Срывая маски

      На этот раз пробуждение было более приятным. Сириус даже представить не мог, что будет испытывать столько радости от того, что проснулся в поместье Малфоев. В реальном ощутимом мире. С удовольствием Сириус открыл глаза и чуть не заорал от неожиданности. В футе от него обнаружились огромные глаза и морщинистые уши.       — Мастер Сириус должен поесть.       На груди словно из ниоткуда возник поднос с тарелкой, из которой сильно и вкусно пахло. Эльф вооружился ложкой.       — Даже не вздумай, — прохрипел Сириус, отбирая ложку у домовика.       То, что идея поесть самому оказалась так себе, Сириус понял почти сразу. Негнущиеся пальцы еле могли удержать ложку, что уж говорить о том, чтобы донести в ней суп, не проливая. Но признаться в том, что погорячился, было просто немыслимо. Пусть даже домовику.       — Вот это и есть твоя беда, кузен.       Сириус сначала донес упрямую ложку до рта и только потом перевел взгляд туда, откуда доносился голос.       Нарцисса неторопливо вышла из-за декоративной колонны и расположилась так, чтобы ее было удобнее видеть.       — В смысле?       — Все очень просто, дорогой мой братец. Всю жизнь ты так активно демонстрируешь миру, что ты можешь со всем справиться сам. Что тебе никто не нужен, ну кроме твоего Поттера. Что ты ни от кого не примешь ни грана помощи, что воспринимаешь ее либо как попытку унизить, дать понять, что кто-то считает, что ты не в состоянии справиться сам, либо как подачку.       Сириус протестующее что-то промычал, но Нарциссу это не остановило.       — У тебя же всегда было вот это вот «я гениален от природы», вспомни, дорогой, ты в библиотеку пробирался тайком ночью, чтобы все восхищались, как знания у тебя появляются словно сами по себе. Воспитание никуда не денешь, вот у тебя и лезло изо всех щелей «я, я, я лучший». А знаешь, что самое обидное? Именно из-за этого вся жизнь псу под хвост. Ну вот скажи мне, кто тебе мешал взять на встречу с Петтигрю того же Люпина? Нет, «я сам». Кому было нужно так демонстративно ссориться с матерью? Тетя Вальбурга, она же ни секунды не верила в твою вину, ни секунды. «Блэки не предатели». Металась по вашему пустому особняку, думала все, к кому пойти, на какие связи надавить, чтобы хоть следствие провели нормально, и ведь оправдали бы тебя, идиот, понимаешь, оправдали бы. А в итоге ничего не сделала, знаешь, почему? Она бы в жизни не призналась, но боялась, что вместо простого человеческого «спасибо» ты бы оттоптался на ее гордости, мол, маменька, не стоило усердствовать, сам бы прекрасно справился. А уж гордая она была, сам знаешь… Да и не только она. Ладно, оборотню своему ты не доверял, но Дамблдору-то почему не сказали? Решили, что вы такие гениальные, что же может пойти не так?       Нарцисса остановилась, будто выдохлась. Сириус осторожно отодвинул от себя тарелку.       — Думаешь, я об этом не думал ни разу? За двенадцать-то лет…       — Знаешь, как мне за тебя, дурака, обидно и больно? — Нарцисса вдруг подняла глаза вверх, словно не давая стечь непрошеным слезам. — За тебя, за тетю Вальбургу, за Регула, в конце концов. Помнишь, какие праздники, какие семейные торжества устраивал Орион до того, как ты оказался в… в Хогвартсе? Ведь мы все тогда были счастливы… я и сейчас так скучаю по тем временам…       — Но ведь сейчас ты мне помогаешь, — произнес Сириус, лишь бы сказать хоть что-то.       — Да. А теперь честно скажи: «Я и дальше буду принимать твою помощь и не сбегу при первой возможности» — усмехнулась Нарцисса.       — Но Гарри…       — Вот видишь… — Нарцисса выпрямилась и снова вдруг стала похожа на снежную королеву, настоящую леди Малфой, а не на такую родную в свое время сестру. Вооружившись салфеткой, аккуратно протерла пролитые капли супа.       Из последних сил — чего только это стоило проклятому организму — Сириус протянул руку к ее руке. Касание получилось еле заметным.       — Нарси… Спасибо тебе. И, знаешь, я тоже скучал.       — Врешь, — с мягкой улыбкой протянула Нарцисса.       — Вру. Не скучал, но сейчас вдруг понял, что мы все потеряли.       Нарцисса не ответила, но, сделав вид, что не доверяет эльфу в таком важном деле, сама влила очередную порцию Восстанавливающего.

