Остров

      Василий Павлович в очередной раз стукнул рукой по крепкой кованной решётке. Что же это такое?! Только выбрался на долгожданную свободу, и вот, опять. — Что, и тебя, путник, славный город эорлингов встретил неприветливо? — послышался голос из угла небольшой камеры. Он был мягким и будто бы даже сочувствующим. Но после ещё нескольких ударов неизвестный заключённый говорил уже резче: — Да не долби ты так! Весь народ перебудишь.       Палыч обернулся, желая сказать, что да, перебудит, если нужно, однако слова застряли у него в горле. — Ты, что ли? — незнакомец вскочил. — Палыч! Неужели? — Я, — пилот, ещё разок пнув решётку, отошёл от неё. — А ты как тут? А Дмитрий Сергеевич с тобой? Что с Петровских? — Со мной, — Артём, обросший щетиной, в грязной одежде, исхудавший, всё же был узнаваем. Он усмехнулся. — А Петровских… паскуда. Впрочем, погоди.       Друзья пожали друг другу руки, после чего крепко, но скупо обнялись. — Не ожидал я тебя увидеть, — Палыч уселся на солому на полу и устало откинулся на грязную стену. Мили пути, дни лишений, и на тебе. — Особенно здесь. — Видимо, вместе сидеть в тюрьме — наша фишка, — пробормотал Артём и начал тормошить человека, лежащего рядом и полностью укрытого плащом. Это, вероятно, и был Дмитрий Сергеевич. — Да отстань ты, — проговорил пожилой учёный утомлённым голосом. — Только уснул ведь. Ревматизм замучил, зараза! — Какой ревматизм, Дмитрий Сергеевич, — Артём махнул рукой. — Голову направо поверните, ну же. — Тьфу ты, — мужчина наконец сбросил с себя плащ и повернулся. — Батюшки! И вы здесь, Василий Павлович! — И я здесь, — угрюмо подтвердил тот и вздохнул. — Хлеб с рынка стащить хотел. Денег не осталось. А вы? — Артём Григорьевич драку затеял. Вот и повязали. А мне что одному тут делать? Я с ним сел. За компанию, так сказать. — Ты лучше скажи, как ты в Рохане оказался? Эльфы отпустили? А Рина тогда где? — Артём положил руку Палычу на плечо и чуть сжал его.       Не то, чтобы пилот желал говорить об этом сейчас — ему очень хотелось спать. Однако Василий понимал, что без этого, увы, никак. — Эльфы… ну отпустили, можно и так сказать. Так получилось, что король был должен мне услугу. Вот я и ушёл, с деньгами, картой, одеждой нормальной. А Рину он не пустил. Хотя она и не просила, — Палыч нахмурился. Действительно. За своими сборами и мыслями он как-то совсем упустил из виду тот факт, что девушка и не пыталась отправиться с ним. — Вот я и шёл. Дошёл до города, самого первого, какой бы покрупнее был. Купил там побрякушку какую-то, чтобы язык местный понимать. Ну и вот. Думал здесь подзаработать немного и дальше пойти. А по итогу сел в тюрягу, — мужчина поджал губы, но в следующий момент улыбнулся. — Зато с вами встретился. Судьба, не иначе. Как видите, и рассказывать-то нечего особо. Ваша история мне куда интересней, — он поставил локти на колени, сверху положил подбородок и закрыл глаза. — Да у нас тоже ничего необычного, — Артём пожал плечами, а потом сжал руки в кулаки. — Рассказывайте, Дмитрий Сергеевич, лучше вы.       Пожилой мужчина скосил на учёного глаза и вздохнул. — Эльфы провели нас до границы и ушли сразу же, даже не став смотреть, ушли мы или за ними увязались. Идти было довольно непросто — людей мы не понимали, денег с собой не имели. Вот и пришлось охотиться, да на полянах ягоды собирать. Однажды, правда, Петровских отравился, поэтому от них пришлось отказаться. Так вот. Спустя… не знаю сколько дней, врать не буду, мы таки набрели на городок. Опрятный, чистый, но этот всё же побольше будет. Тоже, как и вы, Василий Павлович, денег заработать хотели. Однако ничего с этим не получилось, в конце концов. Пришлось так и ночевать на улице. А на следующее