кто перед ней, но чувствовала что-то столь…родное?! Мария тянулась к ней, но профессор насильно отталкивала её от себя, словно та была чужда ей. Третьякова задыхалась возмущением, она кричала на неё, но Лаура будто не слышит. Это вовсе не она… — Лаура, скажи мне хоть что-нибудь! – кричала блондинка. — Почему ты меня отталкиваешь? Что я сделала? – уже начала винить себя Маша. — Лаура… - предательская слеза скатилась со щеки, а тихий всхлип обиды пронзил душу. — Я же тебя…люблю. – шепотом сказала Третьякова. Лукина, стоявшая перед ней словно, поменялась. Шатенка отрицательно кивала головой, а слеза с её глаз смывали дорожки кровавого следа. Но взгляд стал теплее, а лицо стало прежним, которое так было знакомо. Теплота взялась из неоткуда, а взор стал разбитым и больным. Маша всхлипнула себе в ладони и отпустила голову. Сейчас было больно, она не понимала, что происходит, но сердце предательски разбивалось в клочья. Секунда и на своих плечах она почувствовала пронзающую боль. Подняв голову, она увидела Лауру, которая попросту испепеляла её взглядом боли и ненависти. Хватка была огненной и больной, отчего девушка вскрикнула. Но шатенка лишь безэмоционально смотрела в её глаза. — Любовь больна, но гуманна. – неожиданно вымолвила слово Лукина. — Но я не смогу быть рядом… — Лаура отпусти меня! – кряхтела она в её руках, как почувствовала немного облегчение. — Когда любят не делают больно. — Поэтому я не смогу полюбить. – плакала шатенка всё с таким же лицом отрешенности. — Я не смогу тебя защитить… Я тебя потеряю. — Что?! О чём ты вообще говоришь?! – не понимала она профессора, чувствуя уже не защиту в ней, а страх. — Мы не сможем быть вместе Маша. Нашу любовь сломают, а я не хочу видеть твои слезы. – погладила она её щёку. — Я не смогу тебя защитить от этого, я сама погублю тебя. — Нет…я…я…мы…Лаура?! — Я люблю тебя, но мы не сможем! – Лаура очень нежно поцеловала её в губы оставляя следы крови на одежде. — Ты не сможешь принять меня такой, моя душа искалечена, – показывала она на себя видя слезы девушки, которая не понимает, что это явь или сон. — Прощай принцесса. – Маша отрицательно кивала головой видя снова этот взгляд ненависти в ней, который вернулся по щелчку словно надели маску. — Тебе пора. Проснись!---
Маша дрогнула в кровати и слегка присела рвано, выдыхая воздух. На лице были сырые дорожки, что говорило о её слезах. Сердце сумасшедшо било в груди, а дыхание стало тяжелым и прерывистым. Вытирая слезы, которые катились сами по себе, Третьякова не заметила, как кто-то резко её дёрнул на себя. Маша слегка пискнула и зажмурила глаза. Сильные руки так властно зажали в тески, а руки невесомо обхватывают девичье тело. Секунда и блондинка начинает чувствовать столь полюбившейся запах. Открыв глаза, она уткнулась в шею понимая, что её обнимает Лаура, поглаживая спину и волосы. Третьякова с силой прижалась к ней чувствуя сдавленный воздух, который выдыхала профессор. Сердце медленно расплывалось в неге спокойствия, а дыхание выровнялось по щелчку. Шатенка продолжала гладить её волосы, не отпуская крепкую хватку даря спокойствие и свою силу. Лукина смотрела вперед. Она давно не спала, а точнее проснулась оттого, что Маша начала елозить в кровати слегка бормоча под нос. Но стоило ей наблюдать за этим дальше, как сердце обливалось кровью. В сонном бреде Маша не раз выкрикивала её имя, что сильно насторожило шатенку. Она чувствовала вину, что ей пришлось видеть нечто ужасное в сонном царстве. Но сейчас она здесь и не та, кто был там в разуме этой фантазии. Маша медленно приходила в себя уже понимая, что всё то ранее было сном. Сном и только. Сейчас она в объятиях Лауры, которую она может потрогать и обнять, понимая, что она – это она. Лукина лежала в полном спокойствии поглаживая волосы, спину и талию Марии. Она чувствовала, как тело девушки потихоньку расслаблялось, а дыхание становилось в норму. Пролежав так в объятиях Третьякова всё нахальнее и нахальнее спускала руки вниз, проходя плавно по позвонкам. Шатенка улыбнулась и хитро прищурилась, но не стала останавливать её в подобных деяниях. Лукина держалась, как стольной терминатор, ведь щекотки она не переносила от слова со всем. Машу это задело, а именно нейтральность профессора. Шатенка ровно дышала, была расслабленной и будто не чувствовала эти касания. Да только режим железная леди давно был на разогреве и работал исправно, что так бесило кареглазую. Прикусив свою губу, рука Марии скользнула, ещё ниже касаясь обнажённой талии старшей. Как и предполагалось реакции ноль, да только Лаура улыбалась, чувствуя нутром такие намерения молодой крови. Шальные ручки плыли, снова ниже уже дотрагиваясь бедер, и тут уже было движение. Лукина перестала поглаживать блондинку ожидая ещё матч реванш под названием «голодные игры». Да только Третьяковой было этого мало, она отпустила руку на бедро профессора и стала его поглаживать, чувствуя ответный жар. — Куда свои шаловливые ручки тянешь?! – протянула шатенка, слегка хрипя от сонной ночи. — На верх Третьякова! — О-о-о я думала ты уже не отреагируешь. – засмеялись они обе. — Прости я тебя разбудила… — Нет всё хорошо. – приобняла она её. — Давно тебе кошмары мучат? — Давно, но не часто. – слушала она её нотки парфюма. — Даже не знаю отчего это происходит. Бывает месяц спокойно, а раз на раз не приходиться. — Паралич? — Тоже бывает, но очень редко. В особенности, когда сильную эмоциональную с тряску получаю. – спокойно рассказывала кареглазая. — Мой психолог говорит, что это контраст нереализованных страхов или травматичное прошлое. — Ты ходишь к врачу?! – удивилась профессор. — Ходила ключевое слово, но устала от этого гнета самокопания. Хочу просто жить, не перебирая старые мысли и беды. – тяжело выдохнула она ей в шею. — Хотя скоро выпуск, экзамены, ЕГЭ. Чувствую, нет… предвкушаю веселую жизнь с прострелом в голове. — Ха. – усмехнулась Лукина. — Это да, но пока что рано думать об экзаменах. Лучше уж готовься к городской олимпиаде. — Если я прошла с этими «супер-пупер» вопросами. – закатила глаза Маша. — Если только…так…стоп. – нахмурилась блондинка и отодвинулась, чуть назад заглядывая в синие омуты доброты. — Я! Я? Ты узнала результаты?! — Ой как глаза-то заиграли. – умилялась Лаура. — Нет я не знаю результатов, я лишь предполагаю. Но я верю в тебя. – игриво улыбнулась шатенка. — Что?! — Ну ты и врунья! – насупилась Третьякова. — По глазам видно, что ты шулер. — Ха-ха. – гортанным смехом посмеялась Лаура. — Терпеть не могу шулеров, но для тебя смогу быть им. — М-м-м даже так. – подыграла Мария. — Но я терпеть не могу связывать личное с работой. — Даа?! – протянула старшая. — Не поверишь я тоже! — Хе-хе. – посмеялась блондинка, пододвигаясь к профессору. — Я думала ты ушла… - досадно сказала Маша, вспоминая сон. — Точнее уйдешь. — Но я тут. – улыбнулась шатенка, гладя щеку кареглазой. — Я хотела, но… — Но?! – напряглась девушка. — Решения, принятые глухой ночью, обычно теряют силу при свете дня. Но я не смогла бы бросить тебя, после всего что было той ночью. – мягко говорила Лаура хотя у самой что-то тряслось в груди. — Хотела от меня избавиться?! – игриво улыбалась старшая. — Не поверишь как! – играла театр Маша. — Да только приставучая, однако. — Не может быть, - ломала комедию Лукина. — Я же не банный лист. — Хо-хо, - покраснела в миг Третьякова вспоминая вчерашнюю прелюдию. — Странная интерпретация. — Не такое странное, как твоё смущение. – шепнула она ей в губы изводя на эмоции. — С этим стоит побороться. — С…с чем? – надломленным голосом спросила блондинка, чувствуя, насколько профессор близко. — С твоей робостью Маша. – улыбнулась она. — Я никогда не причиню тебе вреда, только перестань опошлять меня. – засмеялась Лукина. — Что?! Я даже не думала об этом. — У тебя глаза пусты и твои мысли далеко от моих слов принцесса. – улеглась шатенка на кровать смотря в потолок. — Ладно… — Ну-ка повтори! – Третьякова запрыгнула на неё сверху седлая бедра. — Говори! – прижимала она одну руку с одеялом у груди, а вторую на талии профессора. — Ха-ха ты решила меня пытать? – уже пошло сказала Лаура. — Или наказать? — О-о-о это я умею, - сжала она пальцы и Лукина засмеялась от щекотки. — Ладно-ладно только не щекочи меня. – смеялась шатенка как ребенок. — Что ты хочешь услышать? — Ты издеваешься?! Дуру сыграть не получиться Лукина. – шептала у неё над ухом кареглазая. — Чревато последствия будут. — Какая же злая принцесса! – повторила Лаура, резко скидывая с себя кареглазую. — Я тоже могу быть злой и вредной. — М-м-м не интересно уже видела. – фыркала она. — Почему кстати принцесса? – резко выстрельнула Маша. — У каждого ужасного дракона должна быть своя принцесса. – приторно мягко говорила Лукина. — Есть ещё один нюанс, но не хочу раскрывать все карты. — Даа?! – протянула Третьякова. — Как это…. Маша не успела договорить, как её быстро заткнули. Лаура припала к губам девушки и со всей дерзостью оттянула нижнюю губу на что получила тихий стон. Конечно же Лаура была опытна во всём этом, но сейчас она просто дурачилась с Третьяковой. Так открыто она себя ещё ни разу не чувствовала, позволяя говорить не только приятные слова, но и действия. Во всём этом шатенки нравилось обнажённое тело под собой, и дело не в восхищение или пошлости мыслей, а в красивом эстете эротики. Лукина не смогла насладиться её телом, да и не хотелось зная, что ей ещё выпадет такая возможность. Вчера она была первым дарителем, осветителем в нечто развратном и преступном. Шатенка чувствовала себя искусительницей, что так открыто приблизилась к ангелу. Но Мария сама позволила, она не оттолкнула её хотя могла и непросто толкнуть. Лукина не стала бы лезть, видя сопротивления, но вчера это быстро померкло на фоне поцелуев и флирта. Маша сама подалась вперед, а Лукина лишь слушалась и повиновалась ответной реакции. Третьякова одурманивающее дышала в ответ на такие ласки профессора. Шатенка медленно