Остров

      Леголас уже успел забыть, что это значит — завтракать с отцом в его большом замке, который принц уже с трудом мог назвать своим домом. Эльф успел позабыть и о напряжении, царящем между ним и Трандуилом, и о мрачных взглядах, бросаемых от одного к другому.       Зачем же тогда Леголас вернулся? Сюда, в это холодное тусклое место? В оплот разочарования и печали? Он и сам не знал. Просто понял, что пора, что тянуть больше нельзя. В конце концов, он — принц, и у него есть обязательства, как бы эльф ни желал отказаться от них и уехать куда-нибудь далеко, в королевства людей, где он был бы неизвестен. А позже — забыт, когда одни поколения сменятся другими, когда он сотрётся из их памяти и, свободный, приблизится к неизведанному буйному морю. Однако не бывать этому ещё много, много веков. Леголас станет королём, когда Трандуил оставит престол и покинет Эрин Ласгален на зависть сыну, и тогда мечты принца обернутся прахом, а опостылевший трон принесёт лишь печаль.       Леголас не хотел этого и не понимал, почему должен был. Он видел отца и не желал себе такой судьбы. Сейчас. Но тогда… в детстве! Эльф усмехнулся. То, чем и кем был для него Трандуил, что он для него значил… стоит ли говорить об этом? Леголас тогда уворачивался от ласковой руки матери, выскальзывал из её тёплых объятий, отворачивал голову в ответ на её нежную яркую улыбку, чтобы только лишь раз заслужить скупую отцовскую похвалу. Услышать, что он ведёт себя правильно, что делает то, что подобает принцу, уловить усмешку, которая выглядела донельзя блёклой по сравнению с той, что имела покойная мать Леголаса. Но маленькому принцу было всё равно, он был счастлив и от этого. Вернее, никогда не был, но с упоением и радостью каждый раз обманывался.       Иногда эльфу хотелось, чтобы его отец почувствовал всё то, что испытывал он, когда Трандуил смерял его холодным безразличным взглядом и требовал большего. Всегда, что бы Леголас не делал. От утешений матери он тогда отмахивался. Намеренно, даже когда нуждался в них.       Со временем восхищение отцом сменялось непониманием, потом — злостью. Леголас никак не мог взять в толк, почему Трандуил столь озлоблен на него, почему он отступает, когда эльф хочет стать к нему ближе. Принц не мог понять, что в нём не так настолько сильно, что даже собственный отец постоянно отворачивается от него.       И Леголас начал думать об этом. Отчаянно и много, он захлёбывался в этих мыслях и со временем смирился с тем, что выплыть у него не получится. Смерть матери, равнодушие и безучастность отца — всё это оставило отпечаток на его юном сознании, всё это давило на него, из-за чего эльф всё чаще разочаровывал как родителя, так и себя. Да что там! Леголас стал находить отцу оправдания. Он же ничего не говорит просто так, правда ведь? Трандуил же не может ошибаться на его счёт?       Да, принц недостаточно усерден.       Да, ему нужно стать мудрее.       Да, он не так терпелив, как следует.       Да, эльфу стоит быть внимательнее.       Да, он должен тренироваться больше.       Да, Леголасу следует научиться самоконтролю в большей степени, чем он владеет им сейчас.       Да, ему не достаёт выносливости и сил.       Да, он никчёмен.       Леголас всегда соглашался с Трандуилом, а потом… потом впервые покачал головой и вышел из комнаты, не оборачиваясь, не думая о прищуренных глазах отца и его поджатых в гневе губах.       В следующий раз принц сказал королю замолчать. Много чего сказал. И получил пощёчину. Не сильную, но довольно унизительную. Возможно, она была вполне заслуженной. Однако… Леголасу впервые было всё равно. Он бы вытерпел сотню таких, если бы возымел ещё хоть одну возможность говорить, глядя в ледяные отцовские глаза, говорить, усмехаясь и не боясь.       Пусть принц недостаточно хорош. Пусть Трандуил так считает.       Хотя если бы Леголас сказал, что это его ничуть не беспокоит, он бы безжалостно солгал самому себе. Однако доказывать что-то эльф устал. Умотался выслушивать одно и то же и понимать, что Трандуил, вероятно, не стал бы врать.       И однажды Леголас взял из конюшни вороного жеребца и понёсся из дворца, из леса прочь во весь опор. Принц больше ни секунды не желал находиться там. Ему подумалось, что Трандуил не будет сильно горевать, если потеряет сына. А сына ли? Так, неудачника, ошибочно примерявшего себе корону, которая оказалась ему не по зубам. Ветер стирал с его бледных щёк злые горькие слёзы.       Леголас тогда ошибся.

