Глава 20
Утро. Прекрасное утро. Серое, но в то же время приятно наполняющее убранство хозяйских хором светом. Третьякова немного поморщилась, ловя блики пробивающихся лучей. Приоткрыв один глаз, она тут же закрыла его обратно. Свет дня был противен после долгой дрёмы сна. На лице появилась блаженная улыбка от воспоминаний страстной ночи. По телу приятно скользило одеяло, а тепло в нём дарило уют. Лениво потянувшись, Маша начала потихоньку привыкать к свету. Открыв свои карие бусинки, она тут же оценила обстановку вокруг. Спальная комната была уж очень большой, весьма вместительный шкаф купе во всю стену моментом терял свои габариты, но самым поразительным был размер кровати. Она была нереально большой и вместительной. *Ого! * - пронеслось в голове блондинки. Видно, вчера было настолько хорошо, что Мария даже не заметила масштаб спального места профессора. Вместительные прикроватные тумбы, торшер и туалетный столик с большим количеством дамских примочек. Но самым необъятным был столь нужный человек. На правой стороне кровати лежала Лаура. Шатенка спала на животе, приобнимая снизу подушку. Казалось, что женщина была беззащитной и холодной, обнаженное тело было абсолютно без крова тепла. Оно и неудивительно, Третьякова ещё в середине ночи стащила на себя всё одеяло, оставляя профессора в ночной прохладе. В глазах играли искры и блондинка слегка придвинулась к возлюбленной. Да только ногу пробила противная боль, а точнее стягивание. Слегка шикнув, Мария услышала, что Лукина перестала посапывать, а лишь только сильнее приобняла подушку. Тело статной леди манило своей неприступностью. Мощная спина, утончённая талия и такие красивые округлости бёдер. Чёрные трусики элегантно разделяли две половинки ягодиц, которые так хотелось шлёпнуть Марие. Прикусив губу, она проходилась по ногам и снова возвращала взор выше, делая больший акцент на ягодицах. Третьякова аккуратно коснулась спины профессора, оставляя свою ладонь на ней. Несмотря на раскрытость, она была горячей. Девушка медленно плыла вверх, касаясь лопаток. Да только кареглазая нахмурилась, внимательно вглядываясь на такое уже полюбившееся тело. Сердце немного постукивало, а дыхание спирало от нарастающего переживания. Чуть выше лопатки блондинка заметила шрам, он был хирургически идеально зашит и практически не виден, но Маша смогла заострить на нём внимание. Почувствовав прикосновение к рубцу, тело профессора тут же покрылась мурашками. Улыбнувшись такой тактильной реакции старшей, Третьякова поцеловала одну из лопаток, даря этим жестом любовь. Лукина еле простонала в полудреме и уткнула лицо в подушку, словно ребенок. Мария лишь усмехнулась, невесомо поглаживая её спину. Она совсем не хотела её будить, ведь профессор так мило посапывала в своём царстве Морфеев. Да только… В голову блондинки пришла изящная идея по пробуждению Лауры и только она хотела сотворить затеянное, как движения приостановились. Тихую идиллию утра нарушил звонок телефона, который противно кричал на всю комнату. Третьякова со страху и неожиданности дёрнулась и отстранилась назад. Лукина как ошпаренная приподнялась и одним глазом вычислила источник шума. — Грёбаное исчадие ада! – ругнулась шепотом старшая. Лаура потянулась к прикроватной тумбе. Всё также лёжа на подушке, шатенка приняла вызов, при этом не взглянув на абонента её пробуждения. — Да! – хрипло ответила Лукина. — Хэллоу! – смешно парировал голос на том конце вызова. — Ты что, спишь? — Нет твою мать, танцую! – рыкнула шатенка. — Какого чёрта тебе нужно, Ломоносов? Ты время видел? Выходной не смущает? — Вот что ты такая злыдня?! – смеялся Дон. — Время потрясающее, а выходной такой же лёгкий и не принуждённый. – романтизировал мужчина на том конце связи. — Ты вообще бываешь когда-нибудь веселой? Хотя кого я спрашиваю, вечно как собака гавкаешь. — Оно было потрясающим, пока твоя нахальная рожа не позвонила мне и не отвлекла от просмотра моего заслуженного выходного сна! – с закрытыми глазами на подушке говорила Лаура. — Будь другом?! Сходи нахер! Лукина выключила телефон и спрятала под подушку. Прикрыв глаза и примяв мягкую обивку, шатенка хотела бы уснуть дальше, да только…почувствовала отчётливое тепло. Одеяло приятно грело тело, а контраст перепада температуры вызвал рой мурашек. Она улыбнулась, понимая, что Маша рядом и столь внимательна к ней. Профессорша готова была замурлыкать от новых ощущений. Третьякова прикусила нижнюю губу и коварно улыбнулась своим мыслям. В голову блондинки закралась мысль, которая требовала своего свершения. Маша приподнялась и перекинула свою ногу, усаживаясь на ягодицы профессора. Кареглазая подправила одеяло и прислонилась своей грудью к спине старшей. Тепло обволокло прохладное тело Лауры, которое постепенно стало нагреваться. Маша согнула руки в локте и склонилась к статной леди, покрывая её спину поцелуями. Блондинка сама не знала, откуда в ней столько ласки и трепета, но она не хотела гасить это чувство. Девушка сквозь поцелуи посматривала на лицо Лауры, которое выдавало легкую улыбку. Мария коснулась талии старшей, исследуя каждый сантиметр её изгибов. Пальцы медленно плыли вверх, затрагивая рёбра, отчего Лукина слегка дёрнулась, тихо посмеиваясь от пробирающей щекотки. Маша остановилась там же, чувствуя, как напрягается её спина. Шатенка свела лопатки и по-детски уткнулась лицом в подушку. Третьякова умилительно улыбнулась такой реакции профессора, но не переставала дарить тепло. Пальцы скользнули вниз по талии и Лукина тяжело выдохнула, напрягаясь ещё сильнее. —М-м! – мычание сопровождалось покачиванием головой. — Ну не надо. — Доброе утро! – на ухо прошептала Мария, целуя её шею. — Действительно доброе. – улыбалась шатенка, принимая порцию ласок. — Я тебя разбудила со своим телефоном? — Я проснулась гораздо раньше, - оставила она поцелуй между лопаток. — Ты так мило спала, поэтому я не стала тебя будить. — Мгм, кое-кто другой это сделал, - фыркнула недовольно та. — Забыла включить авиарежим. — Если не выспалась, можешь ещё поспать. – легла она сверху Лукиной. — Ты такая холодная. — Я уже точно не усну. – улыбалась она с закрытыми глазами. — Почему? — Потому что чувствую жар от твоего тела. – оголила ряд белых зубов та. — Шалишь, Мария? — Я?! – протянула кареглазая. — Тебе кажется, моя дорогая. — Твоя? – приоткрыла сонные глаза Лаура. — Ещё и дорогая? — Ох, как быстро проснулась спящая красавица. – подкалывала её Третьякова. — Ты холодная и меня это бесит. — Мне очень горячо, Маша, даже слишком. – чувствовала она тактильную близость их тел, отчего получала волны жара. — Не смей! — Что не сметь? – пальцы поплыли к талии старшей. — М? — Хулиганить, Третьякова. – улыбалась шатенка, напрягая мышцы. — Ты специально провоцируешь что-ли? — А ты не напрягайся и получай удовольствие, - просто ляпнула кареглазая. — Я чувствую, как играют твои мышцы. — А ты ручки чуть выше держи и будет замечательно, - фыркала старшая, ощущая совсем другой предпосыл в действиях блондинки. — Мне щекотно! — За-то ты моментом стала горячей, - дурачилась с ней Маша. — Я давно заприметила, что ты боишься щекотки. — Не искушай судьбу, - кокетничала старшая. — Утро и так прекрасно. — То есть ты признаёшь, что это утро прекрасно? Не взирая на звонок какого-то нахала. Телефон, как назло, стал вновь вибрировать под подушкой Лауры. Шатенка машинально подняла трубку. — Мгм, -подняла телефон Лукина, соглашаясь со словами Маши. — Что угу, Лукина?! – смеялся Ломоносов. — Я вообще-то не договорил, так, на секундочку. Слышу по голосу, утро уже стало красочным? — Вот что ты прикопался?! – слегка выдохнула шатенка, чувствуя горячие руки на своей талии. — Я ещё сплю между прочем! – шатенка пыталась быть серьёзной, хотя улыбка и приятные ощущения теряли силу строгости. — Не беси меня, Ломоносов! — Хо-хо, - посмеивался тот. — То есть, ты хотела сказать, Маша?! Что с дыханием, Лукина? Сдаешь позиции или тебя пленили силой?! – во всё горло смеялся Петр. — Надеюсь не мешаю вам?! — Если ты не отвалишь, я тебя силою возьму. — Прям силой? – опошлял мужчина. — Неужели так изголодала? — М-даа, миллионы лет эволюции для тебя прошли напрасно… - усмехнулась Лукина, чувствуя, как девушка обняла её лёжа сверху. — Ты специально меня провоцируешь? — Значит точно мешаю, - двояко пролепетал мужчина. — Передавай привет своей Валькирии. — Обязательно, - скривилась старшая. — У тебя секунда. Иначе я включу автопилот и лети-ка ты до малайской пасхи мой дорогой. — Я хотел позвать тебя позавтракать, - по-доброму говорил Петр, попивая кружку кофе. — Уже соскучился по своей стервозной подруге. Хотя думаю, я не один такой. – подкалывал он статную директрису. — Что скажешь? Просто дружеская посиделка. — Тебе реально заняться нечем, а?! – терпела Лаура щекочущие прикосновения. — Мне некогда. — Ох, какие вы там занятые смотрю. – кривлялся тот. — Долго вы возитесь, можно и быстрее. Приходи с Марией, я буду только рад ей. Ну пожалуйста, Лаура, не бросай старого и немощного друга. — Тоже мне пенсионер сыскался, посмотрите-ка на него, - Третьякова немного хихикнула от слов профессора. — На жалость давишь?! — Какие красивые у тебя хиханьки да хаханьки на заднем плане, - уколол Ломоносов. — Что скажешь? — Нуу… - протянула Лукина размышляя над предложением. — Я, собственно, не знаю. — Соглашайся, - прошептала ей над ухом Мария. — Хорошо. – кивнула шатенка, немного улыбаясь чувствуя множество поцелуев на своей спине. — Vous avez de la chance, Lomonosov, que je sois de bonne humeur. — Ха! – усмехнулся Петр, чувствуя счастье внутри себя. — Отлично! Тогда полагаю, завтрак мы пропустим с вашей нерасторопностью. – смеялся Ломоносов. — Место – ты знаешь, ресторан, время – обед, и… Не увлекайтесь там долго. — Тебя я еще не спрашивала. — Ну-ну, Лукина, - ехидно посмеивался Дон. — Шуруй давай, а то сейчас задохнёшься от возбуждения поди. — Что?! – возмутилась статная леди. — Ты уже совсем перестал различать границы?! — Да вроде нет?! Такие вздохи и выдохи хорошо ещё различаю. – смеялся мужчина. — До встречи, Лукина. Буду ждать Вас! — Мгм. – отключила телефон Лаура. — Дурак! — Петр? — Ага, - откинула она на тумбу свой сотовый телефон. — Бесит! Хочет пообедать в ресторане. — Ну так это хорошо! – радовалась она за неё. — Сходи, развейся в компании друга. Ты слишком много работаешь… — Он позвал Нас. – перебила её шатенка. — Сказал, что будет рад видеть тебя. — Эмм. – нахмурилась кареглазая. — Я думала он зовёт тебя, и чтобы не обременять твоё свободное время мной… — Моё утро куда краше с тобой, чем с его дружескими приветствиями, - закатила глаза Лаура. — Моё бы желание, я бы осталась тут навечно. — Тут? — С тобой и тут. – улыбнулась старшая. — Можно, конечно, притвориться мертвой или больной, но Петр придет даже на тот свет. — Нуу, мне как-то не удобно… - пыталась отказаться Третьякова. — Всё же он тебе друг, я определенно буду лишней. — Абсурд! – воскликнула Лаура. — Он сам тебя зовёт, так что не отвертишься так просто. — Исходя из сложившейся ситуации нам придётся заехать ко мне. – рисовала она не замысловатые узоры на её спине. — В этом я точно никуда не выйду. Люди подумают, что я сбежала с зоны. — Ха-ха, - гортанно посмеялась Лаура. — Боже, Маша… Если нужно, то заедем, обязательно. Сама сможешь? — Я думала вместе зайдём. Вдруг мне понадобиться помощь эксперта в этом деле?! – кокетничала блондинка. — Или что? — Как-то странно будет выглядеть моё появление в твоей квартире. – поглядывала на окно Лаура. — Встречаться второй раз с твоим отцом не входило в мои планы… — Так ты боишься?! – засмеялась Мария, видя, как для Лукиной это сложно. — Ты права, мой папа долго отходил от твоего эффектного разоблачения. Шок в твоей строгости и напыщенности ранил мужское понимание о хрупких дамах и доброжелательных учителях. — Что?! – возмутилась шатенка. — Это я задела его? Я просто вовремя натянула маску вашего любимого и строгого профессора, Мария. — Оу-у, это было эффектно, не спорю. – игриво улыбалась кареглазая. — Столько расспросов по твоей персоне я не слышала даже в