***
Было ощущение, как в бане. Я расслабилась, лежа на кушетке и лениво рассматривая подсоединенные ко мне шланги. Они подавали к корпусу тепло, отогревая и расслабляя спину и конечности после холода и цепей. Алый медик, немного пожужжав о чем-то над ухом, достаточно припеваючи куда-то вышел, оставив меня одну в компании темноты и непонятных штук вокруг. Впрочем, уйти куда-либо отсюда я бы все равно не смогла — на двери щелкнул замок, когда она закрылась за его спиной. Привычным способом из отсека не выйти. Время здесь тянулось медленнее обычного, а мне спустя какой-то промежуток начало казаться, что медика нет уже пару часов. Это тревожило, потому что присоединенные ко мне шланги со временем начали оказывать не тепло на корпус, а сковородку. И когда ощущение стало совсем уж невыносимым, я, шипя, начала самостоятельно пробовать отцепить от себя прибор. Он забыл про меня! Не церемонясь с аккуратностью, я кое-как сумела избавиться от последних шлангов, скинув их на пол, и села на кушетке. Что мне делать? Что они решили со мной сделать? Я слишком устала. Боюсь за голод, но не могу вокруг даже что-то стащить. Вдруг камеры? И ладно если бы только видео писали, но если они пишут заодно звук? Как мне объяснить звуки циркулярки по стали? В мощности звука нескольких сотен штук! А есть… хочется. Хоть что-то, хоть один болтик! Виной тому холод и стресс. Взгляд голодно метался по медотсеку. Если я не рискну что-то стащить, я рискую закусить Алым, чего я хочу меньше всего! Но все в помещении выглядело нужным, нельзя злить судьбу, хотя вон тот предмет, с большой круглой штукой на конце, небрежно лежал около моей кушетки. Похоже, что его бросили впопыхах или же он был сломан? Так или иначе, он и раньше приковывал к себе взгляд. Я аккуратно, словно боясь неведомой сигнализации, спустила сапог ноги на пол. Сперва один, легонько осматриваясь по сторонам, а затем второй, уже смелее. Тихонько встала, маленькими шажками подкравшись к предмету. Он был очень большой и походил на какую-то пилу, но не имел зубцов. Болгарка? Также он не имел каких-либо проводов и вилки, чтобы подключить это в сеть или же резервуара для топлива. Штука целиком и полностью состояла из металла и чего-то еще, но вполне съедобного, а тепловое сканирование оповестило, что она чуточку приятнее будет на вкус, чем приборы рядом. Все дело в сплаве. Я задумчиво обняла предмет. В принципе, очень с натяжкой, но я могу его замаскировать собственным корпусом, отвернувшись от камеры. Но я совершенно не понимала даже под фильтрами, где здесь камеры. Надеюсь, что одна из них не расположена прямо над кушеткой. Легонько подойдя к кушетке, я присела, обхватив руками штуку, будто плюшевого мишку. Корпус в месте соприкосновения металла о металл неприятно взвыл, пустив импульсы. Я чувствовала, как пластины начинают тихонько шевелиться в этих местах, намереваясь выпустить крошечные лапки, чтобы подтянуть ближе к себе металл и утянуть его внутрь… Все мои мысли были лишь об одном — еда. Я рискнула тихонько лечь на кушетку, а затем, все еще прижимая предмет, подтянула ноги к себе, и обняла свое-чужое новое тело руками, принимая позу эмбриона и в то же время, сворачиваясь клубком вокруг моей добычи, закрывая ее от обзора камер когтистыми руками. Долго ждать не пришлось. Тело буквально сходило с ума от дурманящей близости съедобного предмета, и уж лучше он, чем грызть платформу. Мои глаза округлились, когда я почувствовала странные ощущения в брюшной и грудной секции. Тот предмет… мой корпус его буквально затягивал внутрь, разошедшись, как кошмарная вертикальная пасть. Скрежет пожирания — та самая «циркулярка по стали», не заставил себя долго ждать. Я закусила губу, взвыв. Вся моя сущность буквально сходила с ума и готова была распасться от лютой ненависти и ревности к себе же! Это было ошибкой. Грудная секция и секция живота поглотили предмет, быстро его перерабатывая, в то время, как голова, руки и ноги все еще ничего не получали. Я больше не была одним существом, я была стаей. Это резануло осознанием, когда уже было слишком поздно. Часть тела немного утолила голод, в то время, как другая — нет. Наоборот, этот прием пищи разжег в ней голод только сильнее. Я зарычала, хотя звук был больше похож на скулеж. С изрядным напряжением, даже удалось сесть на платформе, притянув колени к себе и обняв их руками. За что мне это все? Я не то, что робот, я даже голод незаметно не смогу утолить! Как