***
Ох Если я была права, камера могла располагаться в каком-нибудь углу отсека, чтобы охватывать его весь, но под платформу ее обзор навряд ли попадет из-за размера помещения. Я была параноиком, но лучше быть живым параноиком, хоть и странным до одури, чем покойным параноиком. К тому же, я сгорала от голода и молилась, чтобы видеонаблюдение не писало звук. Я не знала, как крупно мне повезло сегодня ночью — достопочтенный Лорд Старскрим взял Саундвейва и они отбыли куда-то по земному мосту. Кое-как встав на четвереньки, а дальше уложив себя на пол, я заползла под платформу, теряя облик и расползаясь, подобно тараканам в темноте. Из-под платформы незамедлительно раздался оглушительный металлический лязг и скрежет. Я... сдалась, вновь сломавшись. Грызла руку, дюйм за дюймом обращая ее в ничто. Но лучше так, чем кого-то прижать в коридоре или Нокаута в медотсеке. Зубы, не ведая сожаления, спиливали металл, обращая его в стружку, которую поглощали корпуса, перерабатывая в чистую энергию. Я старалась больше уделить внимания тем частям, что не получили ранее пищи, но это то еще испытание — я вся хотела есть, негодующе толкая себя же в битве за еду. Я серьезно допиливаю чью-то руку? Так просто? Без сожалений, не убиваясь? Может быть позже, когда дойдет, наконец. Это был металл. Дурманящий, не такой, как полироль Нокаута. Он был живой когда-то, но уже не обладал жизненной силой и теплотой, имея только намеки на свой бывалый вкус. В нем не было энергона, что переносил саму жизнь по организму кибертронца. В то время, как Нокаут был жив и обладал всем этим. Противно, ничего не скажешь. Я закончила, лежа роем во тьме под платформой. И, вроде бы, никто не бежит с грохотом по коридору. Корабль и тот никак не отреагировал на подозрительные звуки. Может действительно он как разум мертв? Сложно его не опасаться. А что касаемо надзирателя? Тяжелее всего было вновь собираться в единое целое, потому что мои тельца устали быть под напряжением и требовали разрядки. Судя по всему, спать мне придется под платформой, свернувшись в клубочки. Только навряд ли я смогу это себе позволить, возня под платформой могла привлечь внимание, особенно учитывая, что я сгребла туда множество «мусора». Мало ли я могу там что-то делать? С трудом я собралась в единое целое, рассеянно выбираясь из-под платформы и садясь у ее краешка на полу. Ожидая и проверяя то, что грядет. А ничего. По-прежнему, словно у меня нет никаких камер в моей тюремной камере — я не могла отделаться от этой ассоциации. Что до тюремщика, я была удивлена. Медленно поднявшись, я проследовала к замку, отключив его, и, помешкав, открыла дверь, выглядывая наружу. Щитки, заменившие брови, нахмурились. Никого. «Какая ирония» — мелькнула мысль, в то время, как слабая улыбка тронула краешек губ. Неужто мой охранник — халатный тип? Римские боги, неужто мне... Повезло с ним? Хоть что-то хорошее среди пучины бесконечного мрака. Но почему я постоянно ощущала взгляд? Паранойя? Или чуйка наличия камер, разбавленная деменцией? Правда, если бы кто-то здесь мог читать мысли и видеть меня в тот момент, Лорд сикер бы в грядущую ночь не уснул. Моя улыбка была крайне натянутой, нервной, не верящей, оттого против воли походила на оскал с коронной фразой. Мегатрона О чем я не ведала и даже знала, и позволила себе снова шепнуть это в слух. Ирония. Правда. Мне дали шанс на спокойное существование паразита? До поры, до времени. Скоро я снова проголодаюсь, и тогда покину отсек, в поисках прокорма. Но что это все значит? Я вела себя крайне подозрительно несколько минут назад и мне это сошло с рук? Случайно? Чем там занимался смотритель камер? Закрыв дверь, я вернулась к платформе и, пройдя за нее, села у стены, выжидая. Я хотела спать, особенно после крохотного перекуса, но как себе это позволить, когда я наиболее уязвима в таком состоянии? И у меня нет гарантий. К тому же, во время подзарядки я могу развалиться из общей формы. Время