***

— Я слышал, ты часто бываешь у людей, — Трандуил отложил вилку и откинулся на высокую спинку стула. — Так и есть, — Леголас без улыбки кивнул и продолжил завтракать. — Не ожидал встретить их и у тебя. Я думал, людей ты презираешь.       Король усмехнулся. — Если ты имел ввиду те сердца, что насквозь пропитаны ложью и предательством, то ты мыслил верно. — Твоё сердце не лучше, — эльф позволил себе на мгновение скривить губы. — Напротив, вряд ли я в силах найти нечто более чёрствое и жестокое. — Быть может, ты прав, — Трандуил не выглядел огорчённым, но принц не мог отделаться от мысли, что его ответ отдавал печалью. — Пришлось стать таким, Леголас. И ты станешь. Со временем. Я уже говорил тебе. — А я, помнится, утверждал обратное. — Мне нет дела до того, что ты внушал мне в порыве юношеской глупости. Я повторю. Ты не избежишь этого, как в своё время не смог я, как много веков назад не смогли твои дед и прадед. — Уверен, ты и не пытался, — Леголас отбросил нож, и он с грохотом упал на пол. — Ты, вероятно, таким и родился. — Ошибаешься, — король выглядел спокойным. — Ты не знаешь ничего о том, что утверждаешь. И разве я не говорил тебе, что принцу не следует вести себя столь… небрежно? Ты так ничему и не выучился.       Леголас молчал. «Зачем приехал? О, Эру, зачем я приехал?» — вертелось у него в голове. Надеялся, что что-нибудь изменится. Отец изменится. Но лёд останется льдом, сколько бы времени не прошло. — Ты много чего говорил. И большинство из этого я предпочёл бы забыть. — Отца стоит слушать, Леголас, даже если правда тебе не по нраву. — Порой я желаю, чтобы я никогда не знал тебя, — принц встал из-за стола. — Чтобы я не был твоим сыном, а ты — моим отцом. Мне не правда не по нраву. А ты. Весь ты, какой ты есть. Если бы я мог, я бы ушёл раньше и не возвращался бы больше никогда. Только чтобы тебя не видеть. И твой престол… Забирай его к Балрогу! И… — Достаточно, — Трандуил и бровью не повёл, хотя каждое слово сына отдавалось в его голове тупой мучительной болью. — Сядь. Немедленно. — Леголас неохотно опустился на место. Он ненавидел такие моменты. — Я — твой король. Не смей повышать на меня голос. Я не желаю выслушивать твои глупые тирады и терпеть дерзости. Я прощу тебе это на первый раз. Но впредь веди себя подобающе. — Так и есть. Король ты мне, не отец. И никогда им не был, — эльф усмехнулся, хотя на самом деле он чувствовал себя до крайности подавленно.       Минуты шли. В малом зале стояла напряжённая тоскливая тишина, ничем не прерываемая. — Мне жаль.       Леголас мигом обернулся. Трандуил сидел прямо и смотрел куда-то сквозь него. Лицо короля было как всегда равнодушно, но что-то в нём давало понять, было это было действительно так. Жаль. — Мне тоже. — Я знал, что никогда не стану хорошим отцом. Королём — возможно, но… поверь мне, я старался. — Ты… — Молчи. Пожалуйста. Я воспитывал тебя так, как меня воспитывал твой дед в своё время. Я понимал, что это могло… ранить порой. Меня ранило, когда я был юным. Но… я вырос и позабыл, что было со мной в твои годы, — эльф нахмурился. — Я не хотел причинять тебе боль, но… я растил принца, Леголас. Растил короля. И не мог… не мог ничего сделать. Со временем таким ты для меня и стал. Будущим правителем. И я… не понял, что и я для тебя тогда отцом не буду.       Принц кивнул. Отец никогда не разговаривал с ним о таком, предпочитая словам высокомерные взгляды. А Леголас и не спрашивал. — Ступай, — Трандуил махнул рукой. Он был недоволен тем, что рассказал Леголасу, однако идти на попятную уже было бессмысленно. — Я рассчитываю на твоё присутствие в следующем патруле. Будь готов. — Как скажешь, — Леголас покинул комнату, испытывая что-то странное. Он будто бы был раздавлен, но в то же время и странное воодушевление охватило принца.       Эльф решил, что погостит здесь ещё немного, прежде чем вновь надолго покинуть родную землю.

