***
Как и ожидалось, обновленный кусок сектора оказался полностью пуст на предмет актива. В нем не было ничего, за исключением крохотных и непонятных кусков металла, разбросанных по большой зоне, но близ астероидов — вероятно, это один из двигателей разнесло чем-то в щепки, и виной тому мощный взрыв. Хорошо, уже что-то. Возвращаться на базу с пустыми мани не придется. На этом все: ни корпусов, ни хоть какого-то намека на то, с кем ДПП могли столкнуться в этом всеми позабытом секторе. Команда лениво собирала и относила на корабль найденный хлам, прежде чем сдвинуться в другую часть сектора, в то время, как командир отчитался о находке, на что получил задачу по проверке еще одних координат. «Клянусь, мы космического паразита быстрее найдем, чем выберемся отсюда!» — зло думалось А-329. И им действительно пришлось проверить новую зону, раз за разом, проклиная начальство, заставившее отмораживать все системы, всеми известными выражениями. Если бы не слежка за сигнатурой каждого — остались бы на штурмовике, отмахнувшись мол «все пусто». Оптика теперь лишь отрешенно бродила прицелом сквозь беспроглядную тьму и астероиды, когда как внезапно подал по внутренней связи вокодер очень неуверенный в чем-то А-501: — Командир, кажется, плохие новости. Я нашел кое-что, но здесь… А-э... Автобот? Или… наш?.. Шлак. Не уверен. Не могу точно сказать, грудной отсек в хлам разнесло! Никогда подобного тиража корпусов не видел. Могу только сказать — расцветка желтая. Однако, странно... сканер будто заело. Показатели странные! Единственное, что могу сказать — это дезактив... Но я не уверен. Доставить бы его на борт, но он… описать не могу! Это видеть надо. Командир молча принял координаты. Не желал случайно выразить то, как вздрогнул при словах. Что значит «не уверен» в данном контексте? У находки грудной отсек в ошметки, а он не знает дезактив ли тот или нет? Неужели удалось найти корпус предателя после жатвы подразделения? Но с чего сомнения? Отчего собственная Искра тревожно сжимается в крохотный пульсар в своей камере? Никто не мог ожидать подобного расклада. Подобного рода находку, полностью сбивающую с толку. Через два брима корпус дезактива доставили на борт «Отбойника», но понимания ситуации это ничуть не придало. Наоборот — команда ситуацию понимать перестала. Эрадиконы в замешательстве переглядывались меж собой. Догадки и предположения бессвязно роились в процессоре каждого, пока они пытались сложить воедино противоречивую информацию. Найденный корпус представлял из себя нечто крайне странное, зрелище в своей несуразности крайне необычное: худощавый мех; общим сложением корпуса изрядно похож на Лорда Старскрима, в нем явно преобладают грациозные и утонченные черты летуна. Раньше это определенно был небольшой сикер, и пусть текущий Лорд пренебрежительно бы отмахнулся, что найденный дезактив похож больше на какой-нибудь там редкий летающий автошлак по типу Фармы — автоботского медика, сикера, отринувшего и люто не переносящего десептиконов, но при том с гордостью носившего крылья. Однако, что ставит в тупик — у найденного корпуса не достает многих видимых частей, ключевых для каждого сикера. Те словно были демонтированы с корпуса, возможно — распроданы или конфискованы еще до войны, полностью лишив его альт-формы. На смену недостающим запчастям пришли гладкие панели, но общие черты строения корпуса остались. Что было странно, так это то почему сикер не восстановил свои возможности трансформации во время Войны? Бот без альт-формы может стать проблемой в бою, ведь он не сможет ни быстро вступить в бой, ни выйти из него. Темные кисти имеют когти и пальцы, присущие текущему Лорду, несколько похожие по строению до локтевого шарнира, но меж тем, начиная от кистей, корпус имеет полностью… ярко-желтую расцветку, что мозолит оптику. Зачем? Зачем так делать? Корпус приковывает к себе малейший взгляд, а в условиях войны без трансформации ему не отступить и не затаиться. Это яркое пятно, мишень и натуральный ляп на фоне любой обстановки. Он намного ярче Бамблби. Цветом выделялись лишь черные ладони с длинными острыми когтями, да некоторые элементы шлема… Впрочем, шлем находки привлекал особое внимание и вызывал