***
«Не так давно стало известно, что таинственное исчезновение дочери влиятельного российского бизнесмена Арсения Аграновского было запланировано. Евангелину украла никому не известная группировка, которая пока скинула семье девушки только одно видео.
Но сегодня утром от них появились новые новости. Группировка сообщила, что будет ждать перевод суммы — два миллиона евро. Счёт, на который необходимо перевести деньги, скрыт.
В ответ на это они выпустят Евангелину, которая жива. Арсений Аграновский какие-либо комментарии на эту тему давать отказался. Его жена — Ирина, и вовсе разбита. Продолжаем следить за развитием событий.»
Это прочитал Антон и заблокировал свой айфон. Аграновская замотала головой, тяжело вздыхая. Пока она здесь, без интернета и возможности связи с родными и близкими, её имя так мусолят в интернете. Неужели они не понимают, что это личная трагедия её семьи и не нужно распространять на такие широкие округи. А что сейчас чувствуют её родители? Больше недели дочь находится у каких-то бандитов, не известно в каких условиях, не может с ними связаться. А прошлое видео, где ей порезали ключицу, и вовсе выбило из колеи всю её семью. Но никто же подумать не может, что сейчас девушка нормально общается с ними, сидит вместе и слушает, как Миранчук читает эту новость. — Как думаешь, как скоро твои родители скинут деньги? — спросил Баринов, который сидел напротив лежащей на диване Евы. — Без понятия. Но надеюсь, что скоро, — ответила она, перекидывая теннисный мячик из одной руки в другую. — Вообще такое неприятное ощущение внутри, будто я сейчас действую против них. Я уже не чувствую к вам какой-то ненависти, а наоборот, хочу помочь. Как будто переметнулась на другую сторону. — Ну ты же не сама все это начала, а так все было задумано. А уж что все случилось именно так, даже мы не могли предположить, — усмехнулся Алексей. — Кстати, тебе бы перевязку сделать. Смолов ведь привёз какую-то мазь? Надо будет под бинт подложить, — Аграновская поднялась и пошла к столу, где стоял пакет. — Нашла. Снимай штаны. — Воу, полегче, — протянул Антон. — Ну не при нас же. — Идиоты, — усмехнулась Ева, вынимая из коробки тюбик. — Я, конечно, понимаю, что вы крест и на личной жизни поставили, но не настолько же вы озабоченные, ну? — Ну глупо будет отрицать, что ты девчонка симпатичная, поэтому и реакция такая, — улыбнулся Лёша. — Раскатай губу, закатай обратно, — нужной интонацией проговорила девушка и подошла к нему. — Никогда не хотела быть медиком, не моё это. Но моя жизнь, кажется, изменилась за эти полторы недели в корне, узнаю себя с новых сторон. Чуть сморщившись, Аграновская сняла старый бинт и тяжело вздохнула, ведь до сих пор не особо приятно смотреть на только-только начинающую заживать рану. Но главное то, что Миранчуку уже не так тяжело. Но, как всегда, ночью обостряется боль, поэтому парню приходится пить обезболивающие таблетки, но днем обычно все хорошо. Каждые несколько часов Ева делала ему перевязки. Казалось бы, к этому пора бы привыкнуть, но нет. Чувство вины каждый раз начинало пожирать её при виде этой картины. — Мне тоже губу закатать? — спросил старший Миранчук, приподняв голову. От этой фразы все в комнате зависли. Вроде все было в пределах шутки, но вот Лёша решил узнать то, что его волновало. Антон примерно понимал это, а вот Баринов пока не особо. Дима знал, что Алексей ближе всех к Еве, но чтобы так. Тогда уже младший потянул Баринова за футболку к выходу из комнаты. Отчего-то он почувствовал, что надо бы оставить их наедине. И мысленно Лёша был благодарен брату, ведь он и правда хотел наконец в открытую поговорить с девушкой. — Эта фраза относилась ко всем, — усмехнулась Аграновская и ножницами отрезала чистый бинт. — Уверена? — улыбнулся Миранчук, думая, что она просто специально издевается над ним. — А если так? Молодой человек резко притянул голову Евы к себе и впился в губы, из-за чего она уронила бинт и ножницы на пол. Что-то внутри девушки перевернулось, потому как она не думала, что когда-то её жизнь занесет в такую ситуацию — с определенной периодичностью целоваться с двумя парнями. Но и оттолкнуть почему-то не смогла Алексея. Просто её хорошее отношение к нему перевешивало, поэтому так не хотелось обидеть. И Ева сама не заметила того, как уже сидела на животе молодого человека, удобно располагая свои ноги вдоль его тела. Все это случилось только из-за того, что в голове Аграновской бегало слишком много мыслей, она позволила себе слабость. А теперь пора это как-то разруливать. — Лёш, нет, — девушка еле-еле, с большими усилиями оторвалась от парня, положив ладони на его грудь. — Не нужно. — Почему? — нахмурился Миранчук и, положив руки на её бедра, принял положение сидя, заставляя Еву сползти чуть ниже. — Видимо, пришёл тот самый момент, — она даже не скидывала его руки, чтобы парень смог прочувствовать все. — Лёш, я не могу тебя по-другому воспринимать, как какого-то старшего брата. Ты вызываешь у меня симпатию, но просто как у человека, личности. И это моя ошибка, что я позволила тебе упасть в ту пропасть, в которой ты оказался. Алексею понадобилось несколько секунд, чтобы до конца понять то, что до него пытается донести Аграновская. То есть то, что происходит у него внутри, не взаимно? — А к чему тогда были те слова, что я тебе нравлюсь? Я помню тот момент. Я ещё не поверил тебе, а ты пыталась доказать мне обратное. Значит, все-таки пыталась использовать? — Прости, но да. И сейчас мне правда стыдно, потому что, к сожалению, я знаю, что такое невзаимные чувства. Но тогда я воспринимала вас по-другому, считала, что все методы хороши, но только чтобы сбежать отсюда. А теперь ведь все поменялось, — девушка говорила это спокойным, тихим тоном, чтобы не вывести его на лишние эмоции. — Понял, — разочарованно ответил Лёша и выпустил её из своих рук. — Значит, все-таки Смолов? — Что? — нахмурилась Ева, не ожидав такого вопроса. — С чего ты взял это? — Значит, я прав. Я видел вчера на кухне все. Не хотелось подглядывать, но и прерывать вас желания не было. — Я не смогу тебе объяснить то, что происходит. Я лишь тебе рассказала о том, что не смогу дать тебе того, чего тебе хочется и чего, скорее всего, ты заслуживаешь. Обманывать мне больше не хочется. Ещё раз прости. Девушка наконец слезла с его тела и приступила к тому, что начала делать до всего этого сумбура. Теперь было только одно желание — быстро закончить эту перевязку и спрятаться в своей комнате, чтобы никто её не видел. — Вы все? — удивился Антон, когда Аграновская вышла в коридор. — Да, — без единой эмоции произнесла девушка. — Побудь с братом, пожалуйста. Я в очередной раз сделала ему плохо. Я правда не хотела, но это лучше, чем он будет тонуть во лжи. Хочу отдохнуть. Взглядом Миранчук проводил Еву, пока она не скрылась за дверью. И только когда парень зашёл к Лёше, до него дошёл смысл её слов. Только теперь она ударила по нему не физически, а морально. А моральная боль хуже физической. Снова младшему придётся вытаскивать из этого Алексея. Видимо, придётся смириться с этим, пока Ева рядом. Такова судьба.