Рассыпая наши мечты

      — Саске?       Мимолётное удивление сменилось сомнением в голосе советника Хокаге. Он сделал осторожный шаг назад, приготовился, кажется, сложить печати для техники, но Наруто едва качнул головой, призывая друга не действовать безрассудно. Его взгляд выражал не меньшую настороженность, а пальцы сжались в кулак, готовясь дать отбор в случае непредвиденного нападения. Саске на это никак не отреагировала. Осталась безучастно стоять на месте, едва вздымала грудь от тихого дыхания — или так казалось со стороны — скрываясь под солидным дорожным плащом, и не выражала никаких эмоций.       — Да, это я. — Негромко произнесла механическим голосом женщина, бросая взгляд алого Шарингана в сторону мужа. Всмотрелась внимательно. До мурашек по телу. Наруто вздрогнул, но виду не подал. — И ждала более тёплого приёма, если честно.       Недоверие со стороны Узумаки и его верного помощника было вполне объяснимо: после столкновения с могущественной угрозой в виде Кагуи, которая намеривалась стереть их в порошок и оставить жалкие воспоминания о былом существовании, любое несанкционированное появление на пороге дома расценивалось, как подозрительное и нежелательное. Границы Конохи также были во внимании. Учиха пока не знала, насколько сильно распространился супруг о возникшей проблеме, но судя по реакции Шикамару — в достаточных красках.       — Он в курсе, да? — переведя медленно взгляд на советника Хокаге, уточнила Саске. Звучало, конечно, это более утверждением, нежели с вопросительной интонацией.       Мужчины сомкнули плотнее губы и нахмурились сильнее, но ответ не проронили вопреки желанию быстрее разрешить возникшую напряженную ситуацию. Учиха тихо цокнула. Всё ещё не доверяли. Вполне ожидаемо, если честно, учитывая, последние факторы, при которых пути супружеской пары на время разошлись. Будь она на его месте — давно бы глотку перерезала не прошеному гостю.       — Я поняла. Мне-       — Какого чёрта, Саске-теме? — не дав возможности закончить предложение, возразил раздражённо Наруто, вскочив с насиженного места резко. Вид его был напряжённым, настороженным и усталым. На секунду ей даже стало жаль его, оставленного на произвол детей и тяжкой работы, которая выматывала хуже долгосрочных миссий. Перед глазами главы деревни слегка плыло после утомительного дня, но стойкости у него хоть отбавляй. Светлые глаза буквально впились в фигуру женщины, пробивая насквозь, как точный удар, от которого стало не по себе. — Что ты здесь делаешь?       То, что объяснять придётся долго и нудно Саске знала с самого начала. Надеялась, конечно, на благоразумие и понимание мужа с полуслова, но лишь на крайний случай. Тяжкий вздох обречённости показался Узумаки сродни брошенной красной тряпки для быка: она провоцировала его, совершенно ничего для этого не делая! Очень похоже на несносную жену.       — Живу, усуратонкачи.       — Ах ты!..       Возмущение захлестнуло с головой, и едва не поддавшись окончательно на открытую насмешку, Узумаки силой воли — и тихим вздохом друга за спиной — удержал себя от возможности бросить что-то колкое в ответ. Даже кончик языка прикусил для надёжности. Шикамару же продолжал в упор рассматривать гостью, сопоставляя какие-то свои факты и складывая между собой не состыковавшиеся паззлы. Саске отчасти помогала ему в этом, цепляясь взглядом.       — Успокойся, Наруто. — Посоветовал ему Нара, выставляя руку вперед, будто бы та могла остановить взбунтовавшийся нрав мужчины. Он недовольно взглянул на неё, но попыток шагнуть дальше не предпринял. Что ещё за шуточки? — Это она.       Наруто зло фыркнул. Да быть того не может! Его супруга не могла явиться так скоро домой! Прошло совсем мало времени с момента её ухода. Этого не могло хватить даже покинуть территорию Страны Огня, не то чтобы найти информацию и даже существующий — а может, и нет — по мифам, храм. Так что имело место быть огромнейшее сомнение и то, что советник поддается так легко на провокации убеждения, вызывало у него много вопросов. Но с этим Узумаки разберётся потом.       Сжав кулаки до побеления костяшек, он взглянул на неё исподлобья. Вглядывался вновь пристально, до подкорки души. Как в первый раз. Было крайне неловко совершать это, зная частично, что может быть перед ним не обман, а настоящая она. Наруто понимал, что ответственность перед женой возросла в несколько сотен раз и подвести её сейчас, в минуты непозволительной слабости, он не имел права. Ровно, как и не хотел более подвергать опасности покалеченного Боруто или ничего не подозревающего Менму, пытаясь защитить их ценой собственной жизни.       Необъяснимое чувство расцветало жарким пламенем внутри, распыляя сердце в частом ритме. Трепыхалось под кадыком, говорило, что всё в порядке, нечего волноваться. Это действительно она. Женщина, образ которой Узумаки вспоминал прошедшие дни и ночи, утопая в тоске по ней и в желании поскорее оказаться рядом. Но одновременно с этим колким ядом впивалось в сердце настороженность. Вплетала сеточки сомнений, перечеркивала все выводы, как ложные, и оставляла лишь желание избавиться от вражеского присутствия в их доме как можно скорее, пока не стало поздно.       — Ты безмозглый тупица, Наруто. — Курама ворвался в мысли носителя слишком громко. Настолько, что Хокаге показалось, будто присутствующие люди в гостиной услышали это наяву, обратив на него внимательный взгляд. Неужто у него план такой: показать миру усталость от скупого ума носителя, который ни на грамм не увеличился за последние года. — Под хенге почти невозможно замаскировать чакру.       Джинчуурики вздрогнул и обернулся к другу, прищурившись так, будто бы тот раскрыл сокровенную тайну, годами хранившуюся под семью замками.       — Откуда ты…       Ответ был очевиден, судя по закатанным глазам Лиса. Снова копошился в заурядных, имеющих сомнение, мыслях. И почему ему только нравится вводить в ступор друга? Тем не менее, Наруто так просто это не оставил. Выставил руку вперёд, почти что с обвинительным тоном начиная говорить быстро и сбивчиво:       — Ооцуцуки вообще-то и не от мира сего, если ты не забыл, тебайо! Они могут всё и даже это не весь их потенциал, Курама! — Девятихвостый в недовольстве фыркнул, слушая через слово Наруто, который почти вплотную подошёл к нему. — Мало ли что за пакость они могут придумать! Подобраться ко мне с помощью Саске, например! Принять её облик, слова и, блин, даже манеру речи, даттебайо! Хотят так в доверие войти или усыпляют мою бдительность… Успели узнать, что я люблю Саске до безумия как-то и-       — Заткнись, придурок! — рыкнул Курама, дернув ушами так, будто мух надоедливых отгонял от себя. Ярость его глаз была направлена на болтливого носителя, который от неожиданности забыл, что хотел изначально донести внеплановому собеседнику. — Поверь мне, это не они. Я бы почувствовал.       Выдохнув тяжко, Хокаге насупился. Не верить Кураме, как и внутренним ощущениям, у Наруто оснований не было. В самом деле: стали бы повёрнутые на чакре безумцы спокойно вести с ним беседы на пороге дома и выдавать о себе информацию, терпеливо дожидаясь нужного времени? На них не похоже. Ооцуцуки умные, но не расточительные.       — Да как ты…       — Ты ещё не понял? — Курама думал, что испытывать его терпение — любимое занятие друга, и он прекрасно знал, что лопалось оно быстрее мыльного пузыря. — Это наша — слышишь?! — наша Учиха, чёрт тебя дери, кретин!       Постепенно осмысление пришло к нему. Захлестнуло безудержной радостью, что это правда его Саске находилась на расстоянии нескольких шагов и терпеливо всматривалась в него до глубины души. Не желая более слушать дурные речи Узумаки, Девятихвостый выпнул его из чертогов сознания, окуная в ясную реальность, которая ударила в глаза ярким светом от люстры в гостиной.       — Наруто, ты в порядке? — под ухом послышался размытый голос Шикамару, а сильная теплая рука легла на плечо, сжимая. Мужчина несколько раз моргнул, восстанавливая картину, и понял, что неосознанно приложил ко лбу ладонь, размазывая несуществующий пот. Попытался собрать воедино факты, собственные и сказанные Курамой, чтобы понимать происходящее. Одно оставалось ясным точно: Саске стояла перед ним. Живая, целая и невредимая. С серьезным лицом, важными сведениями и уставшая от продолжительной дороги. Трудно представить, какой путь пришлось преодолеть супруге, чтобы оказаться на пороге дома. Только зачем? Неужели ради информации, которую нельзя было передать иными способами?       Кратко кивнув другу, чтобы тот не волновался, под его взором внимательным выпрямился, сталкиваясь с тёмными глазами куноичи. Та оставалась неизменно спокойной, даже неживой.       — Ла-адно, я почти уверен в том, что это ты, Саске, — едва не закатив глаза от иронии, Учиха готова была прибить мужа собственноручно, но всё же решила дать последний шанс, чтобы быстрей перейти к делу. Шикамару тяжко вздохнул, тоже оставаясь в стороне. Переспорить главу деревни себе дороже. — Но для точного вердикта… я хочу задать один вопрос. На него ответ знает только моя жена.       Прекрасно осознавая, что допроса не избежать, тем более, что это вызовет больше подозрений, Учиха кивнула кратко.       — Хорошо.       Деловито скрестив руки на груди и походя больше на старшего сына, который выставляет себя напоказ во время обид, мужчина состроил самое серьёзное лицо, которое мог, и практически без тени насмешки спросил:       — Куда ты спрятала мой рамен?       Тишина, которая повисла после слов давнего друга, прервалась с помощью Шикамару спустя пару минут.       — Да ладно, ты серьёзно, Наруто? — с тяжким вздохом спросил он, прикладывая руку к лицу в жесте невероятного стыда. Саске скривилась не меньше, будто дольку кислого лимона попробовала. — Как же это проблематично…       Седьмой Хокаге оставался невозмутим и сверлил взглядом псевдо-супругу так, словно проводил самый важный допрос в своей жизни и от него зависела судьба деревни. Возможно, в какой-то мере, так и было или он очень хорошо себя убеждал, пытаясь разоблачить подставу от Ооцуцуки.       — А что тут такого, тебайо? — пожал он плечами, обращаясь кратко к Шикамару. — Этого точно никто не может знать!       В том, что информация была строго конфиденциальная и крутилась только между супругами, Нара не сомневался, но выглядело это настолько глупо, что хотелось провалиться сквозь землю. Он лишь надеялся, что Саске останется благоразумной женщиной и не будет лишать жизни человека, на котором держалась деревня последние несколько лет. И она вразумила его мыслям, вызывая небольшое уважение. Она нахмурилась, словно задумалась всерьёз над вопросом, но отвечать быстро не торопилась.       — Это неважно. — Как само собой разумеющееся ответила Учиха, вздохнув тихо. — До моего возвращения ты его не увидишь.       — До твоего возвращения? — вопросительно выгнул бровь советник, сбрасывая прежде напускной вид обречённого человека. — Так ты…       Саске кивнула.       — Клон.       Глава деревни и его верный друг переглянулись между собой, понимая, что успели промахнуться каждый со своей стороны. Получается, что настоящей куноичи не было изначально и бестолковые пререкания только отняли драгоценное время у них. Напряженная нота в гостиной перестала ощущаться так явно и Саске немного расслабилась внутреннее, наконец-таки позволяя себе быть частью родного дома. Пускай истинное тело было далеко, но после развеивания техники она могла передать эти чувства оригиналу вместе с кусочком теплоты места, где её ждали.       — Я не могла перемещаться с помощью Ринненгана, — переводя взгляд на супруга, который тоже заметно расслабился, полностью доверившись чутью и Кураме, начала говорить женщина, — это опасно. Она бы меня отследила или её пешка. Поэтому пришлось прибегнуть к самому безопасному способу — отправкой клона. — Голос ровный, без заминки. — И мне прельщает, что ты не расслабился под давлением семьи, добе.       Многозначительно фыркнув, будто бы не принимая похвалы — хотя внутренне был горд, что она отметила его внимательность — Узумаки опустился обратно на диван, сцепляя руки перед собой в замок. В целом, логика поступка Саске имела право на существование, но что если Кагуя намеренно давала ей уйти? Ставила хвост или более того — нашла новый способ слежки?       — Что у тебя за сведения? — перейдя к сути появления Саске здесь, в пороге своего дома, задал вопрос Шикамару, засовывая в карманы штанов по привычному руки. Страшно хотелось закурить, но он не позволял себе подобной вольности в чужом доме.       — Есть жертвы, подобно нашему сыну. — Без должных прелюдий начала говорить Учиха, становясь буквально тенью себя же. Сосредоточенной, холодной и отстраненной. Слегка дрогнула пальцы — это не ушло от внимательного мужа, который знал её наизусть — и сомкнула губы в тонкую полоску. Примеряла, наверное, образ увиденного ужаса на их ребёнка, который чудом остался жив. Шикамару слушал женщину затаив дыхание. — Кагуя и её прихвостень совершали нападения на других шиноби. Пока что я не знаю точной связи между ними, но судя по слухам, каждый из запланированных целей имели связь с улучшенным геномом.       Напряжение вновь усилилось и прошлось мурашками по телу. Так значит, Ооцуцуки действительно целенаправленно искала Боруто, в надежде заполучить его? И их встреча была лишь вопросом времени? Узумаки устало потёр переносицу, не понимая, как можно состыковать невозможное. Слишком много пробелов, которые не заполнялись ответами, принесёнными Саске.       — То есть, она ищет конкретных шиноби и избавляется от них? — с сомнением спросил Нара, прикладывая пальцы к бороде в задумчивости. У него тоже пока что смутно складывалась картинка происходящего и недостающие факты очень усложняли понимание проблемы, с которой они столкнулись.       — Не думаю. — Качнула головой Учиха. — На личной практике знаю: просто так их бы не истребляли. Скорее всего, она искала что-то среди них. Конкретное.       Всё больше неувязок крепло в тугой узел. От длительного процесса сбора паззла, Седьмой почувствовал усилившуюся головную боль, и приложив пальцы к переносице, потёр небрежно.       — Думаешь, она хотела украсть геном?       — Одна из моих теорий. — Подтвердила Саске, вздыхая тихо.       — Но теме, у Боруто нет ничего, чтобы могло заинтересовать этих чокнутых Ооцуцуки! — возмутился Наруто, не считая за привлекательную приманку наличие чакры демона в теле ребёнка. — Зачем им было искать его? И почему они стремятся убить обладателей крутых штук, даттебайо?       Учиха собиралась было ответить, что имеет лишь некоторые предположения, но её опередил Шикамару, который нахмурился, глядя пристально на пыльные ботинки женщины в нескольких шагах перед собой.       — Вероятнее всего, они не убивают их намеренно, Наруто, — друг выгнул светлую бров, обратив внимание на советника, который говорил монотонно, словно записывал нудную речь на приёмник, — их тела не выдерживают нагрузки при трансформации. Вспомни Мадару на войне. Эффект, скорее всего, тот же. Ооцуцуки используют их, как биологический материал, а геном — всего лишь сопутствующий приятный бонус, который поможет им адаптироваться.       — Или станет усилением существующего, — подтвердила предполагаемую теорию Учиха.       — Но Боруто… — начал было встревать вновь в разговор супруги и друга Узумаки, но оказался перебит последней.       — Его вспышка чакры прежде привлекла внимание, — более тише ответила женщина и голос её едва дрогнул. Наруто даже пожалел, что завёл прежнюю шарманку, доставляя неприятную боль для матери ребёнка, которому она отчаянно хочет помочь. — Кагуя почувствовала это. Скорее всего, её цель первоначально была южнее. Последняя жертва была найдена ближе к Стране Снега, на границе. — Саске сделала короткую передышку, видимо пытаясь совладать с эмоциями, и продолжила спустя несколько секунд. — Шлейф чакры демона вёл Ооцуцуки сюда, в Коноху. Но в последний момент, команда нашего сына направилась на задание и уже там они перехватили их.       — Понятно теперь, почему они, например, не тронули Мицуки, — с тяжким вздохом заключил Нара.       Наруто злился. С ужасом осознавал, что собственноручно привёл старшего сына в руки Кагуи, облегчая тем самым ей задачу поисков Боруто. Конечно, это всего лишь краткое стечение обстоятельств, удачно сложившихся, как пасьянс, но легче от этого не становилось. Он тяжело вздохнул и откинул голову на неудобную спинку дивана, разглядывая перед собой светлый потолок с рваными тенями от предметов. В голове на удивление стало пусто. Только пульсирующая боль давила на виски.       — Наруто? — осторожно позвал главу деревни Шикамару спустя затянувшееся молчание. — Что будем делать?       Как бы Узумаки не хотел слышать этого вопроса никогда. Ведь на него не было должного ответа. Ни у кого из них. Но как лидеру Конохи, человеку, которому доверяли, как себе, он обязан был что-то предпринять и сделать вопреки запутанным мыслям, или хотя бы попытаться.       Выпрямившись резко и поддавшись вперёд, сложив предварительно пальцы в замок, мужчина прижал их к подбородку и не глядя на человека, гордо носившего звание «правой руки», начал говорить непривычным для себя серьёзным тоном:       — Усильте охрану по периметру деревни. Без должной огласки и известных нам причин. Мне не нужна сейчас паника в деревне и среди мирного населения, тебайо. Укажи в рапорте, что это распоряжение по инициативе Хокаге во благо безопасности. Будут вопросы — пресекай. Любое несанкционированное проникновение на территорию Конохи — перехватывать и удерживать нарушителя до выяснения обстоятельств. Докладывать мне лично. — Нара слушал внимательно и кивал каждый раз, как Наруто останавливался для начала нового предложения. Их тандем вызывал даже некое уважение у Саске, которая наблюдала за этим со стороны. Кроме неё он так слаженно мог работать ещё в команде номер семь. — Мне нужны будут несколько групп АНБУ для прочистки территории в десяти километрах от деревни. Кагуя может прятаться в непосредственной близости, я должен знать о её предполагаемых шагах или хотя бы приблизительное местонахождение. Ещё две группы отправь по координатам Саске — мы должны проверить жертв, исключить наших соотечественников и разузнать как можно больше о том, как она действует. Возле Боруто — круглосуточное наблюдение. Пускать только с разрешения Сакуры-чан или меня. Смена постов — каждые четыре часа. — Выдохнув тихо так, будто бы на этом у него закончились силы, Узумаки переместил руки ко лбу и наконец подвел итог. — На этом всё, Шикамару. Спасибо, тебайо.       