легкое беспокойство: угольного цвета пластины лицевой; лицевая же, что странно, не плоская, а имеет вид угловатый. Все элементы несли в себе черты не присущие кибертронцам, будто крича о его неестественности. На фейсплейте, под шевроном, похожим на перевернутую скобку, отчетливо прослеживается нос. Подбородок! Черты человеческого лица. Оптика угловатая и… имеет линзы-стекла, что погасли при смерти, отчего невозможно понять их былую подсветку. Аудио датчики скрывают острые выступы черной брони с обеих сторон, что тянутся вверх под углом словно рога или же локаторы некоторых звероботов. Шеврон за собой и далее по шлему представляет полотно желтых игл, которое начинается и плавно идет вверх... торчком. Этими странными иглами усыпан позади весь его шлем, будто то, опять же, несуразная торчащая прическа кого-то из белковых или протощетина. Ни один из эрадиконов никогда не видел ничего подобного. Подобное включение квази белковых элементов в дизайн сильно сбивало с толку Потрепан корпус в хлам, дезактив, без вариантов. Отправился он туда быстро — не мучился от боли или энерготечения из других ранений. Уже не имеет значения, кто это был, но точно не судья или присяжный из тех, кто не сменился. Команда успокоилась бы и просто оставила его на корабле, если бы не данные сканера... Именно они вызывают некую тряску, ведь процессор не может их адекватно осмыслить. Но то позже Как только корпус свалили на пол, А-329 не удержался и все же тронул иглы-наросты на шлеме, едва не оцарапав палец. Острые! Такой мотнет шлемом назад — мало не покажется. А-501 в свою очередь, при полном замешательстве командира, молча подошел к нижним серво дезактива, громко изумившись их форме — еще одна важная странность, что беспокоит. Ниже коленных пик серво имеют вид схожий с видом... альт-мода зверобота, нет, динобота, что выглядело крайне странно на фоне остального корпуса с сикерскими чертами. Эрадиконы не могли подобрать точное слово, в то время, как какие-нибудь люди на то с усмешкой удивленно бросят простое слово: фурри! И люди оказались бы вполне правы, ведь нижние конечности находки имели два четких пальца с острыми, подобно диноботу-раптору, когтями. Что характерно, третий палец, изогнутый и значительно длиннее, находился с внутренней стороны серво. Он расположен чуть выше, над остальными, зато имеет коготь куда массивнее — чтобы резко опускать тот вниз и протыкать жертву, пробивать ее крепкую броню. Особенность хищников. Это сторонний, не оригинальный апгрейд. Как будто мех просто оторвал серва у динобота и приставил себе. Но зачем? Этот корпус явно улучшали и он стал хорошо приспособлен для лазанья и бега, но взамен пропали части джета — ни один летун никогда не пойдет на такое. Скорость и моторика движений должны были быть на высоте, пока он с цоканьем бродил, впиваясь в поверхности и тела своими острыми когтями, и дополнительно причинял боль с боковых когтей-клинков на нижних серво. Тем не менее, трансформироваться в самолет он уже не мог. Командир достаточно небрежно осматривал края от взрывной раны на грудном отсеке, понимая, что подобного рода выстрел был сделан из мощной ионной пушки. Очевидно, как раз из пушки танккона. — Тарн стрелял? — осведомился А-329. — Не разобрать, — командир теперь с тревогой смотрел на края прожженной дыры. — И это странно. Его Искра... Ее нет. Камеру странно разнесло, не найти следов, но… если бы в него выстрелила пушка Тарна, он бы точно без корпуса остался! Его разнесло бы. Разорвало на куски, прямо как нас, и все. У таких корпусов очень неустойчивая броня, а эта… — Словно подавила выстрел... — Именно, — тихо, но неуверенно подтвердил командир. — И я больше, чем уверен, что стреляли в него в упор, так что на дистанцию его устойчивость не спишешь. — Может он гештальт? — вмешался А-501. — Я слышал, что гештальты имеют броню, превосходящую суммарно количество его составляющих. А тут сам вид… — … Да корпус-то один, утонченный шибко, — задумчиво произнес-оспорил командир. — Какой там гештальт? Нет особо видимых стыков разных элементов, а этот... уж больно все гармонично, даже с учетом полученных апгрейдов. Работа истинного ювелира. Но шлем точно не опознать по характеру