школе. — Хорошее хоть говорят? — Повествуют, что ваша власть покоряет всех, Лаура Альбертовна. – говорила она ей на ухо. — А темперамент заставляет убить внутри всё живое. — Вот оно как, - самодовольно улыбалась профессор. — Ну а как же ваш отец, Мария? — Слишком много вопросов, на которые я могла ответить, но думаю, это не в моей компетенции. – провела она пальцами по её талии. — Не переживайте, он ссылался на хорошие комплименты и подтексты к вашей энигматичной заносчивости. — Значит я надоедливая? – флиртовала старшая. — Как обидно… — Нет, Лаура, ты не так меня поняла, - начала оправдываться Третьякова. — Мой отец прибывал в неком ступоре. Он был поражён твоей уверенностью в словах и деловитой выдержке. — Маш? — Да? - склонилась она к лицу Лауры. — Ты не обижайся, я просто не так … Мария не успела договорить, как шатенка уже легла на спину. Лукина воспользовалась моментом, пока девушка нависала над ней. Просунув сзади руку, она опрокинула её за талию, пододвигая ближе к себе. Блондинка, конечно, не ожидала такого маневра, поэтому немного пискнула, ощущая силу старшей. Лаура поменялась с ней местами и уже сама нависала над ученицей. Карие глаза были напуганы, ощутив тепло сверху, сердце начало бешено воспроизводить удары. Третьякова поправила выбившуюся каштановую прядь и положила руку на щеку старшей. — Я не обижаюсь, принцесса, - очерчивала она контур лица большим пальцем. — Никогда не оправдывайся. — Хорошо, - улыбалась блондинка, чувствуя нарастающий жар в своём теле. — Просто я…слишком сильно люблю тебя, чтобы обидеть. — Ммм, – любовалась она девушкой, которая была ярче всех звезд на планете. Лукина склонилась вперед и поцеловала девичьи губы. Шатенка просунула руки под спину девушки и крепко её обняла, отдавая любовь во всех её сказанных словах. Третьякова обвила шею профессора и открыто отвечала на порыв их влюбленности. Лаура спустила свою руку на ягодицы девушки и услышала томный выдох на своих губах. Статная леди спустилась губами к шее. Она покрывала каждый сантиметр молочной кожи поцелуями, оставляя мокрые дорожки. Мария начала извиваться от таких ласок, слегка похныкивая. Лауре льстили такие открытые эмоции, ведь во власти её страсти девушка быстро возбуждалась. Тело Третьяковой вспыхнуло, как спичка, а щёки стали гореть огнем, чувствуя прилив желания. Профессор приподнялась выше и оставила мокрый поцелуй на губах Марии, затем шатенка прошлась большим пальцем по нижней губе кареглазой и та покорно приоткрыла ротик, требуя большего. Женщина не стала игнорировать ее желание, поэтому аккуратно проникла внутрь, встречаясь с горячим языком и наслаждаясь прекрасным видом на возлюбленную. Лаура сама изнывала от возбуждения, но не подавала виду. Она давно не чувствовала такого перестроя в своём организме. Лукина умело контролировала вожделение и была вполне нейтральна к сексу. Но… Стоило Марии прикоснуться голым телом к её, это обсидиановая стена рухнула, как песчаный домик. Сейчас она полностью могла насладиться другим. Ведь шатенка обожала дарить всю свою любовь второй половине. Третьякова это ощущала, чувствуя, как профессор столикой нежности касается её тела горячими поцелуями. Лаура неспешно выцеловывала дорожку на шее и приспускаясь к ключицам. Она поцеловала сперва одну, а после медленно поплыла к другой. Лукина опускалась ещё ниже, целуя ложбинку грудей при этом не затрагивая саму упругую грудь. Лаура попросту играла. Она сползала, всё ниже и ниже, специально издеваясь над желанием Маши. Профессор поцеловала плоский животик девушки и нахмурила брови. Третьякова словно ошпаренная втягивала живот, чувствуя тепло. — Ты напрягаешься, - оставила очередной поцелуй Лаура. — Ого! — Что? – Маша приподнялась на локтях. — Ну-ка, напряги. – женщина взглянула на нахмуренную блондинку. — Всё хорошо, Маш, просто сделай, что я прошу. — Зачем? – улыбалась Третьякова, не понимая, что такого увидела шатенка. — Лар… — Не заставляй меня повторять трижды, - поцеловала она её животик. — Вот! Ты качаешься? — Что?! – кареглазая долго хмурилась, пока не поняла, в чём дело. — А-аа! – протянула Третьякова, смотря, как Лаура водит пальцами по прессу. — Раньше ходила, так как нужно было держать себя в форме. Приходилось набирать мышечную массу. Из всего, что я имела, пресс единственный, кто не покинул меня после спорта, хотя и он тоже жиром заплыл. — Неправда! – подалась вперед Лукина, укладывая блондинку на подушку. — Я просто немного удивилась от такого рельефа. До этого не замечала его, а сейчас…просто вау. Ты прекрасна, моя принцесса. — Блефуете, Лаура Альбертовна? – залилась пунцовым румянцем Маша. — Или льстите? — Не то и не другое. – улыбнулась Лаура, подбирая хаос в своей голове. — А что тогда? – выгнула брови Третьякова, видя, как глаза профессора горят огнём чувств. — Мм? — Я красивых таких не видала. Только, знаешь, в душе затаю… - сделала она паузу поправляя выбившуюся прядку блондинистых волос. — Не в плохой, а в хорошей обиде. Повторяешь ты юность мою. Ты — мое васильковое слово, Я навеки… люблю тебя. — Есенин? – шатенка кивнула, смущенно улыбаясь в ответ. — Красивые слова. Третьякова приподнялась и поцеловала губы профессора. Она потянула её на себя и Лаура нависала сверху, отвечая на такой мягкий и чуткий жест. Маша улыбалась сквозь поцелуй, а Лукина тем временем вплотную легла между её ног. Они словно потерялись во времени, ощущая прилив страсти и нежности одновременно, но Лаура не стримилась к большему. Профессорша была деликатна в поцелуях, усыпая все участки кожи девушки. Да только Третьякова совсем теряла от этого голову. Блондинка инстинктивно задвигала тазом, вжимаясь самым чувствительным местом в ногу шатенки, а грудная клетка начала часто вздыматься. Возбуждение, которое так подло било по самолюбию, уже давно не контролировалось сознанием. — Мммм, - еле слышно промычала блондинка. — Лаура, что ты со мной делаешь? — Что я делаю? – перешла на ключицы та. — Тебе не нравится?! — Мы слишком увлекаемся, - посмеялась кареглазая. — Мы так никуда не пойдём. — Так и было бы, если не этот дурацкий телефон. – посмотрела она в её карие омуты. — Принцесса, ты слишком горяча. — А всё ты виновата. — Дааа?! – протянула Лукина. — Кто-то вчера зарекался, что не снимет воон ту кофту. – взглядом указала она на свою толстовку. — Я победила! — Она была определенно лишней вчера. – засмеялись девушки. — Хорошая кофта. — Дааа?! – выгнула брови шатенка. — По-моему, не в кофте дело было, да? — Какая ты проницательная и хитрая. – надула губы кареглазая. — Ясно как ты вчера грелась. — Ха-ха, - гортанно посмеивалась старшая. — Змея искусительница. — Ой-ой, кто бы говорил. — Я говорю, - чмокнула она её в щеку. — Пора собираться. — Что?! – возмутилась блондинка. — Ох, как глазки то забегали, - сбросила одеяла Лаура, садясь на колени перед ней. — Но не сейчас, моя принцесса. – резко приблизилась она к лицу Марии. — Я понимаю твои желания, но мы и вправду не уедем отсюда. А рожу друга в своём доме я не хочу видеть. — Ладно… - покраснела Третьякова, видя обнаженную Лукину. — Стеснительная..…– Лаура поцеловала её в плечо. — Моя. Лукина быстро встала с кровати и направилась к своему шкафу. Накинув чёрный шелковый халатик, она завязала ремешок, наблюдая пару внимательных глаз на себе и мило улыбаясь этому. Шатенка резко повернулась в сторону полностью обнажённой девушки и та мигом отвела взор на потолок. — Я всё вижу! – игриво пролепетала Лаура, садясь за туалетный столик. — Хватит стесняться. — Да я не… — Ну-ну, - смеялась Лукина, смотря на девушку через зеркало. — Я схожу в душ? – как-то осторожно спросила блондинка. — Просто… — Я понимаю. – загадочно улыбнулась профессор, вспоминая прошедшую ночь. — Тебе вроде нельзя мочить рану?! Если только аккуратно, но не желательно. Пошли! Лаура встала со столика, намазывая крем на руки. Она открыла гардероб и достала оттуда ещё один шелковый халат в пол. Тот был невероятно красив. Бордовая ткань обрамлялась черным кружевом на рукавах и лацкане воротника. Маша открыла рот. Уж слишком эта вещь была эротичной, нежели повседневной атрибутикой для дома. Лукина притянула девушку к себе за руку и помогла накинуть халат. Шелк приятно скользил по коже, вызывая рой мурашек. Шатенка коснулась подбородка кареглазой и их взгляды встретились. Она подарила ей любовную улыбку и потянула дальше. Третьякова просто тонула в её чувственности. Профессор была совсем иной для неё, раскрываясь со всех сторон разом. Статная леди провела девушку в ванную и завела вперед. Комната была настолько просторна, что тут смело можно было бы играть в футбол. Шатенка дала банное полотенце и посмотрела в карие омуты чистоты. — Думаю, ты дальше справишься без меня?! – приторно мягко говорила старшая. — Салфетки там, моющие средства здесь. — Ой, даже не знаю? – игриво протягивала слова Мария. — Вдруг у меня не получиться открыть кран… — Какая хитрая мадам. – обняла она её за талию. — Хватит играть в игры, иначе точно останемся тут. — А от Петра запремся на засов? – смеялась блондинка. — Поверь, нас даже бункер не спасёт. – посмеялись во весь голос дамы. — Могу я оставить вас, миледи? — Да иди уже, - демонстративно вырывалась Третьякова, да только сильные руки плотнее прижали её к телу напротив. — Я справлюсь, Лар… — Мгм, - загадочно промычала профессор. Лукина поцеловала девушку в губы и быстро ушла прочь, подло оставляя разгоряченную девушку одну. Третьякова закатила глаза и принялась делать свои дела. Девушка тяжело вздохнула и села на край большой ванной. Оголив край ноги, Мария нервно сглотнула. Пластырь на ноге выглядел довольно удручающе и болюче. Она потихоньку оторвала один краешек и шикнула. Одинокая слеза скатилась по щеке от болезненного шока. Глубоко вздохнув, кареглазая пошла дальше, отрывая клочок медицинской ткани полностью. От резкого снятия лейкопластыря блондинка негромко пискнула, а потом промычала от боли. — Маша, что случилось? – в ванную комнату забежала Лаура. — Маша… - подбежала она к ней, видя в её руках отклеенный пластырь. — Всё-всё тише! – обняла она блондинку, у которой наворачивались слёзы. — Только не плачь, прошу тебя. – вытирала мокрые дорожки шатенка, присаживаясь на одно колено перед ней. — Зачем ты так… Меня бы позвала, я б помогла аккуратно снять эту чертовщину. — Всё хорошо, - сдавленно ответила Мария, чувствуя приятную прохладу на ране. — Просто резко дёрнула, думала, так быстрее и безболезненнее будет. — Дурёха ты, Маша, - по-доброму журила она девушку. — Швы очень болезненная штука, уж поверь мне, - нервно сглотнула шатенка, осматривая стяжки на ножке блондинки. — Так и знала, что не нужно было уходить! – встала Лукина с колен и прошла к зеркалу, открывая полочку. — Сейчас обработаю… потерпишь? Просто тут кровит немного. Маша лишь молча кивнула, чувствуя стыд перед возлюбленной. Третьякова внимательно следила за действиями старшей, что так мастерски принималась за дело. Руки профессора немного дрожали от вида такой грубой раны, но она пыталась сохранить маску непринуждённости. Шатенка смочила вату йодом на водной основе и прислонила к кровоподтеку. Блондинка затаила дыхание, поднимая голову вверх. Ощущения были противными, но как истинный боец, она держалась, не выдавая крик боли. Лукина конечно же все понимала, но не посмела сделать ей больно, она аккуратно обрабатывала шов, невесомо касаясь стяжек. Шатенка знала, какая эта боль, особенно, когда это глубокая рана. Деликатно протерев все участки, Лаура слегка подула на ссадину, которая недавно кровила. Третьякова облегченно выдохнула, ощущая прохладу и лёгкость. Кареглазая опустила голову и увидела, насколько профессор трепетна и нежна к ней. Умилительно улыбнувшись этому, Лукина достала пластырь и прикрыла рану. Шатенка прошлась пальцами по контору клейкой ленты и убедилась в её креплении. Статная леди расправила плечи от нервов и подняла свой взор на Машу, которая так внимательно на неё смотрела. Профессорша улыбнулась в ответ и оставила поцелуй на коленной чашечке, говоря тем самым, что она закончила эти муки. Третьякова осмотрела свою ногу и стеснительно улыбнулась. Лаура привстала на ноги и помогла подняться девушке. Шатенка резко притянула её в объятия, утыкаясь подбородком о её макушку. Внутри были какие-то противные тараканы, но Лукина быстро заставляла их умолкнуть. Уж слишком эмоционально она реагирует на Марию, заставляя сильное сердце разбиваться на маленькие кусочки переживаний. — Больше не делай так. – шепотом сказала Лаура, крепко обнимая девушку. — Я испугалась. — Прости меня, - сказала она ей в шею. — Не переживай ты так, это всего лишь рана. Бывало и хуже, поверь. — Бывает, но эта не менее серьезна, - немного отстранилась она от блондинки, всматриваясь в карие омуты. — Я просто переживаю за тебя… — Люблю тебя. – поцеловала её в губы Маша. — Моя принцесса. – сквозь поцелуй сказала шатенка. — Ммм! – промычала Лукина. — Ты увлекаешься, моя дорогая, мы точно опоздаем. — Всё-всё, собираемся! Лаура напоследок чмокнула блондинку и ушла собираться в комнату. Маша улыбнулась и посмотрела на себя в зеркало. Сейчас слишком стало всё любо, отчего голова была кругом. Лаура была такой…такой… любимой?! Профессор старалась быть той самой стервой-недотрогой, но все тщетно. Лукина слишком быстро сдалась чувствам, проявляя свои настоящие эмоции. Эмоции, которые открывались только для Третьяковой и не для кого более. Улыбнувшись своим мыслям, Мария принялась наконец приводить себя в порядок, ведь этот день намеревался быть красочным.***
