Потерянный в детстве

«Для меня ты всегда будешь особенным, Дрю. Для меня ты всегда будешь нужным. Просто жди меня, просто жди…» Нат бы сказал эти слова Эндрю множество раз, он бы вечность убеждал его оставаться рядом с ним. И Эндрю бы послушал, обязательно послушал и поверил ему. Утро началось для него тихо. Даже неудивительно. Приемные родители будут спать до обеда, не подумав о ребенке, которого они сами же взяли. Спрашивается, зачем? Все очевидно ― деньги. Приемным родителям государство всегда выплачивает хорошенькую сумму для воспитания чужого ребенка. Но только вот некоторые семьи этим нагло пользуются. Как и эта. Родители были вполне безобидны на фоне предыдущих ― они не били мальчика и не напивались при нем до бессознательного состояния. Они не употребляли наркоту и не держали Эндрю на привязи дома, не выпуская его дальше собственного порога. Нет. Они просто ленились что-либо делать, перекладывая работу по дому на Эндрю, как и всю ответственность за себя самого. Они не пили, по крайней мере не устраивали показательные пьянки, не орали слишком громко. С виду эти люди были примерными родителями. Но на деле они никак не заботились о приемном сыне. Попросту не интересовались им. Тот и перестал ждать, так как в его жизни появился более значимый человек. К этому человеку Эндрю стремился сбежать каждое утро, но сегодняшнее началось совершенно иначе. Все планы нарушил приезд тети и дяди ― Стеллы и Стивена Робинсонов. Не понравилась эта парочка Эндрю сразу. Липовые улыбки и холодный, мертвый взгляд. Эти двое настораживали еще больше, чем сами приемные родители. Те хотя бы не представляли собой опасности, но что ожидать от них? Приехали Робинсоны погостить, а также «приглядеть» за приемным сыном родственников во время их отпуска. Казалось бы, от чего этим бездельникам отдыхать? Приезд их выпал на утро, поэтому мальчик рисковал вообще не попасть на улицу. Но, улучив момент, Эндрю увильнул в открытую дверь, радуясь, что его бестолковые родители такие невнимательные. Он бежал по лестничной клетке, довольно улыбаясь, предвкушая встречу с другом. Он и не почувствовал тяжелый взгляд, отправленный ему вслед… Нат уже ждал на площадке. Его мать как обычно сидела на лавочке в дальнем темном углу. Сегодня Эндрю явился запыхавшимся, но с бурлящим адреналином в крови и немножко безумной улыбкой, будто он совершил побег века. Друг ждал его с приветственной улыбкой и маленьким альбомом в руках. В совсем недавно выросших коренных зубах он держал карандаш и грыз его. – Фу, ты так съешь его и у тебя будет черный язык, – прокомментировал Эндрю, присаживаясь рядом с Натаниэлем на бортик песочницы. – М? Я просто нервничал, что ты не придешь сегодня и что я зря это притащил, – Нат показал на потрепанный жизнью альбом, – Но я рад, что ты тут. Он приятно улыбнулся, доставая карандаш изо рта. – Поэтому грызу все, что на глаза попадет. Я больше так не буду. Хочешь, я опять тебя нарисую? Эндрю хмыкнул на очередное откровение, но без раздумий согласился. Конечно же хочет, он ждал последующего дня всю ночь и даже сбежал с приема гостей, чтобы увидеться с другом. – Давай сделаем два рисунка? Сначала я тебя нарисую, а потом ты меня, и у нас будут портреты друг друга? – предложил Эндрю. Идея Нату понравилось, но он решил уточнить: – А ты умеешь рисовать? – Вот и посмотрим. Нат улыбнулся, отдав ему карандаш и альбом. – Ой, вот держи еще ластик, – он достал из кармана маленькую резинку, протягивая ее в ручонку Эндрю. – Там мои рисунки, но не обращай внимания, – дополнил он. Эндрю нарочно стал листать альбом, за что получил неодобрительный вздох и цоканье языком в свою сторону. Нат рисовал все подряд: немногочисленные игрушки, маму, разных животных, небо, даже вид своего двора из окна. Рисунки хоть и были нарисованы детской рукой, но показались Эндрю вполне симпатичными. А еще, что удивило, там не было ни одной мрачной картины. Эндрю прекрасно понимал, что в жизни друга не все так гладко, но, видимо, тот не стал выражать свои проблемы путем творчества. Он перелистнул последние несколько страниц с рисунками и нашел чистый лист. Мальчик усадил Ната перед собой, а потом, высунув кончик язычка, стал трудиться карандашом на бумаге. Он вырисовывал долго, то наклоняясь к рисунку, то наоборот осматривая его издалека. Он нередко орудовал ластиком, что-то поправляя и где-то дорисовывая, каждые секунд двадцать кидая взгляд на свою «музу». Кажется что прошла вечность, когда Эндрю