тянулось медленно. Я знала, что утром кто-то придет и заберет меня отсюда, а дальше неизвестно, что будет. На данный момент мне некуда бежать и что-то внутри меня не смело говорило остаться, намекая на опасность всего мира. Я не решилась полезть в первую же ночь за терминал, а тем более в соцсети Люсин или взяться за комиксы, которые бы успокоили и расслабили меня. Здесь нельзя расслабляться, неизвестно какой нож иначе получишь в спину. Потому я снова взяла в руки учебные конспекты авторства какого-то откровенного кретина, иначе не скажешь, ведь информация из них усваивалась очень ужасно, к тому же часть сокращений вообще не понять. Читаешь и тут же забываешь о чем речь несколько строк спустя. Неужели на Кибертроне по этой штуке разбирали что-то всерьез? Столь занудно, скомкано и нечетко... И с пометкой о модном показе в Кристалл Сити. Что? Впрочем, можно попытаться сейчас бежать, пользуясь моментом халатности надзирателя. Но что не говори, здесь была крыша над головой, личные крохотные аппартаменты, общество похожих на меня, пусть и не таких. Здесь был доступ к основной информации, где я. В том числе предложили работу, естественно, не обговорив оплату. Однако, все сводилось к голоду. Что мне с ним делать? Мне кажется, что я хочу есть вечно. Я жажду есть, жажду звуки переработки беспомощной добычи, как хищный зверь. Я жажду металл, а где-то за гранью сознания четко знаю — мне нужен живой металл. Он утолит голод на более долгий срок, он — беспомощная добыча, над которой мой род доминировал целую вечность. Я хочу доминировать. Но я не могу себе позволить это сделать во что бы то ни стало. И пока что из меня хотели сделать что-то вроде военного врача... Опасно. И еще это не значит, что я все время буду оставаться на корабле... Быть может, за пределами корабля я найду себе пропитание? В таком случае необходимо усиленно стараться выбраться отсюда вместе с кем-то. Как можно быстрее, пока не стало слишком поздно. Пока я отвечаю сама за себя, а не поддаюсь вновь зову голода. Значит нужно попытаться зарекомендовать себя. Это не просто. Я по жизни тихоня и не скажу, что смелая. Силы в руках и раньше не было, чтобы нормально подняться на турникете, не смеша физрука, или отвинтить крышку у бутылки газировки без помощи ножа. Теперь же я и вовсе рискую оторвать себе руки, если возьму что-то непосильное или ударю не осторожно. Я развалюсь на модули-тельца, и все тут. А мне хотели дать навыки боя… Что ж, забавно, учитывая вышеописанное и то, что я вилку-то с ножом не знаю как правильно держать, а тут оружие. Драться мне в жизни не приходилось, я всегда сидела в каком-нибудь «темном углу», избегая людей. Сверстникам в школе оказалось не интересно пробовать прикопаться ко мне, тем более — дружить. Одна лишь Люсин — исключение, в которое с трудом верилось. Я была пассивным очкариком, с не самой лучшей успеваемостью и вечно уткнувшимся в комикс или книгу. Была камнем. Я не реагировала на попытку это отнять, ведь если нет ответной реакции, которую от меня ждут, нет со временем и задора что-то подобное вытворять со мной. Мои навыки боя абсолютно никакие. А тем более как заниматься ремонтом, если я в любой момент могу съехать с катушек и что-то откусить? Тишину нарушил резкий звук обухом по металлу. Я моментально вскочила на ноги, роняя конспекты и не зная чего ожидать. Звук, похожий на стук, затих, зато дверь разъехалась в стороны — кто-то счел, что такой толерантности более, чем достаточно, и завалился внутрь. — Эй, не спишь? — грохотнул в полутьме раскатистый бас, в то время, как его обладатель мазнул взглядом сперва по мне, потом по отсеку. — Треш. А где свалка? Я пришел помочь разобрать. Громила без удивления чуть толкнул по полу мелкий кусок металла, внимательно за ним следя. Он не был чему-то особо удивлен, для Нокаута пара мельчайших сломанных деталей на полу — это критичная свалка, но все-таки он ожидал чего-то большего. Даже неловко. Мне же кажется, что у