Друг кратко кивнул, молча принимая распоряжения, и взглянув украдкой на Саске, последовал на выход из дома, по пути одарив прощальным жестом и её, уловив такой же в темном глазе гостьи.       — Не забудь, кстати, Седьмой, завтра ужин с Дайме, о котором мы договаривались на прошлой неделе. — Негромко отозвался у выхода глава клана Нара и схватившись за ручку, выскользнул в прохладу наступившего вечера.       Когда дверь по ту сторону закрылась, она ощутила какую-то лёгкость, спад напряжения в теле, как после изнурительной тренировки. Целый груз ответственности слетел с плеч, показывая, обнаженные оголённые правдой мысли, свисающие, подобно плети. Не то, чтобы Учиха имела неприязнь к Шикамару, но присутствие кого-либо в их доме вызывало дискомфорт, не позволяющий чувствовать себя так, как есть. Советник мужа был едва ли не единственным, к кому женщина относилась благосклонно и имела малое, но уважение. Он проявлял себя тактично, спокойно и не лез туда, куда не следовало, в отличии от иного окружения Наруто. Саске вообще могла по пальцам пересчитать тех, кого переносить можно было с относительным нейтралитетом, даже несмотря на то, что отчасти они поддержали амнистию бывшей преступницы. Не без давления мужа, конечно же, как думала она сама.       Между ними оставалось прежнее расстояние. Опасливо его сокращая, Саске словно ждала хотя бы каких-то действий от мужа. Понимала, конечно, что поступает опрометчиво, находясь здесь в образе клона, но передать информацию было не так важно, как увидеть в целости и сохранности Наруто, почувствовать спокойствие Менмы и слабое, едва уловимое ощущение чакры Боруто. От этого даже сердце сжалось больнее, до острых спазмов, что дышать было невозможно. Подобные чувства передавать оригиналу не хотелось, но как быть, если больно ненастоящей также, как той, что пробиралась через леса и реки в поисках ответов?       — Ты непривычно задумчив, добе, — тихо начала говорить куноичи, останавливаясь возле подлокотника дивана на котором располагался Узумаки. — Это меня даже настораживает.       Наруто головы не поднял сначала. Задумчиво вглядывался на пол, где остались клочки порванных бумаг от буйства Менмы, а потом со вздохом обреченности уставился на супругу, выставляя сложенные руки вперёд, на колени.       — Я не знаю что делать, Саске. — Впервые признался он тихо и будто самому себе, нежели ей. — Всё сказанное Шикамару — только отсрочка. Я переживаю за тебя, за наших детей и… не понимаю, почему это произошло именно сейчас, когда у нас только всё стало… нормальным.       Казалось, что прошедшие года пролетели, как один день. Вроде только в начале недели закончилась война, утихли расприи, недовольства и волнения после урегулирования мирных соглашений между странами, а в середине он продолжал бегать за обожаемой Учиха, уговаривая встречаться. Позавчера они сыграли всё же свадьбу, потому что она призналась в чувствах, а вчера стали родителями замечательных мальчиков. И вроде бы жизнь текла размеренно, без крупных инцидентов, а Наруто думал, что так будет всегда. Однако судьба не оставила шансов и снова бросает его в бой. Тяжёлый как морально, так и физически. Правда, на этот раз он выступает не в роли простого шиноби с неизвестным именем, а под эгидой Седьмого Хокаге. Это значительно прибавляло ответственности, но она нисколько не пугала его, в отличие от страха потерять семью.       Расположившись напротив мужа и опустившись на корточки, Учиха хмыкнула. Привлекала в привычное русло, которое они для себя должны найти, чтобы не сойти с ума. Наруто в этом опередил её.       — Я так рад видеть тебя, тебайо, — расцепив руки, он потянулся вперёд, перехватывая прохладные ладони куноичи. — Как ты сама? Не ранена? Не забываешь отдыхать? Нашла что перекусить?       Переживания неожиданно вылились в поток беспокойства, который привычно окутывал женщину. Она усмехнулась мягко, позволила себя приобнять, пока голубые глаза хаотично искали на ней скрытые повреждения. Разглядеть их под плащом и под длинными рукавами рубашки оказалось невозможным. Узумаки изрядно огорченно вздохнул. Он волновался за неё, ведь не мог быть рядом. Изводил себя неведением, всё ли с ней хорошо и смогла ли справиться с первыми препятствиями. Утешал себя тем, что если клон здесь, не развеялся, с холодным спокойствием смотрит снизу вверх на него, значит, не так всё и плохо, как он думал. Беспокойства, правда, за неё это не уменьшало, как и чувства тревоги. Он ведь мог бы пойти с ней, оберегать и защищать, несмотря на то, что супруга постоянно доказывала своё равенство рядом с ним по силе. Но вынужден вместо этого сидеть на месте в силу полученного поста и приглядывать за детьми.       Саске смотрит своими проницательными глазами недолго. Ничего не говорит, но это и не нужно было. Их общение могло происходить на ином уровне, где понятно становилось всё без слов. По-особенному. И, кажется, словно прошла вечность, прежде чем ответ друг для друга стал очевидным.       — Наше «нормальное» ничем не отличается от того, что было раньше. Не забывай, кто мы на самом деле, добе.       Слова супруги легли, как бальзам на рану. Немного успокоили, остудили пыл вины, но всего лишь на короткое время. Ему столько хотелось рассказать, вывалить комом переживания и накопленные мысли, что попросту вечера бы не хватило. Вместо этого он молчаливо смотрел в её глаза и будто бы искал пристанища, где сможет набраться новой порции сил.       