Мари ступала по сырым лужицам тротуаров. Лёгкий ветерок противно пробирал в дрожь, а сырость опротивела настроение. Девушка, отворив дверцу кафетерия, прошла внутрь. На пороге её встретила непринужденная музыка, а позже какофония аппетитных запахов. Улыбнувшись атмосферной обстановки кафе, зеленоглазая медленно плыла взором, пока не увидела знакомый силуэт. Блондинистые, идеально уложенные волосы красовались из-за спинки мягкого диванчика. Ступая прямо, Буше подошла к столику. С кем она встретиться, спросите вы? Всё куда прозаичнее, чем кажется на первый взгляд. Мари встала перед столом. Максим, который что-то печатал в телефоне, как ошпаренный привстал с места. Он немного нервно бегал глазами и иногда подрагивал, не зная, что сделать в данную минуту, но в итоге, собравшись с мыслями, он галантно попросил девушку раздеться. Принимая легкую курточку в руки, блондин повесил ту на вешалку у близстоящего столика. Буше немного удивилась такой внимательности со стороны одноклассника, но не стала противиться, принимая подобный жест внимания. Макс протянул руку зеленоглазой и усадил на мягкий диван. Долго не задерживаясь, парень присел напротив неё. — Привет. – хрипло поздоровался он, убирая телефон со стола. — Кхм! Как твои дела? — Привет, - улыбнулась Буше. — Спасибо, вроде хорошо. У тебя как дела? – как-то по-дибильному разговаривали они, словно элита этого мира или видятся впервые. — Сегодня ужасная погода, не правда ли? — Погода, дааа… - посмотрели они сквозь стеклянные окна кафетерия. — Ты, наверное, замерзла? – с нервной ноткой в голосе поинтересовался блондин. — Могу я тебя угостить кофе?! — Эмм, - оторопела Мари, чувствуя некую неловкость. — Да вроде нет, на улице ведь не зима, чтобы мерзнуть. — Ты немного бледная. – подметил Максим. — Всё же предлагаю сделать заказ! – смущенно улыбнулся парень. — Поговаривают, что у них просто чудесные бизнес-завтраки. — Макс?! – протянула Буше прищуривая взгляд. — С тобой всё хорошо? — Да, а с тобой? – нервничал тот. — Что-то не так? — К чему весь этот фарс? – выгнула она одну бровь. — Ты вроде хотел поговорить?! — Да. – кивнул Максим, не отрываясь от меню перед собой. — Прежде чем завязать разговор, предлагаю перекусить. — Зачем?! – закатила глаза Буше. — Затем! – строго рубанул слово тот. — Нужно сначала сменить обстановку, поэтому я и пригласил тебя… на бизнес-ланч. — Не слишком деловито? — Прежде всего нужно придать атмосферу спокойствия и уюта. Тем более… блин, Мари, не заставляй меня оправдываться и делать предлоги. – закатил глаза Максим, откидываясь на спинку дивана. —Неужели я не могу тебя угостить кофе или завтраком как друг? – серьезно выгнул он одну бровь. — Смею поухаживать за… —Извините?! Вы готовы сделать заказ? – прервала их подошедшая официантка. — Да… – осекся парень, благодаря судьбу за то, что не успел договорить предложение. — Можно пожалуйста два кофе, десерт? – он посмотрел на Мари, которая кивнула. — Десерт тогда и… два бизнес-ланча. — Хорошо, - улыбнулась девушка. — Ожидание займёт 5 минут. — Да, хорошо, - кивнул Максим, убирая меню на край столика. — Что? — Тебе не приходило в голову, что я возможно не голодна?! – пыталась возмутиться девушка. — Это твоё дело, хочешь ешь, хочешь нет. – хрустнул пальцами Максим. — Правила делового этикета не позволяют сделать иначе. Мари, перестань, прошу… Это я тебя пригласил сюда, значит я хочу, чтобы всё было совсем иначе. — Это больше походит на какое-то свидание, нежели на дружескую посиделку. – бурчала Буше. — Зачем? — Во-первых, я так желаю. Во-вторых, ты девушка и достойна полноценного внимания. – быстро проговорил блондин, чувствуя неловкость. — Есть повод ко всему. — Это видимо относиться ко всем девушкам, которые тебя окружают? – уколола его зеленоглазая. — Как обыденно. — Мари… - выдохнул парень с чувством вины в груди. — Я не бегаю за каждой девчонкой, и да у тебя есть повод злиться на меня. Не просто так я позвал тебя сюда. — С чего ты взял, что я злюсь? – отпихивалась Мари. — Много чести. — Прошу, не дуйся. – взял он её за руку. — Мне стоило давно извиниться перед тобой. — Не стоило… — Послушай, пожалуйста. – серьёзно был настроен тот, чувствуя груз вины. — Мы настолько привыкли получать по заслугам, что порой забываем об отношениях и силе духа. Я очень виноват перед тобой, ребятами, Машей. Все из-за меня ввязались в эту грязь, которую я мог сам убрать и решить, но… Видимо не совсем я мужик, раз подверг вас опасности. В особенности Машу и тебя. Раньше бы мы посмеялись над этим… но потом я осознал, что девушкам не место разруливать мужские дела, а тем более получать за них, – выдохнул парень, чувствуя ком нервов в горле. — Мы выросли из того времени шпаны. Мне стоило ещё тогда извиниться перед тобой… - в груди Максима трепетали некие чувства. — Ты вступилась за меня, хоть и недолжна была. Ты была рядом во всем эпицентре гнилостности и сквернословия. Из-за меня ты получила увечье, которого не заслуживала, защищая мою глупую физиономию и тупость. – Буше сжала руку одноклассника, дабы поддержать тяжелые мысли по этому поводу. — Но я забыл, что ты прежде всего девушка, а потом лучший друг. Блядь, как же сложно описать то, что я чувствую. — Всё хорошо Максим. – успокаивала она друга. — Нет, Мари! – слегка возразил блондин. — Я виноват и даже сильно! Моё восприятие считало, что это обыденно. Я должен был извиниться, прежде всего перед тобой, за то, что несмотря на весь этот треш ты встала на мою сторону. И...и… спасибо тебе за это, но прости меня. Я очень виноват, что тебе пришлось ходить с синяком на пол лица. Это ужасно! Прости меня за это… Я правда не хотел, чтобы всё так произошло… — Да, мне было неприятно, но я бы не смогла остаться в стороне, видя, как те мудаки переходят все границы, - продолжала держать руку парня та. — Да, может я и злилась, но в одночасье это чувство превратилось в обиду. — Прости меня Мари, пожалуйста. – посмотрел он в зеленые глаза девушки. — Я правда виноват перед тобой. — Надеюсь мне не придётся больше защищать твою жопу? – улыбнулась девушка. — Участвовать в твоих играх эдаких Казанов я больше не намерена. — Конечно нет! – посмеялась пара друзей. — Ты больше не обижаешься? — Разве я могу долго злиться на тебя?! Ты признал свою вину — это самое главное. – Мари разорвала контакт рук. — Так уж и быть с барского плеча прощаю! — Ваш заказ! – появилась будто из неоткуда официант. — Пожалуйста, - передавала она тарелки с едой. — Приятного аппетита! — Спасибо. – кивнул Максим и посмотрел на подругу, которая что-то фотографировала. — Опять ты со своим инстаграмом?! — Не опять, а снова. – передразнила зеленоглазая. — Положи руки у края тарелки, я фокусом затемню. — Зачем? — Чтобы позавидовали твои прошмы с класса! – дьявольски хихикала Буше. — Не бойся, тебя не буду фотографировать, просто эстет утра в кофейне. — Мгм, - согласился парень, следуя указаниям одноклассницы. — Вот так, - с интересом расставляла она содержим тарелок и кружек. — Готово! Что? – выгнула одну бровь Мари видя, как парень ей улыбается. — Нет-нет ничего) – улыбнулся Максим и посмотрел в окно, думая о своём. — Маша тебе не звонила? — Неа, - отпила она кофе. — Очень даже странно с её стороны, обычно всегда вечером строчит, а тут тишина… - играла театр дуры та, зная у кого на самом деле может быть её подруга. — Как вчера всё прошло? Видела такой хабар в беседе подняли. — Эмм… нуу не очень хорошо и не совсем ужасно. – врал блондин. — Поговорили немного и разошлись… — Так?! – протянула Мари. — Ты мне врёшь… Скажи, что произошло, Машка опять вязалась в авантюру? – парень молчал, вспоминая вчерашний инцидент. — Ну не молчи ты! Я слишком хорошо знаю Машу чтобы верить во взаимопротивоположность её «обещаний». — Тогда зачем спрашивать, если ты и так знаешь, что Маха в стороне стоять не будет? – отрезал кусочек мяса тот. — Она сама разбиралась, мы не лезли. — Хоть надрала зад этой шушаре? — Мгм, - Максим еле проглотил еду. — Игорь кинул её, ставя на тропу войны без оружия. Он выбрал главенство. — Не удивительно… - отпила кофе Мари. — После всего происходящего он до сих пор с ней спит?! Позорище, никого мужского достоинства. — А оно было? – друзья начали высмеивать своего врага. — Там даже коротко стрел потеряется. — Настолько всё плохо у неё? – была в шоке девушка, хоть ей и было противно обсуждать это. — Ага, просто…каньон. – они посмеялись. — Фу, ладно, давай отпустим эту тему. Самому противно вспоминать это. – Буше вскинула руки, что ей всё равно. — Я мол подумал, что Маша просто принизит её, зная неравноправия сил между ними. — Да-да, слабая немощная сучка. – скривилась Мари. — Зачем она вообще открыла рот? Оперилась? — Можно и так сказать, хотела выгородить своего ненаглядного. – Буше округлила глаза. — Нужно ведь играть паиньку перед «любимым». Но Настя оказалась куда противнее. И так не умная ещё и перед Машей рот открыла, переходя на личности. Ты прикинь, она ей сказала: — «тебе повезло, что тебя защитила профессорская рожа, иначе я бы тебе всекла». — Кха-кха! – подавилась кофе Мари. — Мари, блин! – Максим встал со стола подавая ей салфетки. — Ну как так-то а? — Прости, - вытирала джинсы она. — Я просто в шоке. – Максим помогал ей вытереться. — Спасибо. – покраснела Буше, видя, насколько парень близок к ней. — Ну, после таких слов я бы тоже вспылила, слишком самоуверенная. Кто ещё кому помог. — Да. – отсел он на своё место. — Я мол подумал, что Маша…она тебе рассказывала? — Что? – нахмурила брови зеленоглазая. — Я, конечно, сейчас не в тему. У Маши кто-то появился? – Буше нервно сглотнула. — Просто она такая эмоциональная последнюю неделю ходила, или проблемы дома? Просто вы дружите хорошо, может говорила что?! — Эмм… нуу… Я не знаю. – соврала Мари, чувствуя панику внутри груди. — А почему ты спросил? — Не знаю, просто переживаю за неё. Мол думал кто обидел или ранил. – рассуждал Максим, ломая театр одного актера. — Если и так, мог бы ответить ударом за подругу. — Хм, - нервно посмеялась Буше. — Навряд ли, там без вариантов. — Значит всё-таки есть кто-то? – подловил он девушку. — Так и знал, что ты лукавишь! — Не, ну ты такой интересный! – возмутилась зеленоглазая. — Будто я сейчас взяла и рассказала тебе обо всем. Если даже и есть, это не должно нас касаться, сама расскажет если посчитает нужным. Хотя… с таким человеком. — Каким таким? – придавливал он в угол Мари. — Деловым! Слишком уж пафосная личность. — Лаура не пафосная! – машинально проговорился тот защищая свою тётушку. — Ой… — Что?! – округлила глаза Мари. — Ты совсем что ли?! Откуда такие мысли тупорылые?! — Да знаю я всё! – махнул