меня начался нервный тик. Я недоверчиво замерла в углу, стараясь с ним слиться в единое темное целое, когда как здоровенная фигура меха шагнула внутрь, вновь одаривая меня своим желтым взглядом. Желтым. Когда у всех вокруг был отчетливо алый взгляд — оттенок борьбы и жизни, оттенок возрождения и надежды, у него же — желтый. Словно у меня, но я не чувствовала в нем что-то родственное, родное. Съедобен. Он был огромен, если не ошибаюсь — синий, с практически коричневым фейсплейтом во тьме. — Молчишь? Нокаут сказал мне, что ты не особо общительная. Я только с патруля и меня ошарашили тобой. Нокаут? Сказал? Что конкретно он сказал? Кто это? Что здесь делает? Не похоже, что пришел из-за камер… Мех, ничуть не смущаясь, прошел до платформы, опуская из рук — я по-прежнему цеплялась за остатки человечности, как могла — на нее парочку голубоватых кубиков. — Признаться, я подумал, что он сверхзаряженного перебрал, когда ворчал про новую медсестру, — желтый взгляд лукаво сощурился. Огромный, просто огромный мех неумело хотел казаться дружелюбным, но выходило откровенно не очень. — Так ты и есть она? Я осторожно пожала плечевыми шарнирами, все еще находясь в своем углу. К чему такая доброта? — Я принес тебе заправиться. — Кто ты? — сухо проронила я, смотря на парочку кубов. Не многовато ли? — О, как оно. Заговорила, — проигрыш, которому мех по-доброму усмехнулся, отмечая свою микропобеду. — Мое имя Брейкдаун. И я тот, кому Нокаут тебя сбагрил на ближайший орн. — Полироль? — шепнула я одними губами. Он на удивление раскатисто хохотнул все также «добро». Располагая к себе, очевидно. Зачем? — А то! Он функционировать без нее не может. Ты, кстати, заправляйся давай, а не стой там. Я тебе принес их, а не себе. Твой уровень энергии должен быть низок, — мех легонько толкнул один из кубиков на платформе в мою сторону. — Я не кусаюсь, — и подмигнул. — Если только ты не попросишь обратное. Я неуверенно вышла из своего угла, осторожно прикоснувшись к кубику и поднимая, смолчала на подкол. — Зачем так много? — Я не представляю, когда ты в последний раз заправлялась. Кстати, Нокаут в истерике с твоего сканирования. Я хмуро крутила кубик в руках. С этим мехом отчего-то было проще разговаривать, но все еще некомфортно. И на врача он совсем не похож. — Я не ношу, — проклятье, почему так неловко? Голос дрогнул. — И после той посадки никто бы не носил. К тому же у Лорда Старскрима весьма радушный прием, — я насторожилась, не к месту вспомнив кое-что, — Но камеру искры на осмотр не предоставлю, я с собственной активации лишена… Искры. Ее не было, как и остального. Я могла чувствовать находящиеся внутри меня сплоченные комки. К сожалению, они были накрепко сцепившимися паразитами, про которых я намеревалась добыть информации больше, чем имею сейчас. Я только ширма, а не полноценный фемкон. И меня не должно существовать по всем законам кибертронской биологии, скраплеты представлялись полуразумными существами, живущими сотнями или тысячами. Как улей из смертоносных скарабеев, не обладающий общим сознанием. — Так Т-шестерни вообще изначально не было? — Брейкдаун сочувственно переменился в ЭМ-поле, к которому я пока что не могла привыкнуть. Навряд ли фем тогда вообще когда-либо открывала камеру искры без вмешательства медика. — Бездна. Значит тебе бесполезно пытаться встроить оружие или сварку с циркулярной пилой. Придется носить все с собой или на себе. Он замолк на какое-то мгновение, думая над этим и смотря на полоски по моему телу, что были сейчас едва ли различимы, если не стараться подать в них энергию. — В принципе, ты полностью сливаешься с темнотой, если бы не оптика. Тяжело тебе будет на этой планете без альтмода. Белковые только и норовят уцепиться за любую мелочь, отличающуюся от их привычного. Я все еще смолчала, вновь, но кое-что не давало покоя. — Мне придется покидать корабль? — А ты как думала? Солдаты сами себя с поля боя не отскребут! Тем более некоторые