Теневой ритуал

С того разговора минуло три дня. Столас и Блиц особо не разговаривали, только прохладно обменивались некоторыми фразами в минуты необходимости. Всё потому, что оба считали себя правыми в равной степени, а всем известно, когда это происходит, бодаться можно хоть целый месяц. — У вас всё ещё чемпионат упрямых дундуков? — К жующему подгоревший тост Блицу присоединилась Луна. — А где вторая? — Вопрос звучал глупо, невпопад, зато сразу стало ясно, он не хочет поднимать эту тему. — Ещё спит. Ты время видел? Пять утра, что ей ещё делать? — И то верно. Слушай, а что если я дам тебе выходной, и вы с Вией хорошо сгамаете на землю, в смысле, к людям? — Пф, чё мы там забыли? — Гончая скептически изогнула бровь. — Да ладно тебе, Луни, проведёте день без своих стариков, да и Вия там немного освоится, научишь её маскироваться, все дела. — Звучит не так уж отстойно. — Ну, вот! Через пару часов, Столас попрётся изображать счастливую мину на благотворительной херне, вас никто не спалит. Книгу оставляю тебе, а мы и кристальчиком большого «О» обойдёмся, будь спокойна! — Блиц улыбнулся. — Окей, свалить с этой тухлой работы я всегда за…подожди, ты не мог сказать мне это раньше?! — Внезапно нахмурилась Луна. — Да…а в чём дело? — Я МОГЛА ПОСПАТЬ ПОДОЛЬШЕ И НЕ ВСТАВАТЬ В ЭТУ ХЕРОВУ РАНЬ! Резко поднявшись с места, девушка залпом выпила стакан воды и с громким топотом пошла назад, к себе в комнату, досыпать свои законные часы. —…Дети — Вздохнул Блиц, зевая. Его тоже клонило в сон, даже спустя здоровенную кружку кофе, редкая гадость, горькая, без карамели и взбитых сливок сверху. Вот всегда так, готовишь сам — получается бяка, а если кто- то — вкусняшка. Красный вспомнил, какие завтраки ему готовил Столас. Несмотря на наличие во дворце личного повара, он всегда так делал. На обед и ужин это не распространялось, но сварганить завтрак на всех было сродни королевскому долгу. Вот бывало только проснёшься, а на весь дом пахнет чем- нибудь вкусным, апельсинами, блинами, жареным хлебом (который был не- го- ре- лый!), неважно, но сразу ясно, в этом доме тебя очень любят. Идёшь в кухню, а там птица в фартучке колдует над шипящей сковородкой, и чертёнок сильно жалеет, что все представители его расы обделены ростом, по сравнению с другими. Будь он ростом хотя- бы с Луну, мог бы обнять со спины своего принца, положить ему на плечо рогатую голову и чмокнуть в щёку, шепнув: «Доброе утро, птичка» Но фантазии на то и фантазии, чтоб ими и оставаться. Прикончив своё завтрачное недоразумение, Блиц направился обратно к спальне. Пусть он со Столасом в ссоре, но совсем не замечать эту птицу он не собирался. Так делал отец, в его детстве. Вообще, все воспитательные меры главы семейства, а по совместительству и всего цирка были слишком радикальными. «Заткнись!», «Не ори!», «Не реви!», «Да чё из тебя выйдет?!», «Выпорю!», обидно, конечно, но всё это не идёт ни в какое сравнение с долгими, долгими игнорами. Часто, маленькому импу приходилось часами бегать за его хвостом, чтобы просто извиниться. «Попочка, ну прости! Я случайно, прости!» «Тила, Барби, вы что- то слышали? Я ничего.» «Кэш, он всего лишь ребёнок, не будь так суров с ним.» «Он не ребёнок, он позор и эгоист!» От этого Блиц и вырос таким грубым. (Быть взрослым — это не кричать «Помолчи!», не тыкать носом в землю, кичась своим старшенством, «Не смей так со СТАРШИМИ разговаривать!» а прежде всего анализировать, думать, быть осторожным, ведь любое твоё слово может оказаться тем самым, решающим, после которого ребёнок станет плеваться ядом, не захочет вступать в отношения (идти на уступки? А нахуй оно мне надо!), а может ночью, будет лежать, натянув по самые рога одеяло, и с ехидной улыбкой мечтать, о том дне, когда родители сами станут слабыми, зависимыми как дети, и тогда уж, он точно отыграется за каждое гадкое словечко.). Столас лежал, раскинувшись на своей половине кровати. Одеяло всё сбилось, обычно такого не бывало, потому что спал он исключительно в одном положении — обнимая Блица рукой и уткнувшись клювом ему в спину, но раз они поругались, то спали порознь. При взгляде на принца, в душе разлилось тепло. «Моя птичка…» Блиц улыбнулся. Заботливо укрыв сову одеялом, он поцеловал белый лоб. Лицо Столаса тоже озарилось мягкой, сонной улыбкой, ах, если бы его имп умел читать мысли, то понял, что все эти три дня он мучается от противоречий. Он зол, он обижен, но так скучает, хочет, чтобы всё было как раньше, однако, тот кто прав не склоняет голову первым. Чертёнок вздохнул, глядя на наручные часы, пора собираться на работу.