В нём теплилась вина. Учиха кратко распознает это, но не озвучивает. Она не знает с чем это связано и поэтому молча поднимается на ноги, утягивая Наруто за собой, чтобы на мгновение, короткое и теплое, сплести их пальцы, стоя напротив друг друга. Просто остаться в молчании, поделиться мигом спокойствия и подарить немного надежды на грядущие дни, которая поможет двигаться им вперёд.       О себе она ничего не говорит. Избегает намеков, когда Узумаки неосознанно ведет пальцами по ребру ладони или пытается снова заглянуть в глаза. Хочет продлить короткие минуты в обществе мужа. О ней беспокоиться не стоит. Гораздо важнее — семья и деревня, что остались на попечительство Седьмого Хокаге.       — Саске… — он посмотрел на куноичи серьёзно. Тёмный родной глаз взглянул на него внимательно и так проницательно, что дыхание перехватило. — Пожалуйста, скажи мне, всё ли с тобой в порядке. Для меня это важно.       И почему ей так нравится оставлять его в неведении? Вот так Саске постоянно. Увлекается важным делом, раскладывает всю информацию по полочкам, но о себе — ни слова. Наруто подобная манера жутко раздражала, но сейчас он не мог себе позволить обрушить на неё свой гнев. Не тогда, когда супругов связывала тонкая нить общения, разрушить которую было равносильно стиранию с лица мира Конохи.       Он сильнее сжимает руки клона и твёрдо смотрит на женщину в ожидании ответа. Просит. Не слышно, но ощутимо. Внутри сжимается снова от осознания, что Учиха оставит без ответов. Исчезнет, растворится, останется вещим сном и уйдет в неизвестность. Почему же за долгие годы она не научилась принимать его беспокойство, как должное. Всё ещё верит, что так лучше — без слов, без намёков, без тревожных чувств. Как там говорится? Меньше знаешь — лучше спишь? Только на Наруто это действовало ровно наоборот.       — Убедись. — Звучит коротко, лаконично и по-особенному мягко.       Шаг сокращает между ними остатки расстояния и Наруто может, наконец, ощутить тепло её тела сполна. Касается размеренно щеки, проводит горячими пальцами вниз и останавливается на губах. Он был похож на обозревателя, который впервые видит перед собой вживую произведение искусства знаменитого деятеля, и боится оставить свой штрих на хрупком экспонате. Её кожа, как и всегда, прохладная. Хокаге улыбнулся, заправляя прядь тёмных волос, выбившуюся из причёски, за ухо. Затем обхватил лицо Саске ладонями и поцеловал — медленно, словно желая растянуть момент. Чуть отстранившись, шепнул ей едва слышно:       — Ты должна беречь себя.       От её взгляда не хотелось отрываться. Только она могла смотреть на него так, как делала это сейчас. С необычной мягкостью, теплотой и нежностью. От этого внутри разливалось тепло, а сердце заходилось в бешенном ритме. Она будто бы вдыхала жизнь, позволяла чувствовать себя человеком, разрушая все преграды.       — А ты — себя.             Мягко обняв, он прижал её к себе так крепко, словно желал растворить в себе, оставить частичку внутри. И чем дольше она оставалась рядом, тем сильнее чувство полноценности заполняло его, позволяя дышать полной грудью. Саске не было лишь пару дней, а он соскучился так, словно не видел её несколько долгих лет, надрываясь в поисках. Всё же она стала неотъемлемой частью его самого. Без неё рядом было непривычно и странно.       Она уткнулась в плечо супруга и тяжело вздохнула. Схватила за локти его, как утопающий цепляется за последние надежды выжить, и вдохнула знакомый яркий аромат. Даже спустя года от него не отцепился знакомый запах рамена, который щекотал нос терпкими специями.       — Я очень скучаю по вам, — не отрываясь от нагретого места дыханием, проговаривает гулко женщина, глядя куда-то в одну точку на стене. Минутные слабости, ради которых, пожалуй, она вернулась домой, были большей отрадой, нежели доставление информации. Чёртов добе делает могущественную наследницу клана Учиха ничтожно слабой рядом с собой и одновременно вливает несметное количество сил. Бесит. — Мне так не хватает вас.       Наруто медленно провёл пальцами по открытому участку лица и заботливо заправил темные волосы за ухо. Запоминал словно каждый изгиб, знакомый до мельчайших деталей. Изящная. До безумия красивая. Не тронутая временем. Как вечность. Клон тянется неосознанно к теплой руке, а там, оригинал, за много километров отсюда, чувствует на расстоянии, как сильна любовь Узумаки Наруто даже спустя прошедшие года. Берёт для себя как можно больше ощущений, прикосновений, чувств. Чтобы греться вечерами в ночи не только от жаркого костра, но и от воспоминаний. Никто не знает, как долго продлится путешествие, и чем оно закончится, поэтому впитывает она в себя всё, как губка.       — Мы всегда с тобой, Саске. — Он приложил ладонь к груди жены — туда, где бьётся сердце, заходясь в ритме, как в едином на двоих. — Здесь.        Разлука разрушала его. Возвращаться в дом, где не было привычного устоя, сложившегося за долгое время, очень тяжело. Стены будто отталкивали, не принимали хозяина, а каждая вещь — укол под ребра. Свежее напоминание, что он должен быть не один. Хоть Менма и оставался под крылом главы семьи, скрашивая времяпровождение в паре с работой, юркое чувство чего-то недостающего всё равно оставалось внутри, ковыряя тёмные подкорки.       — Мы любим тебя и ждём, теме. Возвращайся скорее домой, — мягко проговорил Наруто, перемещая руку к чужой, чтобы переплести пальцы с ней вновь.       Отчаянно хотелось остановить время. Насладиться моментом уединения как можно дольше. Замереть в кадре, пока не затечет тело и не онемеют конечности от обездвиженности. Но не мог позволить себе воплощение эгоистичных целей. Ведь чем дольше Саске будет поддерживать существование клона, тем сильнее истощит себя, несмотря на расстояние, разделяющих их. А это крайне опасно для неё.       