Потерянный в детстве

– Если этот маленький крысеныш еще раз будет болтаться у меня под ногами, я зарублю его прямо здесь, это понятно ?! Разъяренный голос отца звенел в ушах, а в глазах стояла знакомая пелена. То ли от слез, то ли от пульсирующей боли, проходящей по всему телу. Натаниэль лежал под твердой подошвой ботинка отца, сдавливающей его плечо до хруста костей. «Главное не шевельнуться» «Главное не смотреть на него» «Только бы он меня отпустил» Эти мысли скакали из стороны в сторону, пульсируя в паре с болью. Ко всему этому мальчик привык. Не повезло же родиться в семье Мясника. Даже за то, что он по неосторожности попался на глаза отцу, прибывающем в ужасном настроении, его сейчас прижимают к полу, запинав до этого так, что чуть не убив. Благо на помощь пришла мама. Она всегда старалась прийти как можно быстрее и попытаться спасти сына при любых обстоятельствах. Материнский инстинкт перекрывает свой собственный, так уж это видимо работает. Именно поэтому в большинстве случаев вся злоба Натана переходила на его жену. Как сейчас, например. Мэри выслушивала крики мужа со стойкой мужественностью. Ничего, побесится и все пройдет. Хотелось бы в это верить. – От этого отродья пользы меньше чем ожидалось. Тебе стоило от него избавиться и не морочить мне голову его бесполезным присутствием! — процедил более спокойным голосом Веснински, с отвращением взглянув на потрепанное им же тельце сына. — Ничтожество. Удивительно, что я тебя еще не прикончил. После чего, пнув напоследок, ушел из дома, хлопнув дверью так, что крепкие стены, кажется, затряслись. Мать незамедлительно подбежала к сыну, подхватывая его на руки. Тот только судорожно, но облегченно выдохнул, морщась от боли при движениях. Кажется, Натан отбил ему все ребра. Обработка ран и ссадин проходила как обычно, тело саднило от любого прикосновения, но к этому мальчик привык. Мама ничего больше не говорила. Только хмурилась, а в ее глазах проскальзывало разочарование. Нат не знал в чем или ком именно. Возможно, в самой жизни и своей судьбе. Выдали бы ее замуж за любого другого человека, может быть всего бы этого не было. Не было бы побоев от мужа-тирана, не было бы испорченного детства их сына. А еще ее сын не был бы внешней копией своего отца. Иногда, смотря в его голубые глаза ей казалось, что в них проскальзывает тот зверский блеск глаз Натана. Будто совсем скоро «Младший» превратится в «Старшего» Веснински. Ну или она себе преувеличивает. В любом случае схожесть была очевидной и пугающей. Натаниэль сам это понимал, отчего ненавидел свое отражение в зеркале. Поэтому и смотрел на себя крайне редко. Сейчас же, сидя на твердом стуле и запрокинув голову к потолку, он думал. « Маленький крысеныш», «Ничтожество», «отродье»…Отец любил так его обзывать. По факту, по имени сына он звал от силы пару раз. Все эти прозвища поначалу очень задевали мягкое самолюбие ребенка, но сейчас, хоть он и не вырос намного, он перестал воспринимать все на свой счет близко к сердцу. Просто привык к пустым словам. Хотя все равно было обидно. Называл бы кто-нибудь его по ласковому , ну или просто по имени… Мама позволяла себе использовать по обращению к нему его второе имя - «Абрам», но это тоже происходило не всегда. Разве что… Эндрю так называл его. Просто хотя бы потому что не знал всех тех мерзких кличек, данных ненавистным родственником. Да и не стал бы, верно? Интересно, а у Эндрю есть какая-нибудь кличка ? Учитывая его положение в семье остается только надеяться что не такая, как у Натаниэля со слов его отца. Сегодня утром Нат не пришел на площадку, по очевидным причинам. Но на следующее утро рвался на улицу как одержимый - он боялся что единственный друг исчезнет и больше никогда не появится. Что ж, Мэри не могла его за это осуждать. На площадку Натаниэль явился как обычно, единственное что отличало это утро от остальных - многочисленные пластыри и повязки на его лице и теле. Правда наличие большинства он попытался скрыть под плотным слоем одежды. Нужно бы придумать что сказать на это Эндрю. Ну, возможно он неудачно упал с лестницы. И разбил себе лицо. Ох, или подрался с собаками, защищая кого-то? Что-ж, представлять себя героем всегда приятнее. Но, вряд ли друг поверит. Ну и не правду же ему сказать - говорить об отце это самое последнее дело. Сидя на горке, мальчик продолжал придумывать для себя достойное оправдание, пока его тихо не окликнули. Когда все же Эндрю научился подходить так незаметно? – Привет. Нат обернулся. Уже морально приготовился к расспросам, но столкнулся с мало-заинтересованным выражением лица. Будто его внешний вид не вызывал никаких вопросов у Эндрю. На приветствие мальчик только кивнул. – Ты обещал закопать клад со мной. Я приносил вчера нужные вещи, но тебя не было, — напомнил Эндрю.