вехиконы часто прикидываются дезактивом и ждут помощи. Иначе бы у нас давно тут полтора шахтера и солдата было. Вот как. Язык мой — враг мой. — Тогда тебе придется знать, что я вообще сейчас ни на что не способна в бою, — я отложила куб и горько сложила руки на груди. — Кроме как самой прикинуться дезактивом. Но... Я думаю, что я попробую что-то запомнить. Попытаюсь быстро научиться, как смогу. Эти стены, они давят... Все вокруг темное и тесное, это сложно. Я не уверена как, но я хочу быть полезна... не только тут, если мне позволят. Я не сбегу, даю клятву. Я хочу учиться. Брейкдауна, вопреки ожиданиям, сие заявление изрядно повеселило. — Конечно не сбежишь. Или получишь скорым рейсом внеплановый билет, чтобы повидаться со всеми покойными дружками автоботов! — он внушал силу и опасность, но оставался на своей волне, — И нет понятия «не могу», есть только — «временно не знаю». И раз уж Нокаут трясется сейчас за свою полировку похлеще тебя за свою, я намного лучше сумею обучить парочке штук. Металлические ладони ударили одна в другую, вызывая грохот. Я охотно верила, но... не желала это проверять на себе. Или только что ненароком намекнула ему на обратное? И все-таки забрала под чужим, словно бы родительским взглядом кубик обратно. Как из этого пить? Или это грызть? — Ты что… Треш! Оптика Брейкдауна округлилась дальше некуда, когда острые денты легче и многократно быстрее обычного впились в краешек кубика, с лязгом откусывая его и дробя в пыль, которую фем проглотила, заодно добравшись до жидкости внутри куба. Брейкдаун в полнейшем изумлении сел на платформу, глядя на меня не мигающим взглядом. А энергон был… не таким, как я его себе представляла. Он не жидкий, как вода, но и не густой, словно пудинг. Похоже на разведенный суп-пюре, а по вкусу я тупила прилично с анализом. Не гадко, но как-то не так. С трудом глотать можно мелкими обманчивыми глотками, хотя это та еще гадость. Скраплеты, которое тут же поглотили добавку, странно разогрелись. Я выпила примерно одну треть прежде, чем почувствовала неладное. Мне знакомо было это ощущение. Я замерла с энергоном в приемнике, который отчаянно называла про себя «рот». Брейкдаун что. Принес мне выпивку? И сидит, ошарашенный и не знающий куда себя деть. Но я не умею пить... Я через силу сглотнула, меж тем заметив чужой взгляд. — Что-то не так? Мех открывал и закрывал приемник, как рыба, пытаясь что-то из себя выдавить, но путаясь, как это сделать. Он отрицательно качнул шлемом, не зная, что и думать. Неужели она имеет родство с инсектиконом? А так с виду и не скажешь, но Брейкдаун был шоке, который плохо скрывал. Мех, внутренне содрогнувшись, наблюдал, как фем отчего-то решила отставить пока что кубик. — Кхм. Я пойду пока что, — Брейкдаун встал с места на платформе. — Утром зайду за тобой. Отдохни. Я пока что посмотрю, что можно придумать по твоей обороне.***
Этой ночью я смогла уснуть только под утро. Мой кошмар затянулся и перерос в бесконечную пытку. Я лежала на краешке платформы, поджав под себя приводы. Не могла ни уснуть в привычном смысле, ни отправиться в подзарядку, я лежала, старательно имитируя намек на отдых. То, что происходило, заставляло думать и взвешивать свои будущие действия, в частности, скатываясь к двум вещам: что с Люсин и чем мне теперь питаться. От принесенного вторым медконом энергона было определенно… веселее лежать, чем до него. Кажется, меня готово было вырвать, но я крепилась. Навряд ли он принес мне тот самый легендарный «сверхзаряженный», о котором я имела смутное представление, значит, это был обычный. Я не могла его поглощать, не пьянея с ходу. Я не умела пить. Мне было плохо, а скраплеты внутри потеряли сцепление в зоне главной опоры, она же позвоночник. И на вкус он та еще дрянь, не сравнится с металлом… или тем энергоном, что течет по всем встречным мехам. Тот отфильтрован телом кибертронца, разряжен. Наверняка имеет другой, нежный вкус и он более жидок... Римские