и верно изводила её ни разу не прикоснувшись к оголённому телу. Это было странно для блондинки, но очень благородно. Хоть их тела и соприкасались с друг другом, но профессор не смела касаться руками опираясь ими о матрац. Блондинка того не замечая вжималась в тело Лауры, будто их могут разлучить или она пропадёт на всегда. Третьякова подняла ногу и услышала недовольное мычание, а после чего сильный выдох. Маша поняла, что дело всё в приподнятом колени, которое оказалось меж ног шатенки. Лукина слегка приподнялась на руки и просто смотрела на кареглазую, которая была до жути разгорячённой. Щеки были красными то ли от нарастающего возбуждения, то ли снова от стеснения?! Она не знала, но ей это чертовски нравилось, ведь за всей этой красотой скрываются настоящие чувства. Лаура чуть припустила глаза смотря на линию подбородка, белесой шеи с красной отметиной, такие красивые плечики, острые ключицы и декольте. Склонив голову, шатенка потихоньку, даже любовно покрывала ученицу поцелуями. Невесомо касаясь шеи она потихоньку спускалась к ключицам. Выцеловывая дорожку поцелуев профессорша заметила некую особенность, а точнее выразительный…шрам?! Да, полоса хирургического вмешательства была очертим, но практически уже не видна. У Лукиной превосходный опыт в подобных делах, так как у самой увечий было не мало. Она не весомо коснулась ключицы губами и посмотрела в её глаза, в которых были миллион ярких звезд. — Откуда у тебя шрам? – шепотом поинтересовалась Лаура. — Эта…– положила она ладонь на ключицу. — Спорт всегда был опасной вещью. Я повредила её на соревнованиях, тогда это была самой большой тур программой на сезон боёв. Меня поставили с китаянкой, а они противные и подлые. – закатила глаза Третьякова. — Я не успела принять очередной удар в блоке и мне прилетел довольно сокрушительный удар- уширо ёко маваши геро, но я всё равно победила её хоть и было уже невыносимо больно. Пришлось с лета прописать ей тоби хайсоко каеге с разворота. Но травму было не избежать, как и уход с большого спорта. Закрытый перелом внутрисустава, со смещением и разрывом связок. Просто бомба… — Боже! – была в шоке Лукина. — Да ты опасная девушка я посмотрю. — Хм! – усмехнулась блондинка. — Если, что звони. – играла бровями Маша. — Буду знать, кому нужно позвонить если не смогу открыть банку огурчиков. – смеялась Лаура. — Эй! – обидно протянула блондинка, слыша, как шатенка смеётся ей в плечо. — Вообще-то я мастер спорта. — Ха-ха-ха! – ещё сильнее начала смеяться профессор отчего Третьякова тоже начала смеяться. — Господи я сейчас умру. – выдыхала она воздух краснея как помидор. — Ну вот что ты ржешь?! — Лучше не спрашивай я только сейчас успокоилась. – вытирала дорожки слез профессор. — Ха-ха не смотри на меня так. – смеялась она, закатываясь от смешинки. — Всё-всё, я поняла. – резко прикрикнула Лукина чувствуя, как руки девушки легли на талию. — Ай! – Третьякова оказалась сверху на ней смотря самым милым взглядом умиления. — Что смешного тебе?! — Ничего просто мысли в голове странные появились. – держалась Лауры дабы снова не впасть в истерику смеха. — Фух… Ты моя Рэмбо в засушенном виде. — Что?! – возмутилась Маша. — Ну всё сама напросилась! – блондинка начала её щекотать отчего профессор стала извиваться немного попискивая. — Маша! – смеялась та. — Машуль Я дома! – дверь в квартиру резко хлопнула, а смех в ту же секунду прекратился. — Блядь! – выругалась Маша. — Ой прости. — Ничего, – отмахнулась шатенка глаза которой были сравнимы золотыми медалями Третьяковой. — Ты с Мари ночевала? – раздался с кухни басистый мужской голос. — Маш? — Да пап, то есть Нет пап?! Я сейчас подожди! – крикнула она, чувствуя адреналиновую смесь в крови. — Сука! – скорее вылезла она через шатенку бегая по спальни нагишом. — Лаура кофта! – кинула в неё кареглазая. — Правильно ты вчера говорила, не нужно было спешить, не нужно было подаваться искушению. Дура! — Маш. – развернула она её к себе. — Успокойся. Ты сейчас паникуешь, а это нам мало чем поможет. – она поцеловала её в губы. — Всё будет нормально. — Лар нормально?! – истерила Третьякова. — Я вообще-то голая тут стою, в компании учительницы, а там отец, который, между прочим, не подозревает вчерашние похождения. — Хм! – усмехнулась шатенка, пробежавшись взглядом по девушке. — Всё и так прекрасно. Мне нравиться. — Лаура блядь! – кинула она в неё свои вещи. — Хватит меня смущать. Отвернись! Маша наспех надела футболку и шорты. Завязав небрежный пучок, она быстро и ловко застелила кровать, пока шатенка стояла в ступоре понимая, что они спалились на ровном месте. Минута и комната сверкала чистотой, а Лаура будто этого не видела, нервно сжимая пальцы на руках. Сейчас она чувствовала себя не хуже подростка, которая первый раз поцеловалась за углом ощущая сумбур эмоций. Но взяв свою хваленую выдержку статная леди привела мысли в порядок и прошла к столу ученицы. Третьякова отметила, насколько быстро собралась с мыслями профессор от этого была куда комфортнее зная, что Лукина возьмет удар на себя. Шатенка быстро листала папки и собирала какую-то стопку. Собрав нужное пока, девушка откликается отцу она резко подошла к ней. — Тебе нужно, что-то из этого? – метался взгляд шатенки от одного рисунка к другим листам с выделенными конспектами. — Я одолжу, потом верну?! Чтобы было правдоподобнее что я учитель) — Да, конечно. – закивала кареглазая. — Фух. — Всё будет окей не переживай. – подбадривала её Лаура. — Скажем вот, что! Я пришла с утра отдать бумаги по подготовке к городской олимпиаде, а точнее во второй этап. — Я прошла всё-таки?! – открыла рот Третьякова. — Да, поздравляю. – улыбнулась она ей. — Прости, что не так официально, как на линейки и не перед директором… — Смеёшься?! Я рада! – резко обняла она Лауру. — Так и знала, что ты лукавила мне! — Если чуть-чуть. Меня тоже разрывало, и я не удержалась. – призналась шатенка, смотря глазками щеночка. — Я в тебе не сомневалась. — Ого саму Лауру Альбертовну, не удержала волна интриг?! – подколола она старшею. — Я переживала между прочим! — Видела. – вспомнила она взгляды Лукиной. — Маш, ну ты где там? Чай остынет! – кричал Владимир. — Что вы там всё делаете? — Ха! – усмехнулись девушки немного нервничая. — С Богом! Маша шла вперед и уже собиралась открыть дверь, как Лукина её притянула к себе страстно целуя в губы. Маша улыбнулась такому сумасшедшему трепету и ответила в ответ. Третьякова прошлась языком по нёбу шатенки, и та облегченно выдохнула, опуская напряжённые плечи. — Лаура, я сойду с ума. – дышала на ей в губы. — Мы сейчас так не выйдем отсюда. — Да. – шепотом говорила старшая. — Идём! Девушки ступали по длинному и просторному коридору, как довольно бегло пробежали кухню дабы не искушать судьбу. Да только Владимир был позади них стоя рядом у спальни дочери. Глаза мужчины выдавал дикий интерес, а на лице не сходила улыбка. Улыбка, которая хотела перерасти в дикий смех этого детского сада. Пока он сзади них девушки как настоящие спецназы бежали к выходу, да только Третьяков старше куда коварнее своей дочери. — Маша? – будто только что увидел её отец. — О у тебя солидные гости. – кивнул он весьма суровой женщине. — Здравствуйте, Владимир! – протянул руку он шатенки. — Лаура Лукина! – довольно жестко сказала своё имя старшая, смотря на протянутую руку мужчины. — Приятно, конечно, познакомиться с вами, но задерживаться я не намерена. — Я вас не держу, это вы в моём доме. – был недоволен брюнет. — Спасибо, что заметили Владимир. – была сурова та. — Но я тут исключительно по делам, а не просто так балду гонять. — Странное у вас понятие дел в выходной день?! – Вова специально смеялся над женщиной, зная, что перед ним сама Лаура Лукина, легендарный вор сердца дочери. — Ой, простите вы, наверное, может быть репетитор? — Нет. – сквозь зубы говорила Лаура, натягивая улыбку. — Я являюсь профессором филологических наук в школе, как раз-таки где и учиться ваша дочь. – холодно она посмотрела на Машу, которая немного нервничала. — Вы думаете мне нравиться бегать в свой выходной, отнюдь нет. Но Мария прошла на второй тур уже городской олимпиады, и чтобы не терять время на подготовку мне пришлось урезать свои часы. — Даа?! – удивился Вова, поворачиваясь к дочери. — Поздравляю, Машуль! – обнял её отец. — Спасибо пап. – сдавлено сказала Третьякова. — Очень милое чествование. – сделала взор невозмутимости Лаура. — Но мне некогда смотреть на семейное счастье. Мне пора! — Ну что вы так? Давайте хоть кофе или чаем угостим? – по теплоте душевной держал он Лукину. — Не гоже отпускать гостей при этом не накормив. — Пап! – уже с красным лицом стыда отодвигала она мужчину. — Лаура Альбертовна и так долго объясняла материал. - *Ага Третьякова попизди всем тут. Какой она тебе материал закрепила, как быстро растаять в поцелуях м?!