— Я принес их снова. И почему только Нат испытывает перед другом такую вину? Мало того что не пришел вчера, заставив Эндрю ждать, так еще и совсем забыл про их договор, заключенный на днях. Поэтому ничего не принес. Ну, почти. – Я, я…прости. Не мог вчера прийти. А сегодня..сегодня не принес то, что хотел, — виновато проговорил мальчик, опустив взгляд в пол. — Мне жаль, что так получилось. Эндрю и глазом не моргнул. Будто и так знал, а главное понимал причину такого поведения друга. Он просто подошел к нему и протянул руку. Нат схватился, сжав холодные пальцы, после чего незамедлительно поднялся, наконец посмотрев на Эндрю. На его лице не было злости и обиды, нет. Будто даже промелькнуло понимание во взгляде. На душе сразу полегчало. Нат растерянно улыбнулся, отпустив руку и пошарив в карманах. Там были парочка фантиков от конфет, красивые по мнению ребенка камушки и деталь от конструктора. Каким образом в кармане оказалось последнее - большая и неразгаданная загадка. – У меня есть это. Давай всё, что пока есть, закопаем, — ободрил Нат.— Пойдем под дерево. Эндрю пожал плечами, направившись к стволу дуба. Натаниэль последовал за ним, удивляясь, почему друг до сих пор не поинтересовался на счет его лица. Присаживаться на корточки было больно, но другого выбора не предоставлялось. Только если закончить все это прямо сейчас и не рыться в затвердевшей земле. Что ж, выкопать яму будет непростой задачей. Мальчики вооружились лопатками и выбрали место под деревом, где планировали закопать свои сокровища. К слову, сам клад представлял собой деревянную коробку, добытую Эндрю, в которой планировалось сложить памятные и дорогие для их владельцев вещи. Ну, для Ната не очень дорогие, но они могут и не сегодня закапывать свои «ценности». – Как ты относишься к прозвищам? — вдруг спросил Натаниэль, стараясь не обращать внимания на боль во всем теле. Эндрю вопросительно на него посмотрел, наклонив голову по-птичьи. Вопрос был достаточно интересным. – Меня только обзывали. Ты имеешь ввиду ласковые прозвища или же клички? Натаниэль почувствовал себя увереннее. Эндрю знает какого это , когда тебя обзывают, поэтому понимает его. Нет, нет, он не радуется этому факту, просто понимание важно сейчас как никогда. Но для сына Мясника всегда было чуждо что-то ласковое или забавное в словах. – Просто про прозвища. Разные. И обзывательства, и ласковые словечки, и клички…В целом. Ты бы хотел чтобы тебя как-нибудь кто-нибудь называл? Нат такими наводящими вопросами пытался узнать Эндрю получше, понять как с ним нужно вести, как общаться. А вчера он всю ночь думал по поводу обзывательств и отношения отца к нему. «Ничтожество, отродье, крысеныш» были любимыми прозвищами Мясника по обращению к его сыну. Но Натаниэлю все равно хотелось слышать в свой адрес что-то приятное. А хотелось бы Эндрю ? Друг и сам задумался. После чего выдал свой вердикт. – Ты бы хотел звать меня не только по моему имени? – Почему бы и нет, —сказал Нат, —ты тоже можешь. – Тогда, Абрам, ты теперь Принц. Натаниэль удивился. Принц? Почему именно это прозвище? Кажется, вопрос так виднелся на его лице , что Эндрю тут же пояснил: – Еще при первой встрече ты мне напомнил маленького принца, который играет в замки и принцесс. Мне показалось это интересным и забавным. А еще ты однажды рассказывал мне про книги с рыцарями, и книжку про «Маленького принца». Глупо это всё, но мне нравится. Натаниэль и не заметил как покраснел. Принц…По-девчачьи, конечно, но чертовски мило. Никто бы в жизни его так не назвал. – Хорошо…Я не против. Тогда ты для меня теперь Дрю, — улыбнулся мальчик, взглянув в ореховые глаза. — Как тебе ? Эндрю на это только хмыкнул, а уголки губ заметно дернулись вверх. – Лень полностью проговаривать мое имя? – Возможно, — усмехнулся Нат, — а возможно мне просто так больше нравится. Эндрю вдруг рассмеялся. Не наигранно, не выдавливая, а искренне, по-детски беззаботно. Натаниэль впервые слышал его смех. Мягкий, достаточно тихий, но такой заразительный и красивый. Можно слушать вечно. Смеха в жизни сына Мясника было настолько мало что вообще можно сказать и не было. А тут его единственный и совершенно спокойный к проявлением ярких чувств друг показал столько эмоций в одном только звуке. Нат и не заметил как засмеялся вместе с ним, прикрыв рот ладонью и зажмурив глаза. Было так спокойно, было так хорошо. Будто и не было в его жизни отца-убийцы, будто на теле не было ран и фиолетовых синяков с кровоподтеками. Сейчас это было неважно. – Хорошо, Маленький Принц, — наконец сказал Эндрю, не скрывая улыбки. — Ты такой забавный… – Хи-хи, да ты тоже, Дрю… И вдруг Маленький принц понял что хочет чтобы так было всегда. Чтобы вся жизнь заключалась в таких счастливых моментах. Чтобы не было боли, страха и обзывательств. *** « У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей. » Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц».