Помутнение

      Хотя камера Суюки и перестала служить пристанищем для одиноких мужчин, ищущих женской ласки на Кипящей Скале, однако не следует думать, что жить в заточении ей стало намного легче. Здесь, за решеткой, она скучала не только по вольной жизни странствующего воина Киоши, но и по своим земным привязанностям — привязанностям к мужчине из племени воды. «Так я с ним и не попрощалась… " — сокрушалась девушка. Самое страшное было осознавать, что ее могут казнить в любой день, и она больше никогда сольется в поцелуе с Соккой. Где же он? Рыцарь, который должен был защищать хрупкую девушку…       Тем временем, Зуко, Мэй и Тай Ли находились в подвальном помещении, который функционировал больше как склад. Там редко кто-то появлялся, а потом это было прекрасное место для проведения собрания.       — Хару? — Тай Ли расплылась в широкой, но от того более пугающей улыбке. — Хару уже наш. Он влюбился в меня по уши. Он лично знаком с Аангом и его подружкой из племени воды, Катарой, кажется.       — Это превосходно Тай Ли.       — Аргх… Это же никак не поможет нам спастись, — буркнула недовольная Мэй.       — Это только начало Мэй. — попытки Зуко ее усмирить не увенчались успехом.       — Я уже устала, Зуко. Устала торчать в этом месте.       — Да ладно, Мэй, тут не так плохо. — В ответ на это Мэй бросила холодный взгляд на подругу, у которой тут же сошла улыбка.       — Не так плохо, когда нашла себе ебыря? — Добила ее Мэй, и Тай Ли закрыла рот рукой. На глазах выступили слезы. Она хотела что-то ответить, но Зуко остановил эту бурю.       — Хватит! Тай Ли отлично постаралась. Благодаря ей, мы имеем хоть какой-то контакт с альянсом. — Мэй закатила глаза, перекрестив руки на груди. — А ты что сделала? Не тебе ее судить, Мэй.       — Ах, так! Я могла сейчас находится в своем родном поместье, а не жить в тюрьме.       — Ты кучу времени проводишь в кабинете дяди, — заметила немного успокоившаяся Тай Ли.       — Конечно, — Мэй возмущенно развела руками, — я, конечно, не королевская особа, но и я не хочу, чтобы меня заметили в окружении грязных заключенных и их тюремщиков.       — Мне жаль Мэй, что тебе пришлось в этом участвовать. — Зуко сделал паузу, отвел глаза от Мэй. — Если захочешь, ты всегда можешь уехать отсюда. — На лице Мэй появилась гримаса возмущения, но она ничего не сказала принцу, а лишь развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.       — Зуко, зачем ты так. Она все равно пытается нам помочь. Нельзя так обесценивать помощь своей девушки.       — Тай Ли, перестань. Мэй ушла от меня. Этим все сказано. Перед нами стоит препятствие, из-за которого мы не можем быть вместе.       — Что? Какое?       — Мы оба не нашли своего места в жизни, — ответил Зуко, вместо того, чтобы рассказать Тай Ли правду.       Через несколько часов Зуко в наряде охранника сторожил заключенных на прогулке. За несколько дней он достаточно хорошо успел акклиматизироваться в жизни, кипящей за стенами тюрьмы. Он знал, за кем стоит смотреть, кто может что-либо вытворить, а кто уже был «безобидным». Вдруг внезапно поднялась тревога, звон доносился с башен по бокам Кипящей Скалы. «Что за черт?» — только успел подумать Зуко, как с верхних этажей доносился угрожающий голос Вардена: «На территорию проник посторонний. Все заключенные — по камерам, весь состав — в главный зал, с документами, будет проводиться проверка личностей».       — Эй, ты, — старший надзиратель обращался к Зуко, который встал в ступор, ожидая, что его вот-вот сейчас схватят и отнесут прямо в руки Вардена, — отведи заключенных по камерам. Я тебе еще пришлю ребят, чтобы помогли.       — Так точно, сэр.       Зуко и сам справился с заключенными, никто не бузил. Он отвел всех всех заключенных правого крыла по третьему этажу по своим камерам. Сам же он не спешил проходить «проверку личности» от Вардена. Во-первых, у него не было с собой документов, а во-вторых, даже если бы были, он бы не пошел потому, что надо было сохранять инкогнито. Варден не должен знать о нем. Зуко, пытаясь не попадаться никому на глаза, спустился ниже на этаж.       Суюки лежала на кровати еще до всей этой тревоги. Лежала и думала о Сокке. Она вспоминала, как парень первый раз поцеловал ее в щечку. Тогда он был молодым и неопытным, но этот робкий, и все же нежный поцелуй, заставил трепетать опытного воина Суюки. Когда же они поцеловались «по-настоящему» это было огненно-возбуждающе, это было несравнимо интригующе. Это чувство, единства с мужчиной, пронизывало девушку от самых губ до кончиков пальцев ног. Ее сердце будто бы разрывалось от счастья, эйфории, желания… Как же хорошо с ним было, с такими мыслями Суюки засыпала и просыпалась каждый день в этой тюрьме. Другие мужчины, которые нагло использовали ее тело, они может и были опытными, и иногда могли заставить ее, не знаю, кончить. Но это достигалось лишь их механическими манипуляциями с ее изголодавшимся телом. В их касаниях не было искры, в их проникновения не было нежности, в их грубости не было страсти, а лишь какая-то непонятная боль, злость и, конечно, похоть, желание обладать доступной женщиной.       Все, все, кроме одного парня. Она так и не узнала его имя. Самый ее последний посетитель, под покровительством которого она сейчас и находилась. Конечно, живя в этом месте очень долго, ты перестаешь верить в то, что человек может просто тебе помочь, и по началу Суюки, будучи очень недоверчивой по своей натуре, думала, что тот парень будет навещать ее и пользоваться ею, как ему вздумается, только он один. Но этого не происходило. И более того, она сама часто думала о нем. Ни с кем из предыдущих посетителей она так сладостно не занималась сексом. Его запах ее возбуждал так же, как и запах Сокка. Мужественность. Наверное, только этим словом можно описать то, как она чувствовала Зуко. Это был вечер чудес.       С другой стороны, Суюки корила себя за то, что ей нравился секс с Зуко. Будто бы она предает Сокка. Но у них с Зуко нет таких тесных эмоциональных связей, не было химии. Тогда каким образом Суюки так вожделенно думает о нем? Это для нее оставалось загадкой.              От раздумий Суюки отвлекла беготня по коридорам. Каждый охранник покидал этот этаж. Теперь здесь стало пусто, только мирно сопящие заключенные. И она, находящаяся в полувозбужденном состоянии девушка. Вдруг она увидела со стороны лестничных проходов странную фигуру. Она присмотрелась, знакомая фигура. Зуко озирался по сторонам, и их взгляды встретились. Суюки стояла, опиравшись на решетки ее камеры. Зуко подошел к ней.       — Как ты? — ничего умнее Зуко придумать не мог.       — Держусь. Что случилось? От чего все убежали? — Зуко удивился, что девушка ему ответила, наверное, действительно стало лучше.       — Общий сбор.       — Ты не идешь? — Зуко снова удивился такому странному вопросу.       — Ничего страшного не произойдет, если я не появлюсь на совещании.       — Варден не будет злиться?       — Варден? Кхм… Ну если меня никто не увидит, то… нет.       — Ты же знаешь, где ключи от моей камеры. Можешь спрятаться тут, если хочешь. — Зуко снова состроил удивленное лицо.       — Не положено, прости.       — То есть как приходить сюда и… насиловать меня… так это вам всегда положено? — Удивление Зуко переходил в возмущение.       — Я? Я тебя не насиловал. Пальцем до тебя не дотронулся. Ты сама встала на колени, как только я зашел. — Настал черед удивляться пленнице.       — Но тогда… зачем ты же пришел… ко мне …       — Я слышал, ты воевала за Альянс, — начал Зуко рассказывать шепотом, — и ты можешь свести меня с Аангом…       — С аватаром? Ты же маг огня…       — Я знаю… знаю… но я хочу помочь ему одолеть моего… отца. — Суюки закрыла рот руками, глаза выражали непонимание. Будто бы все это неправда. Она не поверила.       — Ты что? Принц страны огня?       — Да, — виноватым голосом ответил Зуко, понимая, что в прошлой жизни он много плохого сделал этой девушке.       Суюки резко схватила его за воротник и со всей силы тянула к решетке, будто бы хотела задушить, но решетка не позволяла.       — Ты! Ты! Я тебя не забыла! Ты же сжег мою деревню со своими прихвостнями, когда гонялся за Аангом, и ты еще посмел воспользоваться мной как своей… сексуальной рабыней. Ты просто мерзкий, охуевший черт! — ее глаза покраснели, она говорила четко, громко и свирепо. Своими ногтями она впивалась в его кожу, он чувствовал это сквозь ткань. Она взялась одной рукой за его горло, желая его, вероятно, задушить, и тут невероятной силы импульсы прошли через ее руку, в мозг, и дальше, по всему телу. Теперь она смотрела на него совершенно иначе…       — Мгок… я изменился… честно… мне… мне жаль, что я был таким. И что я… причинил тебе так много вреда, и Аангу, и всем вам, но… но я хочу исправить       — Ты ничего уже не исправишь… — это были последние слова, которые она успела сказать в своем сознании, пока ее разум полностью не затуманился и темная сущность Зуко не подчинил ее своей воли. Суюки резко взяла Зуко за затылок и подтянула к себе, они поцеловались… прямо через решетку. Их языки сплетались во рту друг друга. Темная сущность Зуко вновь вырвалась на свободу.       Их губы разомкнулись. Суюки одарила парня чертовски эротичной, вызывающей улыбкой. Приглашая его зайти сюда.       — А-а-а, это ты, сучка с макияжем, несколько дней с тобой не виделись. Ну что, хочешь меня? — оно сняло шлем, скинула бронированный жилет, стянула робу, оставшись топлес.       — Ты такой горячий, я мечтала, чтобы ты вернулся, — Суюки гладила рукой по мускулистому телу принца, по груди, по животу, наслаждаясь каждым прикосновением. — Если бы только не эта решетка, милый.       — Отойди к задней стенке. — Зуко подошел к железному замку, положил руку на него, и использовал огненную магию. Замок расплавился, Зуко выбил его ногой, решетчатая дверь открылась.       — Ого, какая сила.       — Девочка, сейчас я тебе покажу силу…       Зуко пригвоздил Суюки к задней кирпичной стенке. Он поднял ей руки вверх, держал их в зоне запястья, как беззащитную тушку. Но девушка лишь нагло улыбалась, ей это очень нравилось, и Суюки уже была почти на пике возбуждения, от всех этих (непонятно откуда взявшихся) заигрываний с самым ненавистным и мерзким для нее человеком. Она улыбалась нагло, даже нахально, глазками она указывала на свое тело, но Зуко не нужны намеки, он и так понимал, что надо делать. Второй, свободной рукой он рвал на ней робу. Из-за верхней пуговицы это получалось не очень хорошо. И тогда, оно ртом оторвало пуговицу. Роба упала, обнажив прекрасные грудки второго размера. Соски покраснели, так как уже давно находились в стоячем положении и терлись о плохую ткань робы, доставляя невыносимое истомное желание их обладательнице.       Зуко снова целовал Суюки. Когда им не мешала решетка, они могли еще лучше обследовать друг-друга. Грудь Суюки быстро вздымалась, прерывистое дыхание — признак того, что девушка находится в высокой степени возбуждения, что даже дыхание сбивается. Не смотря на то, что ей не хватало воздуха для долгого поцелуя, Суюки не могла остановится, не хотела. Запах мужчины… забивал ее дыхательные пути, заставлял замирать, просто отдавать языку Зуко. Он прижимал ее плотнее к стенке, когда воздуха начинало не хватать, Суюки лишь на мгновение могла запрокинуть голову, чтобы вдохнуть его, при этом она чувствовала, что сползала по холодной кирпичной стене вниз. Ноги подкашивались, не держали ее. Зуко отпустил ее руки, Суюки упала полностью на колени, руками оперившись на пол. Девушка жадно глотала ртом воздух. У нее кружилась голова от такого страстного и ооочень долгого поцелуя. Когда она подняла голову вверх, Зуко уже стоял полностью голым. Он дал ей возможность отдышаться, только чтобы самому избавиться от последнего элемента его одежды.       Зуко вновь взял ее руки и «пригвоздил» их к стенке. Он подходил плотнее и плотнее к девушке. И ей пришлось прижаться максимально к стенке. Руки неудобно располагались сверху, ноги разъехались буквой «М», ей пришлось сесть на задницу. Долгожданный для нее член смотрел на на нее своей крупной головкой, немного подергиваясь, видимо, принц тоже очень возбужден от всей этой ситуации. Грязный секс с шлюшкой прямо в грязной камере, что может быть лучше? Второй рукой он взялся за основание ствола и направил член внутрь, прямиком в ее глотку. Суюки могла лишь покорно открыть свой рот, принимая его значительные размеры в свою глотку.       Зуко нисколько не смущался, он начал ее трахать сразу в ускоренном темпе. Почти на полностью он заходил в ее оральное отверстие. Руками он держал ее руки, ей было больно, но она не сползала и оставалась на нужном уровне — на уровне трахающего ее рот члена. Сразу же пошло слюновыделение. Вся эта прелесть текла по подбородку и капал на пол, попадая также и на грудь, стекая вниз, дальше, по животу. Зуко расходился все жестче. Он подмахивал тазом, чтобы член, ударявшись о небо, залетал прямиком в горло. Суюки нравилось, что ей ничего не надо делать: лишь терпеть боль от неудобной позы, что в целом восполнялось большим возбуждением от осознания того, что ее, в данный момент беззащитную и текущую суку, жестко имеют прямо в горло, а также ей приходилось широко держать свой рот открытым, от чего через десять минут челюсть начинала болеть. Суюки могла глотать слюни и прочие выделения. Зуко отпустил ее руки, а сам оперся ими об стенку, что давало ему возможность так нагибаться над девушкой, чтобы практически вертикально вводить свой половой орган. Темп, конечно, ни чуть не изменился. Суюки начинала сильно биться об стенку головой. Она схватилась за ягодицы парня, держалась за них, чтобы не так сильно отлетать в стену от инерции. Яйца стали сильнее биться по подбородку пленницы. «Даааа сукааа» — провопил принц, но не кончил, вытащил член изо рта Суюки.       Зуко взял ее за руки, поднял, потом взял на руки, отнес пару метров до кровати. Он бросил ее на живот так, чтобы ее жопа была полностью в его поле зрения. Он быстро снял с нее штаны, тремя рывками. «Ах мммм» — только томно простонала Суюки, сейчас что-то будет интересное твориться с ее задней, прекрасной частью тела. Зуко взял член в руку и начал пристраиваться к ней. Сначала он водил его низко, возле уже полностью просочившейся киски. Но входить он не хотел. Дразнил шлюшку, которая кайфовала только от легкого прикосновения залупы к ее половым губам. Зуко собрал выделения, которым была покрыта ее пизда, а затем поднялся выше. «Вот черт!» — пронеслось у дамы, когда там поняла, в какую конкретно дырочку ей придется впустить своего любовника и его габаритный груз.       Зуко вошел резко. Ей было больно, он визгливо вскрикнула. Но отбойный молот начал свое дело. Зуко хорошо работал руками, он ими как бы двигал таз лежащей на кровати Суюки к себе, на встречу своему члену, насаживал ее, хотя и сам врезался бедрами в ее сочную жопу. «Блядь. Моя попка» — Суюки одной рукой помогла Зуко, отодвинула свою левую половинку. «Терпи Суюки, сегодня день анального удовольствия» — Зуко рыкнул, его яйца ударялись о ее кожу. Через пару минут Суюки почувствовала, что анал заполняется какой-то теплой жидкостью, член пульсировал, будто взрывался, выплескивая из себя под напором семя. Зуко наклонился ниже, почти лежал на ней, чтобы все его семя втекло в нее, и не вытекало. Это было нечто первобытное, будто бы так он хотел сказать, что это сука занята любому, кто захочет ее туда же. В общем, предварительные меры против непрошенных гостей. Зуко сильно сжимал ее задницу, до покраснения. Суюки лишь охала, ей было оооочень хорошо, именно этого она ждала, чтобы мужчина ее хорошо выебал, может не так жестко, но от того даже интересней. Сокка не такой властный, не смог бы так запросто попасть внутрь Суюки. Внезапно член вошел и в ее киску. «Он все еще стоит! После разрядки!» — подумала она и… моментально кончила. Ее соки потекли по ногам. Сладостный оргазм. Она его ждала все пару дней.       — Суюки! — знакомый голосом эхом доносился с лестничной клетки.       — Сокка? — девочка запаниковала. Зуко отошел на пару шагов и отключился.       — Суюки? — Сокка стоял в пяти метрах от нее, его девушки, стоявшем раком, полностью оголенная, из нее что-то вытекает, а рядом без сознания лежит их бывший преследователь — Зуко.       — Оу, привет Сокка, ты все-таки пришел за мной, — в голосе ее не было уверенности совсем, к концу фразы он совсем стал тихим. Да, не в таких обстоятельствах она представляла себе ее спасение.       Вот так и бывает в жизни. О чем-то ты долго мечтаешь, ты прямо видишь, как твое желание воплощается в жизнь, во всех красках и подробностях, но в итоге одна, всего лишь одна ошибка, один прокол, одно послабление себе даешь и все… Все теряешь… Этого и боялась Суюки, что потеряла своего парня раз и навсегда, из-за своих желаний, из-за своей похоти. Но женскому организму, как и мужскому, совершенно одинаково хочется поесть, попить и заняться плотскими утехами.