Медленно и неохотно отстранившись, Саске подняла на него разноцветный взгляд. Наруто знал, что за молчанием прятались неприятные вопросы, которые озвучить супруга вслух не решалась. Они били в самое сердце, насквозь, прорубая там огромную дыру с размером в кулак. Но одолевшее материнское неведение подстегивало утолить интерес, хотя бы поверхностно.       Сделав длинный тяжелый вдох носом, бывшая преступница в качестве поддержки сжала чужую руку в своей, будто бы так могла набраться смелости от мужа, и чуть нахмурившись озвучила вопрос, который вертелся на языке с первых минут появления в пороге дома:       — Как Боруто?       Надежда, мелькнувшая в глазах супруги, выбила на секунду почву из-под ног. Хокаге давно знал, как бы поступил в подобной ситуации, но реальность оказалась куда суровее, нежели воплощение картинок в голове. Потому вздохнув так, словно бы он готовился озвучивать многочасовую речь, ответил поистине в духе правителя:       — Лучше, — кивнув для уверенности сказанного ответа, Узумаки сосредоточил взгляд на чуть расслабленной супруге. Ему не хотелось заставлять Саске переживать сильнее прежнего, поэтому слова он подбирал соответствующие и аккуратные. — Его раны постепенно заживают, почти и следа не осталось. Спасибо Сакуре-чан! Она следит за ним. Сказала, что прогнозы на поправку стали оптимистичнее и наш парень скоро вернётся домой.       На губах супруги скользнула полуулыбка от которой внутри немного отлегло. Ведь Наруто не желал таить что-либо от супруги, даже если косвенно ложью это не являлось. Так у Саске появлялась хотя бы какая-то воодушевлённость, и будь он на её месте, уверен, что она поступила точно бы также.       — Я сегодня заходил к нему, — Учиха снова обратила на Хокаге свой внимательный взор и буквально упивалась каждым сказанным словом, словно утоляла бесконечную жажду. И как он мог не оправдать надежд на лучший исход, когда ситуация от него никак не зависела? — Его устроили лучшим образом, теме. За это переживать не стоит, тебайо! И я попросил баа-чан помочь с лечением, так что, уверен, всё будет хорошо!       Сомнений не оставалось: Харуно и Сенджу совместными усилиями помогут Боруто встать на ноги. Но оставался вопрос, который его гложил до последнего момента — что дальше? Ни один из медиков, ни они, как родители, не могли сказать, что стало теперь, после слияния с Курамой. Остался ли прежним их сын или же подвергся глобальным изменениям в плане психического здоровья? Что теперь происходит внутри него? Как тот Курама распоряжается новым сосудом и способен ли он на конструктивный диалог с носителем? Неопределенность раздражала. Наруто хотел бы решить все вопросы разом, но понимал, что это невозможно. Ровно как и с порога совладать с дарованной силой хвостатого зверя, который мог обернуть Боруто против них. Он не простит себе подобного исхода. Не тогда, когда вся ответственность за случившееся лежит на нём одном.       — Вот как, — тихо произнесла неожиданная гостья, прикрывая глаза. Материнскому сердцу было мало данной информации, но она понимала, что большего с мужа не вытянет. Прошло слишком мало времени даже для активации скрытой регенерации, которая должна была помочь Боруто справиться с трудными последствиями использования чужеродной чакры. Где-то внутри куноичи, конечно, грела мысль о том, что вернувшись с информацией на короткий срок, она застанет старшего сына в сознании и сможет поговорить с ним, успокоить и заверить, что всё в порядке. Ему не нужно волноваться ни о чём. Но то были предрассудки, которые не могли ровняться на реальность. — Не могу перестать думать о нём, добе. Даже сейчас. — Тяжело вздохнув, она неосознанно сжала его пальцы в своих, будто бы пыталась собраться с силами, и Узумаки прекрасно понимал её. — С этой чакрой Лиса что-то не так. Я пока не знаю, что именно, но хочу разобраться.       Понять что именно — предстояло кому-то из них, и Саске надеялась, что Хокаге с командой опытных медиков и гениальных умов деревни до истины доберутся раньше неё, а на куноичи останутся Ооцуцуки. В любом случае, проблемы решать стоит коллективно, в пределах их семейного круга, и не вовлекать лишние стороны.       Прикоснувшись к светлой коже щеки, мужчина провёл вновь по ней пальцем, и вздохнув, расслабленно улыбнулся, прижимая к себе так, что столкнулся лбами мягко.       — Обещаю, мы разберёмся. — Произнёс он шёпотом так, словно бы их мог кто-то рассекретить и предать слова огласке. Саске произнесла в ответ глухое «верю», чувствуя, как рука мужа скользнула ниже, к шее, поглаживая своеобразно под ухом кожу. — И всё у нас будет хорошо, родная.       Сколько они простояли так времени, сказать сложно, но понимая даже, что чакра уходит в никуда, на пустые ублажения друг друга в кратких объятиях тишины, ни одну потраченную секунду возвращать назад не хотелось.       — Кстати, Саске! — вспомнив неожиданно важную деталь, которая произошла с ними накануне, Хокаге снова широко улыбнулся. Эта новость должна была значительно обрадовать её так, как сделала это с ним. — Менма сказал первое слово! Представляешь, даттебайо? — Наруто гордо поднял голову и, не дожидаясь ответа от жены, добавил: — И знаешь, что за слово он сказал? Даже представить не сможешь, тебайо!       Учиха вопросительно выгнула бровь, не сразу понимая смысл сказанных слов.       — Менма сделал… что?       — Сказал своё первое слово! — повторил ещё раз восторженно глава семейства, будто бы младший ребёнок сделал это только что при них, а она прослушала.       Запнувшись о собственные слова, женщина открыла было рот, чтобы что-то произнести, но потом закрыла. Смешанные чувства болтыхались в груди водоворотом, и различить их она не смогла с первого раза, оставшись на мгновение в растерянности.       — И… что же он сказал?       — Наш сын сказал… «папа»! — подняв с немыслимой гордостью нос вверх так, словно бы мальчик совершил какой-то невероятно героический поступок, возвестил Узумаки. Хотя больше в нём плескалась радость от того, что он стал свидетелем такого значимого события. — Ну, по-своему, конечно, но сказал! Ты представляешь, тебайо! Первое слово посвятил мне!       