происхождения. Точно не с Иакона и Праксуса, но это и не Тарн с Каоном. Возможно, таких штамповали на довоенном заводе? Ограниченная серия. Или то была горячая ковка?.. Инсигнию стерло, да чтоб тебя!.. Тут не скажешь наш это был или не наш. Расцветкой он автобот, а вот черты... Да и если он с «Тирании»… — Если только до войны или в лабораториях могли делать эдаких «эксклюзивных», — не без ноты неприязни, граничащей с завистью бросил А-329. — В период войны нас штамповали пачками, собирали на заводах и никак не заморачивались. Знаете как обидно, что многие считают, что мы не имеем ни разума, ни чувств! Никто нас даже отличить не способен… Командир молча чуть качнул шлемом и с трудом перевернул желтый корпус, отмечая, что он выглядит размером действительно со Старскрима… Благо, что фейсплейт абсолютно не тот. Рост не выше, но весит он куда больше, словно он был и впрямь как танккон или же Мегатрон, стоило только гравитационному модулю заработать в помещении. Броня? Вероятно, дело в ней. Что за сплав? На вид корпус утончен, его легко пробить, но это не так. Неизвестный сплав неимоверно тяжелый и непробиваемый. Как тогда летал этот джет до потери запчастей? Это какого размера турбины и мощность следовало иметь при таком стройном корпусе? — Никак, — словно бы читая ход мыслей, изумился А-501. На месте крыльев неизвестного были отныне только темные, чернеющие дырами борозды, напоминающие о былом. И эти следы совсем старые, но очень грубые и толком незаделанные, словно напоминание об ошибке. Или же жестокий урок, что стал наказанием. Увечья должны были болеть по сей день, раз борозды из-за вырванных крыльев стали жуткими расщелинами в его корпусе, однако, это произошло еще задолго до стычки. Ужас увиденного сковал эрадиконов. Для любого сикера, для любого летуна потерять крылья — хуже смерти. Это мучительная агония на момент потери и после, поскольку именно крылья имеют гиперчувствительность и зачастую отражают эмоции, прямым образом влияют на психику. Потерять доступ к Небу, потерять следом многие запчасти... Быть прикованным к поверхности и глотать пыль... Невыносимо больно. — Не знаю… Он не сильно похож на жертву именно ДПП, — замялся А-501. — Но я бы не сказал, что это автобот. Его крылья... Бедняга. Посмотрите: черты корпуса как наши — острые, а он… желтый. Ослепительно желтый. И это так... отвратительно ярко. — Лицевая пластина десептиконского типа, мне кажется. Довольно темная и резкая для автобота, — командир с трудом перевернул корпус обратно и с общей помощью дотащил до стены, неловко его облокотив. — Нужно повторно запустить сканирование и немедленно доложить Саундвейву. А-501 тем временем диковинно предпринял попытку поднять одно нижнее серво дезактива и отвести его чуть в сторону, что удалось сделать с лязгом — корпус долго дрейфовал среди леденящего Искру холода. Дезактив немного съехал по стене и под болезненным на вид углом сместил на затылок свою опору на стену. Впрочем, он давно отключен от сети. Ему все равно — Мой сканер барахлил и показывал какой-то... Отблеск слабой энергии в нем. Как скачок, — А-501 пристально рассматривал корпус. — Но он не может быть актив. Просто не может — Искры нет. Будоражит собственную Искру, но это так. Что не делай — корпус не ответит, не ощерится и не проявит недовольств. Ему ничего не важно. Он не видит... Не чувствует... Не понимает. Его попросту нет больше как актива, а что за гранью — не знает точно никто. Он ушел, мертв, прошел через то, что только предстоит сделать остальным, не зная ни обстоятельств, ни цикла своей грядущей кончины. И он не сможет сказать, не сможет ответить, что он испытал и куда попал, когда закончилась и завершилась боль всех ран и увечий. Ему больше не больно за крылья. Он никогда не осознает вновь, что на него взглянут как на калеку. Ему не придется мучиться. И пусть при функционировании он был, вероятно, как Лорд Старскрим и многие другие: был подвержен надменному высокомерию и активно проявлял свою неприязнь в силу уникальности. Он смотрел свысока, будучи неприятной личностью, склонной к всецелой гордыне, пока имел свои крылья. Глядя в его погасшую оптику отчего-то создавалось впечатление, что на самом деле так и было. Но теперь он ушел в единое целое с Великой Искрой или же он рассеялся в пустоте, а быть может — он все еще и теперь навечно прикован молчаливой куклой к собственному обреченному на разбор корпусу, отчего по спине А-329 пробегает разряд статики. Никто точно не скажет, что будет после дезактивации. Другой эрадикон не без зависти смотрел на корпус: тот явно индивидуальный, один такой. Хотя странный, словно что-то из параллельного мира. Что-то в нем было чуждое, а тип лицевой отталкивал от привычного и вызывал опаску. Жаль только, что бывший сикер ныне изуродованный калека, а корпус сильно поврежден. Значит в него больше не перенести другую Искру, только на разбор.***
В воцарившейся на какое-то время тишине командир отряда сидел в полном оцепенении, затылком ощущая за собой словно бы пустоту, леденящую корпус сильнее космоса. Саундвейв… Эти тревожные сообщения… Командир...находился в ступоре. Если не совсем в нем, то в похожем состоянии. Сам Саундвейв. Он словно узнал бота, но вот… бот по данным базы давно не должен входить в число актив! Как такое возможно? Связист был удивлен тому, что они нашли этот корпус целым, и, что не укрылось от внимания — его встревожил характер смертельной раны на груди, а точнее кто её оставил — Тарн. Однако, если не брать в учет рану, то раз этот мех давно числится мертвым… он дезертир или же был потерян? Заперт где-либо? Каков точный статус? Или получается, что сейчас было найдено давно застреленный корпус, по стечению обстоятельств оказавшееся в том же секторе? Бред. Или как минимум невероятно. Импульс смертельного выстрела настолько мощный, что приблизительно равен подобному у ионного оружия Тарна, поэтому именно Тарн — самый первый в списке подозреваемых на состоявшееся убийство. Если бы… не показания сканирования дезактива, что привели всех в полный тупик, на корню убив всю дальнейшую логику: изнутри корпус был абсолютно пуст, следовательно, Тарн не мог его убить, ведь никто и ничто не будет актив с пустым нутром. Связист отказался что-либо детально пояснить и комментировать. Более того, он не сразу поверил в сбивчивое описание по связи, пока не получил фотоотчет, что… злило командира. И пугало, ведь сразу после фотоотчета о дезактиве с крупной дырой в грудном отсеке, Саундвейв моментально переменился. Он НЕМЕДЛЕННО потребовал вновь запустить сканирование и выслать ему еще один отчет. Сделано. Связист дотошно перебирал все данные со сканера, вынуждал повторить цикл сканирования снова и снова, пока оборудование вновь не выдало ошибку — нечто похожее на проблеск энергии. Что?.. У трупа? Командир отряда скептически отнесся к строчке данных, видя сигнал о мелком всполохе неясной энергии, близком к сигналу Искры. Самой Искры в развороченном корпусе как раз не наблюдал никто из присутствующих, и в первую очередь Саундвейв. Всего лишь ошибка. Командир выдвинул несмелое предложение доставить корпус на борт «Немезиды», чтобы передать его Нокауту для дальнейшего осмотра и разбора, на что база… бессмысленно, но четко приказала временно остаться в том же проверенном секторе еще на некоторое время, за которое командир отряда в непонимании сканировал раз за разом дезактив, давно осмысливая пугающий Искру факт: у желтой горы хлама буквально отсутствовала половина запчастей изнутри. Весь брюшной отсек оказался пуст! Полый. О, Праймус, он даже имеет характерный стук — внутри и правда ничего нет, это не ошибка! Садисты вытащили изнутри все. Т-шестерня, все системы, даже топливные баки(!). Баки! Что далеко не предел, раз он звенит, как полый мяч. Внутри… пусто, но сканер, сканер прав: там ничего нет. И в то же время сканер выявляет неизвестный набор кабелей и труб, чужеродных для обычного корпуса. Теперь то действительно похоже на жертву десептиконского подразделения правосудия. Впрочем, ставит в полное замешательство его относительно нетронутая и яркая, ухоженная внешность. Известный факт — подразделение упивается тем, что кого-то уродует до неузнаваемости. Оно плавит и ломает, разбирает на запчасти, в первую очередь уделяет внимание внешности. В то время, как Нечто выглядит «ухожено» по сравнению с горой хлама после казни подразделения, так... тогда ЧТО это? В него действительно выстрелил Тарн, в упор, пытаясь как можно быстрее убить, или же то насмешка кого-то из психованных автоботских ученых? Внутри корпуса кроются неизвестные новые системы из неких труб, чего-то смотанного и пустоты. Шоквейв? Хотя корпус чрезмерно далеко от Кибертрона и шлак знает, как попал сюда. Может и впрямь от автоботов что? Выкинули неудавшийся эксперимент или же то… Алкемор мимо прошел и вышвырнул с борта мусор? Да, пожалуй, именно Алкемор мог сотворить с функционирующим мехом подобное. Если бы не сектор, конечно. Тем более Саундвейв узнал корпус. Они были знакомы, возможно, что лично. От подобного Искра странно пульсировала. Почему? Почему создалось неприятное тревожное впечатление, что Саундвейв во что бы то ни стало НЕ ХОТЕЛ, чтобы этот труп был доставлен на Немезиду? Это дезактив. Что он может сделать, если только не пошатнуть моральное состояние текущего Лорда? Впрочем, запчасти с корпуса стали бы неплохими апгрейдам для некоторых бойцов, что удачно идут по службе и демонстрируют силу. Свои бойцы меж тем занимались откровенным… непотребством за спиной командира. А-501 крутил в манипуляторах нижнее серво и осматривал его со всех сторон — сопротивления нет. Естественно. А любопытство есть — диковинный привод. — А если это Каон? — тихо-тихо проронил, стушевавшись, А-329, который наблюдал за исследованием со стороны. — Ты уверен, что так следует… Я слышал, что давно, вроде бы, у них был один желтый мучитель. Может это он? — Если это Каон, то я Нокаут. Смотри. Я похож на него полировкой? — Нет, но… — Расслабь баки. Любой другой Каон должен быть дезактив с тех пор, когда нас еще не было. А это просто калека. Текущий Каон абсолютно другой, тебе ли не знать? По-твоему ЭТО похоже на электрический стул для казни? Тх. Промой оптику. Где ты видишь катушки или хоть что-то, что тебя перемолет или поджарит в хлам? Вряд ли это каратель. Если только на его нижние серва не смотреть, но это как-то… слабовато для образа страшного палача. Не говоря о том, что рожа другая и цвет не тот. Навряд ли желтый деспот едва ли не светился в темноте. Пф! — Но его приводы… видишь? Будто он не от активации с ними был, а заменили! Ими не удобно держать оружие, но можно рвать на мелкие части корпус под собой и причинять невыносимую боль. Разве не в этом работа подразделения? — Он не способен был трансформироваться, не видишь? Крылья вырвали, а многие запчасти демонтировали. Возможно, распродали еще до войны, либо в период. Это калека. Ты думаешь в ДПП есть место для убогих? Нет, конечно. А пазы от крыльев помнишь? Ты хоть представляешь, как они болели, пока не были сторонней помощью заблокированы его болевые рецепторы? Странно как-то. Даже это не отключит чувствительность от зудящего попадания ветров и пыли! К тому же, он пуст изнутри. Может… кукла у них была из давно убитого меха? Вполне могли… Ох… — эрадикона едва не вывернуло от осознания. — Постой… Ты прав, это ведь ДПП! Они же... вполне могли превратить в это старого товарища! Как таксидермия белковых видов, для «коллекции» или красоты. О, Мегатрон... Только зачем тогда Тарну в труп стрелять?! — И не говори. Отшибленные… Только Юникрон знает, что они там с ним вытворяли! — Ну, можно проверить так-то, — А-501 вновь неаккуратно закинул серво желтого корпуса себе на плечо, разводя его ноги. — Не все, но частично. — Ты… Ты что намерен?! — Именно, — эрадикон с ворчанием пытался деловито убрать щиток паховой брони с мертвеца, вынуждая товарища попятиться в сторону. — Да ладно, ничего такого, это же гора хлама на разбор. Кто знает сколько ворн он отключен? Может подразделение игралось с ним во всех смыслах? Хочу просто посмотреть не отличается ли он там. Оставило ли ему ДПП… Щиток, как на зло, словно застрял и пришлось приложить немалые усилия, чтобы пластина, наконец, щелкнула и убралась, открывая вид на не пострадавший внешне клапан. А-329 испытал жгучий стыд, не взирая на то, что покойником быть может автобот или же их сослуживец, а вовсе не очередной эгоистичный Каон, который всецело на деле заслужил свою участь. Да, он уже не здесь, его нет, но это… как-то слишком. А-501 спокойно сидел между серво дезактива, озадаченно наблюдая отсутствие