хорошо, что тот Алый вышел. Мне… мне нужно успокоиться. Взять себя под контроль, не думать о еде и металле. Забавно. Как? Ведь дверь в медотсек щелкнула, деактивируя замок, и разъехалась в стороны, пропуская в помещение Алого, позади которого неспешно шел тот, что оказался без лица. Я устало приподняла взгляд с колен. Медик был вне себя от счастья и что-то хлопотал подле Темного, а тот… впрочем, кажется ему было абсолютно все равно. От него исходило полное безразличие. Но… Он шел прямо на меня! Я в шоке попыталась слезть с платформы. Неужели они все поняли? Но Алый, что-то успокаивающе бормоча, тот час поспешил меня усадить обратно, что-то еще залепетав на «ухо». Темный, казалось, был ничем не смущен. Он был какой-то не такой, иной, чужой, нежели Алый. Руки его свисали до самого пола, являясь тонкими пластинами, в то время, как одно из двух страшных щупалец зловеще удерживало в воздухе неизвестный прибор. Он сократил дистанцию между нами практически до полуметра, склонившись надо мной у кушетки так, чтобы маска находилась прямо напротив моего лица. И я снова видела эти пугающие глаза, принадлежащие мне. Было не по себе, я хотела возмутиться, а еще лучше — оттолкнуть Темного, ринувшись прочь, пока дверь открыта, но мне некуда было бежать. Куда бы я пошла? Люди бы не приняли меня, если в этом мире они еще остались. Хотя еду себе где-то «там» найти, думаю, проще, чем «здесь». И нужно попытаться разыскать Люсин. Темный смотрел долгим взглядом, неподвижно склонившись. Позади что-то обеспокоено проронил медик, но Темный словно завис. Он просто… молча сидел. Рядом. Ничего не делая и не предпринимая. Он просто смотрел. Я же старательно избегала взглядом его маски, не желая смотреть в свои дикие глаза, как две капли воды походившие «радужками» на раскрытие пасти. И мы… сидели так несколько минут. Алый заметно начал нервничать. А я… подуспокоилась. Не похоже, что Темный хотел навредить мне, однако тот резко «ожил», аккуратно поднеся щупальцем на уровень глаз ко мне какую-то штуку. Я обескураженно переводила взгляд с предмета на маску, а после легонько указала коготком на грудь. «Это мне?» Темный, к изумлению Нокаута, коротко кивнул, в то время, как медик не мог поверить. Это двое… они общались жестами?! Причем находка хоть как-то нормально, наконец, сумела отреагировать, не шугаясь и не отползая в сторону. Саундвейв легонько покрутил накопитель перед глазами фем, чья когтистая лапка рискнула к нему потянуться, но разведчик отвел его в сторону, а после изрядно удивил фемку, подключившись к нему щупальцем, светодиоды которого начали переливаться в сторону его грудных пластин. Второе щупальце неспешно выскользнуло из тела связиста, медленно потянувшись к фем, но замерло подле нее. Саундвейв вопросительно «смотрел», ожидая реакции. Он слегка постукивал пальцем манипулятора по накопителю. Мне же было жутко неудобно от такой близости, я мешкала, хотелось провалится под землю. Этот робот… он сидел неподвижно, показывая свое не враждебное настроение, но он, черт возьми, держал в руках неизвестный мне предмет! Который, вероятно, был какой-то флешкой или накопителем, так как одно из щупалец к нему подключилось, перекачивая информацию, а второе потянусь ко мне, остановившись в считанных сантиметрах. Робот молчаливо спрашивал разрешение… хотя мог попытаться что-то сделать силой, но тогда бы у меня не было гарантий, что я в панике не попытаюсь что-то сделать… или отгрызть. Что может быть на той штуке? Ко мне хотят подключиться, состыковаться, чтобы что-то перенести с предмета в меня, ведь по одному из щупалец куда-то в тело робота идут фиолетовые всполохи света, а из другого в мою сторону. А если это вирус? Или он хочет заполучить контроль надо мной? Алый раздраженно сложил руки на груди, цокнул и отвел взгляд. Это могло продолжаться вечно, но фем и связист сидели друг напротив друга. «Они нашли друг друга!» — язвил про себя медик. Две тихони, одна из которых дикая, а другой загадочный и отталкивающий. Потому что Саундвейв знал все и про всех, умея пользоваться информацией в свою пользу, пресекал любой мятеж в отсутствие Мегатрона, в то время, как никто и ничего не знал о Саундвейве, не имея на него хоть что-то в противовес. Он идеально исполнял каждый приказ и собирал информацию, был лучшим разведчиком фракции. И опасным врагом. Многие шептались, что по коварству он не уступает Старскриму, но играет по своим правилам, преследуя одному ему известные