рукой Макс. — Вчера всё видно и понятно было. — Блядь, что за херня?! – громко выругалась девушка. — Лаура вчера с вами была? — Да, она забрала Машу. — Что произошло?! – серьезной стала та. — Тебе лучше сказать, пока я не убила Третьякову собственными руками и… и да, даже твоя Лукина не оттащит меня от неё. — Тихо ты. – смеялся парень, успокаивая взвинченную подругу. — Всё нормально прошло, по крайней мере. — Если там была твоя «супер» тётка, значит не всё нормально Максим. — Откуда такие догадки? – выгнул не довольно бровь Макс. — Сомневаешься? — Наслышана о проблемах и действиях… — Значит у них давно мутки? – удивился парень. — Вот же хитрюги! — Смею умолчать. – отпихнулась Буше. — Нуу? Я слушаю, что с Машей? — В общем…. Максим тяжело вздохнул, готовясь рассказывать все детали. Парень довольно уверенно парировал некоторые аспекты уже новой потасовки, немного притихнув на самом неудачном моменте, Максим отпил кофе, готовясь к экшену истории. Сказав о ножевом ранение подруги, парень заметил, как Мари открыла рот, роняя вилку на стол. Он знал, что будет такая реакция, поэтому начал успокаивать одноклассницу. Буше сидела, прижав руки у лица и иногда качая головой, не веря своим ушам. — Господи… - проморгалась девушка. — Вот же тварь! Как грязно с их стороны. – откинулась она на спинку диванчика. — Маша тоже молодец! Могла бы написать, хотя нет… Ты мог мне написать. — Маха… — Да срать, что она запрещает говорить о подобном! – возмущалась зеленоглазая. — Она же обещала без приключений… Дура! Зачем я поверила ей, лучше с вами бы пошла. — Я понимаю твою злость, Мари, но это же Маша… - покачал головой блондин. — Мне не оставалось выбора, кроме как набрать Лауре. — Молись, чтобы всё было хорошо, потому что у этой истории будет два конца. — Почему же? — Потому что, Лукина сподвигла её на это. – племянник отрицательно покачал головой. — Да-да-да Максим, она её игнорила неделю вот тебе и результат плохого настроения. Из-за этого она была груженной. — Почему вы мне не рассказали об этом? – немного обидно спросил Максим. — Ведь она моя тётя, а Маша мне близкая подруга… — Это дела Маши, ясно?! Я тоже узнала неожиданно. – вскинула руки Мари. — Я поначалу смеялась над ней и профессором, но у них «от ненависти, до любви» один шаг был. Я боюсь за Маху… Ты хорошо знаешь свою тётю, а мне кажется, что это ненадолго. — Ты зря сомневаешься в Лауре. – гордо поднял голову парень. — Она не причинит ей боль. — Оно и понятно… Лукина тебе родственник и ты будешь за неё горой, а на сторону Маши кто встанет?! — Нет, Мари… - покачал головой тот. — В этом и проблема, что вы не знаете Лукину. Она слишком правильная и серьёзная в этом плане. Да, она мне дорога, но и Маша тоже. Лаура может не подарок и не сахар, но в ней куда больше положительного, чем кажется. — Её характер строптивей эмоций. — В этом и есть её прелесть Буше. – улыбался Максим. — Она беспристрастна к другим, но никогда к своим близким. В ней любви куда больше, уж поверь мне. Поэтому я не переживаю за Машу, хоть она мне тоже дорога. — Поживем увидим, - двояко сказала Мари. — Я надеюсь, что это не игра со стороны Лауры? — Лукина не умеет играть, а тем более с чувствами. – утвердительно защищал он тётушку. — Но они такие милые. – умилялся парень. — Хоть мне и Лаура до последнего не рассказывала…на неё даже пытки не действовали с моей стороны. — Ха-ха, ты её пытал? — Даа, - протянул блондин. — Крепкая зараза! Но потом она прокололась тем же вечером. – посмеялись друзья. — Назвала Машку «принцесса». — У-у-у, как это мило. – сложила руки Мари, слыша такое нежное прозвище для своей зверски буйной подруги. — Прям не вериться, что Лаура Альбертовна может парировать милые слова. Она такая строгая на первый взгляд. — Ну ты не привыкай, что она может быть такой добренькой. – смеялись они. — Честно, я был немного удивлен, что она пришла в нашу шарагу. — Ага, - закивала Буше. — Почему, кстати? — А-аа, - протянул блондин. — У неё там свои дела, я не лезу. – хотя он знал настоящую причину этому. — Зато весело в школе, учителя по струнке ходят теперь, остерегаются Лауру. — Ха! – усмехнулась девушка. — С таким характером я бы тоже печаталась в стену, дабы не столкнуться с ней. Хотя кому я рассказываю, ты и сам видел. У нас не хуже, как в казарме, все ходят и не дышат, видя Лукину в коридорах. — Ха-ха, это точно! – разговаривали друзья. — Надо будет к Машке приехать домой, проведать её. — У-у-у, - протянула Мари. — Мы увидим Третьякову только в школе. Выходные точно не на нашей стороне. —Почему? – Буше саркастично выгнула брови. — С Лаурой?! — Мгм, - кивнула девушка. — Так что дохлый номер, 3 неделя пошла… — Фига! – удивился парень. — Вот Лукина падла, а я думал работа, работа… А оно вон что. — И тебя всё устраивает в их связи? — Более чем! – хитро улыбнулся Максим. — Машке повезло. — Может это твоей Лаурке повезло, отхапала нашу с тобой подругу. – укоризненно говорила Мари. — Маха мне уже неделю обещает, что с ночёвкой придёт, а по итогу, кое-кто там одеяло тащит на себя. — Ха-ха, ревнуешь свою подругу к её возлюбленной? – подколол друг. — Да ладно тебе, это мы уже разочарованы в любви, а Маха только сейчас это обуздала. Хоть и говорят, что первая любовь слепа, но Третьякова отхапала самый везучий кусок этого счастья. — Ну да, ну да, Лаура великая! – смеялась Мари. — Ладно хай целуются так уж и быть подожду, ночёвка не убежит далеко от нас. — Воот! Другое дело! – смеялись друзья. — Ты всё? — Да, кусок в горло теперь не лезет от шока новостей ваших вчерашних разборок. – отодвинула она тарелку в сторону. — Идём? — Да, конечно! Пара встала с диванов, собираясь уходить. Максим помог надеть куртку девушке и сам накинул пальто. Буше рылась в сумке, ища карту для расплаты за завтрак, но парень её опередил. Блондин отпустил её руки, вертя головой «нет» и сам оплатил их импровизированный завтрак. Взяв у кассы ещё пачку жвачек, Максим повернулся к зеленоглазой, которая так внимательно его осматривала. Заметив пару внимательных, ярко голубых глаз, Буше тут же отвела взор на зал. Блондин улыбнулся такой реакции и протянул ей руку. Девушка приняла широкий жест, вложив свою руку в сильную мужскую. Пара вышла на улицу, которая встретила их холодным ветром и мрачной серостью непогоды. Мари поёжилась от такого срама и отвернулась против ветра, смотря на сощурившегося Максима. Парень перевел свой взор на зеленые омуты и слегка улыбнулся. Они стояли молча, пока рядом не проехал автомобиль. Буше инстинктивно прикрыла глаза и немного пискнула, чувствуя силу на своей руке. Близ проезжающая машина окатила пару водой. Да только Макс успел среагировать, защищая девушку собой, принимая весь удар холодной воды на себя. Джинсы и кроссовки оказались сырыми, а недовольство на лице выдавало тысячу проклятий данному водителю. Буше встала как вкопанная, ощущая парфюм парня. Она положила руки на его раскаченную грудь и слегка отстранилась, смотря в голубые омуты недовольства. Парень улыбнулся ей, видя напуганный вид и слегка отстранился, придерживая подругу за локоть. — Ты мокрый. – посмотрела она на блондина. — Ничего страшного. Ты не промокла? – оглядел он Мари. — Вот же козёл! — Нет. Спасибо тебе. – скромно улыбнулась Буше, заливаясь красным румянцем. — Спас от мокрого прибоя. — Ха-ха. – гортанно посмеялся парень. — Давай я тебя отвезу домой. Ты не против? — Ты на машине? – открыла рот зеленоглазая. — Стоп… У тебя есть права? — Да, Мари. Мне уже давно 18 лет. – усмехнулся Макс. — А машина так… наживное. — Что?! – была удивлена Буше. — Я не могу понять?! — Ну не всё же Баеву гонять на отцовском жигули. – посмеялся тот. — Да и я не собирался всю жизнь ходить пешеходам. — Когда ты получил права? — Нуу… - призадумался парень. — Ещё летом, по-моему. Что?! — И ты не похвастался? – по-дружески толкнула она парня в плечо. — Ну ты вообще. — Ха-ха, каюсь перед вами мадам. – в шутку склонил он голову. — Сбережения на счету помогли решить вопрос с движимым имуществом. Ну и конечно, Лаура помогла с этим вопросом. — Здорово! Рада за тебя. – искренне радовалась она за друга. — Лаура, наверное, дала дельный совет в машине или посоветовала купить дирижабль? — Ха-ха-ха, - начал смеяться парень. — Корабль — это святое, ты шо! Нет, куда меньше, но ничем не уступает буржуйным автомобилям. Так можно тебя подвезти? – повисла неловкая тишина между ними. — Будет чем похвастаться перед ребятами, мол самая первая обкатала мою тачку? — Спрашиваешь?! – игриво фыркнула девушка. — Не откажусь от твоего предложения. — Супер! – заискрились глаза парня. Пара друзей ступали прямо чуть дальше от дороги, чтобы не быть обрызганными в очередной раз. Они свернули за угол, где их встретило небольшое парковочное место в виде кармана придорожных магазинчиков. На парковке красовался синий автомобиль, от которого захватывало дыхание. Максим разблокировал машину пультом и та издала характерный писк, слегка подмигивая фарами. Мари повернулась к парню и утвердительно кивнула. — Круто! – была в шоке та. — BMW, прям как у твоей тётки. — Бывшей BMW, сейчас та покоиться с миром на шроте. – как-то досадно сказал Максим, вспоминая, что произошло с той машиной и тётушкой. — Это куда раритетнее, 2000-х годов. BMW E класса, под спорт кар сделан, в ней примерно 200 лошадиных сил. — Твоя мама была не против такой махины? — Она пока что не знает, оно и к лучшему. – усмехнулся парень. — Ну что, едем? — Да! Максим прошел вперед и открыл пассажирскую дверцу усаживая подругу спереди. Мари внимательно разглядывала салон авто, который приятно пах не только автомобильным амортизатором, но и парфюмом своего владельца, что так отчётливо уловила Буше. Парень прыгнул за руль и завел мотор, который издал характерный рык. Девушка отметила некий нюанс, машина друга немного схожа с автомобилем Лукиной. *Всё же Лаура хорошо влияет на своего племянника* - пронеслось в голове зеленоглазой, которая смущенно улыбалась. Максим переключил механическую коробку передач и машина резко дернулась назад, выезжая с парковочного места со всего разворота. Внутри пробежалась толпа мурашек от приливающего драйва, который так любила Мари. Блондин включил магнитолу и в уши ударил сильный бас, заставляя сердце выпрыгнуть наружу. Максим улыбнулся такой реакции девушки и дал газу, обгоняя одиночные автомобили и скрываясь в движение города.***