боги, я думаю, как вампир, пуская жидкость на отсутствующую подушку! Но есть определенный соблазн попробовать. Хоть капельку. Это дважды пьяный бред? Я... Я превращаюсь в чудовище, не трезво размышляя об энергоне с точки зрения вампира или голодного вервольфа. Я хочу его, чудовищно хочу. Но на каждое чудовище найдется своя красавица, так ведь? Моя в данном случае либо еще не нашлась, либо воет о полироли и мне страшно, к чему это приведет. Я буквально сползла под платформу, теряя под ней форму и расслабляясь. Да. Чудовище, настоящий подкроватный монстр, но мне было все равно, я почти не ощущала себя собой, свернувшись клубочками, изредка и пьяно посматривающими на заблокированную изнутри дверь, пока не удалось заснуть. Я была готова проснуться от любого шороха, однако, этого не потребовалось — спустя некоторое время Брейкдаун ударил по двери с той же грацией будильника. Множество сонных комочков открыло глаза, вспыхнув под платформой. Во рту пересохло. Но с каждым разом, стоит отметить, начинало получаться все быстрее и быстрее собираться. Я поспешно выбралась из своего укрытия, открывая дверь и морально готовясь столкнуться с целым отрядом вехиконов, но вместо этого наткнулась на вчерашнего гостя. Гость осмотрел меня с порога, что-то неодобрительно отметив, и велел следовать за ним. Сегодня он казался менее приветливым, нежели ночью. Он был какой-то потерянный? Словно тень. Что с ним? Я следовала за синим мехом, не имея возможности чуть задержаться на месте. Что-то было не так. Дурное предчувствие. И не подвело. Слева по коридору приближался такой же мрачный Саундвейв, остановившись в замешательстве, когда обнаружил пустой отсек, но быстро отыскал пропажу, переключаясь между камерами — Брейкдаун. Он увел. Статус: норма. Отклонений не выявлено. В руках связиста находился голубоватый кубик энергона. Это была катастрофа, о которой я не могла знать, поскольку Саундвейв зашел внутрь отсека, первым делом натыкаясь на надломленный куб топлива, один из двух, которых здесь быть не должно. Тонкий изящный манипулятор неспешно поставил свой собственный куб рядом, а второй подцепил необычное явление, подняв на уровень визора. Гладкий, словно моментальный, скол, среди которого четыре более глубоких борозды — клыки, и четыре поменьше, едва различимые — тоже клыки, находящиеся около основных, а дальше ровные денты. Срез был сделан ровно за один укус. Открытие — первое. Ее денты необычайно остры. Скол, энергон не выпит до конца. Второе — Саундвейв не нашел в отсеке мусора, о котором помнил здесь, хотя не видел по камерам, чтобы кто-то его переносил, в то время, как фем прятала его под платформу по другим данным. Мех заинтересованно вытянул не поврежденный кабель данных, чтобы не наклоняться, ставя себя в небезопасную позу, но тот лишь беспомощно осмотрел пустое пространство под платформой. Саундвейв по-истине был заинтригован, впервые за долгое время.***
Стоя среди очередного темного, хоть глаз выколи, помещения, я неловко крутила в руках какой-то светлый жезл, который внезапно щелкнул и разъехался в стороны, от чего я мигом выронила палку, отскочив в сторону. И да... Большая часть оружия оказалась мне не по силам. Хоть одно осталось неизменным, правда, несколько печаля на данный момент. Я была слаба. Но теперь стала куда более хрупкой, как из стекла. Брейкдаун крепился. Фем. Настоящая, не имевшая дела с войной в полной мере. Она неуклюже и восторженно трогала шокер длинными когтями, пока нечаянно вновь не активировала его, едва ли не попав концом с разрядом себе по фейсплейту — он показывал, как правильно держать оружие, но та все равно взяла чуть ли не обратным концом, небрежной, такой самоуверенной и выточенной грацией движений Старскрима. Потому что шокер был похож на посох Локи. Мех подошел и дезактивировал опасность, но не сложил жезл, вручив его обратно. — Прости… Я. Эм, — сгорая от стыда, я пыталась произнести хоть что-то в свое оправдание. — Я теперь