утро к нам подошёл мужчина. Пожилой, одетый странно, но это ладно. Представился Таркуном и предложил помощь. Сказал, что даст нам амулеты и денег, сколько есть, а взамен попросил пойти с ним. Мол, стар он уже стал для таких путешествий, а мы ему здорово поможем. — И вы согласились, — убеждённо проговорил Палыч, уже находясь на грани сна и яви. — А у нас как будто выбор был. Согласились, конечно, — сказал Артём и пальцами схватился за виски. — Голова болеть часто стала, — он выдохнул сквозь зубы и зажмурился. — Ляг лучше, Тёма, — Дмитрий Сергеевич за плечо уложил его на непрезентабельного вида ткань. — Вот так.       Повисло молчание. — Что дальше было? — с трудом открыв глаза, проговорил пилот. — А дальше… путешествие. Не очень длинное, правда, но это ничего. Помню, я даже ещё надеялся, что к морю выйдем, к тому самому берегу, с которого всё это и началось. Не вышли, разумеется. — Петровских к тому времени уже весь изнылся, — Артём хмыкнул. — То спать ему, видите ли, жёстко, то еды мало, то вода грязная. Таркун тогда прикрикнул на него, что в таком случае он может вернуться обратно в город, где в гостевых домах мягкие перины, еда в достатке, а вода колодезная или родниковая, чище которой ничего не найти. Тот испугался и замолк на время, будто задумался. Мы тогда порадовались. Зря. Однажды Дмитрий Сергеевич в дороге ногу повредил, вот мы и задержались, не успев дойти до какого-то городка, чтобы переночевать. В итоге пришлось спать в поле, ну, ты понимаешь. Сам так ночевал, наверное, — Палыч кивнул. — А на утро… — А на утро, — продолжил пожилой учёный, положив свою мозолистую теперь руку Артёму на исхудалое плечо. — Петровских и след простыл. А вместе с ним исчезли и наши вещи, и деньги. Сбежал он. В город обратно. — Таркун, усмехаясь, сказал, что видел, как он уходил, но останавливать не стал. Добавил, что судьба его сама накажет, когда время придёт, — Артём вздохнул. — А мы, собственно, бродягами стали. Таркун нас до Рохана этого довёл, сказал, что дальше нам не по пути и, попрощавшись, ушёл. — А дрался ты зачем? — Пьянчуга какой-то напал на нас в темноте. Видимо, денег хотел, — мужчина засмеялся. — А денег-то у нас ведь и не было, прямо вот ни гроша. Ну вот я и… кхм… втянулся. Мужик понял, что я-то посильнее буду, и как заголосил на всю округу, что чужестранцы местных грабят. Бежать поздно было. Так мы сюда и попали.       Все трое замолчали. Радость встречи притуплялась усталостью и чугунной решёткой, что отгораживала бывших коллег от всего остального мира. — В любом случае, хорошо, что встретились. Глядишь, вместе и не пропадём, — Палыч вытянул ноги и слабо улыбнулся. — Да уж, — Артём усмехнулся. — Жаль только, что Рину я так и не увидел. Как она там одна? — За неё не беспокойся, — вдруг отозвался Дмитрий Сергеевич. — Уверен, она этих эльфов за пояс с лёгкостью заткнуть может. Разве это не так, Василий Павлович? — Так, — неохотно признался мужчина. Чувство вины всё ещё сидело в его сердце, заставляя пилота иногда сомневаться в принятом решении. Хотя, останься он с девушкой, не встретил бы ни Артёма, ни Дмитрия Сергеевича.       Спустя несколько минут пилот признался, что дико устал, после чего учёные уступили ему наиболее большую кучу сена, накрытую грязной тряпкой. Чуть поворочавшись, Палыч уснул беспокойным сном. Артём с Дмитрием Сергеевичем пристроились рядом. Они изредка переговаривались, не отрывая задумчивых взглядов от спящего товарища. — Говорил же, что свидимся ещё, а ты не верил, — пробормотал пожилой мужчина и, укрывшись дырявым плащом, тоже задремал.       Артём неопределённо повёл плечами и привалился спиной к стене, пытаясь не обращать внимание на постоянную ноющую боль в голове.