По ту сторону серого и дождливого дня на всех порах хорошего настроения ехали наши дамы. Дворники с интервалом убирали лишнюю воду со стёкол, а тепло в салоне автомобиля дарило ощущение уюта. Собравшись, а точнее еле уговорив Машу пойти в ресторан в компании её друга, Лаура везла свою спутницу прямиком туда. При этом пришлось заехать к Третьяковой, дабы та смогла переодеться после сумасшедшего мордобоя того дня. Это не заняло много времени у девушки, которая прекрасно выглядела для дружеской посиделки в элитном месте города. Черные брюки, кремовый свитер с вышивкой, оксфорды и пальто в цвет штанов. Лукина отметила, что её возлюбленная имеет хороший вкус в одежде и зная свою заковыристость в советах моды, Лаура попросту не могла придраться, ведь всё было шикарно и со вкусом. Лукина несвойственно себе постоянно прибывала в приподнятом настроении. Нет, не то чтобы она бука или страдает биполярным расстройством. Сейчас она чувствовала себя на седьмом небе от счастья, зная своего дарителя этих эмоций. Улыбка не сходила с лица, а глаза сверкали самыми яркими огоньками. Мария тоже не скрывала своих эмоций, поглядывая на профессора боковым зрением. Её очень привлекали руки Лауры, которая элегантно выворачивала руль при вождении. Что-то в этом было магнитное, в особенности её пальцы, которые изредка, но деловито постукивали по переплёту руля. Лукина улавливала такие взгляды и старалась осекать эту привычку, думая, что это нервирует ученицу. Лаура припарковалась у ресторана и заглушила мотор, поворачиваясь в сторону Третьяковой. Блондинка лишь скромно подарила ей улыбку и легко выдохнула. Шатенка поцеловала руку девушки и вышла первой из салона, раскрывая черный зонт. Статная леди огибала передний кузов машины, поглядывая на Машу, которая внимательно за ней следила. Лукина открыла дверцу и подала ей руку, как всегда в своем элегантном стиле ухаживания. Мария вложила свою руку в её и встала рядом с профессором, укрываясь от мелкого крапа дождя. Лаура нажала на маленький пульт и машина издала характерный сигнал закрытия, мигая поворотниками фар. Дамы вошли в лифт и кабинка полетела вверх. Как по теории заговора, наши девушки прибыли в тот самый же ресторан, куда Лаура водила Марию и что так любили старые приятели. Маша не придала этому значения, она немного волновалась и мало могла абстрагироваться. Ну раз Ломоносов позвал Лауру сюда, значит это действительно отличное заведение столицы. Двери отворились в сторону, открывая вид на зал. Молодой парень в костюме натянул улыбку, смотря на зашедших дам. Хостес слегка склонил голову перед шатенкой и протянул руку в жесте «Добро пожаловать». Он любезно сопроводил девушек к отдельному столу vip гостей и ушел назад, дабы не встречаться взглядами с почтительным мужчиной. Лаура видела некую нерешительность в глазах девушки, поэтому немного приободрила ту, кладя свою руку ей на спину. Почувствовав нежное поглаживание, Третьякова на секунду приспустила плечи, медленно успокаиваясь. Петр, завидя двух дам натянул загадочную улыбку, смотря то на Лауру, то на Машу. Ломоносов как истинный джентльмен привстал, отдавая почёт приветствия и уважения. Статный мужчина помог Третьяковой снять пальто и слегка толкнул шатенку, мол, «подвинься». Маша благодарно склонила голову и посмотрела на Лукину, которая убийственно испепеляла своего друга. — Vous êtes magnifique de l'extérieur! – усмехнулся Дон. — Deux paquets de twix. — Ne faisons aucune de vos blagues stupides. – закатила глаза шатенка. — А ещё будь другом, повесь и моё пальто, раз ты сегодня у нас гардеробщица. — Quelqu'un est-il en colère?– ехидно улыбнулся Ломоносов. — Vous aurez une nouvelle occasion de montrer votre courtoisie au lit. Laissez-moi au moins une chance de faire la cour à votre bien-aimée. — Ой, тоже мне, ловелас у придорожного кафе, - бурчала Лукина. — И вообще Je t'ai éloigné d'elle. — Тебя не спросил а?! – возмутился мужчина, вешая кинутое пальто подруги. — Vous avez eu votre matinée, alors fermez-la! — Я серьёзно! – строга была шатенка. — Не заставляй меня злится… — Какая ты противная, Лукина. – насупился Петр. — Шуток ты не пон…а-аа. Quelqu'un n'a pas reçu le bonjour? - опошлил мужчина. — Ха-ха, теперь понятно всё с тобой. — Не твоё собачье дело, Ломоносов. – слегка рыкнула Лаура. — L'essentiel est que tout soit debout et tombe. — Ой, ну с этим у меня всё ещё прекрасно, моя дорогая, спасибо, что подметила. – смеялся тот, видя ступор подруги. — Господи, простите нас, Мария. – положил он руку на сердце, слегка склоняясь вперед. — Приношу свои извинения за то, что вам пришлось это слышать. Ломоносов протянул руку для приветствия. Третьякова молча вложила свою маленькую ручку в грубые мужские и неоднозначно посмотрела на Петра. Мужчина слегка склонился и оставил поцелуй на тыльной стороне ладони. Дон выпрямился и подарил той улыбку, слегка пододвигая к себе. Петр отодвинул королевский стул и усадил девушку, галантно пододвигая её к столу. — Спасибо. – скромно улыбнулась кареглазая. — Вы очень любезны. — Иначе я не могу, Мария. – ещё раз поцеловал он её руку, хитро смотря на реакцию Лауры. — Лукина, за тобой поухаживать? — Я воздержусь. – сквозь зубы говорила шатенка. — Лучше прибереги свои силы для более значимого. Tu ferais mieux de ne pas gâcher mon humeur. — Я?! – протянул Ломоносов. — Да как я смею? Я же любя, Лаурочка, а ты сразу в штыки. Может я так соскучился, что хочу поухаживать за тоб… вами дамы. — Je me suis rappelé Lomonosov. – загадочно улыбнулась Лукина. — Мы с Машей утром были наслышаны о твоём предпенсионном нытье. – подколола она Дона. — Что ж ты так? — Работы нет, - сел он напротив Лукиной. — Вот и решил поменять что-то в серой рутине. Дома оставаться не вариант, учитывая одиночество и угрюмую погоду. — И из всего твоего общества ты решил выдернуть меня?! – выгнула она одну бровь. — Да ещё и в долгожданный выходной?! — Ой, иди в баню, - махнул рукой Пётр. — Раз ты «такая бука», я тогда вон лучше с твоей Марией поговорю. Как ваши дела, Мария? – посмотрел он на девушку, специально изводя Лауру. — Спасибо, все хорошо, Пётр Андреевич. – улыбнулась блондинка. — Ну что вы, Мария, зачем так официально?! Для Вас просто Пётр, – посмотрел он на шатенку, которая смертельно убивала его своим взглядом. — Я думаю это будет уместно, учитывая вашу связь с Лаурой. — Навряд ли. – быстро отсекла его Третьякова. — Не сочтите за грубость, Пётр Андреевич, но личные границы никто не отменял. Мы с вами не настолько хорошо знакомы, чтобы переходить на ТЫ. – была серьёзна девушка. — Тем более, мы с вами в общественном месте, где такое непозволительно. Ломоносов глянул на довольную Лауру и прищурил взор. Был ли он зол от подобного тона и серьёзности? Нет, совсем нет. Мужчина был приятно удивлён столь харизматичному темпераменту Марии, которая отлично держала марку юной барышни. Но он не мог скрыть мысли, что такое поведение его покорило с полна. — Да, Ломоносов, что за фривольности?! – вступилась Лукина, игриво лыбясь ему в лицо. — Vous voulez toujours ouvrir la bouche? — Мария, вы абсолютно правы, прошу прощения за свою вольность. – недовольно посмотрел он на улыбавшуюся Лауру. — Может быть, сделаем заказ? — Да. – ответила шатенка за всех, беря Марию за руку под столом. — Всё хорошо? – спросила шёпотом та. — Выглядишь не очень. — Всё нормально, шов ноет немного. – ответила она ей пока Ломоносов диктовал свои блюда. — Могу я тебя просить? — Да, конечно! – обеспокоенно посмотрела она в карие омуты. — Всё что угодно. — Не подавайся провокациям. – слегка склонила она голову на Петра. — Чувствую себя виноватой в вашей словесной перепалке. — Хорошо, принцесса. – улыбнулась Лаура, чувствуя тепло в душе. — Обещаю. — Что обещаешь? – влез в разговор Дон. — Давай лучше заказывай блюда. — Ах да, - повернулась она к официанту. — Мне пожалуйста стейк (medium) прожарки и замените малиновый сироп на вишнёвый. А девушке? — Мне пожалуйста каре ягненка. – прикрыла она меню. — Спасибо. — Что-нибудь ещё? – официант посмотрел на мужчину. — Да! – воскликнул Дон. — Cheval Blanc 1967 года. — Хорошо. – отметил официант в блокноте. — Время ожидания составит 8-10 минут. - склонил голову парень и удалился на кухню. — Надеюсь, никто не против разбавить обстановку? — Совсем нет. – ответила Мария, сглаживая концы. — Учитывая, что утро весьма хмурое. — И то верно. – согласился Пётр, смотря в панорамное окно. — Я сейчас буду немного не этичен, но стоит обсудить кое-что, Лаура. – шатенка оторвала взгляд от Третьяковой, на которую уж долго засматривалась. — Где твой Александр? —Во-первых, не мой, а во-вторых, я за ним не слежу, Петр. – сложила она руки в треугольник. — Кому как не тебе знать о его местоположении?! Ведь это ты его отстранил от дела. — Вот именно, после этого он где-то осел. – к ним подошёл официант с подносом. — Учитывая его хитрую натуру он мог в тайне с тобой пересекаться. – взял фужер вина Дон. — Хоть я ему и запрещал. — Не понимаю, о чём ты?! – напряглась Лукина слыша имя бывшего в кругу своей уже новой возлюбленной. — Я его не видела уже месяц после нашей перепалки в офисе. — Недавно я узнал, что кое-кто вытащил данные с моего казино, - вертел бокал с вином тот. — И как неожиданно… Александр был там в тот день. — Твои проблемы, я тут причём?! – пожала плечами та. — Я не знаю где он, что с ним, а тем более, что делает. Смею закрыть эту тему, Пётр! — Да, конечно, простите меня. – склонил голову Дон перед дамами. — Мария?! — Да? – повернулась она в сторону Петра. — Чем вы любите заниматься? – решил перевести тему Ломоносов. — Может танцуете? Не сочтите за дерзость, но вы великолепно выглядите. — Спасибо, Петр Андреевич, но нет. Это единственный талант, который неподвластен мне. – свободно говорила Третьякова. — В основном я занимаюсь творчеством. Неплохо рисую… — Кха-кха, - подавилась Лукина. — Простите. Неплохо – это мягко сказано. Твои рисунки сплошной шедевр, не хуже выставок в Лувре. — Да?! – протянул Дон. — Как интересно. — Лаура преувеличивает. – залилась румянцем Маша. — Я закончила художественную школу очень давно, поэтому какой-никакой результат имею. — Здорово! – кивнул он Лауре, которую распирало от гордости. — Вы занимаетесь боксом? — Нет, с чего вы взяли? — Ваша рука разбита, вот я и подумал, что вы занимаетесь чем-то подобным. – пожал плечами Пётр. — Профессионал. — Скорее дурость. – шёпотом шикнула Лаура, вспоминая вчерашнею бойню с последствием. — Простите… — Скорее всего, неудавшееся стечение обстоятельств, - виновато отпустила глаза Маша. — Ну, к спорту отношусь положительно. — Согласен с тобой. – положительно кивал Дон. — Спорт — это хорошо. — Ваши блюда, дамы и господа! – принёс поднос официант. — Дамы. – передавал он тарелки почтительно склоняя голову. — Месье. Приятного аппетита! Все довольно улыбнулись, получая долгожданную порцию еды. Под вино разговоры становились всё откровеннее. Лаура даже немного расслабилась, вспоминая неурядицы своих молодых лет. Петр же наоборот подливал масло в огонь, вспоминая самые яркие моменты прошедших дней рядом с подругой. И лишь Маша смотрела на это с умилением. Ей нравилась непринуждённость в разговорах, но не к себе. Она очень внимательно слушала истории их молодости, которая была действительно интересной и забавной. Третьякова удивлялась проказам возлюбленной, детской лепты Ломоносова и их совместным проколам в столь серьезных делах бизнеса. Блондинка не ощущала себя лишней или обузой, Лаура и Петр дарили ей атмосферу крепкой дружбы и близости, и во всём этом была прекрасна Лаура. Профессор искрилась теплыми воспоминаниями, её смех был усладой для слуха, а легкость раскрывала простоту настоящей души. Души, в которой нет выстроенных границ, где нет самоконтроля быть подвергнутой критикой или осуждением, она была собой. Пока Мария любовалась своей возлюбленной она не заметила, что взгляд внимательных синих омутов смотрел ей в ответ. — Мария?! – отозвал её Петр, видя не ловкий момент между дамами. — Скажите, вы любите поэзию? — А-а? – будто пришла в себя блондинка. — Да и даже слишком. — Как интересно?! – пододвинулся Ломоносов ближе. — Скажите, вас случаем не Лаура заразила этим? — Э-э! – возмутилась Лукина. — Я вообще-то всё слышу. — Ха-ха, - посмеялись они все. — Нет, Петр Андреевич, Лаура тут не причём. – в знак уважения кивнула она старшей. — Я давно увлекаюсь классикой и даже иногда сама пишу мемуары или стихи. — Вот это да! – покачал головой мужчина, удивляясь многогранности молодой девушки. — О чём пишите? О любви небось? — Кхм! – кашлянула Лукина. — Не приставай к ней! — Всё хорошо. – улыбнулась Маша такой защите в свою сторону. — О любви в том числе. В частности, это прозы о дружбе, цитаты о ценностях жизни и односложные чув… - её перебил звонок телефона. — Извините, я отойду?! — Да, конечно! – кивнул Ломоносов, отпивая вино. — Очень интересная у тебя барышня, Лаура. Прям на вес золота. Я давно не встречал такой эрудированности и харизмы. Понятно, почему она тебя зацепила. — Мгм, - довольно кивнула шатенка. — Слюни подбери только, а то потоп устроишь. — Она очень внимательна, - загадочно сказал Дон. — С тебя глаз не спускает, прям таки видны стрелы Cupidon de l'amour. — Если серьёзно, Петр… - расправила плечи статная леди. — Ты много себе позволил сегодня. Изводить меня я не советую дорогой, чревата последствиями. Если Маша для меня нечто большее, то для тебя недоступная стена. Попробуешь вскарабкаться, сломаю ноги. – ехидно улыбнулась Лукина. — Я решу, когда ты сможешь подойти к этой стене, а когда обойти. Уяснил?! — Более чем. – дьявольски смеялся Петр, закатывая глаза. — Прям пошутить и поболтать нельзя с твоей ненаглядной?! — Болтать можешь, шутить – нет. – отпила бокал вина та. — Статус «недосягаемости», запомни