Псина

Выйти на улицу я решился только к одиннадцати вечера, но ни в подъезде, ни во дворе меня по-прежнему никто не ждал, и я наконец-то расслабился. Мне было слегка ссыкотно из-за того, что я настучал Давиду на его же людей, а теперь ожидал последствий. Но кто знает, вдруг я просто драматизировал события? В конце концов, они хотели от меня денег, а теперь мужики наверняка знали, что у меня их нет. Конечно, может быть они после этого захотели бы мне отомстить за стукачество, но тут я ощущал себя в безвыходном положении. Если ничего не предпринимать — они бы рано или поздно отжали у меня бабло. Не всегда же на выручку будет приходить… да кто бы это ни был. Мои мысли то и дело возвращались к странному мужику без одежды. Но из-за того, что я не мог до конца осмыслить его явление — больше думал о заднице, чем о том, как он оказался в переулке, да и что вообще делал на улице голым. Ещё и зимой. Честное слово, летом мне было бы куда проще придумать рациональные причины такого явления, например: он эксгибиционист и ему жарко. А тут я застопорился на погоде. Он эксгибиционист и ему… что? Пневмонию заработать хотелось? Кто знает, может у кого-то и фетиш на пневмонию. Но всё равно звучало неубедительно. Если думать о чём-то бывало слишком сложно, мой мозг старался этого не делать. Думать о жопах было проще хотя бы потому, что я и так часто о них думал. И ещё потому, что я давно не трахался с живыми людьми. Не в том смысле, что трахался когда-то с мёртвыми, я не о том. Просто… давненько никого не было. Хотя весь мой опыт секса сводился всё-таки к женщинами — мужики никогда не вызывали у меня отторжения. Более того, я не так редко мог залипнуть на чью-то жопу или торс, или какие-то ещё части тела. Где-нибудь на улице, в магазине, в транспорте увидишь какой-нибудь привлекательный зад и подрачиваешь про себя. Правда, симпатичных мужиков в мире было в разы меньше, чем симпатичных баб. Хотя если судить о человечестве в целом — несимпатичные люди мне попадались куда чаще, чем симпатичные. И это не про то, что я был шибко разборчивым: я не был. Особенно когда предлагали реальный перепихон. Но если просто мастурбировать на фантазии, то тут уж должно быть что-то визуально привлекательное. Так вот, тот мужик весь целиком был как воплощение моего идеального визуала. И да, мне бы хотелось такого трахнуть. Именно трахнуть, потому что я не уверен, что мне бы хотелось, чтобы кто-то трахал меня. В конце концов, отсутствие опыта не давало до конца представить, понравилось бы мне. Но в голове всё это являлось неважным. Важным было то, что он меня реально перебудоражил, поэтому было дико жаль, что он сто процентов ебанутый из какой-нибудь местной психушки, не иначе. Потому что… Ну, нельзя утверждать, что я бы подкатил, но я хотя бы фантазировал бы о том, чтобы подкатил. Чёрному пришлось послушать пересказ всей уличной драки в подробностях, какие я только мог вспомнить, выслушать описание задницы, а потом пёс получил за это свой лоток фарша с макаронами. А я свой. Жрали мы одинаково, и мне это не нравилось: у меня совсем не было возможности кормить двоих, и это меня немного угнетало. Вернувшись с прогулки, я залез в душ и долго торчал там под водой, снова и снова прокручивая в голове события сегодняшнего дня, пока меня самого не начало мутить от одних и тех же картинок в голове. Тогда я выбрался из воды и решил идти спать. На дворе была уже ночь, но после такого дня я всё никак не мог успокоиться. В коридоре валялся Чёрный — вот у кого точно не было проблем со сном. Он приоткрыл один глаз, когда я включил в коридоре свет и встал перед зеркалом с одним полотенцем на голове, а после придирчиво осмотрел себя. Обычно я относился к своей внешности довольно позитивно: ничего выдающегося, но и не урод. Мышц особо не было, но у кого они были в наше время? Разве что у качков из тренажёрки. Раньше можно было бы найти жирок на бочках, но за последнее время я схуднул, поэтому теперь не было ни мышц, ни жирка. И тощим я пока не стал. Мне всё нравилось, хотя в сравнении с голым мужиком я всё равно проигрывал: тот не был накачанным, как это показывали в кино, но по нему видно, что он был мощным. Я потряс головой, пытаясь выкинуть эту картину из головы. Взял себя пальцами за щеки и потянул их в разные стороны. Вышла смешная кривая рожа. Я показал себе язык. Потом нажал на нос, превратив его в пятачок. У меня неплохо получалось кривляться. Может быть, стоило завести какой-нибудь Tiktok, выкладывать там видео со своими рожами и зарабатывать на этом миллионы? Я слышал такие истории, но не верил в них. Точнее, верил про других людей, но не верил про себя. Я как-то слышал, кажется, от Петровича, что нищета — это образ мышления. Состояние души, так сказать. Но что поделать, если другого мышления мне не подвезли? И я понятия не имел, где его взять. Я стянул полотенце с волос. Волосы были, и хоть на этом спасибо. Я видел уже кучу мужиков, которые лысели к тридцати, так что