***

— Ох, хорошо-то как! — воскликнул Палыч, потягиваясь и вдыхая чистый воздух.       Друзей выпустили через пару дней за их хорошее тихое поведение. Ведь раз не буянят — значит, урок усвоен.       Артём согласно кивнул, однако на улыбку был не способен — слишком велика была боль в висках. Дмитрий Сергеевич заботливо поддерживал его под локоть, про себя сетуя на неизвестную хворь. — Ну что, Василий Павлович, — произнёс он, повернув голову. — Дальше вместе пойдём? — Вместе, — пилот расправил плечи и, подхватив Артёма под другую руку, бодро прошагал вперёд.       Впереди их ждал долгий удивительный путь. И все трое надеялись, что они к нему готовы.

***

      Трандуил не показал ни удивления, ни радости, вновь увидев сына во дворце. Однако Рина знала, что он испытывал и то, и другое. — Почему вернулся? — только и спросил он, однако на сердце короля было неожиданно тепло.       Леголас лишь пожал плечами. Не сказать, что он уже успел пожалеть о своём решении, но вид отца в очередной раз сбивал его с толку. Точно ли он нуждается в любви сына, как о том говорила Рина? Или она ошиблась, ослеплённая своей собственной любовью к Трандуилу? Люди ведь часто ошибаются. Впрочем, Леголас за время своих путешествий успел понять, что и эльфы допускают ошибки не реже. — Захотелось, — он отвёл взгляд в сторону. — Решил, что ты не будешь против. — Оставайся, двери дворца всегда открыты для тебя, — король позволил себе мимолётную улыбку. — И… мне приятно видеть тебя здесь.       Принц кивнул. Хорошо, если так. Трандуил, вероятно, посчитав диалог законченным, уже повернулся к сыну спиной и направился к двери, как Леголас задал давно терзающий его вопрос, заставляя отца на мгновение замереть. — Почему ты отталкивал меня, когда я был ещё ребёнком? Почему отворачивался, даже если я к тебе тянулся?       Король обернулся. — Ты, наверное, полагаешь, что я не любил тебя. Это не так, Леголас. Ты был и будешь дорог мне, но… Я многое перенял от своего отца, как я уже говорил тебе ранее. Он относился ко мне так, как отношусь к тебе сейчас я. Такое поведение я считал единственно верным. Даже понимая, что это причиняет боль. Не думай, что я ненавидел тебя, — Трандуил замолчал и задумчиво посмотрел куда-то перед собой. — А почему отворачивался? Единственной твоей привязанностью должен был стать принадлежащий тебе по праву престол. И я делал для этого всё, Леголас. Я делал всё для того, чтобы ты стал хорошим королём. — Ты вселил в меня ненависть к дворцовой жизни. — Был бы ты мной, ты испытывал бы другое, — Трандуил сжал губы, понимая, что, собственно, единственное, что он делал, так это растил Леголаса таким же, как он сам. Неосознанно, но неотвратимо. — Но я — не ты. — И я счастлив от этого. Не обвиняй себя, Леголас, — король горько усмехнулся, глядя в удивлённые глаза сына. — Я себя винил, когда был в твоём возрасте. — Я ненавидел тебя, — признался принц и подошёл к отцу ближе. — Я… знаю. — Я ошибался. — Отнюдь. Было за что, — Трандуил усмехнулся и положил руку принцу на плечо. Тот тут же напрягся, и эльф в тот же миг поднял ладонь. — Но извинений от меня не жди. Я делал то, что считал нужным.       На некоторое время в комнате повисла вязкая тишина. — То есть ты не считаешь меня недостойным? — Леголас посмотрел в глаза отца, и король подавил в себе порыв отвернуться и выставить сына вон. Печаль и невысказанная боль пронизывали взор принца, и сам Трандуил внезапно почувствовал дрожь где-то внутри. Эти глаза… — Нет.       Леголас ничего не ответил. Кто бы знал, как давно он желал, нет, жаждал услышать это. В своей голове принц совершал подвиги: крушил врагов или отстраивал города, после чего отец неизменно гордился им. А тут… и подвигов никаких не было — не возвышался рядом отстроенный великий город, не лежала подле его ног поверженная вражеская армия, а желаемые слова ещё будто бы висели в воздухе. Леголас задумался, почему он не мог поговорить с Трандуилом раньше, почему молчал, сбегал, носил всё в себе? Ответ пришёл тут же: король бы и не стал с ним говорить тогда. Леголас сначала этого не заметил, однако… Трандуил ведь изменился. Может быть, не сильно, но вполне ощутимо сейчас. Будь эльф таким, каким Леголас его оставил, когда уезжал, он бы усмехнулся сыну в лицо и сказал, что это не его дело. Король бы продолжал прятать свою искалеченную душу и мечтать о звонком ручье в глубине леса и свободном ветре, колыхающем верхушки его могучих деревьев. Да и сам принц не захотел бы с отцом не то, что разговаривать без злости в глазах, но и задерживаться в одном помещении лишний раз.       Что вдруг произошло такого, что оба они подались друг другу навстречу, пусть и неохотно, пусть и почти под принуждением?       Рина.       Получается, не зря Трандуил приказал ей остаться?       Пусть первоначальный огонь непонимания между отцом и сыном слегка поугас, привычная холодность и отчуждённость никуда не исчезла. Наверстать упущенное оказалось невозможным. Принц, как ни старался, не мог простить королю обид, оставленных в его сердце ещё в далёком детстве, а Трандуил не утратил отцовского воспитания. Между ними оставалась большая вечная бездна.       Однако оба, стоя рядом, теперь не выглядели незнакомцами, ждущими один автобус, как однажды подумала Рина. Ведь… хоть от их семьи и осталось одно пепелище… на нём ещё можно было попробовать построить что-то новое, не тронутое пожаром прежней ненависти и льдом былого равнодушия.       И они пробовали по мере сил.

