Псина

Мне снился странный сон. В нём я бегал без штанов, а Чёрный гонялся по квартире за мной и пытался укусить за жопу. В этом сне я точно знал: Чёрному не нравится, что на мне нет штанов. Поэтому я пытался их найти, но не мог. Вся моя квартира была завалена одеждой, но находились только какие-то футболки, свитера, рубашки, которых у меня сроду не было, и даже чьи-то юбки и платья — но ни одних штанов. — Да погоди, Чёрный, я сейчас найду! — убеждал я пса во сне и рылся в шмотках. Из этой фантасмагории сна меня выдернул будильник. Slipknot начал орать мне в ухо как раз в тот момент, когда я всерьёз задумался: а не устроит ли Чёрного юбка вместо штанов? Ответ на свой вопрос я так и не узнал. После этого дотянулся до телефона, посмотрел на экран и вырубил звук. — Сука-а-а-а… — протянул я и зевнул. У меня сегодня был выходной, но я забыл отключить будильник. Поэтому на часах было шесть утра, а сон остался недосмотрен. В другой день бы просто засунул телефон подальше и продолжил спать, но я всё ещё был слишком перебудоражен событиями накануне. В голову сразу бросились кадры вчерашнего дня: Давид, деньги, переулок. Мужик голый, к слову, не так сильно занимал меня по утру. Казалось, я исчерпал весь лимит своих переживаний по его поводу ещё вчера, и сегодня на это просто не осталось сил. А ещё я на него дрочил. Позорище, Саня. Просто позорище. С этими мыслями я сел на кровати и потянулся. Чёрный за ночь никуда не делся — так и дрых в углу моей кровати. — Здравствуй, новый де-е-е-ень, — зевнул я. — Ты, день, такая же херня, как и все остальные дни. Разве что выходной. Чёрный от моего бормотания проснулся, взглянул на меня с осуждением и снова сунул нос в свою шерсть, превращаясь в клубок. Он был клёвый, этот пёс. Я думал о том, как круто было бы найти его пораньше. Когда моё финансовое положение являлось ещё не столь плачевным. И как круто было бы, если бы я мог его оставить. Я никогда не являлся человеком, который прям мечтал о собаке. Да и вообще о животных не мечтал, хотя иногда думал, что может быть, однажды, заведу себе кота. Но пёс, который свалился мне на голову, покорил меня, конечно. Он был красивый, мощный, и при этом совершенно не доставлял хлопот, за исключением того, что два раза в день надо было выходить на улицу, а ещё — чем-то его кормить. И если с улицей меня ничего не напрягало, то с едой да. Я уже несколько раз пытался пересчитать всё в уме. Выходило плохо. Получалось, что я могу либо кормить только себя, либо кормить себя и Чёрного, но тогда я не смогу откладывать деньги, чтобы возвращать долг. Это означало, что мне нужна работа с оплатой побольше. А я не был уверен, что могу её найти. Да и запас времени у меня являлся не бесконечным. То есть Давид точно не стал бы ждать, пока я верну ему сотку, откладывая по пятьдесят рублей в день. Конечно, меня тянуло извернуться: пожить пока что тратя все деньги, а проблемы решать по мере их поступления. Но во мне ещё были свежи воспоминания о вчерашнем марафоне. Я точно не хотел растягивать удовольствие быть должником. Чёрного нужно было пристроить, причём срочно. Об этом было грустно думать, но я понимал, что если продолжу тормозить ещё неделю-другую, то мне станет ещё грустнее. Пока что это был прекрасный, но всё же малознакомый мне пёс. Поэтому я твёрдо решил сегодня начать разбираться с этим вопросом. Но сначала мы с Чёрным сходили на прогулку и в магазин. Внутрь с ним меня едва ли пустили бы, поэтому я крепко привязал конец поводка к перилам. — Не скучай тут, ладно? — сказал я псу. Чёрный сел на жопу и выглядел так, словно глаза б его меня не видели. Я зашёл в небольшой продуктовый, чтобы выбрать нам с ним какой-нибудь завтрак. Как всегда, всё, что я мог съесть, стоило приемлемо, а вот всё, что мог съесть Чёрный, было каким-то уже слишком дорогим. Вот, к примеру, свежий хлеб. Его запах ударял в нос, стоило только зайти в магазин. Жри хоть целый день эти батоны. Этим я бы и занялся, хоть не был уверен, что собаки едят хлеб. То есть, что им полезно есть хлеб. Я вздохнул, обшаривая взглядом полки, и мой взгляд упал на консервы из тушёнки. Сто лет не жрал ничего подобного, но сейчас это выглядело как план. К нему добавилась гречневая крупа и одинокая ватрушка. Ватрушка была чисто для меня. С этими покупками я вышел из магазина, отвязал скучающего Чёрного, и мы поплелись домой. Я держал в одной руке поводок и пакет, а другой жевал ватрушку на ходу. Снег сегодня почти перестал так неистово падать, и в воздухе кружились одинокие снежинки. На улице светлело. В другой день я бы уже добрался до работы, а сейчас прогуливался в своё удовольствие. Чёрный почти всегда спокойно шёл рядом со мной так, что мне оставалось только не ронять из руки поводок. Начав гулять с ним, я стал обращать внимание на других людей с собаками, и мне потихоньку открывался целый новый мир. Совершенно разные поводки, ошейники, шлейки… Или собаки без поводков, нарезающие круги вокруг хозяев. Спокойные и активные. Лающие и боящиеся нас. Многие животные неистово тянули