ожидаемых отличий в строении. Пальцы скользнули внутрь меж сухих стенок клапана, задевая и оглаживая чувствительные внутренние узлы, пробились глубже, где слегка согнулись, впрочем, результата все равно нет. Тх. Еще бы — дезактив! Хотя внутри у него все ощущается целым. Сухое, тугое, но целое и суппорты не выломаны. Интерфейс система корпуса в норме, даже узковато, следовательно, взаимодействия не было очень давно, раз все сдвинулось почти до заводских настроек. К нему не подключался кто-то из подразделения, ломая оборудование в хлам, когда как, наверное, они в принципе могли это сделать. Получается, что подразделение просто вытащило все механизмы изнутри брюшного отсека, но совершенно не тронуло корпус снаружи? Хм. Активная краска и та не поблекла и не померкла, хотя должна была это сделать после смерти... Умирая, корпус быстро становится серым, а этот желтый, как если бы обычной краской перекрасили после кончины. Значит, действительно их игрушка. Это озадачивало, пока эрадикон внезапно не получил мощный удар в висок от пришедшего в себя командира: — Ты что себе позволяешь?! Будь то активный автобот или хотя бы точно подверженный по фракции вражеский мех, командир бы не сказал против и слова. Но здесь присутствует шанс десептикона, не смотря ни что, ведь обстоятельства не выяснены точно. — Он дезактив, сэр, — спокойно возразил А-501, поднимаясь с пола. — Именно! — Сэр, но этот сикер уже ничего не чувствует, и я ни коим образом не оскорбляю его как десептикона! К тому же, он там такой же, как и все… ДПП не разнесли систему. Посмотрите... Как-то благородно даже. Эм, то есть, я думал, может, э-э… — Фраг! Просто закрой ее! — А-329 сжал кулаки. Не смотря ни на что, второму бойцу было откровенно не по себе и с чего-то стыдно. — Командир прав: на нем не видно инсигнии, а нам не ясно, что произошло. Это дело следствия на основе отчетов и его последующего разбора! Если это наш, то… — То ему уже все равно, — А-501 небрежно слегка пнул чужое серво. — На нем дыра от выстрела мощной ионной пушки! Не думаю, что лично Тарн был бы против моих действий. Ладно. Хорошо. Надеюсь я не прогневал Праймуса? Если да, то пусть этот покойник встанет и лично выкажет мне то, что ему неприятно! — Закрой пластину. Немедленно, — командир в отстраненной злости гневно смотрел на обоих бойцов, но Искру не покидала неясная тревога, что уже изрядно пошатнула субординацию в отряде. Будто скоро может… Впрочем, сектор пуст. Нечему понести беду, однако собственный корпус буквально уже вопит, что ему здесь не по себе: запах и близость дезактива. Командир проследовал обратно до бортовых компьютеров, пытаясь подключиться к базе данных. Может быть удастся установить хотя бы личность меха? Почему Саундвейв изначально не поверил в реальность найденного корпуса? Да и… бессмысленное убийство. Крайне подозрительно, что корпус, опять же, нашелся именно в секторе сигнала о помощи от ДПП. Дезактив. С огромной дырой от выстрела танккона. Ясно кто его убийца, вот только... отсутствие запчастей изнутри и необычная броня. На чем он функционировал, чтобы атаковать Тарна? На кибермагии? Без жизненно важных деталей он не жилец, а у него их нет. Тогда какой смысл Тарну палить в хладный труп? И выбрасывать это с корабля в открытый космос в надежде, что его никто и никогда не найдет в кромешной холодной тьме! К тому же, какой смысл ИХ отряду ждать? Покойник не проснется, а они бессмысленно тратят время, но зато в тепле… хм. Еще бы медленно оттаивающий труп на время обратно скинуть за борт через шлюз, чтобы не напрягал. Дезактив на полу медленно согревается, но на этом все. За это время отряд мог осмотреть что-то еще или же отвести этот самый труп на базу, о чем вновь последовал почти робкий запрос, и Саундвейв мгновенно ответил категорическим НЕТ. Статус: отказано. Запрос: наблюдение за объектом. Рекомендуемые действия: оставаться в радиусе обнаружения инородного объекта. Чтоб тебя! Как это понимать?! Это становилось даже несколько забавно: будто того самого бесчувственного связиста напрягает или же пугает этот покойник! Что они с ним не поделили? Посмертие, что ли? Смысл ждать? Да чего ждать? Почему нельзя сейчас же, не тратя напрасно времени и оставаясь на месте, перевезти дезактив на Немезиду? Что здесь не так? Нокаут ведь получит с него оставшиеся детали! А кто-то из бойцов, возможно, весомые апгрейды.***