***

      Прошла пара дней с того момента, как Рина вернулась из своего короткого путешествия. Встряхнувшись, девушка действительно чувствовала себя, пусть и не намного, но лучше. Она с ещё большим усердием и интересом принялась изучать письменность нового языка и даже попросила у одного из незнакомых эльфов флейту. Рина никогда не училась играть на ней, так почему бы не начать сейчас? Заодно и от скуки избавится.       Однако в данный момент у девушки была иная цель, ради которой Рина даже самостоятельно, перебарывая лень, явилась в покои Трандуила. Им нужно поговорить. О будущем учёной, об их будущем.       Впрочем, король ещё не вернулся, а потому Рина ждала его у дверей в его апартаменты, прижавшись спиной к стене. Девушка закрыла глаза и позволила себе ненадолго расслабиться. — Рина? — Трандуил, замерший в шаге от неё, выглядел довольно удивлённым. — Не ожидал увидеть тебя здесь в такой час. — Надеюсь, я тебя не сильно обременю своим присутствием? — девушка чуть улыбнулась. — Нет, — лаконично отозвался эльф и качнул головой. — Я всегда рад тебе. Хотя, признаюсь, сегодня я устал.       Трандуил отпер дверь и сделал учёной знак войти первой. — Что-то случилось? — Рина уселась на ближайший стул и довольно выдохнула. — Леголас, — эльф зашёл следом и захлопнул за собой створку. — Недавно он говорил со мной… о многом. Не ты ли надоумила его? — С чего такие выводы? — девушка в удивлении выгнула брови, про себя думая, что принц, однако, молодец. — До встречи с тобой он не изъявлял подобного желания, — Трандуил скинул мантию и расстегнул пару пуговиц на рубашке. — Даже не знаю, что ответить на это, — Рина едва заметно улыбнулась. — Леголас — взрослый парень, вряд ли я могла бы заставить его говорить с тобой о чём-то. — Рина, — король окинул её насмешливым взглядом. — Я не сказал, что ты его заставила. Ты можешь отрицать очевидное сколько угодно, однако не бойся моего недовольства. Напротив, я благодарен тебе. Напомни, зачем ты пожелала видеть меня сейчас? — А, да, — девушка зачем-то встала. — Хотела поговорить. Не нашла тебя в тронном зале, так что поднялась сюда. Есть одна вещь, которую мне бы хотелось обсудить с тобой. — Слушаю, — Трандуил чуть нахмурился и неожиданно взял Рину за похолодевшую от волнения руку. — Ты знаешь, я не отсюда, — девушка вздохнула. — И… мой дом далеко. Я даже не уверена, что найду его когда-нибудь. Но я хочу искать, Трандуил. Я бы сказала тебе, что полюбила здесь всё, что не хочу возвращаться и здесь лучше, но это будет ложью. Мне здесь не место, и порой я отчётливо чувствую это. Ты — единственное, что держит меня здесь. В остальном то, что вы называете Средиземьем, чуждо и непонятно для меня. — Я настроен серьёзно, если ты об этом, — эльф сжал девичью ладонь сильнее. Он не понимал, куда Рина клонит. — Я знаю, — девушка ласково улыбнулась. — Однако пойми, что… меня тянет домой, прочь отсюда. И я буду искать путь назад. Я не говорю, что оставлю тебя, получив желаемое, просто… не держи меня, ладно? Не удерживай. Иначе я буду несчастной.       Последовала пауза длинной в несколько секунд. — Если ты захочешь уйти, то так тому и быть. Однако я сделаю всё для того, чтобы такой мысли не промелькнуло в твоей голове. Я люблю тебя, Рина, и я хочу, чтобы тебе было также хорошо здесь со мной, как мне хорошо с тобой. И если так получится, что счастлива ты будешь только вдали от меня… удерживать не стану.       «Я люблю тебя». Эти слова будто бы эхом отразились от стен этой большой комнаты. Или же это звучало в её голове? Рина знала о чувствах Трандуила, хотя до этого момента он не говорил о них. Зато показывал всё, что испытывал, на деле: брал за руку, когда девушка волновалась, иногда целовал её в висок, обнимал, когда Рине хотелось от него тепла. Король улыбался ей, отринув заветы отца, касался её плеча при разговорах. Трандуил… открыл перед ней душу. Какие уж тут слова? Однако они всё равно прозвучали несколько неожиданно. Так просто и так легко, будто бы и ничего не значили вовсе. Однако это было не так. Далеко не так. — И я люблю тебя, Трандуил, — Рина приподнялась на носочки и коснулась губами щеки короля. — И мне хорошо с тобой. Правда хорошо. Лучше, чем с кем-либо. И… спасибо.       Трандуил улыбнулся и вовлёк девушку в уже настоящий чувственный поцелуй. Его руки бережно удерживали девушку за талию, а её — обвились вокруг шеи эльфа.       Однако у Рины имелся ещё один важный по её мнению вопрос, поэтому девушка мягко отстранилась. — Трандуил, ты же понимаешь, что рано или поздно мы с тобой расстанемся, в силу моей… физиологии? — Понимаю, — кратко отозвался король. Эта тема тоже волновала его, однако эльф умело это скрывал. — И… ты готов к этому? — Нет. Не думаю, что к такому возможно каким-либо образом подготовиться. Но мои намерения остаются прежними. — И я нет, — Рина вздохнула. — И…       Она, очевидно, хотела добавить что-то ещё, но Трандуил вовремя прибавил: — Тогда и говорить не о чем. Не думай об этом сейчас. Если же у тебя остались сомнения, позволь мне стереть их, напомнив, что я знал, на что шёл. Я полюбил тебя, человека, потому что хотел этого. Ваш век короток, и это гложет меня, однако я рад знать, что ближайшие годы обернутся счастьем для меня. Думай о том же.       И тогда Рина решила, что… почему бы и нет. Впереди ещё годы. В таком случае, незачем забивать себе голову грустными думами в этот вечер. В этот вечер, когда они с Трандуилом одни в его покоях.       Голову короля, похоже, посетила та же мысль.       Его руки внезапно накрыли плечи Рины, и девушка почувствовала исходящее от них приятное тепло. Рина любила руки Трандуила: его тонкие красивые пальцы, унизанные драгоценными перстнями, изящные, но сильные кисти, ласковые ладони, одна из которых сейчас касалась её щеки. Рина сделала маленький шаг навстречу и прижалась своими губами к губам короля, опаляя их жарким дыханием. Трандуил вдруг утратил всякую нежность, напротив, его пальцы впились в девичью талию, сминая тонкую ткань рубашки и вытаскивая её из-за пояса новой тёмной юбки, которая почти тут же упала к её ногам. Рина усмехнулась и, опустив руки с шеи на грудь короля, начла быстро и ловко расстёгивать пуговицы его одежды. Много времени это не заняло. От остальных вещей эльф избавился сам.       Через несколько мгновений Трандуил аккуратно опустил девушку на свою постель и упёрся локтями по обе стороны от её головы. Рина оплела руками его спину и оставила несколько лёгких поцелуев на королевской шее. Кажется, Трандуил шептал что-то ей на ухо, однако, увы, девушке было не до того. Впрочем, вряд ли король надеялся на что-то иное.