* кричало сознание, от которого становилось ещё стыдно. — Тем более выходной день ещё, я потом расскажу. Спасибо профессор, вы можете идти. — Хорошо. До свидания тогда?! – кивнул он Лукиной и ушел в кухню смеясь себе под ноги. — Всего доброго. – просверлила она Третьякова старшего. Шатенка наспех накинула лоферы и финально взглянула на себя в зеркало. Пройдя к двери, профессор отворила замок в сторону и нажала на ручку двери. Маша посмотрела, что отец в кухни поэтому быстро припала к Лауре обнимая её со спины прощаясь на этот день. Лукина тихо повернулась и хотела сказать «пока», как её заткнул весьма теплое касание девичьих губ. Это было быстро и трепетно, а ещё до жути экстремально для блондинки. Шатенка вышла на площадку и сказала совсем тихо шепотом: — Пока, принцесса. – подарила она ей улыбку элегантно подмигивая. — Пока. – кивнула кареглазая, видя, что профессор подходит к лифту. — Люблю тебя! – шепотом сказала она и резко захлопнула дверь, слыша, как её зовет отец. — Любишь значит? – как-то довольно улыбалась Лукина, покусывая губу. Третьякова забежала в дом и уперлось головой в дверь, слыша смешки отца. Томно выдохнув, она направилась в кухню. Грузно сев на стул, она уставилась в пол понимая два хода истории. Одна в которой она будет говорить и оправдываться отцу, а вторая, уже беспечно скучая по Лауре. Было довольно стыдно за эту ситуации, но Мария оценила всю степень непоколебимости в экстремальных ситуациях. *О что ты думала? Раскатала губу – прекрасное утро, прекрасное утро* смеялось внутренний голос в Маше. — М-даа, дочь! – поставил он две кружки на стол. — Прям…пфф. — Что? Нормальная она, просто иногда злюкой бывает. – оправдывала она свою уже возлюбленную. — Что ты так на меня смотришь? — Вы к олимпиаде готовились или праздновали успех? – подколол Владимир. — Решил зашкварить меня? – выгнула одну бровь Маша. — Очень глупо, учитывая, что ты ничего не знаешь. — Твой эдакой дружок на шеи говорит обратное. – наиграно смотрел он на шею девушки. — Ох, прям-таки кричит о своей «загадочности». — Что?! – блондинка встала со стула и побежала к зеркалу. — Ёпт твою мать! — Неужели подарок плохой? – смеялся он над Третьяковой. — Папа! – прикрикнула она с коридора слыша стебы. — Хватит! Это просто недоразумение не больше. Ничего такого не было, чтобы сидеть и фантазировать ахинею. — Я видел твоё недоразумение. Слишком серьезная женщина. – всё шутил тот. — Чувствуется в ней власть, упрямая и прям острая на язык. – кареглазая усмехнулась. — Но чувство стиля у неё прекрасный, как и манера речи. — О-о-о да! – потвердела блондинка. — Сколько ей лет? – нахмурил брови брюнет. — Она так молодо выглядит для статуса профессора. — А ты думал я про какую-то бабуську говорю?! — Ха-ха-ха! "Нет". – смеялись они. — Но твоя Лаура не простая и это прям чувствуется. Будь осторожна пожалуйста. — Конечно… - посмотрела она в такие близкие глаза однообразия. — И как тебе Лаура? — О-о-о, фееричная дама у тебя! – засмеялся Вова. — Женщина загадка - пала, надевая царскую корону - стервы. — Э-э, - возмутилась дочь слыша непозволительную речь. — Эта стерва, между прочим, сильная натура. — Хо-хо, тебе откуда знать рельеф силы? – подколол он блондинку, которая правильно поняла суть пошлости, заливаясь розовым румянцем. — Ох, как покраснели! — Да, пап! – истерично прикрикивала кареглазая. — Хватит так шутить, пожалуйста. Мне и так стыдно за всё это, ещё и ты со своими не уместными шутками. — Ну, Машуль, не злись. – притянул он её к себе. — Ну солнышко моё, я просто настолько люблю тебя, что просто стараюсь перевести серьезность ситуации в некие шутки. — Ладно… — Вы хоть испугались?! А то смотрю стыда ни в одном глазу у твоей профессорши, будто и вправду чайку зашла выпить за победу. – смешно парадировал слова Владимир. — Ха-ха-ха, - начала смеяться девушка. — Ты бы видел наши глаза, когда мы лежали вместе. Ой! — Ага! Вот и попались! Так и знал, что она была с ночевкой! Хе-хе-хе, - смехом злобного ученого смеялся отец. — Хотя я и так знал, что ты не просто так отпросилась, якобы «с ночевкой» к Марьки. Да и не каждый день такая буржуйская тачка стоит, ещё и на моём месте паркинга. — Ха, - стыдливо улыбнулась Третьякова, понимая, что утаить от мужчины ничего нельзя. — Прости по привычки сказала куда лучше поставить. — Чувствую, как меня мужики будут останавливать. «Вов не фига у тебя тачка», «Вов ты банк ограбил или пожизненную ипотеку оформил?!». – не довольно кривил он гримасы. — Хотя пусть слюнями давяться и медленной завистью подыхают. — А может и никто не заметит?! — Ага, попробуй такую махину с дорогого салона не заметить, - кивал головой Владимир. — С одной сторон я рад, что она тебя сопроводила до дома. Теперь могу быть спокойным, что ты была рядом с Лаурой. Ты же с ней была? – уже серьезнее стал брюнет. — Да пап, с ней. – нехотя признавала Маша. — Ты не представляешь, где я была с ней. — Опа?! – стало интересно отцу. — Я в предвкушение. — Мы были на вечернем показе мод… Маша воодушевленно рассказывала все моменты проведённые теми вечерами. Они перекочевали в гостиную и Третьякова жестикулировала всю красоту глазами и руками. Блондинка успела заснять несколько модных образов на телефон. Она показывала всё, что было на том вечере. Девушка была как заворожённая, описывая все самые мельчайшие детали одежды. Владимир, конечно, не разбирался в этих мелочах женского счастья, но то насколько его дочь воодушевлена этим радовало душу. И нет воодушевлена она не показам как оценил Третьяков, а то, что Лаура имеет влияние на этот интерес. Впечатлений было уйму, как и самих улыбок. Неловкое стеснение дочери потихоньку угасали, и она свободно могла делиться своим счастьем. Вова в такие моменты открывал рот от такого внимания прессы, то, что она видела знаменитостей и могла сидеть рядом с ними в vip партере. Только в голове брюнета играли тревожные мысли о такой интересной персоне Лукиной. Успешная, богатая, ко всему знаменита и просто элита верха. Зачем водить игры с его дочкой?! Было страшно, непонятно. Отцовское сердце хоть и радо новому чувству любви, но так боится потерять её в этой мощной пучине. Если упасть, то уже невозможно будет выплыть, а научиться этому можно лишь постигнув это. Владимир всегда будет рядом чтобы подсобить и помочь не утонуть, отдавая свой спасательный жилет. А сейчас он будет радоваться маленьким событиям, что так приятно для сердца его дочурки. Ведь видеть её эмоции так прекрасно.***
Лаура очень лениво вела свой автомобиль. Вальяжно усевшись в мягком сиденье. Одна рука у переплета руля, а вторая вовсе болтается у коробки передачи. Уж слишком хорошо на душе, что тяжелые мысли попросту не досягали женский мозг. Натянув солнце защитные очки, шатенка слегка приспустила окна и обдув свежего воздуха сразу ударил в лицо. Статную леди довольно хорошо рубило спать, будто она совсем и не спала эту ночь. Хотя эта ночь была самой…чувственной?! Лукина никогда не чувствовала такого трепета в душе, как просто доставлять удовольствие и быть внимательной. Она имела довольно богатый опыт не только с женщинами, но и мужчинами. Сказать, что она была первой вертихвосткой? Совсем далеко от этого стереотипа. У неё опыт взимался в отношениях, где каждая ночь с любимым была сплошным тестером новенького. Ну конечно бывали и однодневные встречи, и прощальные вечера, но такого чувства как собственнически она не ощущала, играя свою роль в этих грязных делишках. Лаура попросту растворилась в ночном рандеву рядом с Машей, которая так тихо постанывала, так сладко привздыхала и так грела душу теплой любви. Да только чем дальше плыла страсть, тем судорожнее вопило сознание. Она сама не понимала почему позволила случиться подобному вызывая колоссальные чувства внутри. Конечно, от профессорши ничего не зависело этой ночью, Третьякова, не осознавая действия вербально стала показывать своё перевозбуждение, которое так было ощутимо. Шатенка постоянно перебирала мысли в голове, где каждое неверное действие святилось своей дымкой неуверенности. Блондинка в последнее время была слишком зажата в себе. В школе может смотреть на неё в упор, но стоит столкнутся их взгляду Лаура видит рваные вздохи и стыдливые глаза, отпущенные в тетрадь. Тогда она не придавала этому столь большое значение, потому что понимала, что на большее не может претендовать имея мимолетность их интриги. Но стоило подступиться ближе за эти несколько дней Лукина поняла, что девушка сама изводит свой мозг мыслями о ней. Откуда такая догадка? Ведь Маша бы не спросила «кто они друг другу», понимая, что чертоги разума идут вперед, беспечно плетя нити неразберихи. Где эта самая неразбериха плела сети мучительных мыслей о великом. Да и сама Лаура их плела, прекрасно переживая моменты прошлого, что так навязчиво не отпускали, требуя ощутить яркость чувств. Чувств, которые были лжецами своего противоречия в подобной холодности и запрета на симпатию. Лукина иногда смеётся над собой думая, когда успела упасть грань первого маячка о тепле?! Шатенка не помнит отчего так резко ушла на правый борт этого качающегося корабля в шторме. Но эти незнания облегчали жизнь. Что?! Лаура и облегчение ситуации, без масок непоколебимости и простой холодности?! Увы не всем быть титановыми, вот и она подалась уязвимости. Видно, совсем было хорошо. Так хорошо, что, даже ведя машину она попросту видела перед глазами милые образы Третьяковой. Её смех, блестящие глаза счастья, открытая искренность эмоций и такой уже полюбившийся взор их чувств. Лаура не опошляла о ней мысли, хотя вчера она чертовски сходила с ума борясь с чувством страха и вожделения. Но победил хваленый ум, который так умело расставлял приоритеты и действия. Утро было чудесным и таким трепетным в её грешной жизни. Это первое её чудесное пробуждения за все эти сумасшедшие, сбитые времена дней одиночества. Но внутри раздирали кошки, а может ли она позволить себе остаться рядом с ученицей?! Может ли просто обнимать, подаваться слабостям и нахально смущать, нарушая личные границы? Как бы мысли ни говорили или кричали о своей «Алло Лукина возьмись за голову», она не могла её бросить. Эта был особый момент не только для Маши получившая первый сексуальный опыт, но и для Лауры, которая взяла ответственность в этом. Первая интимная близость должна быть особенной, а тем более первая в жизни девушки. У шатенки не повернулись бы мысли осквернить эту подаренную веру, что так чисто дала Мария в её руки. Уйти в такой момент означал сквернословие, а хуже статус или омерзение как какой-то шлюшки. Нет-нет и нет. Лукина сама не хотела уходить, чувствуя себя настоящей и, наверное, счастливой за такой период времени. Эти обузданные чувства словно вселенский магнетизм, что так рьяно излучает Третьякова. Её тянет к ней забывая обо всём разом, строя уже мысли о другом и столь нужном в ней тепле чувственности. Видимо время одиночества прошлых неудавшихся лет сыграл в плохую шутку отравляя мозг такими позабытыми, но коль нужными чувствами любви. Лаура ехала прямо немного улыбаясь