***

      Людовик оставил Рину у дверей в её покои и спешно удалился. Видимо, несмотря на недавнее ранение, работу никто не отменял. Девушка, погружённая в свои мысли, медленно толкнула створку и замерла, приподняв брови.       В комнате напротив друг друга сидели Палыч и Итрон и, судя по лицам обоих, между ними что-то было не так. Пилот выглядел печальным, если не сказать — подавленным, а эльфийке явно было то ли неловко, то ли тоже грустно. В общем, атмосфера стояла не лучшая. Вероятно, уловив движение или услышав шорох, Итрон обернулась и тут же вскочила с места. — Здравствуй, Рина. Рада видеть тебя в добром здравии, — скомкано пробормотала она и вылетела за дверь. — Здравствуй… — девушка растерянно проводила её взглядом, а потом повернулась к Палычу. — Что у вас случилось?       Пилот досадливо поморщился и махнул рукой. Мужчине не хотелось говорить об этом, но и в том, чтобы делать из случившегося тайну, он смысла не видел. — Влюбился я, Ринка, — Палыч усмехнулся. — Угораздило как-то.       Рина прикусила щёку. Не то, чтобы это раньше было совсем незаметно, конечно, но всё равно. — А Итрон что? — девушка осторожно взглянула в глаза друга и присела рядом. — А как сама думаешь? — пилот отвернулся. И продолжил, не став ждать ответа: — Я во френдзоне. Впрочем, я другого не ожидал. Ещё бы, если я даже поговорить с ней не могу нормально. Только несколько фраз выучил, но этого недостаточно, сама понимаешь.       На самом деле и это для девушки откровением не стало. Как бы она ни смотрела на Итрон, когда они с Палычем стояли рядом или общались жестами, даже проблеска ответных чувств в эльфийке Рина не замечала. Однако, девушка всё же питала надежду, что что-нибудь изменится, но… напрасно, как оказалось. Учёная уже приготовилась сказать несколько слов, дабы утешить совсем хмурого друга, но тот лишь дёрнул пальцами и раздражённо качнул головой. — Устал я, Рина, — вдруг серьёзно проговорил мужчина и закрыл глаза. — Сначала думал — пройдёт. Не прошло. А сейчас ещё и это. Не могу уже.       Палыч провёл руками по лицу и вздохнул. А у Рины сердце дрогнуло. — Палыч, Вась… — она придвинулась ближе и положила ладони ему на плечи. — А ты не думал… уйти? — Думал, — пилот вновь усмехнулся. Так грустно, что девушка почувствовала неприятный ком в горле. — Много думал в последнее время. Но я не могу тебя оставить, Ринка. Кем же я после этого буду? — Моим самым лучшим другом. Я не хочу тебя удерживать. Наоборот, если тебе будет лучше, то иди, конечно! Я уверена, тебя Трандуил отпустит. — Я хочу помочь тебе, — пилот улыбнулся. — Ты уже сделал для меня настолько много, что это ужас какой-то! Ты остался со мной, был рядом. Теперь пора и мне помочь тебе. Поверь, я сердиться не буду. Единственное, что ты будешь делать с языковым барьером? — Итрон объясняла мне, что в городах на ярмарках продают какие-то… эммм… шняги, которые могут мне помочь. Правда, я не уверен, что понял её правильно, но во всяком случае я всё равно попытаюсь.       Рина чуть сжала руки на его плечах, а потом и вовсе обняла Палыча. Давно пора. Заодно и воспользуется услугой, которую даровал им эльфийский монарх. — Ну пойдём тогда к Трандуилу, что ли, — девушка встала и потянула друга за собой. — Прямо сейчас? — мужчина удивлённо моргнул. — Ну а что тянуть-то? Передумаешь ещё.       На самом деле, у девушки неприятно ныло где-то в животе, с тех пор, как она поняла, что Палыч скоро покинет дворец. Рине было страшно, но она понимала, что… по-другому поступить она не в силах. Пилот многим пожертвовал ради девушки, пусть и вскоре осознал, что такая жертва для него слишком тяжела. Вот настал и её черёд. В конце концов, Рина, в отличие от Палыча, хотя бы понимает, о чём говорят другие эльфы и может ответить им.       К тронному залу, в котором обычно Трандуил и восседал на своём роскошном троне, друзья приблизились быстро. Теперь оба задались вопросом, а можно ли входить туда без разрешения. — Ну… — Палыч почесал макушку. — Не попробуем — не узнаем, верно? — Верно, — Рина кивнула и, собравшись с духом, толкнула дверь.       