запомню, где у него конец... Наверное… когда-нибудь. Кхм. Он же абсолютно одинаковый в сложенном состоянии! Но он похож на посох Локи в разложенном виде!!! — Тебе вообще не приходилось когда-то драться? — Брейкдауна это риторически на данный момент интересовало больше всего, он страдальчески смотрел на шокер, чуть похожий аналог которого был у Нокаута. Да. Он не мог ошибаться. Синий мех полная противоположность, а эти двое были хрупки и не могли драться на равных с кем-то в ближнем бою, используя встроенные клинки или молот. Нокаут трясся за свою полировку и каждую вмятину, но хотя бы имел циркулярную пилу — не совсем оружие, но что-то. Фем же не имела ничего. Шокер был идеальным вариантом для битвы на ближней-средней дистанции, добавить бы на другой конец острое навершение, он займется этим. Главное только, чтобы она не проткнула им себя. Ей бесполезно крепить ионные пушки или клинки по типу Мегатрона, тогда фем не сможет пользоваться полноценно рукой. Слишком слаба. — Я не воин... Пока что. Это ведь можно быстро поправить? Немного... — Сегодня станешь, — «поддерживающе» проронил синий мех, сам не веря в свои слова насчет первого. — Не думай, что я стану тебя жалеть. Автоботы не сделают этого. Максимум он объяснит ей сегодня пару стоек и несколько типов простейших ударов, а также собьет ее с полутычка, изваляв по полу. Брейкдаун не помнил, сколько не обращался к банку памяти, чтобы ему попался хоть раз настолько неопытный и слабый корпусом оппонент. И его прогнозы сбылись — фем раз за разом падала, валяясь на полу, роняя шокер и не сразу запоминая что-либо из показа и объяснения, но упрямо пытаясь встать, начать делать хоть что-то как надо, даже если оказывалась под чужими педами. К тому же, ее на удивление легко оказалось сбить из-за веса. Мех удивленно поднял одним манипулятором и шокер, и висящую беспомощно на нем их с Нокаутом проблему. Она не весила практически ничего, уступая, поди, двухколесной. — Что ты такое? — проронил десептикон, не особо веря собственным сенсорам. Она минимум должна была быть тяжелее той же Арси, что являлась двухколесной как раз. Видно же, что немного выше ее, хотя здесь дело, возможно, в изначальном отсутствии Т-шестерни и частей альтмода как таковых. Фем поджала черные губы. — Треш, — донеслось внезапно со входа ему в ответ. — Или нет? Ах да. Ультра Треш. Так она вчера сказала в клятве верности, преклонившись перед Лордом Старскримом, я тебе говорил. Ей подходит, а его едва ли не закоротило от ярости. М? И я удивлен, что не последовало дезактивации. Нокаут без особых эмоций наблюдал за развлечением напарника. Ему будет тяжело обучить ее хоть чему-то стоящему, оба медика надеялись хотя бы, что процессор по части ремонта будет происходить у нее из правильного места, но Нокаут особых надежд не питал — лапы как у Старскрима в принципе не могут что-то ювелирно сделать правильно, находясь у чужого корпуса, с целью помочь, а не отправить к ВсеИскре, а Треш была в этом плане его полной копией. Они часом не родственники? К тому же, опасность представляла собой в последнее время возросшая частота активности автоботов. Вскоре придется брать это с собой, но до того сделать из нее хоть минимально потребный в бою и обиходе вид. Нокаут не намерен был делиться своим трудом. Нужно определенно и срочно придумать, подстроить что-то. Попасть в ситуацию, в ходе которой сам Оптимус Прайм отвернет от нее фейсплейт, не опуская своей маски, не говоря о его команде из шайки недобитых. Прайм склонен к красивым речам и попытке убедить склониться на его сторону, «покончить с войной». Пока что Треш — слишком уязвимое звено, а иллюзия Саундвейва не вечна, если ее не подкрепить отношением с той стороны. Надо будет этим заняться. Нокаут не был готов уступать своего будущего ассистента, как бы сильно не жаждал в то же время избавить себя от груза. Только не так. Рэтчет получит ее только через их с Брейкдауном заржавелый труп и никак иначе.