цели. Саундвейв опасен. Саундвейв непредсказуем. Саундвейв — тихая безмолвная тень Немезиды, он везде и нигде одновременно, потому что нет места, где от него можно укрыться. Его заслуженно боялись, потому что перемещение Саундвейва по кораблю часто никто не мог отследить, он возникал тут и там, в самый неожиданный момент, пугая до сжимания топливного бака. Медику потребовалось больше джоора, чтобы отыскать его в одном из коридоров, потому что на мостике управления разведчика не оказалось! Нокаут задумался о прошлом связиста. Про него он не знал ровным счетом ничего, кроме того, что в начале войны Саундвейв был уже предан Мегатрону, который доверял ему. Медкон пропустил момент, когда находка все-таки кивнула Саундвейву и щупальце, аккуратно проследовав ей за спину, резко состыковалось с затылком, в момент перекачивая в ее блок памяти массу информации, содержащую кибертронский язык и пару земных распространенных. А также заодно общие сводки понятий как пользоваться различными предметами, в том числе начальный уровень механики и медицины. Фем… вскричала на весь медотсек. Нет, даже взорала, заставляя Нокаута прикрыть свои аудиодатчики и зажмурить оптику. — Мои аудиосенсоры!!! — незамедлительно вскричал в ответ Нокаут, взглянув на связиста, который удерживал на месте фем. Похоже… ей было больно. Хм. Странно. Этого не должно было быть.***
Кажется, я кричала, срывая голос. Я пыталась дернуться или сделать хоть что-то, но мощные руки удерживали неподвижно на месте, а тело бил шок. Моя голова… нет. То место, куда резко пристыковалось щупальце, те несколько зубастых телец… они сходили с ума от потока информации, что вливался в них! Но не одновременно, а кусками, делясь и дублируясь на два, а дальше разрубаясь еще и еще, поскольку коллективное сознание вмешивалось в процесс. Я не могла даже укусить щупальце, чтобы это прекратилось, потому что те тела онемели от потока проводимой через них информации! Это… это не описать словами! Болезненная тонна всего, абсолютно всего: каких-то символов, закорючек, образов, предметов, соотношения образов и предметов, звуков, странных сочетаний, закономерностей, понятий, зависимостей, инструкций. Все это в короткое мгновение врезалось мне прямо внутрь головы! Но не одной, сперва в пару голов, теперь в сотню! А затем еще в две, три, четыре… дубляжом, я сходила с ума, потому что информация поступала безумными кусками, неохотно вставая на место или же поступала скопом от одной головы к другой, и не факт, что этот скоп был упорядочен. Я сидела на месте, оцепенев от боли и хаоса. Много. Всего было много и так резко. Я не заметила, как это все прекратилось. Вернее, сперва на маске Темного неожиданно возник желтый улыбающийся смайлик, который я не сразу осознала, и, секунду еще посидев, он отстыковал щупальце, распрямившись. А я… мой корпус, да, это называлось именно так, завалился на платформу, пустым взглядом смотря куда-то в темный потолок. Центральный процессор был перегружен и тщетно пытался быстро распаковать и упорядочить терабайта три информации. Хотя, может быть, я преувеличиваю. Но мир вокруг стал менее четким, я теряла контроль над оптикой, быстро погрузившись во тьму. Перезагрузка. — Саундвейв? — Нокаут с замиранием искры смотрел на связиста, который задумчиво подтянул к себе недавно состыкованный кабель. — Все… прошло успешно? Связист кивнул, но далеко не сразу. Он, сильно медля, взял в манипуляторы щупальце, пристально и долго его осматривая. Отростки на его конце противно шевелились, это было неприятное зрелище, но что-то было не так. Видно, как напрягся его корпус, а крылья плеч слабо подрагивают от боли или чего-то еще. Но Саундвейв молчал. — Тебе больно? — практически шепнул на грани вокалайзера медик. — Может я осмотрю? Связист резко повернул к нему шлем, интуитивно попытавшись спрятать за манипулятором кабель. — Саундвейв, да что с тобой? — Нокауту резко стало не до шуток. Эта фем что-то сделала с ним? Или чем-то заразила? Он ведет себя ненормально! Ему плохо? — /Саундвейв: в порядке/ — смоделировал он страшным, автоматическим искаженным звуком, и тот час добавил голосом Брейкдауна и Старскрима: — /Пора/ На мостик!/ Нокаут, остолбенев, попытался было возразить, но связист молча развернулся к выходу, бережно прижимая к себе кабель. Почему-то он не втягивал его в корпус, а Лазербик на его грудном отсеке тоже мелко подрагивал. Медкон тяжело провентилировал. Стоит ли сообщать Старскриму?