***

— Ничего не получается, достало! — Октавия, широким, гневным жестом, смела на пол листы бумаги, по всей комнате, тихо шурша, разлетелись её рисунки. На них была изображена она же — Октавия, только на подобии человеческой девчонки. — Воу- воу, Тави, спокойно, всё получится — Луна ободряюще похлопала сестру по плечу. — Ты рофлишь? Я пытаюсь уже час, и ничего! Пф- ф- ф, эта маскировачная хрень — полная хрень! Не думалось Луне, что научить Вию маскироваться будет так сложно. У неё это как- то само- собой вышло, вернее, когда двое братьев- гончих в соседней камере весело болтали о том, как через три дня, их заберёт один инкуб, в качестве личной охраны и ещё хвастались тем, что при личной встрече, он великодушно научил их превращаться в людей, выбираться на землю им как- никак придётся. — Главное, это представить себя, только не себя- себя, а человека. — Ну пиздец, как понятно! — Рыкнул кто- то из клетки справа. — Заткнись, дурень, дай лучше я покажу! Наблюдая как эти два олуха легко меняют облик, да ещё и хвастаются, кто из них покрасивее вышел, Луна тоже решила попробовать. «Если у меня всё получится, может меня тоже возьмёт какая- нибудь суккубская пизда, хоть в телаки, хоть как, главное подальше отсюда!» Она закрыла глаза. «Главное — это представить.» Получилось хоть и не сразу, но за десять минут точно, и она в упор не понимала, что мешает Октавии. Вия знала, как выглядят люди, да чёрт, они даже сделали кучу эскизов того, как она бы смотрелась человеком, но все их совместные усилия шли прахом. Принцесса в упор не могла освоить этот простецкий навык и очень злилась, когда очередная попытка не приносила успеха. — Нечему удивляться, я всегда была лохушкой по части магии! В камень превращать не умею, порталы открывать тоже, да блин, даже с книгой обращаться не выходит, с чего я вообще решила, что менять облик у меня получится?! — Чуть ли не плакала совушка — Только пиррокенезом владею, и то, он годится только сиги поджигать! — Успокойся, у тебя всё выйдет как надо — Гончая взглянула в глаза Октавии. Она не была особо хороша в умении поддержать и, раньше, никогда не парилась из- за этого, но с тех пор, когда в её жизни появилась младшая сестра, она чувствовала…ответственность? В основном за своё поведение. В общении с Вией, Луна старалась быть мягче, не грубить, даже если очень хотелось. Особенно, когда, на первых порах, в дни, когда только зарождалась их крепкая дружба, а о сближении их отцов не могло быть и речи, эта мелкая сова очень грубо отзывалась о Блице. Да, гончая сама порой о нём нелестного мнения, может и дебилом назвать и мудилой, но одно дело, когда это говорит она, другое, когда кто- то (почти) посторонний. Зато теперь, её отец и принцесса чуть ли не лучшие друзья. Иногда, Луне даже казалось, что через Октавию, он компенсирует всё, что не может делать с ней. Учить, рассказывать истории перед сном, трепать по голове. То, что взрослая и всё- ещё проблемная Луна не позволит. — Давай, вдох- выдох. Совушка глубоко вздохнула. — Выбери один из рисунков, какой больше нравится. — Хорошо, только это последний раз. Её выбор оказался довольно прост, обычная девчонка, с длинными, чёрными волосами, курносая, с большими глазами и мягкими чертами лица. — Теперь, закрой глаза. Представь, что ты так и выглядишь. Волосы, глаза, нос, рот, кожа без перьев, представила? — Угу — Угрюмо отозвалась Вия. — Тогда сосредоточься на этой картинке в голове так, как когда играешь с Блицом в приставку. Вия насупилась, пытаясь силой направить мысли куда надо, к человеческому образу. Неожиданно, она очень явно почувствовала что- то совсем незнакомое, сомнений нет, у неё получилось. — Как? Как я выгляжу? — Радостно и в то же время тревожно спросила Октавия. — Глянь в зеркало и узнаешь. Открыть глаза оказалось очень волнительно. «А вдруг у меня не вышло? Тогда мне смело можно будет дать титул лоха семьи Гоэтии, а если всё получилось…вдруг, я выгляжу не так, как хотела? Вдруг, что- то пошло не так? Со мной всегда так бывает!» — Смелее! — Строгим голосом торопит Луна, и сове ничего не остаётся, кроме как послушаться сестру. Глядя в зеркало, она отказывалась верить своим глазам. «Неужели…» На неё смотрело бледное лицо девушки. Человеческое. Всё ещё удивлённая, Вия робко тронула пальцами свою голову. Вместо перьев, тонкие пряди волос. Аккуратный нос на замену чёрному острому клюву, тонкие губы, глаза всё те же, цвета мадженты, но вытянутые, без совиной круглости. Как есть, человеческая девка. — Луна, у меня получилось! — На радостях, Вия бросилась к ней обниматься. — Я ж говорила. Гончая тоже легко поменяла облик — Столас уже упетлял на какую-то аристо- хрень, а Блиц сегодня с кристаллом, знаешь, что это значит? Она взяла свой новый рюкзак (подарок Столаса, между прочим) и достала оттуда гримуар — Вечеринка на земле! — Круто! — Глаза совы девушки заискрились — Но… (Вдруг папа узнает? Будет волноваться.) — «Но» что? (Забудь! Хватит быть папенькиной дочкой. Расправь крылья!) — Ничего, забей. Только у меня большая просьба. — Какая? — Давай не в LA. — Пф, конечно нет, там несёт ссаниной и отчаяньем! — Луна протянула гримуар Тави. — Попробуешь? — Э, нет, спасибо! Не хочу зафигарить нас в какую- нибудь жопу мира. — Хе- хе, ладно. Портал был открыт, и две названные сестры отправились навстречу приключениям.