своим мыслям. И нет там не было, работы, предстоящих проблем, наигранной фальши и трудностях недельных будней. В её голове были трепетные переглядки, смех и такие теплые поцелуи с Машей. Казалось, ещё одна волна воспоминаний, и шатенка поплывет от бдений. И несмотря даже на утренний подарок судьбы под названием «Владимир» не испортил его, а даже на оборот прихлестнул новое чувства адреналина и запала. Совершено давно шатенка не чувствовала себя юной девушкой, которая так боялась попасться столь непристойном. Вырулив руль влево, Лаура заняла особую парковку этого места. Высокое здание с неоновыми ставками и прожекторами светили довольно тускло в дневном свете дня. Заглушив автомобиль и скинув очки, автоледи лениво потянулась в кресле немного зевая. Слегка отпущенные веки говорили о такой сильной усталости, только это усталость куда приятнее всего. Бредя по пустой дороге, статная директриса стукнула несколько раз ладонью, что так довольно грубо прошумело на всю улицу. Охранник в полном гневе от такой наглости стука хотел было выйти на улицу, но увидел перед собой шатенку, которая безразлично смотрела на амбала в футболке. Вежливо склонившись, маска крутости мигом испарилась. Лукина ступала по тихому заведению ночных тусовок и развлечений. Из-за загадочного настроения сегодня Лаура так мечтательно и наивно смотрела на атрибутика клубных аранжировок и мебели. Персонал, готовящийся к вечеру, довольно бодро прыгали по танцполу дурачась над новыми бит-треками старых хитов. Статная директриса прошла к бару и просто мечтательно смотрела на задорных и прикалывающихся ребят. *Вот бы сейчас на Карибы* мечтательно привздыхала шатенка, которая скучала по настоящим вечерам тусовок и музыки. Но всё же альтернатива приятно ударила в голову вспоминая их с Ломоносовым вечеринки подобных заведений. Бармен, натиравший бокалы подошел в сторону статной леди и по-доброму посмотрел куда устремлен взор женщины. Усмехнувшись над веселыми коллегами, парень посмотрел на чистый и блестящий стакан для виски. Подняв глаза на всё ещё мечтавшею шатенку, он немного кашлянул, привлекая внимание. — Кхм. Лаура Альбертовна?! – вежливо окликнул её бармен. — Рад вас видеть, давно вы нас не посещали. Вам как всегда? — Привет Роберт, - в пол оборота повернулась Лаура. — Нет я сегодня за рулем, да и не хочется. – лениво улеглась она на стойку устала, смотря на бодрого парня. — Сделай-ка мне вкусный фрешик или сок м?! — Конечно! – улыбался бармен оживившийся от скучного и долгого безделия. — Ягодный или тропический? — Не трави мне душу тропическими соками. – вредничала та, вспоминая отдых на островах. — Ягодный с долькой лайма, но без малины. Иначе помру от аллергии. — Будет сделано! – улыбался он, шкрябая кубики льда в металлический стаканчик для коктейлей. — У вас всё хорошо? — Мм? Ах да, всё просто прекрасно. – расплылась в теплой улыбке Лукина. — Хороший день. Как тут Максим? — Он у себя сейчас. Мальчишка молодец, хорошо руководит делами и персоналом. – поднёс он стакан с фрешом для шатенки. — Знаете даже лучше Светланы, только ей не говорите. – Лукина улыбнулась и приняла политику соглашения. — За эту неделю поднялся статус клуба по отзывам, персонал всё чаще получает горячие чаевые, а мы наконец-то поняли, что такое работать в кайф. – кивнул в сторону коллег Роберт. — Они всегда были угрюмыми и даже хотели уже подать документы на увольнение. — Кто переубедил? – попивала она сок из трубочки. — Максим. Сказал, что нужно просто поменять привычные будни и обстановку. – он кивнул на будку диджея. — Новые декорации появились, стилистика на каждый день недели не хуже карнавала. Инстаграм пополняется историями и подписчиками, мы делаем контент и от этого просыпается азарт. Снимают сторисы подготовки и открытия клуба. — Здорово! – оценила Лаура. — Интернет меняет весь кругозор городской жизни. Он отдыхал? – строго поинтересовалась шатенка. — Не ври мне только Роберт и не выгораживай его! — Эмм… Нет. – сознался тот видя усмешку статной директрисы. — Он тут работает и отдыхает душой как говорит. — Мгм, - укоризненно промычала старшая, отпивая сок. — А уроки мы делаем потом. — Увы этого я не знаю. – облокотился на стойку бармен. — Вы сегодня на смену приступаете? — Боже упаси! Мои силы меня покидают. – играла театр драмы та. — Мне завтра самой на работу так что нет. — Без вас скучно Лаура Альбертовна. – посмеивался тот. — Ха! – усмехнулась шатенка. — Увы не тот возраст чтобы веселиться Роберт. Но подлиз засчитан. – подарила она ему загадочную улыбку. — Пойду-ка к моему начальнику будущему. Сегодня работайте как обычно, а этого выпроводите в полночь домой, совсем уже. Завтра ему в школу, а с таким режимом хрен же встанет. – журила больше для себя она племянника. — Скажи Оле, что она за главную, главного менеджера никто не отменял, а этого в карету и домой. Но сейчас я ему ещё скажу про это. — Да, хорошо Лаура Альбертовна. – кивал тот улыбаясь ей. — Ещё фреша? — Да, с собой пожалуйста. – постучала она по плоской поверхности стойки. — Я ушла! Лаура шла через весь зал иногда здороваясь и кивая ребятам организации. Лениво поднимаясь вверх, шатенка держалась за бортик теня свой вес. Отдышка не заставила себя долго ждать и уже у самого верха Лукина ловила ртом воздух. *Fuck. Больше не курим* закатила она глаза и прошла вперед к двери кабинета. Лаура не успела дотронуться до ручки как дверь отворилась. На пороге был мужчина довольно солидно одет по моде, но лицо было небрежно заращено щетиной. Мужчина столкнулся со статной леди и туповато улыбнулся, играя из себя альфа-самца. Недовольно просверлив неотёсанного мужлана, челюсть шатенки сомкнулась, выдавая грозный вид. Тот увидел некий гнев в свою сторону и просто опешил от неуверенности своего альтер эго. Проводив взглядом, шатенка выгнула одну бровь в недоумение. Зайдя в кабинет в нос, ударил сладковатый вкус не понятной послевкусии. Не придав этому значения, она прошла к столу молодого директора приятно улыбаясь. Максим сложил голову на руки и покачивался в разные стороны приободряя себя. Умилительная улыбка не сходила с лица видя, как парнишка старается работать, отдавая последние силы. Прикоснувшись к макушке мягких блондинистых волос, Лукина слегка помассировала голову племенника. Макс довольно простонал от легкости и таял в этих ласках. — И что даже не страшно кто тебя трогает? – улыбалась Лаура. — Я знал, что это ты. – в руки говорил парень. — Ты всегда мне так в детстве массировала голову. – подался воспоминанием тот. — Да и я услышал довольно приятные нотки твоего парфюма. — Да?! – протянула шатенка. — Неужели так чувствуется, тут воняет сладким больше моего парфюма. – скривилась Лаура. — Чем это так воняет? — Аа это арома палочки со вкусом манго. – поднял он голову с закрытыми глазами. — Выкинуть нужно уже самого тошнит от этого блевотного вкуса. — Согласна. – кивнула она. Шатенка прошла к палочкам в стеклянной банке и брезгливо взяла в руки. Мда вонь приторной отдушки мигом ударил в нос. Поставив баночку на место, статная леди упала на большой диван закидывая ноги. Блаженно вздохнув, женщина прикрыла глаза. — Ты чего такая убитая? – поинтересовался парень, присаживаясь на кресло. — Словно пила неделю. — Очень смешно мой дорогой. - саркастично проговорила старшая. — Меня работа быстрее сведет в могилу, чем вредные привычки. — Ха! – усмехнулся от факта племянник. — Кстати показ бомба. По телевизору смотрел пока фискальные чеки заполнял. — Спасибо. – скромно улыбнулась она Максиму. — Кстати о бумагах, кто этот тип? — Аа поставщик спиртного. Поставка на день раньше пришла, оно и к лучшему как раз тыкила кончалась. — Максим… - выдохнула она. — Этот кабинет не для встречи простых замухрышек в виде доставщиков. Сюда нельзя водить посторонних кроме лиц юридического предпринимательства. Не всегда можно быть внимательным, секунда и любая бумага, пропавшая здесь равняется полным убийством клуба. – нейтрально говорила шатенка. — Для этого есть менеджер, отвечающий за подобные дела, но никак не ты ясно?! – уже была строга тетя. — Привечай почетных гостей, но не это. Ты работаешь не один, и этим клубом пока владеет твоя мать. — Мгм. – безразлично промычал тот вставая к графину с виски. — Моя мать в Бразилии развлекается, пока мы тут горбатимся с тобой. — Когда будет своя работа поймешь, что такое отдых и развлечения. – мечтательно прикрыла глаза Лукина. — Я бы тоже не прочь погреть свои кости у моря. — Почему бы тебе не съездить куда-нибудь? — Времени нет. Работа. – устало выдохнула она. — Что? — Это что такое произошло за эти два выходных, что ты такая счастливая и уставшая одновременно? – прищурился блондин. — Уставшая, помятая, не ужели кто-то на горизонте маячит? А ну-ка колись тётушка! – взбодрился племянник. — Нашла, не поверишь. – довольно кивнула Лукина. — Да ну нафиг! – был в предвкушение парень. — Кто? — Отчетливая документация модных транзакций. – сделала недовольное лицо старшая. — Совсем что ли или как?! Откуда такие мысли вообще?! – возмущалась шатенка. — Если бы даже и был кто, то вы навряд ли о нём узнали. — Хм, - интересно хмыкнул тот. — Просто я подумал… хотя ладно не суть. — Говори?! – нахмурила брови старшая. — С кем меня воображаешь хоть? — Нуу… Я долго, конечно, отрицал, но потом увидел все факты на лицо. – тётушка подняла вопросительно одну бровь. — Ты совсем стала иная и пусть другие не видят, а я-то знаю тебя. Когда увидел вас вместе искры между вами просто пыхнули, а глаза заблестели как отливное золото. – улыбался тот, мечтательно говоря догадки. — Долго собирался с мыслями и в один из вечеров просто не мог остановить голоса мышлений. Скажи мне… Ты встречаешься с Машей? – аккуратно подвел вопрос парень, смотря в усталые глаза напротив. — Ахаха, - начала смеяться шатенка. — Ты серьезно?! Я и Третьякова?! Это абсурдно Максим, я остаюсь учителем в первую очередь, и я ни за чтобы не стала тянуть не совершеннолетнюю в постель. — Ты врешь или отрицаешь?! – ехидно изводил он Лукину. — Глаза как пыхнули огнем а! — Нет. – сквозь зубы приблизилась она к племяннику. — Даже ничего не было и не будет! Максим отстранился от такой суровости в голосе крестной. Он без слов сел за кресло директора и стал перебирать оставшиеся документы. Лукина не сводила с него раздражённый взгляд, понимая, что под неё копают. Но он же родной? Вот именно ранить своей глупой наивностью не хочется, зная, что попросту опротивеет его к этому человеку. Тем более Маша ему подруга и вот так простой формальность губительного чувства «любовь» Лаура не может убить своей посредственностью. Шатенка не любила загадывать, а тем более бежать вперед головы в подобных признаньях и знакомств. Её лучшая грань – это стабильность. Лучше медленно идти к опасному омуту, чем бросаться в стихию агонии. Максим переписывался с приятелями по школе, и друганами по двору иногда записывая голосовые сообщения. Лаура немного была отстранённой переписываясь с кем-то в своем телефоне. Статная директриса успевала улавливать суть разговоров блондина и поняла, что тот пропускал несколько дней школы. Но Лукина всегда видела его на своем предмете. *Хитрый засранец* ругала мысленно шатенка. Прислушавшийся к новому разговору племянника Лаура многозадачнно нахмурила взгляд и убрала свой телефон в сторону. — Маша ты просто Бог! Я так забегался, плюс работа навалилась ничего не успеваю сделать. – говорил тот. — Спасибо что выручаешь. Маш ты просто шикарная девушка! – отправил голосовое тот улыбаясь стеснительной улыбкой. — Что? — Пропускаешь школу, а теперь списываешь? – подколола его тётка. — Так у вас темы разные с параллельной. — Мм? – непонимающе посмотрел он на Лауру. — О чём ты? — Я говорю с параллельным 11 А у вас разные темы и успеваемость. – говорила Лукина. — Ты сейчас просил задание, разве вы успеваете по программе? — Ты вообще, что несёшь? – не понимал парень. — Я однокласснице писал помочь мне, она сделала математику и скинула мне. В чём проблема я не пойму? – повисло неловкое молчанье. — У нас в классе тоже есть Мария вообще-то. – Лаура нервно сглотнула, продолжая делать не возмутимое лицо. — А ты про кого подумала? —Ааа. Я думала Третьякова на подмоге у тебя… - отпихнулась она. — Ладно, прости я не так поняла. Нафиг влезла в разговор… — Ахах спалилась Лукина! – победоносно ударил он по столу. — В моём классе нет Маш. Я специально, якобы записывал голосовое чтобы посмотреть твою реакцию и удостовериться. Как быстро сообщения с важными людьми стали не интересными, а тем более «значимыми». — Пфф, - закатила глаза шатенка. — Ты двинулся со своей Третьяковой?! — Я тут общался по учебе 20 минут, и ты ни разу не взглянула в мою сторону, но стоило сказать имя Маши ты тут же повернулась. Глаза твои сверкают как бриллианты моя дорогая тётушка. – ехидно посмеивался Максим. — А догадки о какой Марии идет речь ты сама только что два раза упомянула Третьякову. — Мгм, и что. – безразличной пыталась быть та. — Ты думаешь я тупой?! Хотя не отвечай. – злился парень, подходя к дивану. — Я предполагал, конечно, все факты, но самый первый раз мне показался слишком нервным звонком. Маша редко плачет при sos проблемах, а ко мне валилась со слезами о помощи. И что я вижу потом. Как Маша ринулась к тебе, не боясь волка в лесу?! Ну да я сделал вид что не видел, как ты её обнимаешь, а она героиня-любовник светилась от счастья. — Это можно растолковать как адреналиновый выплеск и страх. — Ты и страх? Я тебя умоляю, не смеши меня. – укоризненно говорил парень. — Хорошо… Ночь в отеле тоже адреналиновый страх или местная анестезия?! — Что ты хочешь от меня?! – возмутилась шатенка. — Признаний? — Да! – кивал тот. — Хочу разделить это счастье с тобой, которым ты так сияешь! — Да может у нас и были контры с Марией, но дальше положенного мы не зашли. – отрицала до последнего Лукина. — Она отличная девушка, добрая, сильная и даже очень отзывчивая несмотря на личную неприязнь. Но мы лишь только сблизились и работаем на равных Максим. Мне приходится топить свой характер, потому что её нужно продвинуть в этап олимпиад, и дать залог на хорошее будущее. Мы хорошо сблизились и может…как я думаю мы стали друзьями. — Аа тогда ясно, – не верил он тётушке, которая продолжала излучать светом от упомянутых предысториях. — Так бы сразу и сказала, что вы коллеги теперь. И друзья по постели. – увидел он убийственный взгляд на себе. — Шучу я! Парень не знал, как вымолвить с неё слова, потому что знал – химия есть. Но Лаура мастерски старается закрыться шторами закулисья. Раз она тут Максим будет её доставать пока не сознается. — Так значит вы «не встречаетесь» с ней? – резко выпалил блондин после долгого времени молчаний. — Господи! Дай мне сил……***
День медленно перетекающий в зарево довольно ветрянной осени, светил своими мыслями и коварством. Довольно крупный комплекс юриспруденции кипел своими бухучетами, а начальство в них заседало верху и отнюдь не одиночной компании. В кабинете главного этого гос.патриархата заседал глава правоохранительных органов. Все довольно громко пререкались о делах и обвинениях, ведь как не сегодня был тревожный звоночек от человека, имеющий власть криминального округа этой страны. Юристы, адвокаты сидели как мыши иногда вздрагивая от громких воплей обвинений крупных чиновников по званию. Верховный отдел, комитет наёмных контрактников (те, кто имеет связи с телохранителями), их сурово поливали грязью обыкновенные следователи дела. Их споры были абсурдными, каждый рвал свою жопу защищая постановления и задачи этой работы. Все попросту боялись связать дело с самим Ломоносовым, который так эффектно породил сумбур всех отвечающих за это дело. Эту словесную перепалку прервал вошедший человек уже действительно знающий толк и специфику подобных дел. — Роман Викторович! Почему нам постоянно приходиться вас ждать?! – стукнул по столу следователь из МВД. — Вы должны были тут быть самым первым из всех. — Не мои проблемы в вашем бездействие над ситуацией. – кинул громко папки на стол. — Вы хоть понимаете с кем связались когда тянули с этим делом а?! Вы думаете Ломоносов станет ждать?! Ошибаетесь мои дорогие, он первый кто возьмётся за дело снимая с каждого тупую голову. – провел он горлу показывая намеренья. — Я последний кто вообще этого должен касаться из вас. Моё дело судить, а не искать. — Ну да, куда нам до великого судьи. – пререкался кто-то у круглого стола. — Мы все в одной лодке. — Черта с два мои дорогие! – злостно прошипел Роман. — Это вы тянули кота за яйца, а когда стоило вам услышать рык хищника побольше тут же стали трусливыми овцами. Кто ведет следования по инциденту Лукиной?! — Я! – вытянул руку следователь областной полиции. — Мы пытаемся вести следствие, но нет каких-либо зацепок по делу. — Держите! – кинул он тонкую папку тому на стол. — Петр Андреевич передал беспомощному стаду дебилоидов! – рыкал судья. — Тут собраны круги работников, с которыми работает наша бизнес вуман. Найти связи, алиби и всё что касается жизни и смерти. — Тут 50 человек?! – возмутился тот. — У вас отсрочка неделя. – прошипел верховный судья. — Вы могли сами выдернуть из базы данных такие простые вещи, но вы даже пальцем не пошевелили. Теперь увы страдайте все! Что с пострадавшим в больнице? Родственники не объявились? — Нет. – отрицательно кивал МВДешник. — Даже после смерти, никого не было. — Но есть интересная зацепка. – подметил следователь. — Ночь перед смертью виновного в аварии, друг уже погибшего – бесследно пропал. К нам пришла сестра пропавшего и заявила, что того нет уже вторые сутки. Я к чему веду… Благодаря Михаилу, - кивнул он военному. — Мы пробили базу данных и выяснили, что сестра пропавшего Мурата Карапетяна является незаконной женой погибшего. — Какой в этом смысл? – нахмурился господин судья. — А в том, есть подозрения, но они слишком придирчивы в этом. – отрицательно кивал тот. — Пропавшую жертву видели последний раз в клубе Эрос, как любит говорить современная молодежь – зажигательный гей клуб. Зная связи, которые, имел Мурат, там он был исключительно по делу как мы выяснили у главного директора. Но за секунду до его ухода камера зафиксировала двух охранников в костюмах. — И? Можно уже быстрее к сути! — Мы опознали лица двух телохранителей, которые нагадано вышли вслед за Карапетяном. – ехидно смеялся тот говоря монотонно и последовательно. — Эти молодые люди работают на Попову Светлану. Как вы знаете она обладательница самого дорогого и элитного клуба Москвы, но и талантливая предпринимательница коммерческих бизнесов. — Но тем не менее инстаграм её разрывается от видео. – закатила глаза юристка главного комитета задыхаясь мимолетной завистью. — В Рио-де-Жанейро даже, а не в тюрьме под следствиями. — У нас нет доказательств и факторов, чтобы задержать или обвинить в исчезновение Мурата. – говорил он женщине. — Тем не менее алиби у неё есть и весьма смутное я бы сказал. В ночь этого же дня Светлана была…кхм… в… секс шопе. – все посмеялись. — Это можно было подтвердить и замять дело пока на камере магазина не отпечатался телефонный звонок, а после реакции на её лице. Несмотря на простые совпадения она довольно быстро покидает магазин любительских игрушек и уезжает прочь. Но раскинув время Светлана ушла за час до похищения, а охранники были уже там. Нет состыковки связи, значит кто-то другой действует за спиной. — Но у самой Лауры Лукиной много связей из вне. – говорили юристы. — Делом мог заняться даже сам Пётр Андреевич, устраняя причастных жертв. — Ломоносов бы не стал мараться! – отрицательно кивал судья. — Тем более эту задачу он повесил на вас. — В общем дело не раскрыто. – закончил споры Михаил. — Машину мы пробили по полюсу и знаем первого владельца. Узнаем владельца, поймем причины и следствия знакомства с делом. Но могу сказать, что заказ был спланирован за несколько дней до происходящего. Машину была куплена и