***

      Рина отказывалась от свадьбы, прекрасно понимая, что такой королевы эльфийский народ не примет. Трандуил настаивал на обратном, говоря, что в этом вопросе мнение его подданных его мало интересует. Король обещался лично выслушать всех недовольных и послать на… в смысле, и выразить удивление тому факту, что эльфы сомневаются в его решениях.       Стоит ли говорить, что в конце концов Рина дала своё согласие? Трандуил умел убеждать. Этого у него не отнять, король как-никак.       И вот, на пальце у девушки оказалось невероятной красоты кольцо, а на голове — корона, тяжесть которой несколько её нервировала.       Эрин Ласгален приветствовал новую повелительницу, супругу великого короля эльфов Трандуила. Иноземку, пленницу и просто распутную девицу. Впрочем, за такие слова теперь можно было крупно поплатиться. Поскольку на их замену пришло новое, короткое и весьма несложное — королева.       Вы не согласны? Жаль говорить такое, но вас никто не спрашивал.

***

      Рина много путешествовала, оставляя свои обязанности на Трандуила. Она искала Палыча, искала Артёма и Дмитрия Сергеевича. Девушка разыскивала и путь домой. Однако с каждым разом безуспешно.       Это вселяло в королеву Эрин Ласгален печаль, однако она не спешила отчаиваться. Ведь всё ещё впереди. Неудача — тоже результат. Их нет там? Значит, найдутся здесь. Нет? И это не беда.       Бывало, Рина задерживалась в неизвестных городах на недели, даже месяцы, но всё же она неизменно возвращалась домой, в своё королевство, к Трандуилу, что встречал бы её долгими объятиями и ласковым шёпотом: — Я ждал.       Рина тогда улыбалась и тоже что-то тихо ему отвечала.       Сердце эльфа уже не было сковано коркой колючего льда, однако он оставался жёстким, не прощающим ошибок правителем и строгим, однако где-то в глубине души любящим отцом.       Леголас продолжал путешествовать, иногда отправляясь в неизведанные горы или берега вместе с Риной. Он тоже полюбил её и гордился их дружбой, что кирпичик за кирпичиком строилась со временем. Леголас считал супругу отца человеком редкого ума и чувства юмора, а также чести и доброты. Эльф стал чаще приезжать домой, теперь узнавая не только разные народы Средиземья, но и свой собственный. Он готовился стать королём. С недавних пор это не так сильно тяготило принца, однако Леголас всё ещё предпочитал вольный простор красивым залам дворца.       Лайнгар же продолжал служить во дворце, распивать вино и втихую носить Рине плитки шоколада. Быть может, пройдёт ещё немного времени, и он откроет своё сердце кому-то новому?       Так и проходили года.