Наруто буквально разрывало от счастья и супруга не могла не согласиться, что это поистине знаменательный момент в жизни родителя. К тому же, посвящённое Хокаге. Ведь первым словом Боруто являлось «мама» и это немного расстраивало Седьмого. Он же не меньше вкладывал сил в помощи за ребёнком, а получил заветное «папа» только спустя пару месяцев после олицетворения нового статуса супруги из уст малыша! В этом, как говорила тогда жена, не было ничего удивительно, так как старший сын видел чаще мать, чем отца, и постоянное упоминание несложного слова в промежутке дел, вызвало интерес у Боруто. А вот Менма, судя по всему, был так удивлён маячащим перед глазами папой, что это принесло свои плоды. Саске даже показалось, что Наруто не был так доволен, когда узнал о собственном назначении на пост Хокаге.       — Что, прямо так и сказал? — подмечая, сколько невероятной радости принесло ему сказанное слово от сына, Учиха кратко усмехнулась. Вот же Менма маленький жук! Мама с ним и день, и ночь, почти всё время рядом, заботилась и не отходила от кроватки ни на шаг, прожигая бессонные ночи в попытках уложить спать, а он отдал лавры победителя отцу за какие-то два дня вынужденного нахождения с ним! — А то может ты перепутал его с другим словом? Допустим… это было «добе»?       Упустить момент, чтобы поиздеваться над мужем в открытую? Никогда.       — Прямо так и сказал! — подтвердил Узумаки часто кивая. — И всё я точно расслышал, тебайо! Хотя не удивился бы, назови меня собственный сын «добе». Ты же так часто говоришь это, наверняка он однажды возьмёт и повторит!       Правда, на секунду мелькнуло сомнение. Вдруг он и впрямь ошибся? Да нет, Менма точно сказал именно «папа». Наруто нахмурился, пытаясь вспомнить грядущий момент за очередной трапезой. Не-ет, ошибки быть не могло. Точно уверен, что ему не послышалось. Но когда он перевёл взгляд на Саске, которая уже не скрывала насмешки, то понял всё сразу. Издевалась. От неё явно не скрылись муки, вызванные её же словами. Наруто возмущённо фыркнул, разгадав гадкий ход.       — Опять ты со своими шутками, Саске-теме, — он состроил недовольное лицо, хотя на самом деле никакого недовольства не испытывал. Напротив, ему определённо не хватало этого прошедшие дни без неё. Было в этих подколах что-то родное и близкое, привычное, такое, что ни в ком больше не найти. — Вот вернёшься, и может тогда он скажет «мама». А пока — всё внимание папе, тебайо.       Саске хотела было сбить важность супруга, и даже готова была сделать это, но колкое чувство внутри, стягивающее, как удавка дали понять — у неё не осталось больше времени. Хмурит темные брови и стягивает губы в тонкую едва заметную полоску на лице.       — Наруто. — Голос звучит мрачно и глухо. — Мне пора.       Взгляд его меняется. Пропадает нотка веселья и на смену приходит тяжелое понимание происходящего. Она не в состоянии более поддерживать технику. Клон истощает оригинал намного быстрее без должного объема запаса чакры. Саске не была слабой, но здесь проигрывала по всем параметрам. Наруто не винил её. Напротив. Был несказанно рад, что любимая женщина смогла добраться до них, проведать и показать, что жива, продолжает борьбу за правду ради их старшего сына.       Прощаться — это то, что они ненавидели оба до глубины души.       — Я надеюсь на тебя, добе, — уложив ладонь ему на грудь, Саске тихо вздохнула, поднимая темный взгляд на него. Во взгляде, как и много лет назад, ни капли сомнения. Вот бы весь мир имел такую же уверенность в него, как она. — Если что-то изменится, сообщи мне, ладно? — это не обсуждалось. Наруто выполнил бы поручение безоговорочно, даже если бы она умолчала об этом, потому кивнул согласно. — И ещё. — Небольшое молчание прервалось мягким поцелуем, который она оставила на его щеке. Но он был наполнен не той любовью, которую Саске испытывала к бывшему напарнику. Это немного иное. — Передай это нашему прекрасному мальчику. Скажи, что я очень люблю его и пусть он прекращает расстраивать маму.       Большой палец нелепо размазал остатки влаги по смуглой коже, а тяжкий выдох послужил спусковым крючком. Это правда прощание до неизвестного следующего раза.       — Я обязательно передам. Не беспокойся, мы справимся, — пообещал Наруто, перехватывая руку куноичи, чтобы она не торопилась убирать прохладу пальцев от него.       Бывшая преступница не могла не верить ему. Сила Узумаки — в убеждениях. В этом он, как Хокаге, как шиноби и как муж, очевидно преуспел, а Учиха не раз на себе испробовала, проникаясь до костей. Ужасно действенная вещь.       Неведомо каким образом, даже будучи всего лишь копией, Саске вселяла в него веру в собственные силы. Ещё каких-то пару дней назад, когда кошмар быта свалился на него, как снег на голову в начале лета, Хокаге думал, что не справится с возложенными на него задачами, несмотря на данное обещание. Впервые в жизни он хотел признаться, что может остановиться в начале пути. Но появление супруги будто бы дало новый глоток воздуха, понимание, к которому он пришел сегодняшним утром, что всё сможет, если рационально подойдет к задаче и прислушается к советам со стороны. Ведь у него была самая главная вера — от жены, которая оставила на него весь дом и двоих детей, зная, что он справится, как никто лучше другого человека.       Наруто кивнул медленно и, потянув её к себе, обхватил одной рукой за талию, коротко поцеловав — на прощание. Неторопливо, желанно и будто бы опасаясь, что от неверного движения клон развеется раньше положенного. Но она оставалась, запоминала теплые чувства, чтобы в скором времени передать настоящей Саске всё, до последнего чужого вздоха на собственной коже. Погладив женщину по щеке, он шёпотом произнёс:       — Будь осторожна. Я люблю тебя, — Наруто слабо улыбнулся, сжимая в своих руках супругу до последнего момента.       Саске взглянула проницательно, до глубины души, и прошептала следом заветное «я тебя тоже», а потом клон исчез с характерным хлопком, разнося неприятный звук по безликим комнатам дома, оставляя в руках Наруто ощущение пустоты.