Король был не один. Он замолчал на полуслове и медленно повернулся к вошедшим. Раздражение в его остром взгляде сменилось удивлением. Впрочем, в следующую же секунду эльф вновь обратил внимание на своих собеседников и продолжил разговор.       Пилот с девушкой переглянулись, но остались на месте. Раз не выгоняют, значит, всё в порядке.       Рина почувствовала тепло в сердце, смотря на статного короля и понимая, что другая его часть — мягкая, настоящая, доступна лишь ей одной. -…ваша халатность. Не помню, чтобы я когда-либо говорил, что всепрощение — моя главная черта, поэтому скройтесь с глаз моих. Сейчас же, — эльфы, дружно кивнув, последовали на выход. — Ещё до появления первой звезды на небе всё должно быть так, как я ранее приказывал. Я не даю третьих шансов. А теперь все вон, — друзья, наравне со всеми, сделали несколько шагов назад. — Рина и… твой спутник, вы останьтесь.       Прошло немного времени, прежде чем зал опустел. — Что вас привело сюда? — Мой друг просит исполнения долга. — Долга? — Того, который ты пообещал нам обоим, когда твои эльфы отравили нас. — И чего же он хочет?       Рина перевела пилоту вопрос и он подробно рассказал обо всём том, на что он рассчитывал. — Палыч просит, чтобы ты дал ему уйти, снабдив картой, которую он сможет прочесть, провизией, тёплой одеждой и деньгами.       Трандуил вскинул брови. — Не многовато ли для него одного условий? — Не говори мне, что тебе жалко, — Рина улыбнулась и сложила руки на поясе. — Я ведь знаю, что ты можешь позволить себе дать ему это.       Трандуил едва заметно поджал губы. — Я обещал, и я сдержу своё слово. Пусть уходит спокойно, мои воины даже проводят его до границы. Завтра на рассвете. Его устроит?       Девушка объяснила ситуацию, и пилот кивнул. — Спасибо, — Палыч чуть улыбнулся.       Эльф лишь качнул головой ответ. В переводе он не нуждался, вероятно, догадавшись о значении прозвучавшего слова самостоятельно. — Твой спутник может идти. А ты, Рина, задержись.       Ишь, раскомандывался. Впрочем, он по-другому и не умеет, видимо. — Так, Палыч, ты свободен, а меня попросили остаться. — Тебя подождать за дверями? — мужчина в тревоге нахмурился. — Да нет, наверное, спасибо. Не знаю, сколько это всё времени займёт. Лучше иди в комнату, отдыхай.       Пилот по-прежнему не выглядел шибко довольным, но спорить по обыкновению не стал и вскоре покинул залу.       Трандуил подошёл к Рине ближе. — Мне доложили, что твоё самочувствие удовлетворительно. Это так? — Да, — девушка, расслабившись, пожала плечами. — Ваша медицина творит чудеса. — Рад слышать, — Трандуил приподнял уголки губ в улыбке. — Однако я хотел бы попросить тебя впредь быть осторожней. Мне понятен твой поступок, но всё же старайся не рисковать так сильно. — Да это случайно получилось, — девушка вновь слегка дёрнула плечами. — В любом случае повторения я не желаю. — Я был взволнован, — вдруг проговорил эльф и сделал ещё шаг вперёд. Он протянул к Рине руки, но потом нахмурился и опустил их.       Девушка, хмыкнув, без лишнего смущения заключила эльфа в объятия. Рина понимала, что Трандуил не привык показывать свои чувства ни в словах, ни в действиях и что, пожалуй, первое время проявлять инициативу ей придётся самой. — Со мной всё в порядке. И, Трандуил… спасибо, что ты дашь Палычу уйти. Это важно. — Я даже оскорблён твоим недоверием, этнолог Рина. Но держать твоего спутника я действительно не намерен. Так даже лучше. — Почему это? — девушка удивлённо приподняла голову. — Не могу сказать, что мне приятно, что ты живёшь в одних покоях с мужчиной, не связанным с тобой кровными узами. — То есть ты знал, но ничего не сделал? — Конечно, знал. И, разумеется, не сделал. Я поручил тебе найти ему место в моём дворце. Ты нашла. Моя помощь, как и укор, была бы излишней.       