Три с четвертью джоора прошли скучно, бойцы фактически просидели по углам. В отряде по-прежнему не сильно прослеживалась субординация в силу повышенной нервозности из-за ожидания и полной неизвестности. Находиться в одном помещении с дезактивом было откровенно некомфортно. Бойцы о чем-то тихо спорили меж собой, а командир сидел за рулевым креслом и без особого смысла пытался пробить и найти по базе данных их таинственную находку. Создавалось полное впечатление, что Саундвейв намеренно закрыл к чему-то доступ, и это вызывало тревогу. Командир не мог понять одного: какой смысл оставаться на месте?.. Далеко, как можно дальше от Немезиды, на борту с покойником? Приятного мало, само собой. Штурмовик маленький, а корпус даже нечем накрыть. Тем более, что у одного из бойцов видимо какой-то дефект в схемах. По другому его поведение не объяснить. Время уходило в пустую, а от дезактива неприятно несло паленым. К тому же, он отогревался, поэтому корпус издал жуткий протяжный скрип и грохот, когда со временем он по инерции съехал еще ниже по стене от неудачного положения. Было… не по себе, а бойцы переполошились в испуге, едва ли не получив искровое замыкание. Казалось, что труп ожил и съехал сам по себе, но то был всего лишь модуль гравитации корабля и не очень удачное положение. С трудом, но молодняк успокоился. А-501 всматривался в пустоту чужого грудного отсека, все же запустив внутрь палец. Из района магистралей, находящихся близ отсутствия Искры, мех с удивлением выскреб нечто наподобие засохшего энергона, чудом не выжженного взрывом, но… розовый? Розовый засохший энергон? Такое он видел впервые, присев рядом с корпусом. Брим он возил по пальцам остатки субстанции и принюхивался: неужели синтэнергон? То самое топливо, о разработке которого ходят легенды? Разве что пробовать данный синт опасно. Что-что, а розового энергона в природе не существует. Только красный из необычных, ну, белый — особенный энергон Праймуса, но… чтобы розовый? Что это была за жижа? И из какой дряни он воссоздан? Шлак. А если ядовитый? Эта штука словно бы пришла из иного слоя реальности, изогнув пространство и материю. Настолько нелогичной она казалась: полая изнутри, имеет розовые остатки давно засохшего энергона; в нее отчаянно пальнул танк, надеясь как можно быстрее от нее избавиться. К тому же, ее вынесло или же ее намеренно выкинули в открытый космос, где не стали искать… и еще... А-501 вздрогнул, когда ему показался тихий скрип. Он замер, оробев, и вновь взглянул на корпус, подле которого сидел. Шлем дезактива… Сменил положение. Он повернулся. Сам. Пустыми не горящими глазницами глядя теперь в упор на манипулятор, что растирал в пальцах его же энергон. — Какого?... — в первобытном ужасе обомлел А-329, так же услышавший скрип и заметивший движение. — Ты про?.. — отозвался было командир, обернувшись с кресла, но шарахнулся прочь. Толика мгновения. Всего толика, но этого с лихвой хватило, чтобы оборвать все самообладание, повергая нейросеть командира в панический истошный звон, сопровождаемый диким воплем А-501. Время замерло, но в то же время неумолимо быстро вынудило собственный корпус беспомощно оцепенеть и застыть на месте, не в силах предпринять хоть что-либо, кроме попытки поднять дрожащий манипулятор — единственный жест защиты: ДЕЗАКТИВ пришел в движение. Одним коротким, смазанным рывком он ожил и неумолимо быстро повалил своей тяжелой массой на пол А-501, заставляя его испуганно и истошно завопить, сорвав вокодер от страха и нахлынувшей вслед агонии — из борозд на спине твари с противным скрежетом выскользнули ШЕСТЬ зазубренных сегментированных отростков, имеющие крупные лезвия на концах. Вместе с когтями, они стремительно впились в корпус и обездвижили эрадикона под собой, пока острые денты твари жадно вгрызались и рвали шейные топливные магистрали. Не прошло астроклика, как А-501 стремительно обмяк, однако не перестал истошно кричать и визжать от боли, булькая — крайне беспомощно умоляя, он бесполезно пытался сорвать с себя тяжелую тварь. В