***

      — Скажи-ка, твой муж знает обо мне?       — Конечно, вы даже знакомы.       Сириус нетерпеливо вздохнул. Мысль о Люциусе пришла ему в голову не так давно, но теперь он совершенно точно не мог быть уверен в собственной безопасности. Нарциссу ситуация, видимо, забавляла.       — А о том, что я нахожусь в его доме? Вдруг вот прям сейчас ворвется сюда с палочкой наперевес?       — Не ворвется. Мы довели до его сведения, что есть кое-что, чем лучше не интересоваться, чтобы не колдовать потом над мощным ментальным блоком. После пары намеков о сути происходящего он согласился, что есть вещи, о которых ему лучше не знать.       — Что-то я вообще не понял. Так он знает или нет?       — Догадывается. Но догадки нельзя вытащить легилименцией, в отличие от фактов, поэтому он и обходит вообще все это крыло замка кружным путем, чтобы не увидеть лишнего.       — И он не боится, что ты его обманываешь и любовника здесь прячешь? — хохотнул Сириус.       — Глупости, — Нарцисса брезгливо сморщила точеный носик. — Мы полностью доверяем друг другу. Ведь мы настоящая семья. Если тебе понятно, что это такое, — не удержалась она от шпильки. Сириус сник. Нарцисса виновато добавила: — Ладно, прости.       — А тебе, значит, знания не помешают? Или у тебя врожденный иммунитет к легилименции?       — Ну, во-первых, кому я нужна? Ладно, ты меня достаточно знаешь, но даже для собственного отца и старшей сестры я была просто красивой куклой, которую можно разве что с выгодой выдать замуж. Для абсолютного большинства я только жена-трофей богатого и красивого аристократа, и в голове у меня только тряпки и бриллианты.       — И тебе не обидно?       Леди Малфой безразлично пожала плечами.       — Знаешь, уже давно нет. Главное, что Люциус так не считает. А остальные… если красивую дурочку никто не воспринимает всерьез, в этом достаточно плюсов. При тебе не стесняются обсуждать не твоего ума дела. Ты можешь вбросить нужную информацию под видом милой глупости. Темный Лорд, — Нарцисса задрала левый рукав, обнажив белоснежное предплечье, — даже не стал требовать от меня присяги, больно я ему кажусь бесполезной.       Сириус несколько минут обдумывал услышанное. Воспользовавшись паузой, Нарцисса быстрым движением смешала в стакане зелья из двух маленьких изящных флаконов и заставила выпить. Вкус оказался незнакомым.       — А во-вторых?       — Что во-вторых? — Нарцисса словно очнулась от каких-то своих мыслей. — Ах, да, во-вторых, мне помогли поставить очень приличный блок. Для Люциуса он был бы странным, а мне — в самый раз.       Сириус снова надолго замолчал. Какая-то мысль не давала покоя. Снова и снова он прокручивал в голове весь разговор, пока, наконец, не уцепился за резанувшее уши слово.       — Кто это — мы?       Нарцисса непонимающе уставилась на двоюродного брата.       — Ты сказала: «мы его убедили». Кто это — мы?       — Сириус, — осторожно начала Нарцисса, — только сразу предупреждаю, меня просили не выяснять подробности. Скажи-ка, а ты совсем не помнишь, как ты вернулся из Арки?       Тот только помотал головой, ожидая продолжения.        — И имя Маргарет, Margarita, тебе ни о чем не говорит?       Сириус ощутимо вздрогнул. Конечно, говорило. И вдруг он словно снова оказался в ледяной воде, захлестываемый волнами, не дающими дышать.       …Волны накатывали и накатывали, заливали глаза, не давали толком поднять голову, захватить хоть чуть-чуть воздуха. Бродяга еще барахтался, но скорее из врожденного упрямства, чем в надежде хоть что-то изменить.       Как глупо… Суметь вырваться из Азкабана и сдохнуть вот так, в нескольких десятках футов от берега. И не защитить Гарри…       Последняя мысль придала сил. Огромный черный пес рванулся и даже смог еще чуть-чуть приблизиться к берегу. Такому близкому и такому недосягаемому.       И тут силы иссякли. И на смену отчаянию пришло какое-то болезненное безразличие.       Очередная волна накатила и не схлынула, затем еще, и еще. Небо где-то там, наверху, словно становилось все темнее и темнее, хотя, конечно, нет — просто дальше и дальше. Перебирать лапами становилось бессмысленно. Оставалось только вдохнуть полной грудью эту воду вокруг…       Резкий рывок словно почудился, но неожиданно голова снова очутилась над водой. Судорожно втянув холодный воздух, Бродяга что было сил забил лапами по воде. По воде и не только, словно не будучи здесь, а наблюдая сверху, он вдруг понял, что его продолжают крепко держать за холку.       — Превращайся, да превращайся же, задери тебя химера, такую псину я не вытащу, — словно издалека донеслось до него.       Бродяга послушно превратился, почувствовал, как крепкие руки обхватывают сзади, как непреодолимая сила тянет все ближе к берегу. Неожиданный спасатель видимо прекрасно понимал, что делает — волны так и не накрыли больше ни разу лицо, хоть и пытались.       Чиркнув ногой по прибрежным камням, Сириус вывернулся из державших его рук, на четвереньках выполз на берег и рухнул подальше от воды, чуть не ставшей его последним пристанищем. Дыхание все никак не хотело восстанавливаться, казалось, как ни дыши — воздуха все равно будет мало. В висках стучало.       Наконец отдышавшись, Сириус повернулся в сторону своего спасателя и чертыхнулся. Сбоку от него сидела совсем молодая девушка и странным образом сводила и разводила руки, видимо, восстанавливая дыхание.       — Что ты здесь делаешь? — голос чуть не сорвался. Да и холод вдруг как-то резко стал ощущаться.       — Тебя спасаю, — без особых эмоций ответила девушка и, подумав, добавила, — охренеть ты тяжелый, кстати.       — Хорошо у тебя получилось…       — Пф, — с ноткой презрения фыркнула девушка, — еще бы не получилось. Нас в школе в последний год каждые выходные гоняли на озеро отрабатывать взаимодействие в воде. И спасение тонущих товарищей там тоже было. Правда, там ребята знали, как помочь, было полегче…       — В школе? Обалдеть у вас школа… при аврорате что ли?       Девушка еще раз фыркнула, на этот раз с откровенным презрением.       — Ваша школа при аврорате… скажешь тоже, многому там научат. Я училась в Дурмстранге, — с гордостью пояснила она.       — И кто ты такая? — голос сорвался, но девушка услышала.       — Маргарет, — коротко ответила она, — только тебе это ничего не скажет…       — Стало быть, говорит, — голос кузины вернул Сириуса к реальности.