Рина закатила глаза и вздохнула. Это же Трандуил, что с него ещё взять. Король, держащий всё под контролем, но не вмешивающийся без необходимости. Терпеливый, даже равнодушный на первый взгляд… да и на второй тоже, если говорить честно. Девушка не питала иллюзий на тему того, что она сможет как-то изменить его, сделать открытым миру, полностью растопить холод в глазах и сердце, однако… быть может, у неё получится подтолкнуть его к этому? Ведь эльф сам страдает, хотя сам ни за что в этом не признается. — Прости, Трандуил, но мне нужно идти, — Рина отстранилась, разрушая приятную тишину, окутавшую их обоих. — У меня есть ещё несколько дел, которые я должна сделать. Да и у тебя много работы. Я зайду к тебе вечером, если ты не против. Заодно сделаем карту для Палыча. — Я занят допоздна, — король с досадой качнул головой. — Но, если что, я буду в библиотеке. Найду для тебя время. — Тогда до вечера, — девушка, привстав на носочки, дотронулась губами до щеки Трандуила и направилась к выходу.       Нужно было зайти к Итрон за одеждой и на кухню — за едой. А весь оставшийся день, кроме некоторого времени, когда солнце уже давно сядет, Рина собиралась провести с Палычем.       Итрон выглядела несколько расстроенной, однако была как всегда расторопна. Сразу всунула в руки девушки стопку одежды и занялась своими делами. Рина не стала расспрашивать её ни о чём, хотя ей и хотелось. Однако девушка просто поблагодарила эльфийку и вышла.       Оказавшись на кухне, Рина узнала, что пилот уже был здесь и забрал их сегодняшний рацион. Наверное, он мог бы заскочить и к Итрон, но по понятным причинам не стал.             Когда девушка вошла в комнату, на столе уже остывал обед, а вещи пилота, обычно разбросанные где попало — исчезли. Видимо, Палыч убрал их обратно в рюкзак, чтобы утром ничего не забыть. Несмотря на волнение, мужчина выглядел радостно, чего с ним не случалось с того самого момента, когда он остался с Риной в этом замке, полном эльфов. — Ну что, дружище, — девушка с удовольствием откусила кусок хлеба и лукаво улыбнулась. — Почувствовал вкус свободы? — Не, — пилот со смешком мотнул головой. — Пока только запах.       Друзья болтали до вечера, вспоминая годы совместной работы и дружбы. Говорили и о коллегах, которые покинули их. — Если так случится, что мы с ними встретимся, я обязательно передам им привет от тебя. — И если ты попадёшь домой, успокой моих родителей, пожалуйста. Если же нет, что же… Может, тогда мы с тобой ещё увидимся. — Конечно, увидимся. Не станет же этот эльф удерживать тебя здесь вечно? — Ты прав, — учёная блёкло улыбнулась.       Говорить другу о том, что дело теперь не столько в короле, сколько в ней самой, Рина не стала. Переживать меньше будет.       Вскоре пилот ушёл спать, дабы набраться сил перед долгим походом в неизвестность. Девушка предварительно взяла с него обещание разбудить её, когда он соберётся покидать великое Зеленолесье. Рине хотелось проводить его прямо до границы, а потом вместе со стражниками вернуться обратно во дворец. Прощаться с другом так скоро девушке было тяжело.

***

      В библиотеку Рина пришла уже поздним вечером, захватив с собой чёрную и синюю ручки. Ими писать всяко удобнее, чем перьями.       Трандуил появился несколькими минутами позже. — Долго ждала? — уточнил он после приветственного кивка. — Я не мог прийти раньше. — Совсем нет. Минут пять, не больше.       Большинство факелов было потушено, из-за чего в зале царил приятный полумрак. Создавалось даже что-то навроде интимной обстановки. Но ни Рине, ни Трандуилу, к сожалению, было не до этого. Нужно было составить карту для Палыча. Долгая и кропотливая работа.       Эльф указывал на место на карте и произносил его название, а девушка писала его на русском. Под конец у неё уже начала затекать спина и болели глаза. — Готово, уф, — Рина потянулась. — Трандуил, спасибо большое! Ты меня очень выручил.       В ответ эльф ничего не сказал. Он просто улыбнулся и встал, протянув руку девушке. Трандуилу было приятно, что он смог помочь ей. Рина, ухватившись за его ладонь, тоже поднялась, и какое-то время они просто стояли, наслаждаясь обществом друг друга.       Через несколько мгновений король внезапно наклонился и поцеловал девушку, заставив ту с в сладостной неге закрыть усталые глаза.       Трандуилу нравилось целовать её, обнимать её, прикасаться к ней. В таком случае он ведь не должен отказываться от этого? Более глубокий поцелуй стал на это ответом.