ответ на это существо небрежно, с громким тошнотворным треском вывернуло и выломало ему манипулятор, сильно деформировав сжатием второй, в то время, как острые когти с легкостью распороли броню на шасси. Крик сорвался на затихающий визг, когда тварь распахнула полный острых дент рот и вгрызалась в камеру Искры, дробя ее стенки. Проталкивая по топливопроводу теплый голубоватый свет, отчего пространство озарил чавкающий рычаще-клокочущий звук. Звук животного удовольствия. Который резко сменился на сипение, будто ведут чем-то острым по стеклу, странно выкрутив частоты, когда существо оторвалось от чужой грудины и переместило свой взор выше — на отчаянно палящего по нему А-329. Тот медленно пятился назад, дрожащим прицелом отчаянно пытаясь попасть по ожившему дезактиву, чью броню выстрелы не в силах были пробить, но зато тварь обратила внимание на новый источник питания. Точным движением острого лезвия она отсекла чужое оружие — правый манипулятор, что стрелял. Пять других отростков, не ведая жалости, моментально вгрызлись-впились в серво беспомощно орущего эрадикона и потянули его по полу на себя. Трехпалый А-329 смог перевернуться и вцепился когтями на уцелевшем манипуляторе в обшивку пола «Отбойника», однако тварь с чудовищной силой и громким криком-сипением резво дернула корпус, окончательно притягивая его к себе. Крик эрадикона утонул в звеняще-мурчащем рокоте, когда существо ловко распотрошило броню и вгрызлось в нутро, сумев жадно поглотить оттуда шестерню трансформации. Смакуя брызнувший из податливых магистралей энергон, прежде, чем НЕСПЕШНО двинуться к основному источнику топлива для своего функционирования — Искре. «Саундвейв. Вот же ж... Ублюдок» — последнее, что смог осмыслить словами командир.Никель, железо, кобальт и хром. Он съест твою Искру, Останешься в нем. Никель, железо, кобальт и хром. Беги, крошка робот, скорее в свой дом.
Командир отряда оцепенел на месте, не в силах ни двинуться, ни бежать — эхо известной песни глухо отдавалось в процессоре, полностью заполнив, а тварь блокировала собой выход, расправляясь со вторым его бойцом крайне неспешно. Она ломала и рвала его на куски, выкручивала шарниры и садистки снесла грудную броню, однако упивалась чужой агонией, наблюдая за колебанием Искры, когда корпус сотрясался и визжал от невыносимой боли. Он рыдал и сбивчиво, отчаянно умолял не делать этого, на что существу было пугающе все равно. Оно продолжало медленно ломать корпус, выкручивая его наизнанку. Паническое трепыхание агонии Искры и эмоции жертвы — отрада для подобного хищника. Командир… командир только и смог, что поднять дрожащий манипулятор на уровень своего грудного отсека, до смешного не в состоянии заставить корпус применить воистину бесполезное оружие против искроеда, если уж выстрел Тарна не нанес ему непоправимый ущерб. В одночасье командир понял всю свою беспомощность, а механизмы трансформации словно заклинило от воя чудовищной твари. Казалось, что Искра в собственном грудном отсеке готова разогреться и проплавить путь наружу, стоит громкости воя повыситься еще хоть на несколько децибел. Что бы не случилось у ДПП, они нашли там ЭТО. Возможно, освободили его из некого заточения. Они столкнулись с искроедом, а давняя легенда оживала на собственной оптике, с садистской медленностью отправляя рот и дробя в нем вторую камеру Искры. Только вот мифы не пожирают собственных бойцов, а тварь проталкивала внутрь второй источник актива, который вскоре станет медленно перевариваться в ее брюхе. После чего клыки сомкнулись на топливных магистралях эрадикона, не брезгуя и его топливом. Тварь с рыком давилась добытой пищей, а ее отростки настоящими щупальцами извивались вверх и в стороны, пока корпус командира пятился назад, отстраненно наткнувшись на приборную панель — больше некуда отступать. Спина наткнулась на последнюю преграду. Шок не позволял сделать что-либо, а всепоглощающий страх прочно отнял власть над корпусом. Однако, всему настает свой конец: пожиратель искр оторвался от добычи, медленно поднимаясь с пола. Когти клацнули об пол, когда он встал, разгибаясь, словно турболисица. Перепачканный горячим энергоном фейсплейт повернулся к приборной панели.