куда-то своих хозяев, а те дёргали их на себя и ругались. Но все они были не такими тухлыми, как Чёрный, который шёл совсем не обращая ни на что внимания. Вот и сейчас нам на пути встретилась женщина с небольшой светлой коричневой собачкой на поводке, которая подлетела к Чёрному, понюхала его, а потом отскочила и залилась лаем. — Фу, Рикки, нельзя! — возмутилась дама, оттягивая от нас своего пёсика. — Он молодой ещё у меня, глупый, — извиняюще сказала она мне. Я пожал плечами. Чёрный, как и все разы до этого, не обратил на чужую собаку никакого внимания. — А у вас пёс такой послушный, воспитанный, — похвалила женщина Чёрного. — Сколько ему? — Не знаю, — пришлось признаться мне. — Я его недавно взял. — О-о. Из приюта? — заинтересовалась она. — С улицы. — Какой вы молодец, — улыбнулась женщина. — Все бы так делали. Глядишь, и бездомных собак бы меньше стало. Женщина с собачкой ушла, а моя ватрушка перестала быть вкусной. Даже глотать стало сложно. Мне не хотелось, чтобы меня хвалили за то, что я сделал по глупости, а теперь собирался исправить. И всё же внутри я был согласен с незнакомой женщиной: типа был молодец, а теперь перестану им быть. — Так, Саня, соберись, — пробормотал я себе под нос. — Чем дольше тянешь, тем грустнее будет. Если бы Чёрный понимал человеческую речь, я бы наверное немало озадачивал его своими внезапными монологами. А так он, кажется, просто привык к тому, что я постоянно болтаю. Это всё было грустно. И ватрушку теперь не хотелось доедать, а выкидывать было жалко. Чуть подумав, я протянул Чёрному оставшуюся половину. — Будешь? — спросил я. Чёрный аккуратно забрал угощение из моих рук и тут же слопал. Что же. Хоть досталось и не мне — всё равно стало не так обидно. Дома я, не давая себе передумать, залез в интернет и стал искать куда пристроить собаку. Скажу по правде, я думал разделаться с этим быстро. Повесить где-нибудь объявления и дело с концом. Но пока я гуглил, мне снова начал открываться дивный мир собак и их хозяев. Не вдаваясь в подробности скажу, что я узнал следующее: Во-первых, собак не так просто пристроить, особенно взрослых. Во-вторых, все приюты переполнены на сто лет вперёд и собак не берут. В-третьих, люди делились на две категории: категория «Да заберите уже кто-нибудь у меня эту псину или я её выкину!» и вторая категория «Я отдам собаку только в ответственные руки, если у вас доход, как у Абрамовича, дом, дача, вилла на Канарах, а вот вам ещё договор ответственного содержания, и я буду ненавязчиво отслеживать судьбу собачки». Первой категорией я становиться не хотел, но ко второй меня тоже не тянуло. Поиски привели меня в сообщество вконтакте, посвящённое собакам Рыбинска. Там было всякое. Кто-то потерял, кто-то нашёл, кто-то обсуждал собачьи площадки, кто-то продавал неподошедший корм… В комментариях тоже творилась вакханалия. Я решил не разбираться с этим слишком долго, а просто вступил в группу и написал там пост. «Народ, привет. Недавно нашёл собаку на улице в метель. Взял к себе погреться, но оставить не могу совсем (нет денег на содержание). Ищу хозяев: старых или новых. Или передержку, или что угодно. Кормить совсем нечем! Ни себя, ни собаку» Отдавая себе отчёт в том, что меня закидают виртуальными какашками, я отправил пост на стену сообщества и отправился готовить нам гречку с тушёнкой. Крупа в итоге подгорела, потому что кулинар я был от Бога, но мы с Чёрным всё равно её сожрали. За день моё сообщение набрало некоторое количество реакций. Немного поддерживающих, типа «надеюсь, скоро хозяин найдётся», немного говнистых, типа «да как вы можете предать животное». Но все они были совершенно бесполезными для меня. Я немного приуныл. Но выхлоп случился к вечеру: мне в личные сообщения написала девушка с именем Катерина. «Здравствуйте! Я волонтёр, помогаю собакам. У меня сейчас нет места для ещё одной передержки, но я постараюсь вам помочь. Можете прислать фотографию собачки? Я размещу объявления у себя в каналах». Я взял телефон, сфоткал Чёрного и прислал в ответ его фотку. Вообще, надо было сразу в пост снимок кидать. С Катериной мы переписывались какое-то время. Насколько я понял, она была прожжённым волонтёром. Задала мне кучу вопросов про собаку, на которые я не смог ответить, и уточнила, в каком положении мы находимся. Выяснив, что по сути Чёрного из дома никто не выгоняет — просто мне нечем его кормить, она обрадовалась и пообещала заехать ко мне и привезти немного корма и «кое-что ещё». Я прислал ей свой адрес. Мне не очень нравился весь этот движ, который я затеял, но делать было нечего. Зато я успокаивал себя тем, что это мне будет грустно и паршиво, а Чёрному, наверное, плевать, потому что провёл он со мной всего ничего. — Вот лежишь ты, Чёрный, и не знаешь, что я собираюсь тебя отдать, — поведал я псу, когда закончил переписку. Чёрный и правда лежал, хотя он перебрался из коридора на мою кровать и теперь растянулся на ней. В ответ на мою фразу пёс поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Как на идиота, честное слово.