списана как краденая, пока власти искали вора, автомобиль перевезли автогрузом из Грузии в Москву за 2 дня. Значит те, кто делал заказ на число игральных игр в казино Ломоносова, был приближенным лицом или даже гостем из числа приглашенных. — Уже хорошо, что есть зацепки. – выдохнул Роман. — У вас неделя господа, Петр настроен решительно на это дело. Не будет Лауры в нашем округе, пропадём мы и сам Ломоносов. — Лукина «великая». – смеялся молодой парень, вскидывая руки к потолку. — Модельеры уже стали криминалами районов?! — Закрой рот! – хором отозвался весь зал. — Ты даже не представляешь, над кем смеешься дорогой. – кивала головой юристка. — Лукина приближенная к семье Петра Андреевича, а за семью в мафиозных кругах ты сам знаешь, как поступают. — Упадет волос с её головы, ты сам полетишь с этого… — А точнее его больше никто не увидит! – раздался женский голос позади, на что все обернулись. — Ломоносов не допустит чтобы его доченьку тронули пальчиком. Да только не Ломоносов, а сама Лаура не допустит лояльного подхода к вашей работе по этому делу. Так что работайте и может Ломоносов вас пожалеет, а Лукина так уж и быть погладит по головке, как верных псов. Довольно стройная девушка в брендовым платье от Versace и солнца защитных очках обходила деловитого судью. Все умолкли, разом смотря на загадочную барышню. Шпилька четко отбивала удар о кафель этого кабинета рассекая тихие молчания. Девушка с идеально выкрашенными волосами пепельного цвета шла, уверенно чуть раскачивая бедрами. Мужчины наблюдали на это с интересом, а женщины чуть ли не задыхались от зависти к таким комплекциям и ухоженностью. Сняв очки изумрудные глаза начали тут же поглощать всех своей заворожённостью. Подмигнув судье, девушка элегантно улыбнулась на что вывела Романа из ступора такой наглости. — Вы кто вообще такая! – возмутился верховный судья. — Всё хорошо это ответчик по дело Лукиной. – МВДшник кивнул к своему стулу. — Думаю на сегодня мы выяснили дела и проблемы, ожидающие нас на последующую неделю?! — Время пошло уже сейчас, Михаил! – строг был Роман. — Тик-так ребята, в субботу всех жду с результатами. – прищурился тот смотря на девушку. — Всем до свидания и на связи! — Хорошо! Все потихоньку собирались вон из кабинета. Юристы и адвокаты пулей вылетели за главой законных решений, а остальные недовольно пререкались к новым делам на неделю. Ворчание и не довольные гримасы были увековечены в глазах уставшего Михаила, который от слова не был в деле. Но Ломоносов знал все инстанции верхов, а тем более их полномочий и разрешений. Все покинули обитель кабинета главы юридической компании, где всегда происходили нека подобные заседания и разговоры. Тяжело выдохнув, он посмотрел на девушку, которая довольно интересно рассматривала папку с делом Лауры Лукины. — Зачем так рисковать, зная на каком статусе Лаура?! – нахмурила брови девушка. — История повторяется? — Положи наместо ясно! – отодвинул он папку. — Я сказал тебе сидеть в машине, почему ты пришла сюда?! — Мне было душно, да и ты слишком долго пропадал в этой «политики» справедливости. – сделала кавычки та. — Ты меня с собой везде таскать собрался что ли? Я же не пленник тебе. — Закрой рот! – ударил по столу мужчина. — Ты подвергла меня большой опасности в этих кругах дорогая. — Пфф, этот сброд? – очертила пальцем белокурая. — Мы с тобой на равных дорогой мой. Я помогаю тебе, а ты мне. – кидала условия зеленоглазая. — Но как не крути у нас с тобой одна цель Михайл. — Прежде как раньше не будет… Если Ломоносов или не дай бог сама Лукина узнает о тебе, пеняй на себя. Ты первая с кого снимет шкуру Петр, а Лаура будет второй кто украсит свой дом экзотическим ковриком. — Не думаю, Лаура не любит жестокость. – игриво говорила девушка. — Да пофиг, прошло уже 4 года, кого боятся?! Ломоносов небось уже сам страдает старческим маразмом. — Эвелина! – укоризненно протянул он её имя. — Лаура не должна узнать от твоего приезде ясно?! Чтобы вывести преступников на чистую воду ты должна появиться эффектно и неожиданно. — Это я умею! – кивала бывшая статной директрисы. — Главное, чтобы Ломоносов не лез в эти дела, а там я уж сама. — Будет тяжело тебе Ранней. Петр по сей день регистрирует личности в аэропорту, и я молюсь чтобы твоя новая внешность сыграла на руку. – нервно потирал руки мужчина. — На счёт Лукиной не уверен это твоё дело, тебе лишь нужно спровоцировать одного человека. Повторить историю старых лет. — Это низко! – начала рычать Эвелина. — Я 4 года билась и умирала от нервных срывов. — Я понимаю твою боль, но по-другому мы не могли это сделать… - виновато склонил голову Михаил. — Её правда другая. — Это ваша правда! – крикнула от злобы та. — Вы меня подставили с Ломоносовым, сказали, что это благое дело, а я как любящая девушка поверила и хотела предотвратить нападки. – эмоционально вскидывала руки Ранней. — Помогла… Все разом отвернулись от меня, будто я и вправду изменщица. — Нет. — А что нет, если да. Зачем меня искал Ломоносов м?! – саркастично спросила зеленоглазая. — Вот именно Лаура была в горе от этого шока и предательства, тебе замылили глаза делом, а меня хотели устранить. И кто? Правильно ваш много уважаемый Петр Андреевич. Вы не знаете под какие условия мне пришлось сломаться, будь у меня время я бы успела сказать Лукиной. Но меня уже не слушали, Петр быстро сыграл план Б отстраняя мою…мою сука любимую от меня. — Эвелина… — Нет! Я тут жертва, но никак не Лаура, которая посей день думает, что я шалава. – кипела та от гнева. — Но она узнает правду своего лучшего и верного друга. — Ты не посмеешь пойти против Ломоносова. – взял он грубо за локоть. — Чревато последствия тебя ждут. — Как и тебя мой дорогой. – злостно улыбалась девушка. — Моя очередь раскрыть настоящие карты и мотивы. Это вы играли за спиной Лауры не я. — Я такой же подневольный участник, как и ты. — У тебя был выбор Михаил, а у меня нет. – одернула локоть зеленоглазая. — Я потеряла всё, включая и свою возлюбленную. Теперь время платить по счетам и Ломоносов знает с кем играет. — Ты труп… - был шокирован мвдшник такой сумасшествием девушки. — Твои силы не равны против него. — Ты мне и поможешь в этом, Миша. – говорила она близко к его лицу. — Тем более ты умеешь играть на два фронта правда?! У тебя теперь нет шансов, либо Ломоносов тебя придавит, либо власти высшего порядка. Теперь мы все в одной пучине смерти, как и Петр. Лукина вас разорвет в клочья узнав, из-за кого она страдала. И поверь мне… Я добьюсь правды, хоть и не буду прежде любимой, но вы! Вы упадете в её глазах, а падшие никогда не воскрешаются в её руках. Тебя не трону если поможешь сместить Ломоносова. — Зачем? – нервно сглотнул мужчина в форме. — Слишком долго заигрался в хорошего друга и любящего семьянина. – коварно улыбнулась Эвелина. — Лаура верит только ему, так пусть увидит свою скрытую правду. Дак снимем маски мои дорогие и поклонимся залу. – хлопнула в ладоши Ранней. — Игра только началась… И да преступник куда ближе, чем вы думаете, слишком всё прозаично. – листнула она папку с делом. — Никто не видит поверхности суши… Но ничего недолго осталось почивать сторонникам. Я сыграю свою роль, тогда уже не будет боли и страданий…***
Лукина устала и лениво открыла входную дверь своих одиноких хором. Темная квартира встретила свою хозяйку одинокой и тусклой лампой в конце дома. Сняв белые мокасины, шатенка начала перебирать воспоминание, почему она не отключила светильник. Пройдя чуть дальше, женщина надела тапки и направилась в гостиную скидывая папку всякой картографии в ней. *Нужно будет отдать Маше* пронеслось в её воспоминание сумбурная встреча с отцом девушки. Натянув улыбку чеширского кота, Лукина подняла глаза выше и резко сменилась в лице. Нейтрально сделав шаг назад, она начала прислушиваться к тихому дому. Было тотально тихо, да настолько, что Лаура могла насчитать удары своего сердца. Но шатенка быстро напряглась понимая, что что-то тут не так. Коридор был темным и единственным источникам света был далёкий светильник у фасадного выхода на дворик. Коварно приблизившись к темноте, она занесла руки перед собой чтобы воспроизвести хлопок. Но снова останавливается, слыша шорох сбоку себя. Сделав выпад в бок, статная леди прикрыла глаза. Затаив дыхание как хищник она стала прислушиваться к звукам. Секунда… тихий шорох рядом с ней… секунда…её громкие удары сердца… секунда и шатенка идет вперед, хватая в темноте силуэт. Да только тот, кто был в сумраке темноты, сам выжидал момента для нападения. Довольно сильная хватка плотно впечатала шатенку в стену отчего та издала громкое кряхтение. Лопатки свело ноющей волной боли, а глаза бегло искали тень в сумраке. Движение и Лукина пнула в ногу обидчика отчего тот подкосился, привставая на одно колено. Она схватила его вещи и будь хотела заломить руки, как получила сильный удар в бедро. Боль прорезалась, сразу вызывая болезненный спазм вдыхание. Лаура, стиснув зубы от неприятного жжения получила очередной толчок. Тело пронзила неприятная боль в ребре сводя все мышцы шоковой болью. Шатенка ни разу не издала звука принимая тяжелые удары не хуже война на поле боя. Черные круги под глазами начали биться с новой силой, и Лаура терялась в прострации болезненных ощущений. Сильные руки шатенки были скованы у неё над головой, а тот, кто был черной тенью, чувствовал победу. Лукина чувствовала силу на своих скованных руках и понимала, что человек, который на неё напал, был очень высок. Рука легла на шею Лауры и стала потихоньку сдавливаться. Но… Лукина успела собраться, оголяя ряд белых зубов. Одним ударом между ног и жертва тут же упала на колени жалобно пища от боли. Шатенка ударила кулаком в лицо обидчика и тот повалился на пол. Нависнув уже над недо противником, железная леди занесла кулак вверх чтобы нанести увечья, но лишь злостно рыкнула. — Ещё одно малейшее движение и я не стану тебя жалеть! – рычала она близко тому в лицо держа