это! — Не много ли слов, Лукина? – недоволен был тот. — Играть вздумала? — Если бы я играла, то видел бы ты меня… - улыбнулась она ему. — Не забывайся, Петр…сам дал мне этот статус. — Как дал, так и забрать смогу, - беззлобно пререкался тот. — Ой, успокойся, а! От тебя прям веет токсичностью. — Ха! – победоносно улыбалась Лаура. — Ты всё никак не перевариваешь моё давление? — Нет, - досадно отпустил голову Дон. — Ты пожираешь взглядом, а голосом заставляешь морально повеситься у одиночной лампочки. — Стараемся, - улыбалась Лукина. — Твоё «стараемся» выходит из-под контроля, Лаура. – говорил Ломоносов. — Я недавно был у Светланы, твой племянник совсем не видит берегов. Такой же баран, как и ты! Видно, кто вкладывал воспитание. – наклонился вперед Петр. — Непозволительно, Лаура. — У него есть мать и он мужчина. — Нет, Лукина, он далек от семейства Поповых. Твоя рука там приложена ого-го-го, теперь пожимаем плоды. – вскинул руками Дон. — Тебе стоит держать отпрыска в руках. — Как ты его назвал? – сердито посмотрела она на мужчину. — Отпрыск… Ты даже ничего не знаешь о нём. Признаю, Света не идеальная мать и мне пришлось заниматься его воспитанием, но это не даёт тебе право так высказываться. — Ты понимаешь свою любимую куму – признаю. Да только ты знаешь, на что способна она, - загадочно улыбнулся Пётр. — С такими не водят дела, Лаура, слишком долго крутится в наших кругах эта челядь. – скривился статный лев. — Я добр к ней, потому что Ты- моя золотая, подарила ей статус неприкосновенности. Отдай мне её! — Нет. — Мальчишку не трону, зная, что ты заменила ему мать на ранних этапах становления, но Свету зачем?! – рыкнул тот. — Она опасна! — Я сказала нет! – придвинулась она, вперед гневно выдыхая воздух. —Ты, никого, не тронешь! — Ладно… - недовольно отодвинулся мужчина. — Ладно! Раз Светлана такая хорошая…Кстати! Она ничего не рассказывала сыну о своей сестре, своих успехах, которые она благополучно захапала. Он, ничего, не знает! — Что?! – удивилась Лаура. — Она мне сказала, что рассказывала об этом. — Нет, - качал головой. — А Александра выходит в следующем году, точнее уже летом. — Но, почему? –задала вопрос шатенка, скорее себе, переваривая эту новость. — Когда ты был у неё? — Вчера. – довольно отпил вино Ломоносов, видя шокирующую реакцию подруги. — Ты же понимаешь, что произойдёт с твоим племянничком, не говоря уже о Светлане. — Блядство! – откинулась она на спинку мягкого стула. — Чем она думает?! Кто следующий? – посмотрела она на Петра. — Твой ход, Лукина, если не ты, то никто другой этого не сделает. – говорил Дон. — Света не хочет садить его наверх, потому что сама заигралась в «босса», но выбора нет. Максим должен стать лидером своего семейства, иначе, - он жестом провёл по шее. — Не видать тебе «сына». — Не смей так говорить. — Что не сметь? – пришла радостная Маша, влезая в их разговор. — Всё хорошо? — Да, Мария! – улыбался пришедшей блондинке тот. —Мы вот обсуждали последующие дела, - кивнул он на Лукину, у которой уже не было настроения. — Я узнавал у своего очень хорошего знакомого о погоде. Тот сказал, что следующая неделя будет благоприятной и последней для осеннего сезона. Я тут подумал, может поехать на охоту?! Лаура, что скажешь? — Прости, но без меня, - думала она совсем о другом. — У меня график, забитый полностью. — Да ладно тебе! – посмеялся Ломоносов. — Прибедняешься. Вы как смотрите на это, Мария? — Отдых на природе — это здорово, - Маша посмотрела на опечаленную шатенку. — Но охотиться на животных сверх гуманно. Они же живые, ещё и милые. — И то верно! – кивал головой Пётр. — Ну а рыбалка? — Фу, нет! – включилась Лаура, чувствуя на своём колене руку Третьяковой. — Слизь, сырость и эти запутывающиеся удочки. Я пас. – подняла руки шатенка. — Вот куда-нибудь полететь, другое дело. Солнце, пляж, песок. — Так полетели! — У меня работа, - закатила глаза Лукина. — Отпуск в «Grace» будет до начала показа в Париже, но у меня школа. — А вот если бы сидела в университете, не было бы проблем. – укоризненно ткнул он подругу. — Можешь взять выходные за свой счёт. — У меня пробподготовка к олимпиаде, - досадно пожала плечами та. — Так что не видать мне отпуска, как собственных ушей. – Лаура посмотрела на часы. —Ого! Уже пять, ничего себе мы тут пообедали. Думаю, хватит на сегодня. — Уже уходите? – по-детски смотрел Петр. — Хорошо ведь сидели. — Ломоносов, помимо твоих пенсионных посиделок у других людей тоже есть незначительные дела дома. – встала со стола шатенка. — Не будь назойливым. — Мы бы могли переместиться в моё поместье и там… — Нет, Петр, - отпихнулась Лукина. — Ты нас в плен хочешь взять? Мы хотим провести время наедине. — А-аа, всё-всё, без проблем. – понял он, её ловя на себе убийственный взор. — Vous avez hâte de passer la nuit avec votre chéri?! — Заткнись! – громко и нейтрально сказала Лаура. — Сказала бы, но промолчу… — Ха-ха, - посмеялся мужчина, подходя к Третьяковой. — Мария?! — До свидания, Пётр Андреевич. Приятно было с вами встретиться. – слегка кивнула она, пока Лукина помогла накинуть ей пальто. — Спасибо за приглашение. — Что вы, Мария, это вам спасибо за компанию. Скажу честно, вы восхитительна! – поцеловал он её ладонь в знак признания. — Надеюсь, это наша не последняя с вами встреча? — Покажет жизнь, - игриво улыбнулась Маша. — Спасибо. — Да, Петр, спасибо за приглашение, всё было чудесно. –говорила Лаура, приобнимая блондинку сбоку. — Прости меня за моё поведение, но ты сам знаешь… — Ничего, я привык. Без этого разве Лаура Лукина была бы собой? — Нет! – хором ответили все смеясь на весь ресторан. — Идём? – посмотрела она на кареглазую. — Да! – радостно кивнула Третьякова и последовала к выходу. — Шутки… - серьёзно посмотрела шатенка. — Я жду результатов по моему делу кстати. Прошёл уже месяц, а информации 0. – была строга Лаура. — Много отговорок, ещё больше подозрений, но действий никаких. У тебя неделя, Ломоносов. – она осеклась, видя, что на неё смотрит Маша. — Спасибо за приятное время провождения, но мне пора. — Пока… - на выдохе сказал Ломоносов. — Счастливо добраться до дома. Лукина накинула пальто на плечи и ушла прочь, натягивая улыбку милоты. Она подошла к Маше и слегка приобняла её за плечо, входя в лифт. Петр в лёгкой улыбке провожал дам, умилительно смотря на свою стервозную подругу, которая упорно скрывала свои эмоции. Но стоит ей остаться наедине со своей новой любовью, то сразу видно всю искрящуюся игру в глазах. Пётр, не оборачиваясь назад, пальцем поманил охранника, который стоял позади него. — Проследить! – строго проговорил Дон, меняя лик на более серьёзный. — Да, босс. – склонился мужчина в костюме. Охранник передавал распоряжение, а Ломоносов всё также стоя смотрел уже в панорамное окно непогоды. Взяв фужер с бордовой жидкостью, он неприхотливо, даже немного лениво вертел его. Улыбнувшись своим мыслям, статный лев отпил вино, грубо ставя бокал на стол. Рывком сняв своё пальто с вешалки, Ломоносов удалился прочь. Внутренние эмоции были на пределе. Он не понимал себя, но было как-то…пусто?! Видно, работа и стресс дают о себе знать. Не дождавшись личную охрану, дверцы лифта закрылись, слыша вопросительные возгласы за ней. Прикрыв устало глаза, Пётр потряс головой, избавляя себя от лишних мыслей. Погода тоже удручала положение, как и его одинокая компания на этот вечер… Для кого-то этот день был одиноко-серым, ну а для наших дам он ещё не заканчивался. Девушки ехали в своей атмосфере единения. Их руки были переплетены в замок, а тихая музыка в магнитоле приятно подстёгивала чувство лёгкой непринуждённости. Мария немного нахмурила взгляд, видя перед взором ту же самую дорогу и магазинчики. — Лаура? — Да? – повернулась профессор. — Что-то не так? — Ты ездишь кругами, мне кажется?! – подарила она улыбку шатенки. — Это я должна поинтересоваться, всё ли нормально? Ты такая задумчивая… — Всё хорошо, - поцеловала она руку блондинки. — Я почему-то подумала, что тебе нравиться кататься по городу?! Ты так внимательно разглядываешь ориентир. — Это даа, - воодушевленно сказала кареглазая. — Мне нравиться разглядывать угрюмых пешеходов, архитектуру города и просто следить за движением уличной суеты. — Как-то серо. – пожала плечами Лукина. — Или может я пессимистка. — Ты больше холерик, чем угрюмый меланхолик. – смеялась звонко та. — Даа?! – протянула Лаура. —Настолько вспыльчивая? —Настолько энергичная и воинственная. – кокетничала блондинка. — Хоть и скрываешь свои эмоции. — И даже это? – Лукина поцеловала девушку в уголок губ, даря всё свою нежность. — Аргументы? — Спасибо, наглядно убедилась, что всё хорошо. – засмеялись дамы. — Куда мы всё же едем? — А ты куда хочешь? – поинтересовалась профессор. — Я так устала, если честно, - поморщила она нос. — Не думай, что мне было не интересно в кругу твоего друга, просто изматывает изрядное напряжение. — Ты воспроизвела на него фурор. – улыбалась шатенка, зная, что это её девочка. — Давно его так красиво не осаждали на место. — Вы обсуждали меня без меня? – игриво возмутилась Мария. — Не терплю такое поведение, в особенности того, что его не должно касаться. — Ты большая молодец. – сжала она её руку со всей любовью. — Не обращай на него внимания лишний раз, он просто эгоцентричный мужлан. — Лаура, - укоризненно протянула она имя профессора. — Как ты так можешь говорить?! Он же твой друг. — Хм! – усмехнулась шатенка. — Он и сам знает, что это правда. Что?! Скажи ещё, что ты тоже так не делаешь? — Ха-ха, - смеялась Мария. — Признаюсь, есть такое. Мари не ангел. – улыбалась та. — Поехали домой. — Ко мне? – выгнула одну бровь профессор, видя хитрую ухмылку блондинки. — Да ну нет! Очередную встречу с твоим отцом я не хочу повторять. — Ха-ха-ха. – смеялись девушки. — Он на работе, у них там авария, поэтому его не будет два дня. — Какой манящий предлог, - покачала головой старшая. — А если быстро устранят эту проблему? Что потом скажем? Ой, извините, мы тут опять олимпиадой занимаемся?! — Хо-хо, - ехидно пролепетала кареглазая. — Будем действовать по твоей схеме. — Травмировать психику твоего отца такая себе перспектива, - вела машину Лаура. — Учитывая, как он отреагировал тогда. — Да ладно тебе. Он был поражён твоей… — Стервозности? – продолжила шатенка. — Я старалась! — Оно и видно, сломала мне папу. Он ещё так долго о учителях никогда не болтал. – залились смехом дамы, хотя Третьяков старший знал куда больше, чем казалось на первый взгляд. — Ну, Лар?! — Что? – посмотрела она в глаза-бусинки, которые так наивно глядели в самую душу. — Точно авария? — Дааа! – протянула Третьякова. — Тем более, моя квартира ближе твоих хором. Быстрее приедем и будем отдыхать. — Ну не знаю – пожала плечами Лукина. — Я бы повременила, учитывая, что ты живёшь с родителями. — Блин, Лаура! – обиженно расцепила руки Мария. — Я же говорю, такого больше не повториться… Мы можем заехать в китайский ресторанчик и купить суши с пиццей?! Поужинаем, посмотрим фильм, отдохнём. – пошла в обход Третьякова уговаривая профессора. — Будет весело. — Нет! Уж давай всё тоже самое, только у меня, а? – повернулась она к блондинке, которая недовольно сверлила её взглядом. — Что?! Лукина скрестила руки на груди от недовольства. Она пронзительно тупо прожигала стену взглядом. Третьякова улыбалась вовсе тридцать два зуба, видя недовольство в лице старшей. Да только Маша упрямая личность и ей удалось добиться своего. Лаура сидела в её квартире, на её диване, чувствуя напряжение. Шатенка сдалась, видя обиженное лицо кареглазой, которой демонстративно от неё отвернулась в машине. Статной леди пришлось уступить ей, подаваясь чарам и прихотям. Нет, профессор не была бы против приёма в доме своей возлюбленной, но учитывая рамки границ под названием «родители» сильно настораживали. Да только Мария не унывала, отвлекая возлюбленную простым ребячеством. Девушка словно маленький ребенок отправляла суши самолетикам профессору, которая безвыходно открывала рот принимая очередную порцию еды. Ей это нравилось, но она не подавала виду играя недовольство в столь подобных