***

      Оставшись вновь наедине, с пустующим разумом и холодными руками, которые секунду назад хранили тепло заветного тела, Узумаки тяжело выдохнул. Провел рукой по лицу в осознании, что его чувства порой играют с ним злую шутку. Вместо того, чтобы абстрагироваться и остаться с холодным рассудком, возможно, чем-то помочь жене или начать обсуждение дальнейших действий, он попросту упивался её присутствием, как влюбленный мальчишка, забывая обо всём. И, чёрт возьми, это от правды далеко не уходило!       Плюхнувшись с размаху обратно на неудобный диван, который служил ему пристанищем последние несколько часов, Наруто лениво повернул голову в сторону часов. Они медленно отсчитывали время, передвигая секундную стрелку по кругу, напоминая, что прошло пару часов с тех пор, как Хокаге выполнил роль отца и встретился с близкими людьми в периметре гостиной. Когда исчез клон, моментально вернулась головная боль, сжимающая виски. Узумаки ухватился пальцами за оные и неторопливо помассировал, считая, что на сегодня работы и впечатлений достаточно. Завтра стоит обсудить вместе с Шикамару дальнейшие действия, а потом завершить быстро встречу с Дайме, чтобы вернуться вновь к вопросу с Кагуей. Он надеялся, что появление её в Конохе отсрочится надолго, потому что пока встречать гостью с распростёртыми объятиями глава деревни не готов. Не столько физически, сколько морально.       С усилием поддавшись вперёд, мужчина упёрся локтями в колени, вздыхая тяжко. Взглянул на потрёпанную стопку документов, готовых к отправке в Резиденцию, и поморщился, представляя, сколько возможной работы его ожидает завтра на столе. Никого не волновало — да попросту никто и не знал его стараниями — что у Седьмого проблемы семейного, если так было угодно назвать, характера, поэтому жизнь текла размеренно, перетекая в постоянную бюрократию. Отчасти он завидовал Какаши и Цунаде, которые не отвлекались на важные аспекты жизни такие, как семья, и могли беспрепятственно действовать в своих интересах, не беспокоясь о сохранности себя. Ведь если рухнет первый фундамент, за ним посыплется остальная конструкция, и зная Ооцуцуки, их волновать такая мелочь, как жизнь Джинчуурики совершенно не будет.       Поднявшись наскоро с места и щелкнув выключателем по пути, Наруто на секунду остановился в пороге комнаты и прислушался. Тишина. Она и вправду ушла. Оставалось надеяться, что он не сходит по-тихому с ума, представляя жену в реалистичных картинах, но раз Нара общался с ней, значит, всё было на самом деле. Это значительно успокаивало.       Ступени наверх поддавались сложно. Ноги налились свинцом, а разом рухнувшая усталость, как пару дней назад после боя с Кагуей, не позволяла ускориться. Узумаки придерживался за перила, смотрел вверх, и думал, что препятствие в виде лестницы не закончится никогда. Он словно бы пробирался сквозь бураны и непогоду к вершине горы, забывая напрочь о сне, еде и отдыхе. Почувствовав себя невероятным героем после окончания пути, Хокаге направился в спальню, практически привыкнув к полумраку в доме. Дошёл задумчиво до двери спальни, тихо приоткрыл её и слегка поморщился от света ночника, который неприятно резал глаза.       Коснувшись перила кроватки, глава семьи заглянул внутрь и усмехнулся. Менма крепко спал, едва дергая пальчиками во сне и обнимал любимую игрушку в виде лисы. Отчасти он даже был рад, что ни сын, ни мать не встретились сегодня. Иначе отпустить друг друга уже не смогли бы. Пускай мальчик не понимал, что происходит и тосковал по Саске не меньше отца, так было лучше для него. До определенного времени. Мягко погладив сопящего ребёнка по тёмным волосам, которые он трогал не так давно у первоисточника, Наруто потянулся к малышу, оставляя на щеке с тремя полосками — наследие, которое по-настоящему радовало его — поцелуй.       — Это от мамы, разбойник.       Он невольно вернулся мыслями в прошедший вечер. Осознание того, что Учиха проделала нелегкий путь ради того, чтобы увидеться с супругом, грела сердце, как костёр в ненастную погоду. Она ведь могла всячески, как думалось раньше, отправить информацию в Коноху, не прибегая к такому тяжкому способу, определённо истощившему её досуха. Но Саске пришла. Лично. К нему. К детям. Домой. Чтобы сказать и показать — всё в порядке.       Седьмой был рад увидеть её, пусть и так недолго. В виде копии, но с живыми чувствами. Подходящие к концу вторые сутки выжали из него все соки. Разлука добавляла тоски на душе, но хуже всего — неизвестность. Сколько супруге предстоит ещё быть в дороге, искать ответы на вопросы и сможет ли она отправлять также послания в виде себя — непонятно. Возможно, чем ближе окажется она к цели, тем меньше будет выдавать себя, не прибегая к опасным трюкам. Сколько, чёрт возьми, за последние сорок восемь часов у него стало неопределённостей.       Упав на кровать поперек со всей накопившейся усталостью за плечами, Наруто раскинул руки и уставился в знакомый потолок, пытаясь найти там что-то новое для себя. Сон ходил вокруг, зазывал, но не решался переступать дозволенную черту. Мысли роились пачками, а толковая не задерживалась, постоянно ускользая. Честно, даже думать мужчина устал. Шевельнуть пальцем не смог, не говоря уже о том, чтобы лечь нормально, как подобает. И так сойдет. Никто ведь замечание не сделает всё равно.       Интересно, а Саске всегда ощущала тоже самое после дня, проведённого дома наедине с детьми? Как она справлялась со всеми своими обязанностями так хорошо, спокойно и без заминки, изредка показывая слабость? Наверное, дело привычки. Наруто не знал. Но у него было ещё время, чтобы разобраться в этом, а пока что веки налились тяжестью и погрузили Седьмого Хокаге в долгожданный сон.