его за рубашку. — Дай мне лишь повод чтобы тебя не удушить Ломоносов… — Хе-хе – сдавленно и устало смеялся тот. — 1:0 Лукина. Всё же твои навыки никуда не растерялись. Бдительная! — Сука! – ударила она его в линию челюсти. — Какого черта ты тут забыл?! – хлопнула она два раза в ладоши и свет мигом осветил дом. — Тебе повезло что я была далека от … ножа. — М-м-м – потер скулу тот. — Дак я же не хотел драться, а лишь напугать. Ты слишком агрессивная стала, ещё очень сильной собака. — Весьма странная форма запугиваний. – выгнула она одну бровь. — Тем более для меня, у которой мозг работает не хуже серийного убийцы… Опрометчиво с твоей стороны, не удивлена. — Как ты резко напряглась. Я даже не шевельнулся, наблюдая вон оттуда. – указал он на стеклянный переход коридора и гостиной. — Как? — Совет я этот дом знаю как облупленный. Каждый шорох, ветерок тут особенно движется. А вон тот светильник я никогда не включаю, он и сдал тебя. Свет в нем работает от розетки, а я так уж и быть ленивая чтобы втыкать его в розетку. — Ясно… - усмехнулся Дон принимая руку для подъема. — Ничего не меняется? — Только лишь твои дебильные навыки, я сразу поняла, что это ты. – закатила глаза шатенка. — Табачный парфюм и твоя «чудо» трость. Теперь у меня будет синяк из-за тебя. — Ха-ха ты сама напросилась на боль сбивая мою ногу одним пинком. – смеялся Петр, держась за скулу. — Поговорим? — Я устала. – сухо сказала Лукина. — Если это по делу, то завтра понедельник, и все вопросы и дела исключительно в этот день! — Это не по делу так… - мялся Ломоносов отпуская голову. — Личное… — Ладно, – решила поддержать она друга, который явно что-то хотел ей сказать. — Я схожу в душ так что жди! — Хорошо. – радостный был тот. — Я буду в гостиной. — Ага. – уже на лестнице ответила ему статная леди. Лаура неспеша принимала душ. Кипяток приятно обжигал кожу даря чудесный контраст пульсаций. Вся комната заполонялся паром не давая возможность на видимость, которая и вовсе не имела значений. Шатенка взяла свой любимый гель для душа и приоткрыла крышку слыша дико любимые нотки карамболя с цитрусом. Сознание верещало от предстоящего аромата и чистоты кожи. Мыслей не было в голове статной леди. Она просто наслаждалась легкостью и даже несвойственной ленью. Эти три дня для неё были будто не рабочими и серыми, всё было по-другому. И Лукина знала о отчего так, а точнее от кого. Но шатенка быстро погасила мысли о Третьяковой пряча свою обнажённую уже зависимость внутри. Лаура в этом тумане выглядела как эстет нечто нового и эротического. Обнаженное женское тело скрываемый этим туманом, запотевшие стекла кабинки и приглушенный теплый свет на потолке. Лукина надела свои любимые черные, спальные шорты, которые были чуть короче стандартного пошива и белую футболку с милым принтом на спине. Подойдя к запотевшему зеркалу, директор провела ладонью очищая поверхность прозрачности. Шатенка улыбнулась своему отражению в зеркале и принялась намазывать увлажняющий крем. Её улыбка была всё шире и шире, пока она втирала крем. Приятная слабость в теле истома давила на сон. Только будет ли это ночь спокойна, а утро блаженно прекрасным? Наверное… Ведь мысли в голове вертели совсем другие образы, от которых сердце жгло в груди. Так хотелось ей написать, но шатенка постоянно отвлекалась на какие-то дела и ни значительные неурядицы. И вот вроде бы она могла остаться на едине со своими мыслями, воспоминаниями и приятной усталостью за эти дни, но. *Найдутся такие собаки, которые находятся рядом с ногой* закатила глаза Лаура, мысленно проклиная явившегося Ломоносова. Мысли о Маши мигом погасли, а на лице появилась всё таже маска безразличия ко всему. Лукина не любит показывать свои эмоции, хоть и дала сегодня слабину в этом. На этом довольно. Шатенка нехотя спускалась вниз, иногда мысленно скуля о пощаде. Сейчас куда больше хотелось ввалится в мягкую кроватку, нежели ночные разговоры. Но тяжело выдохнув хозяйка дома заметила, что старый друг довольно упорно ждет, попивая остатки её любимых виски. *Интересно что с ним? * пронеслось в сознание Лауры прищуривая взгляд на большой фигуре. Петр довольно грустно в тотальном одиночестве попивал виски подпирая голову рукой. Свет в доме был максимально тихим, что так спокойно подсвечивала диодные ленты по всему дому. Лукина вышла из кухни и кинула Дону пакет полуфабриката. — Приложи, а то на тебя без слёз не взглянешь. – фыркала шатенка, садясь рядом с мужчиной. — Я вижу ты тут не скучаешь?! — М-м-м, - довольно промычал Дон прикладывая холодный пакетик к лицу. — Спасибо Лара, это лучшая помощь. Признаю заслужил. — Да тебя бы так хорошо треснуть. – подняла она руку показывая удушающий. — Да только жалко. — Как это мило — Жалко паркет марать. – закатила глаза шатенка. — Давай ближе к сути твоего «личного», и я пойду спать. — Ты всё ещё обижена на меня? – глаза его выдавала тревога и сожаления. — Я думал об этом, но видя твои эмоции мне казалось это глупым. — О чём ты говоришь? — О Марии твоей. – на лице Лукиной не дрогнул ни один мускул. — Я столько наговорил тебе о ней. Хотя сам вижу и понимаю, девочка куда взрослее своих лет. — И ты пришел в мой дом! Устроил тут хренову хоррор шутку! Чтобы потом поговорить со мной о Маше? – была не довольна директор. — Совсем уже что ли?! Я высказала свою позицию и не намерена это обсуждать с тобой. — Лаур… - положил он свою руку ей на колено. — Прошу прости меня! Я не знал, как реагировать на такое?! Так не хотелось этого понимать и видеть… — Чего не хотел? — Всего не хотел! – слегка прикрикнул Ломоносов. — Я…я… так тяжело признавать правду иногда. Ты думаешь я просто так подкалываю тебя называя твою Валькирией?! – Лукина выгнула одну бровь. — Я понял сразу что что-то есть… Пока ты была без сознания в больнице, мы столкнулись с ней у ординаторской. Меня тогда хватила эмоция насколько Мария красива и невинна взглядом, словно ангел спустившейся с небес. Хм! – усмехнулся Дон. — Но пока я был галантен, не заметил, что меня давно испепеляет взгляд отвращения. Стоило мне заковыристее усложнять наше знакомства тем сильнее был поражён я. Мария очень умна и харизматична, стервозности тоже не занимать. – Лаура за долгое время впервые улыбнулась понимая, что блондинка та ещё штучка. — Но… Чем больше в человеке невинности, тем опаснее их вторая личность. Я пытался разглядеть в ней столь…столь…непредсказуемое?! Да только безуспешно, она и вправду такая какая есть. Чем больше я анализировал, собирал небольшое досье, тем стремительнее подводил черту «не опасна». Но… Мне стало страшно и волнительно, когда я видел вас вместе. Тогда в больнице я видел всю подноготную чувств Лаура, насколько близко вы были друг другу. – шатенка нахмурила брови. — Мне пришлось выйти и дабы не спугнуть свой анализ найти альтернативу как сделать так чтобы не смутить вас, не догадываясь о связи. — Мгм, - тяжело и громко выдохнула Лукина. — Если ты понял зачем было идти против моих слов? — В том-то и дело, что я… Я не хочу видеть тебя убитой и разбитой после этих чувств. – он притянул шатенку к себе укладывая на свои колени. — Пойми мне тоже больно смотреть на твои слёзы. Мир будто специально убивает чувство искренности в нас. Твоя депрессия после развода с Сашей, годовые пьянки и истерики после Эвелины… — Не произноси её имя. – шепотом сказала Лаура, обнимая ногу друга. — Нет… — Я боюсь повторения, после которого я так долго тебя ставил на ноги. – отпил виски Дон. — Отвлечь, показать другую сторону жизни и просто быть рядом. Мне не было в тягость Лара, мне было больно видеть твои страдания. Ты мне дорога, ты моя последняя семья и друг… - отпустил голову тот. — Я знаю, что такое терять, быть убитым чувствами невзгод, я сука проживал это дерьмо. И? Я смог выйти из этого запирая дверь страданий на цепи. Да и ты всегда была, рядом проживая столь больное. Я на всю оставшееся жизнь буду тебе благодарен. – он положил руку ей на плечо немного поглаживая его. — Много времени прошло и с каждым днем я ждал нечто подобного. Думал ты быстро найдешь кого-то и даже готов был принять твоё счастье и поддержать. Но ты сказала, что устала… — Я и сейчас устала. – досадно говорила Лаура. — Больше всего на свете хочется тишины и понимания своих мыслей. Нужно ли мне это всё? — Откажись ты от этого сейчас не сможешь жить в спокойствие привычного мозгового штурма. – они посмеялись над этой правдой. — Мы так далеко ушли с тобой в этой эфемерности… Но видя с каждым днём огоньки в твоих глазах, недовольный голос и наигранную маску «стена» мне становится тяжело Лаура. Я люблю тебя как собственную дочь, и ценю как верного друга, но отпустить…тяжело. Понимание того, что мир не строиться из одних кирпичей заставляет дрожать, – убрал он холодный пакет с лица ложа на бедро шатенки у которой красовался фиолетовый синяк. — Ты достойна счастья, семьи и любви Лаура. Но я боюсь тебя отпускать в это плаванье воздушных замков, потому что знаю любовь слепа, а тем более после такого длительного стопа. — Мне не семнадцать Петр, - цокнула Лукина. — Мне уже сложно строить воздушные замки о счастье, любви и семьи. Я просто смерилась с участью предательства и не пытаюсь подпускать близко. Потому что знаю это растопчет и выбросят… Сейчас я просто хочу жить, просто чувствовать и улетать. — Что ты сразу ставишь крест, на семейное счастье, а?! – хихикал мужчина. — Ты еще в рассвете сил Лукина, ещё всем фурор в постели покажешь. — Ха, - усмехнулась шатенка от такого недо подкола Дона. — Для меня почувствовать и разогреть в груди чувства уже прогресс, а дальше не хочется планировать. — Даже с Марией? — Нет. – отрицательно кивала головой та. — Вот врушка ты Лукина! – ударил он её по жопе отчего та засмеялась. — Вчера меня перед фактом в лоб заставила краснеть. Хоть бы там намекнула, что не одна я бы солидно оделся. Я-то просто тебя подкалывал насчет интриг с девушкой, а потом херакс она через 20 минут с ней приходит. Круто