делах, а точнее то, что ей всё же пришлось прийти домой к Марии. Лаура быстро смогла успокоиться, когда кареглазая была к ней обходительна. Девушка часто шутила, отвлекала и просто дарила своё внимание. Профессор не могла долго держать маску беспристрастности и недовольства, поэтому сдалась полностью и беспрекословно. Они ужинали в зале смотря простые телепередачи. Мария часто хохотала, и шатенка не могла этому не умиляться, подхватывая флюиды хорошего настроения. Они болтали, смеялись и даже умудрились побеситься. Девушка кинула подушку в Лауру, которая наиграно дулась на неё. Да только Лукина возмутилась такой выходке повалив блондинку на диван задорно щекотав хрупкое тельце. Профессор утопала в её открытости и мега позитиве. Блондинка настолько чуткая, внимательная и искренняя в своих эмоциях, что рядом с ней хотелось полностью сорвать с себя маски индивидуальной защищённости. Тишина. Покой. Умиротворение. За окном постепенно начало темнеть. Девушки в атмосфере единения смотрели фильм. Лаура внимательно погрузилась в сюжетику, а Маша немного скучала. Третьякова лежала на коленях профессора, укутавшаяся в плед, а Лукина попросту поглаживала её волосы. Не смотря на довольно-таки комедийный и любимый фильм шатенки, блондинка пространственно тупо прожигала журнальный столик. В голове не было каких-либо мыслей, там гулял сплошной ветер, который эхом отдавался обратно. Лукина задорно посмеивалась над фильмом, отчего кареглазая немного подрагивала на её ногах. Звонкий смех профессора заполонял всё убранство зала и Мария ловила особое чувство тепла. Она редко ссылалась на реакции «смотри, смотри», но часто посмеивалась над тупостью главных героев фильма. Время пролетало не заметно и сумерки давно померкли на фоне включившихся фонарных столбцов. Третьякова встала с колен Лауры и прошла на кухню. Тяжело вздохнув, она включила яркий свет, который заполонил убранство комнаты. Услышав очередной смех Лукиной, блондинка сама непроизвольно хихикнула. Заварив себе кружку горячего кофе девушка прошла на лоджию. Ночной город был как на ладони. Дома напротив постепенно заполнялись светом из-за недавно вернувшихся хозяев. Прохожие и просто спокойствие городского люда. В этом было что-то романтичное. Маша чувствовала некое коварство в том, что так любопытно смотрит в сакральное. Там, где она стоит в полной ночной темноте, взирая в чужие окна соседних домов. Порой интересно полагать, как одни люди бесстрашно открывают свои секреты, а вторые насовсем зашторивают свой мир, скрывая не только прелюдии интима, но и защищаясь от столь любопытных глаз. У каждого человека свои причуды. Кто-то весьма правилен в манерах, скрываясь от любопытных глаз, а кто-то и вовсе выставляет себя на показ. Мария аккуратно отпивала кофе, а на ее плечи тем временем опустились теплые руки. Лаура тихонечко подошла со спины, дабы не спугнуть блондинку. Третьякова мигом расслабилась, припуская мысли, роящиеся в её голове. Лукина обняла ученицу, нежно целуя в висок. Руки сковались в замок, а их тела были пространственно близки. Маша слегка улыбнулась и легла затылком на плечо старшей. Сейчас было очень хорошо. Профессор стала немного раскачиваться, что очень мило выглядело со стороны. Тишина обволакивала их, а отпускающая ночь приятно давило на усталость. — Всё хорошо? – шёпотом спросила Лаура, целуя девушку в плечо. — Ты ушла. — Да, - протянула блондинка. — Просто кофе захотелось… — А я думаю это не так, - улыбнулась шатенка. — Тебе было не интересно? — Не особо, - призналась Маша, отпуская голову вниз. — Прости. — Маш… - повернула она её к себе лицом. — Посмотри на меня, - блондинка подняла голову, встречаясь с синими омутами теплоты. — Почему ты мне не сказала об этом? — Ты сказала, что это твой любимый фильм… - тяжело выдохнула Третьякова, чувствуя некую вину. — Ты так смеялась и я…я пыталась быть вежливой… — Принцесса, - взяла она её лицо в свои руки, смотря в карие омуты. — Ты пыталась подстроиться, но не стоит терпеть того, что не особо нравиться. Мы могли включить что-нибудь другое, новое или обговорить то, что нравиться нам обеим. – улыбалась шатенка. — Просто скажи, никогда не молчи. — Хорошо, - смущенно улыбнулась Третьякова. — Ты досмотрела свою тупость? — Ха-ха, - смеялась профессор. — Как быстро ты уловила суть откровения о моём фильме. — Ты сама сказала не молчать, - девушки залились смехом. — Ну так досмотрела? — Да, - довольно улыбнулась Лаура. — Не понимаю, почему тебе не понравилось? Когда мы смотрели твою комедию на выбор, что была не особо смешной, ты смеялась как сумасшедшая. — Ну там хотя-бы сюжет говорит о своём названии– возмутилась девушка. — «Тупой и ещё тупее» тоже не особо комичный. — Не правда! – уже возмутилась Лукина. — Там как раз-таки есть над чем смеяться, а вот твоя сплошной ляп. — Мы его даже не досмотрели, Лаура, - улыбалась блондинка. — Хотя… такая концовка мне больше понравилась. — Мм? – нахмурилась профессор. — А-аа! – вдруг осенило ту. — Ох, концовка определенно была горячей. — Горячей? – кокетливо протянула Маша, слегка прищуривая взор. — По-моему кто-то не хотел и так тщетно сопротивлялся. — Так и знала, что это было специально! – игриво возмущалась та. — Змея искусительница. — Ты особо не сопротивлялась. – подколола её Маша. — Всё было видно, всё-всё. – оставила она стакан на маленькую полку. — Блефуете, Лаура Альбертовна? — Хм! – хищно улыбнулась шатенка. — Просто не представляешь как! – прижала она её к окну нависая сверху. — Уж слишком ты смела, не боишься? — Кого? Тебя? – флиртовала блондинка. — Читаю тебя как открытую книгу, Лукина. — Устанешь читать, - играла словами та. — Она очень скучна. — Ну не знаю, не знаю, - подыгрывала блондинка, кладя руки на талию старшей. — Пролог уж слишком загадочен. — Любишь детектив? – почти у губ шептала Лаура. — Ведь романа в них ничтожно мало. — А я сама напишу его! – сказала Маша, после чего резко прильнула к губам Лауры. — Первая глава уже есть. — Хм, - улыбнулась Лукина отстраняясь от блондинки. — Как интересно. Дашь почитать? — Потом как-нибудь… Девушки залились громким смехом смотря друг друга в глаза. Ночь и сумасшедший день изрядно выбил их из колеи. Мария взяла профессора за руку и повела за собой, попутно отключая свет во всём доме. Они слишком устали за эти дни. Но вспыхнет ли между ними страсть? Кто его знает… В голове Третьяковой творился полный хаос. Иногда ей кажется, что всему виной Лукина, которая кружит ей голову одним своим присутствием и словом. Деревянная дверь распахнулась и девушки вошли внутрь. Свет от уличных фонарей сквозь большие окна тускло освещал большую комнату девушки и его электрические, холодные, бело-синие блики ровно ложились на серый паркет. Комната была уютной, совсем домашней и точно сконструированной. Третьякова обернулась назад. Профессор всё ещё стояла у двери, не двигаясь и внимательно следя за каждым, самым мельчайшим её движением. Её фигура в темноте сумерек была властной, успокаивающей, уверенной, будоражащей – будто переплеталась с неясным фоном стены, но глаза Лукиной мерцали так интенсивно и насыщенно, что их свет растекался по помещению, заполняя его целиком, без остатка, где он медленно подступал к большим высоким массивным окнам и, словно пробиваясь сквозь них своей непосредственной жизнеутверждающей силой, окутывал город, неотложно устремляясь куда-то далеко, чтобы слиться воедино с породившим его полярным сиянием. Мария чувствовала взор на себе и ей становилось нестерпимо жарко. В горле пересохло. Язык, казалось, прилип к нёбу, и даже если бы она того желала, то не смогла бы произнести ни единого слова. Но Маша знала свой источник вожделений, который так неистово и желанно смотрит на неё, как на последний кусочек счастья и жизни. Лаура не двигалась, стоя всё также у двери комнаты. Третьякова стала медленно подходить к ней. Будучи столь близко она тотчас же ощутила запах её духов – кристальная чистота, аромат цветов, хлопка. Не раздумывая более ни секунды, блондинка положила руки на плечи профессора, плотно прижимая к двери. Лукина тяжело выдохнула и схватила блондинку, будто боясь упасть от столь неожиданного действия. Третьякова зарылась в её короткие волосы, сладостно вдыхая древесно-мускатный запах её горячей кожи, и, не в силах больше сдерживать себя, резко отстранилась и впилась поцелуем в её нежные губы, с одной лишь целью: пить. Пить. Пить. Прильнуть губами к пленительному нектару профессорских уст. Исследовать чувствительным языком её пылающий и сладострастный рот. Покорить его. Покориться ему. Отдаться. Целиком. Каждое грубое движение языка, каждое бесцеремонное проникновение в её рот, каждый укус её потрясающих губ вызывали фейерверки страсти. Мария словно бес набросилась на Лауру, которая, казалось бы, не сопротивлялась, получая блаженство и слегка постанывая в губы ученицы. Стон, вырывавшийся из груди Лауры. На свободу. Стон, смешанный с её хриплым, одобрительным вздохом, тотчас же запечатлевавшемся в ликующем сердце Третьяковой, что так властно напирала на профессора. Маша отстранилась и посмотрела на неё. Глаза профессора потемнели, ее кожа пылала, а губы распухли и раскраснелись. Лаура тяжело дышала. Протяжно. Хрипло. Третьякова не понимала, что это значит. Как и то, что означает это бешеное биение сердца где-то внизу живота. Так сильно, нестерпимо хотелось прикоснуться к тому месту, чтобы освободиться от этого невыносимого напряжения. Для неё это все было ново. Упоительно и ново, но в глубине сознания блондинка понимала, что это всё игры разума, подстёгивающие возбуждение. Сексуальная неопытность была низка, что нельзя было сказать о начитанности в столь подобном. Кареглазая не контролировала свои порывы, сейчас ей хотелось многого и столь упоительного. Раз любовь подстегивает это чувство «сближения», значит она хочет чувствовать Лауру полностью. Руки девушки потянулись к профессору, но она ловко перехватила их. Глаза налились какими-то новыми чувствами, что немного напугало ученицу. Грудная клетка Лукиной вздымалась не хуже свирепого монстра, а зрачки были расширены, будто после принятия самого мощного ЛСД-наркотика. Она крепко держала блондинку за запястья, прожигая обволакивающим свечением своих потрясающих синих глаз и не позволяя прикоснуться к себе. Третьякова силилась вырваться, чтобы снова, как минуту назад, стать её властительницей, но шатенка решительно сделала несколько шагов вперёд, к кровати. Они медленно подходили к постели, прожигая друг друга страстным взглядом, пока голени Марии не ощутили мягкость преграды. Лаура осторожно толкнула кареглазую и та упала на белоснежные простыни. Лукина тотчас же оседлала возлюбленную и, удерживая её руки над головой, впилась в рот жадным поцелуем. — Мммм! – промычала Третьякова чувствуя горячий язык на своих пухлых губах. — Лар… Мария подметила, насколько страстным и завораживающим было это действие. Профессор настолько горяча в интиме, что хотелось просто безбожно отдаться ей, зная, что шатенка подарит только любовь и нежность. Она была настолько опытна, настолько страстна и настолько сексуальна, что каждая подобная интрига в их любовной игре привносила новые горизонты чувств. Глубокий поцелуй, за который они слово заново изучили вкус друг друга, вкупе с резким, но не размашистым удовольствием. Её горячий, обжигающий язык, насытившись ртом Третьяковой скользнул ниже по шее, Лукина готова была поклясться, что ощутила дрожь девушки, которая издала протяжный стон. Кожа горела под её прикосновениями, Марии казалось, что она не в силах вынести эту сладкую муку, потому девушка пыталась увернуться, но Лаура крепко держала её. Казалось, еще пять минут и её пульсирующее чувство где-то внизу живота вот-вот разорвётся. Но теперь она ощутила, сколь еще более невыносимым может быть это необъяснимое напряжение, непохожее на разы прежде. Блондинка сгорала дотла, чувствуя, как неумолимо впивается в кожу её ладоней ткань простыни. Лукина стянула футболку с кареглазой и нежно провела по ложбинке, прикрыв глаза. Опустив голову и, не касаясь, осторожно