считал, что мне хоть с этим безумно повезло, а вот с цветом может и нет: был обычным русоволосым парнем. Но если бы например мне предложили стать блондином или брюнетом, или рыжим, но лысеющим в самом расцвете лет — я бы точно отказался. Закончив разглядывать себя, я повернулся к Чёрному. Тот лежал спокойно и пялился на меня. — Ну, что смотришь? — спросил я пса. — Голых мужиков не видел? Я показал ему язык и отправился к себе в комнату, напевая под нос что-то типа: «Голые мужики-и-и собрались у реки-и-и-и… У них нет руки-и-и-и… А у кого есть руки-и-и-и?..» Я часто пел что-то собственного сочинительства, поэтому мне было слегка интересно, если бы я вдруг решил завести отношения и жить с кем-то, то как скоро этот кто-то от меня бы сбежал, заткнув в ужасе уши? Я ставил на пару дней. Но не проверял. Я забрался в кровать, но мне не спалось: со мной так бывало после слишком тяжёлых дней. Поэтому ворочался с боку на бок, пытаясь лечь поудобнее, но ничего не выходило. А потом ко мне и вовсе пришёл Чёрный. Псина, которая всё время спала в коридоре, вдруг решила забраться на кровать. Я его не звал, но он и не спрашивал. Тем не менее решил возмутиться: — Эй! Я тебя не звал. Я тебя даже не мыл! Чёрный меня проигнорировал, разумеется. На самом деле он не был грязным. Я много трогал его, шерсть казалась чистенькой. Да и на улице лежал такой слой снега, что мы возвращались домой с чистыми лапами и чистыми ботинками. И всё же. Не собака, а хамло. Чёрный, впрочем, вопреки моим опасениям, не стал мне мешать: на моей двуспальной кровати он ушёл в самый дальний угол и свернулся там клубком. С моего места вообще выглядело так, будто у меня в кровати завелось чёрное пятно. Я махнул на это рукой. Может, в коридоре ему стало холодно? В любом случае я больше хотел заснуть, чем выгонять собаку с кровати. Я пролежал ещё некоторое время на спине, разглядывая потолок. Мои мысли постепенно успокоились, но всё ещё вращались вокруг странной встречи и так привлёкшей меня задницы. У меня уже начал вставать при мысли о ней. И я сдался. Чтобы заснуть, надо было подрочить хотя бы. Я закрыл глаза и откинул с себя одеяло, чтобы не мешалось. Обхватил пальцами член у основания и начал представлять. В своих фантазиях снова оказался в зимнем переулке. Я представил, как нагибаю этого странного мужика у стены. Сжимаю пальцы на его заднице, мну её, глажу… Тихо выдохнув, начал двигать рукой по своему херу под эти мысли. Вот я раздвигаю его ягодицы, приставляю свой член ко входу… Мне представилось, что голый мужик в ответ на это оборачивается на меня. Смотрит хмуро, а потом разворачивается и… Так, стоп. Так ничего не выйдет, Саня. Если представлять, как он тебя отмутузит за то что ты его ебешь — подрочить не выйдет. Я начал сначала и теперь сосредоточился на мысли о том, что я ему нравлюсь. Да, точно, я ему нравлюсь: он же не стал меня избивать. Вот мы снова в этой позе, вот головка моего члена прямо упирается в его вход… Я выдохнул и представил, как толкаюсь внутрь. «А не охуел ли ты без смазки?» — мысленно спросил меня мужик. — Да бля! — выругался я вслух и открыл глаза. Из-за моего воображения даже подрочить самому себе было сложно. Я посмотрел на Чёрного, но тот, кажется, так и продолжал спать клубком. Я перевернулся на бок. Потом на другой. Потом снова на спину. Повертевшись на кровати, я немного успокоился и на этот раз решил куда более тщательно продумать свою дрочку. Я представил нас в моей квартире на кровати. Мужика в позе раком, и как я засаживаю в эту ебабельную задницу по смазке, а потом начинаю долбиться в него всё быстрее и быстрее, выплёскивая всё напряжение, накопившееся за сегодняшний день. Одновременно с этим я начал резко двигать рукой по своему члену, не отставая от фантазий по темпу. Пальцы скользили вверх и вниз, размазывая предэякулят по стволу. Я сдавленно простонал и часто задышал. Картинка перед глазами являлась уже не такой четкой, но она уже была и не нужна. Резкие волны удовольствия прокатились по телу, и я начал сам толкаться в свою ладонь, постанывая, всё увеличивая и увеличивая темп так, что моим мышцам руки было почти больно. Но я уже чувствовал, как меня начинает накрывать, и разрядка близится. Быстрее…. ещё быстрее… — Да, бля! — выкрикнул я и кончил. Короткая дрочка закончилась быстро, но с удовольствием и жаром, на несколько долгих мгновений растёкшимися по всему телу. Сперма оказалась на животе. Я медленно вдыхал и выдыхал, слушая своё сердцебиение и чувствуя, как напряжение спадает с тела, пульсируя и отпуская мышцы. Было приятно, наконец-то в голове не осталось никаких лишних мыслей: они улетучивались словно воздушные шарики, которые отпускаешь в небо. Меня сразу начало рубить. Я подумал, что надо встать и смыть с себя сперму, но эти мысли посетили меня уже в полусне. Я снова скосился туда, где лежал Чёрный, ожидая увидеть клубок тьмы, но столкнулся с двумя горящими в темноте глазами. «Не спит, сука», — подумал я про себя. И вырубился.