познакомила со своей новой возлюбленной, просто шик! — Ой хватит брюзжать! – смеялась она над истерикой Петра. — Ты же знаешь меня, тем более её визит на модном показе должно было о чём-то говорить. — Это было весьма опасно Лаура, - журил он подругу. — Если это вылиться в каком-то миниатюрном журнале или интернете, от тебя не отстанут. — Вообще уже насрать. Я столько раз надевала эти маски счастья, доброты, вежливости. Что сейчас я хочу жить для себя! Я объявляю бойкот! — Ладно ты, билеты взяла и слиняла с города, а Маша? – Лаура призадумалась, немного напрягаясь телом. — Поэтому думай лучше, если готова идти рядом с ней. — Да ты прав… — У вас всё серьезно? – Лукина скромно улыбнулась. — Прости меня Лаур за сказанные слова. Такую обиду в твоих глазах я долго не видел, а тем более на меня. Лаур? — Да я не обижалась на тебя Петр, злилась – да, не соглашалась с мнением – да. – говорила Лаура, прикрывая глаза. — Моя обида была в твоем голосе осуждения только. Все будто возомнили меня настолько титановой, что привыкли не видеть моей слабости. Я женщина и в первую очередь хочу быть счастливой, а там уже подаваться слабостям. — Верю. Верю… - держал он мешочек с заморозкой на ноге Лауры. — Цветешь прям! — Я ничего тебе не расскажу, - протестовала Лукина. — И дело не в обиде или пренебрежение, а в простом чувстве не понятий. Я сама до конца не могу разобраться в себе, а тем более говорить громкие заявления… Глупо. — Любовь зла? — Она многогранна и опасна, я не хочу что-либо торопить. Хочу чувствовать всё, что придётся пережить. — Ты боишься полюбить. — Нет Петр… Любить я никогда не боялась. Я боюсь куда страшнее не дать этой любви, упустить моменты, не целовать, не обнимать. Для меня это страх, что всего может быть мало. — Не боишься сорваться? – Лаура отрицательно качала головой на ноге. — У тебя давно не было отношений, а тем более какого-либо партнера. — А ты в мою постель не лезь пожалуйста, - грозно сказала шатенка. — Я не вожу домой кого попала как ты. Для этого есть места другие и более перспективные на такие ночи. Ты если следишь за мной делай это так, чтобы я не видела, а тем более не слышала. — Ха-ха, - гортанным смехам посмеялся мужчина. — Договорились. Смею отметить и поинтересоваться связи с такими недавно обстоятельствами?! — Что на этот раз? — Ты ночью со своей возлюбленной проводила? – по-доброму интересовался тот. — Просто я волновался не случись что?! — Всё хорошо. Я была в надежном месте. – говорила она в общих чертах. — Но, если увижу знакомые лица или машины, пеняй на себя Петр. — Понял я понял. Твоя Валькирия под защитой самого Зевса громовержца. – Лукина начала смеяться. — Главное будь счастлива. — Пфф тебя не спрашивала ещё, - в шутку играла шатенка. — Спасибо. Они довольно долго болтали о столь личном. Два давних друга были в своей волне вспоминая старые моменты их дел, отдыхов и скандалов. Всё было настолько гармонично, что каждый выделил для себя особую черту подражания. Лаура взяла хладнокровность, а Ломоносов стратегическое мышление. Они дополняли друг друга в тяжелых ситуациях, но иногда были далеки. Не всегда всё хорошо было в их дружбе, но осознавая свои поступки быстро встречались на тропе признаний. Лукина чувствовала поддержку в Петре. Он единственный «родной» человек, который несмотря на сложности и самые ужасные моменты жизни был рядом. Был настолько близок, что мог духовно быть в одной лодке заполоняя уже просторный океан слезами. Дон тоже был порой сентиментальным, но единственному кому он мог поплакаться это Лауре, которая пережила подобную боль. Всё же 22 года дружбы хорошо влияют на них, чувствуя родимость в друг друге. Пара друзей часто смеялись, вспоминая самые дурацкие моменты отдыха за границей. Это были отдельными днями и листами в жизни. Там, где они далеки от работы, привычного округа людей и просто свободны. Они больше не говорили об отношениях и чувствах. Но Ломоносов был в большой периферии, что Лаура не обижается на него, а тем более подтвердила его опасения. Теперь он будет насторожен к Марии, ведь сердце подсказывало, что не всё просто так. А может он сильно накручивает себя?! Осадок боли, который он навсегда оставил в сердце, а именно эти слезы подруги. Петр поклялся, что никогда больше не увидит их, делая всё возможное. Но любовь зла и полюбишь в ней козла… Пока почтительный Дон смеялся над очередной дурацкой шуткой их прошлого, мужчина не заметил, что Лукина давно провалилась в царство снов. Он перевел взор потому, что не услышал очередного мычания или коронного смеха шатенки. Лаура лежала на его коленях подтыкая щекой мягкость и тепло мужского тела. Петр умилительно улыбнулся, поглаживая её волосы. Давно такого не было, чтобы в раскат ночной тишины они могли вот так спокойно, по родному обсудить проблемы и переживания. Лукина выглядела как незащищённый мышонок, сердце которого такое хрупкое и болезненное. Ветер непогоды за окном довольно сильно бушевал листья деревьев, что заставляло поежиться от теплоты домашнего очага. Шатенка сонно простонала от усталости и слегка приобняла ногу мужчины. Дон лишь улыбнулся этому чувствуя теплый огонек в груди. Убрав холодный пакетик заморозки на кофейный столик, Ломоносов прошелся пальцами по бедру подруги. Прикусив виновато щеку, мужчина аккуратно обводил контур большого, продолговатого ушиба. Сине-фиолетовый отлив довольно болезненно смотрелся на таком хрупком тельце женщины. Петр мысленно ударил себе подзатыльник за такое «дикость» в подобных играх. Они могли драться в рукопашку когда им вздумается, но, чтобы калечить никогда. Статный лев улыбнулся мыслям о драке потирая ноющую скулу, на которой красовалась ссадина. *Два дебила – это сила* смеялся внутри себя Ломоносов. Но стыд брал за-то что он ударил прежде всего девушку, а потом друга и близкого из семьи. Устало потирая лицо, Петр слегка отодвинулся от Лукиной укладывая её голову на диван. Дон встал с дивана и лениво подтянулся от долгих сидений. Налив в стакан новую порцию сортового виски, он без проблем опустошил его до дна. Ни разу не скривившись от терпкости Ломоносов склонился к мирно спящей шатенки. Оценив свои силы и возможности, Петр весьма галантно поднял Лауру на руки, прижимая к своей сильной груди. Но он же ходит с тростью? Как он понесет Лукину? Петр человек привычка, когда-то эта опора была составляющей частью передвижения криминального авторитета, то сейчас трость стала не больше, чем аксессуаром. Что можно отметить в Петре так это его галантность к дамам. Он всегда обходителен и чересчур обольстителен. Поднимаясь по ступеням второго этажа Ломоносов, посматривал за женщиной, которая была такой лапушкой, что её хотелось обнять как плюшевого медвежонка. Слегка толкнув дверь в покои статной леди, мужчина уловил тут особую идиллию и ауру этого места. Уложив Лукину на кровать, Петр, невесомо накрыл её белым одеялом. Шатенка будто улыбалась сквозь сон переворачиваясь на бок обнимая белое облачко. Мило улыбнувшись этому Дон склонился к шатенке и поцеловал её в лоб. Это было целомудренно, совсем по-отцовски. Подняв взор чуть выше, он начал осматривать убранство комнаты своей подруги. В этой части он никогда не был, и сейчас было интересно увидеть что-то столь запретное. Да только ничего тут не было такого энигматичного, но… Аура тут была совсем другая. Чистая, выдержанная и совсем тихая, даже не сказать, что тут живет строгая и беспринципная директриса. Петр неспеша осматривал комнату пока не столкнулся с картиной на изголовье кровати. Красивая рамка из белого деревца покрывала интересная иллюстрация изображений. Мужчина нахмурил брови и посмотрел на спящею, счастливую женщину. Ломоносов сам являлся поклонником искусства, а картины были большой слабостью. Только истинный ценитель может обладать филигранным чувством внутри. Картина, которая была близка к покою Лауры, была для неё особой гранью пережитого. Но то, что на ней изображено пугало и наводило на тревожные мысли. Как говорится: «о вкусах не спорят, о них кричат». Кричит и эта картина живого искусства, обволакивая все чувства разом. Тяжело выдохнув, Петр ещё раз посмотрел на Лукину и удалился прочь, оставляя её мысли и тело в объятиях ночи. Ночь, которая скрывает в себе все краски души и интима. Ведь сон – единственный отрезок времени, когда мы свободны и беззащитны. Петр взял свою трость и посмотрел на кофейный столик. Налив там же стакан спиртного внимание Ломоносова привлекла зеленая папка. Уж давно он её гипнотизировал в ночном разговоре с шатенкой. Открыв её в руку, упали листы. Одни были исписаны терминами страной политики, вторые изрисованы иллюстрациями, нотными станами и небольшими стишками. Стихи, которые читал старый лев, сильно трогали душу. Это было так чисто, поэтически сложено и легко. Именно легко было тяжелым понятием для него в этой жизни. Достав мобильный, мужчина бегло проходился по строчкам попутно набирая нужный номер. — Выезжаем! – грозно сказал тот отключая сотовый. — М-дааа… Мечтательно улыбнулся Дон. Спустив глаза чуть ниже пергамента, он заметил угловатую подпись и дату. *Неделю назад, но так чувственно* мысленно вел диалог с собой тот. Вернув взгляд на подпись, он слегка улыбнулся, понимая кто настоящий владелец этой документации. Сложив все на свои места Петр загадочно улыбался. *Значит в надёжном месте была?! * кричали мысли о подколах в сторону Лауры. Положив папку на стол Ломоносов, стал уходить, выключая везде свет разом. Открыв дверь в лицо, ударил противный ветер, а тишина этого дома уж сильно манил в тихую гавань и атмосферу. Последний раз бросив взгляд в темноту дома, Дон закрыл входную дверь оставляя дом и саму хозяйку одну. Ночь меняет местами приоритеты. Важные вещи отступают на второй план, самые незначительные детали выпирают на передний, где очень элегантно встречаются со сном продолжая чувствовать такие столь нужные чувства. Чувства, которые так присущи смыслу нашего сосуществования…