вдохнула запах её кожи. Руки были освобождены и блондинка зарылись в её мягких волосах, притянув ближе к себе. Девушка еле слышно постанывала. Сейчас она не знала, чего именно ей хотелось, но Маша была готова позволить ей всё. Всё, что угодно, лишь бы она освободила её от этого нестерпимого напряжения, в которое сама же её и ввергла. Словно почувствовав это, Лукина запустила руки в чашечки лифчика и потянула ткань, обнажая грудь Маши, которая была напряжена так сильно, что соски затвердели, вызывая сладкую боль. Шатенка улыбнулась и наклонилась, обхватывая губами один из них и проводя по нему горячим языком. — Аа-ах! – простонала блондинка, блаженно прикрывая глаза. Маш вскрикнула, приподнимая бёдра и снова притягивая голову профессора, чтобы быть ближе к ней. Как можно ближе. Этот жест - зарыться руками в каштановые волосы и прижимать её голову, особенно, когда она так ее ласкает, казался Третьяковой невыносимо сладким. Медленно проводя кончиками пальцев по затылку, ощущая, как по телу Лауры проходит дрожь и как покрывается мурашками кожа головы под её руками, она ощущала себя всесильной. Маленькая змея искусительница, но сейчас она умирала. Она умирала столь неизвестной сладострастной смертью. Да только разум хотел играть совсем другую игру над этой страстью. Где она ранее прижала её к двери, где она хотела заставить её сходить с ума. Но увы, Лукина куда властнее простого пассива. Маша желала вобрать в себя её красоту, её дерзость, её силу, вызывая стоны и делая невозможным её контроль, её самообладание. Блондинка хотела, чтобы всё, к чему она прикоснётся в её теле, принадлежало ей. Только ей! Сейчас же Лаура заставляла её томиться в ласках. Третьякова знала, что ни кожа на её шее, ни грудь, ни живот, который шатенка исследует медленными касаниями всей поверхностью языка, более не принадлежат самой Марии. Еще пару минут назад она страстно желала быть завоевателем строптивой Лукиной. Теперь же Третьякова поняла для себя, что нестерпимо хочет лишь одного: быть завоёванной. Лаура властно подобралась к кромке штанов и одним ловким движением вместе с бельём стянула их с возлюбленной, мягко разведя ноги. Маша была полностью обнажена. Лукина пронзила её завораживающим свечением своих глаз и поцеловала пухлые губы ученицы. Сладкая игра продолжалась и ощущалась адскими пытками. Шатенка чувствовала, как быстро темнеет в её глазах, ощущая несносный пик перевозбуждения. Чтобы разбавить сбитое дыхание и столь сладостные желания, она слегка отстранилась от блондинки. Тело горело огнём и только сейчас профессор позволила девушке прикоснуться к себе. Для Третьяковой это был зеленый свет, который так ярко освещал путь к действиям. Блондинка присела и обхватила талию возлюбленной, наблюдая очередную загадочность сладостных уст. Кареглазая не стала церемонится, хаотично раскрывая пуговицы рубашки, которая, как назло, не хотела расстёгиваться. Это начало бесить девушку, поэтому она дернула рукой и с хрустом вырвала пару пуговиц. Ткань не разорвалась, как она на то рассчитывала, поэтому ей пришлось расстегивать оставшиеся пуговицы самостоятельно, дрожащими от перевозбуждения руками. Женщина на все это лишь весело фыркнула прямо ей в губы и заставила блондинку опрокинуться на кровать. — Какая ты жестокая, моя принцесса, — не удержалась и сказала шатенка, самостоятельно стягивая рубашку, при этом не переставая довольно улыбаться. Но Мария лишь хитро ухмыльнулась её словам, притягивая к себе ещё ближе. Девушка поцеловала одну ключицу профессора и сползла чуть ниже, пока Лаура нависала над ней на вытянутых руках. Третьякова приспустила одну лямку бюстгальтера, оголяя красивое плечико старшей. Подняв свой взор, она тут же повторила действие со второй лямкой. Секунда и Лаура прикрыла глаза, чувствуя горячие губы на ложбинке грудей. Ещё секунда и Маша мастерски сняла с неё не нужную вещь, полностью оголяя пышную грудь. Она тут же припала к ней губами. Лукина рухнула вперёд, слегка рыкнув от обилия приятных ощущений, пока девушка извивалась под ней. Третьякова провела языком по набухшему соску профессора и услышала тихий, но коротки стон. Шатенка склонила голову назад от приятного ощущения и силой сжала простынь. — Мм! – коротко сорвался стон с Лауры которая переполнялась волнами возбуждения. — Стой, - прохрипела шатенка, сползая чуть ниже. Страсть медленно затуманивала рассудок Лауры, которая немного позабылась в действия блондинки. Всё не так… Она выпрямилась и посмотрела в карие омуты, которые уже давно покрывались пеленой забвения. Лукина сняла с себя брюки вместе с бельём и откинула в сторону, наконец освобождаясь от этого мучительного плена. Кареглазая была поражена уже новой стадией их любви, поэтому не стала спускать глаз ниже, чувствуя стеснение, но сладостная дрожь пробежала по телу от позвоночника до кончиков пальцев. Третьякова застонала, почувствовав новую волну пульсаций внизу живота. Лаура медленно положила левую руку на грудь девушки, проводя указательным пальцем по соскам. Мария разорвала их зрительный контакт и выгнулась, тяжело дыша, не в силах больше выносить эту муку. — Ммм! – протяжно выдавила она из себя стон. Лаура прижалась коленом к разгорячённому месту девушки и услышала новый и усладный стон. Лукина внимательно смотрела на реакцию Третьяковой, которая так чисто изнывает в возбуждении. Её потемневшие, почти черно-синие глаза жадно ловили каждое движение мускул на лице Марии. Каждый её стон, каждый всхлип, каждое движение зубов, прикусывающих нижнюю губу. Она смотрела на неё так, словно старалась запомнить. Запечатлеть в себе такой образ Марии. Навсегда. Профессор перестала стимулировать её соски и пошла дальше, оставляя лёгкие, но в то же время горячие поцелуи на её теле. Шатенка тяжело дышала, доходя до самого желаемого места Марии, выцеловывала хаотичные дорожки, оставляя последний на девственно чистом лобке. Синие глаза посмотрели на девушку, которая блаженно прикрывала глаза, утопая в море страстных движений. Лукина улыбнулась этому, видя, насколько Марии хорошо. Не став медлить, шатенка раздвинула половые губы и прошлась по ним языком. — А-аах! Мм-да! – вскрикнула Маша, сжимая простыни. — Лаура, - протянула она её имя, вызывая приятную дрожь в теле старшей. — Ммм! Лукина коснулась кончиком языка клитора и Третьякова попросту задохнулась в ощущениях, плавая, казалось бы, на грани. Лаура быстро, вызывающе и так соблазнительно сжимала бедра возлюбленной. Профессор заметила, насколько обильно промокла девушка. *Моя любовь* - пронеслось в её голове, пока Мария сходила с ума от игр языка возлюбленной. — Боже! – кричала Третьякова зарываясь в волосы старшей, что так быстро полизывала её лоно. — Ммм! Аа-х! Лаура отстранилась от её промежности, видя и чувствуя, что Маша уже на пределе. Девушка издала томный выдох, не понимая, почему шатенка остановилась. Лаура вновь стала покрывать поцелуями ее живот, поднимаясь выше к набухшим соскам, ее язык очертил ореолы, а пальцы плавно спускались к половым губам, проходясь по влаге, но не торопясь проникать внутрь. Блондинка напряглась, что не осталось незамеченным возлюбленной. Женщина вернула контакт глаз, сталкиваясь с долькой страха в карих омутах, губы припали к лицу, лаская скулу и продвигаясь к ушку. Пальцы продолжали мучать Машу, ощущающую легкие укусы и посасывания на мочке уха. — Принцесса, ты доверяешь мне? - хрипло прошептала Лукина, оставляющая горячие поцелуи на её лице. Казалось, блондинка готова кончить только лишь от такого тона, но тело требовало чего-то большего, преодолевая страх новых ощущений. — Да, я доверяю тебе, Лаура, -слегка неразборчиво вылетело из уст девушки, пока бедра отчаянно двигались вперед, требуя ласки. — Лар прошу… Шатенка не нужно было повторять дважды, она уже сама изнывала от желания завладеть девушкой полностью, один палец аккуратно прильнул к лону, медленно погружаясь внутрь. Женщина почувствовала, как руки блондинки цепляются в ее спину, оставляя царапины, а до слуха донесся протяжный стон. Она постепенно ускорялась, стараясь не причинять боли. Палец сразу же ощутил небольшое сопротивление и сжатие, что говорило о чувствительности девушки, которая уже готова окончательно сдаться этой сладостной любви. Это сводило с ума старшею, переполняя новым чувством. Однако где-то глубоко внутри тела, Мария ощущала зарождение другого напряжения, другой силы, которая была будто контрсилой тому невыносимому пожару, который зажгла в ней Лаура. — Все хорошо, моя девочка, умница… - голос дрожал, Лауре казалось, что теперь они с Машей одно целое, единый организм, сгорающий в ощущениях страсти и любви. Лукина боялась, будто это её первый раз, но она хотела свою возлюбленную полностью и бесповоротно. Стоны срывались всё чаще и чаще, рука неумолимо двигалась в уже привыкшей к новому ощущению Маше. Казалось, у стенок её лона скопилось невыразимое, невыносимое напряжение, и движение пальцев возлюбленной лишь усиливало его. И это сводило её с ума. — Ла…Лаура. Ммм! – будто в пьяном бреду кричала Третьякова, ощущая женщину в себе полностью. — Аа-ах! Пожалуйста, - молила она в отчаянии, распахнув глаза и ощущая, как две могущественные и неизвестные ей силы соединяются в ошеломительной баталии где-то глубоко внутри её тела, предвкушая скорую разрядку. Лаура приспускала средний палец к входу и просто кружила вокруг него, затягивая процесс разрядки. Да только это стало неуловимым побудителем. Она знала, что это сводит с ума, но эффект от этого действия заставляет почувствовать куда более мощные разряды тока. Вернув палец на клитор женщина почувствовала, что Третьякова стала сама тереться о руки профессора, заставляя удовлетворить свои инстинкты. Лукина улыбалась, видя, насколько Маша сильная, что так долго плавает на грани этих сладостных ощущений. Шатенка стала стимулировать клитор уже двумя пальцами, и та наконец сдалась. — Я…я…Ммм! Аа-ах! – закричала кареглазая, раздавленная столкновением двух потрясающих, непостижимых сил, падая в разверзнувшуюся - болезненную, сладкую, невыносимую бездну. Она вскрикнула и судорога пробежалась по ее телу, даря неземное наслаждение. Третьякова простонала так секунд десять и обессиленно упала назад на подушку, пытаясь поймать дыхание. Лукина расположилась поверх нее и усыпала поцелуями лицо, грудь и шею. Шатенка погладила Машу по щеке и убрала растрёпанные и влажные блондинистые волосы в сторону. Кареглазая приоткрыла глаза и взглянула на нее. Их усталые взгляды пересеклись и облокотившись о друг друга лбами, девушки наслаждались тишиной и идиллией момента. Мария безмолвно поцеловала профессора в губы, держа её лицо обеими руками, будто боясь, что она сможет уйти от неё. — Моя. – поцеловала Лукина её в лоб. — Моя! – поцеловала она её в шею. — Моя принцесса. – поцеловала она её в уголок губ. — Моя любовь! — Что?! – округлила глаза Маша. — Что ты сказала? — Я люблю тебя! – с теплотой в глазах посмотрела она в её карие омуты. — Люблю… Глаза Третьяковой засветились неким огнём, а грудную клетку стало выламывать необыденное, но уже настоящее чувство любви. Раньше только она свободно признавалась ей в чувствах, но услышав ответное и столь непростое слово для самой Лауры она поняла, насколько искренне тяжело той подаваться непростым желаниям, а в частности любви. Она снова поцеловала Лукину, словно ждала эти признания так давно и наконец может слышать их. Профессор потянула девушку к себе и те легли на подушки. Накрыв их тела теплым и белоснежным одеялом, Лаура притянула девушку к себе. Шатенка убрала выбившийся локон из шевелюры Третьяковой и заправила его за ухо. Девушка вздрогнула и улыбнулась, а потом неожиданно поцеловала учительницу в ключицу. Уснули они быстро, в обнимку друг с другом. Такие красивые и обессиленные. Ночь заволокла их на отдельный оазис жизни, чувств и признаний. Оазис, в котором они будут только вдвоём, утопая в любви и поддержке друг друга. А большего для их любви и не нужно, всё было сказано сейчас, именно в эту сладостную ночь….Настоящая любовь не между телами, а между душами.©
Б.Вербер