наконец оказался удовлетворен своим художеством и показал получившийся портрет Натаниэлю. Тот с восхищенным вздохом взял альбом, смотря на нарисованного себя. У его друга, оказывается, тоже был неплохой талант к рисованию. Рисунок ему так понравился, что он на радостях прижал альбом к себе и ярко улыбнулся. – Это очень красиво, Дрю! Мне нравится, я тут так на себя похож! – восхищался Нат, радуясь, что его кто-то нарисовал. Эндрю самодовольно ухмыльнулся. – Теперь твоя очередь. – Да! Садись ровнее и смотри на меня. Нет, не так, – Нат взял его лицо в свои руки и повернул к себе так, как ему было нужно. Потом бережно пригладил волосы, укладывая их по своему. Внимательные голубые глаза не упускают ни одной детали. – Теперь не шевелись и смотри на меня, – с видом профессионала проинструктировал Натаниэль, рассматривая Эндрю и подмечая для себя каждую черту привлекательного лица. Острый подбородок, ровный нос, едва заметные веснушки на переносице, слегка растрепанная челка светлых волос (так задумал сам художник). Нат запоминал каждую черточку внешности друга, хоть все равно не смог бы воссоздать весь образ целиком. Он рисовал долго, старался над портретом еще больше, чем вчера. Эндрю же, в свою очередь, послушно сидел, неотрывно смотря на художника. Светло-карие глаза внимательно его изучали, будто тоже зарисовывали у себя в памяти его образ. Когда работа была завершена, Нат вручил ее Эндрю и стал наблюдать за его реакцией. Тот внимательно рассматривал себя, проводя пальчиком по рисунку. Конечно, работа все равно в деталях не содержала внешность Эндрю, но схожести были очевидны. Рисунок ему понравился. – Это тоже красиво, Принц. Оставь этот рисунок себе. А я оставлю свой у себя. – Так у нас будут портреты друг друга! — радостно подхватил Нат, подпрыгнув на месте. – Ага, — улыбнулся Эндрю, — Мы сыграем в «угадайку»? Нат заулыбался во весь рот, показывая пробелы между выпавшими молочными зубами и выросшими коренными. Уже тогда можно было сказать, что улыбка у этого мальчика в будущем будет красивой. – Конечно, Дрю. Чур я первый загадываю! *** Время бежало быстро, особенно в компании его Маленького Принца. Слова угадывались на раз-два, а азарт, как обычно, разгорелся под конец их прогулки. Но вот прервать ее на этот раз удосужилась не мать Натаниэля. На территории появился новый человек, и женщина сразу напряглась, потянув руку к пистолету в жилетке. А незнакомец, точнее, незнакомка, направлялась уверенным шагом к площадке и играющим на ней детям. Черные вьющиеся волосы, смуглая кожа, зеленые и абсолютно неживые глаза. Мать Натаниэля уже двинулась в ее сторону, держась в готовой боевой позиции. Если придется сражаться за сына ― она готова всегда. Но незнакомой женщине было плевать на Веснински-младшего. Вероятно, она и не знала, кто он такой и чей сын, потому что целью ее визита был другой мальчик. Распознав это, Мать Натаниэля встала в нескольких метрах от них всех, скрестив руки на груди в ожидании чего-то плохого. Эндрю сразу понял, кто пришел. Стелла, еще не понравившаяся ему с утра, сама нашла его и явилась за ним. Внутри все похолодело. Мальчик не хотел, совсем не хотел уходить с ней прямо сейчас. Нат с интересом воззрился на незнакомку. Та, в свою очередь, его игнорировала, уставившись на Эндрю. Вдруг она схватила его за руку и без объяснений повела за собой. Мальчишка стал вырываться и пытаться вернуться к другу, чтобы нормально с ним попрощаться, но Стелла с такой силой сжала его худенькую ручонку, что Эндрю мог бы поклясться, будто сейчас хрустят его кости. Проскулив, он кинул растерянный взгляд ошеломленному другу, мысленно прощаясь с ним. Все слова застряли в горле. Нат уже было рванул за Эндрю и той женщиной, но его за плечи резко остановила собственная мать, сжав их достаточно крепко, чтобы удержать сына от лишних неприятностей. Хоть она и не испытывала особой симпатии к этому маленькому мальчику, он был важен для сына, поэтому она ему даже немного посочувствовала. Будет грустно, если он больше никогда не навестит Натаниэля. – Дрю! Я…приду завтра, Дрю, я буду ждать! Приходи, приходи, пожалуйста…До завтра, – кричал вслед Нат, а у Эндрю от этих слов скручивало внутренности. Одно радовало ― у него в кармане припрятан самый дорогой и любимый портрет. Он никогда не позволит ему исчезнуть. *** «Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка и я выйду из своего убежища.» Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц».