Срывая маски

      Сириус обреченно закрыл книгу.       Всё вернулось на круги своя, словно и не было этого времени в Арке. Снова темный враждебный родительский дом, снова полусумасшедший эльф.       Снова одиночество.       И снова мрачные тени в углах, обвиняющие во всех смертных грехах. Или молчащие, что еще хуже. Или тихо шепчущие — о чём?       Сейчас он был бы рад даже Сопливусу. Пусть тот говорил бы что угодно, лишь бы не чувствовать, как сходишь с ума в тишине.       За спиной вспыхнуло зеленым пламя камина.       — Бродяга, дружище…       Прежде, чем он сам понял, что собирается делать, Сириус бросился к Рему, обнял как брата, вцепившись, как утопающий в спасательный круг.       Рем чуть отстранился, пристально посмотрел в глаза.       — Что, Бродяга, так тошно?       — Терпимо, — Сириус тряхнул головой, прогоняя всё, о чем думал парой минут ранее. Лунатик только усмехнулся криво, головой покачал.       Неужели когда-то он считал, что старина Луни может предать?...       — Бродяга, послушай. Я пришел не просто так. Только давай, может, хоть чаю попьем?       Сириус бросился на кухню первым, движением палочки вскипятил воду, насыпал в чайник крупные листья, достал хлеб, сыр, ветчину и печенье. Рем следил за приготовлениями со странным выражением лица. Сначала Сириусу подумалось, что у себя дома Лунатик остался бы голодным, и с этой мыслью он достал из шкафчика вчерашний пирог с тыквой, заботливо оставленный Молли, и две плитки шоколада. И только через несколько минут до него дошло, что Рем просит чай, чтобы он, Сириус, сам наконец поел. Когда он ел последний раз, Сириус так и не вспомнил.       — Молоко искать? — голос предательски дрогнул. Совсем чуть-чуть, деликатности Рема хватило, чтобы не заметить.       — Не надо. Бродяга, садись, я по делу.       По делу — значит, ненадолго.       Рем, кажется, понял последнюю мысль.       — Как бы нам ночи хватило, чтобы разобраться… — усмехнулся он. Сириус с неожиданно острым облегчением опустился на ближайший стул.       — Выкладывай, — проговорил он, вгрызаясь в тыквенный пирог.       — Только… — Рем немного замялся, — Сириус, послушай, учитывая твою… эмм… некоторую несдержанность и горячность, пообещай мне кое-что, — Сириусу оставалось только кивнуть. Рем продолжил, — пообещай, что не будешь делать скоропалительных выводов или предпринимать поспешных действий, ни с кем из посвященных не посоветовавшись.       Сириус чуть не подавился пирогом. Если он правильно предположил, и Рем хочет рассказать ему о хоркруксах, что же ему теперь, с Сопливусом советоваться? То, что к Дамблдору обращаться бесполезно, и директор только выслушает, но лишнего из него не вытянешь, да еще и с радостью согласишься под его дудку плясать — Сириус выучил еще в школьные годы. С одной-то стороны, директор всегда оказывался до отвращения прав, но с другой, при общении с ним Сириуса не покидало ощущение «потери субъектности действия в пользу объектности», как предельно кратко и с какой-то непривычной едкостью описал Рем общение с Дамблдором в год своего преподавания в Хогвартсе.       Рем терпеливо ждал, даже не забавляясь реакцией друга. Видно, дело было действительно настолько серьезным. Сириус медленно кивнул.       — И еще — я не могу рассказать тебе все, только факты, выводы из некоторых у меня больно странные… Сириусу оставалось только кивнуть еще раз.       — Так вот. Хоркрукс. Предмет, в который темный маг вложил часть своей души.       — Как это?       — Душа ломается при совершении убийства… часть можно отделить — только так. Там, конечно, сложные темные ритуалы, но суть простая.       — Но зачем?       — Пока не будет уничтожен этот предмет, эта часть души будет держать всю остальную в этом мире. Такое себе бессмертие.       — Значит, поэтому он не погиб, когда… — Сириус запнулся. Даже после стольких лет произнести вслух то, что он собирался сказать, было больно.       — Когда Гарри победил его, — подсказал Рем. — Да, именно.       Сириус задумался. Рем неторопливо соорудил два сложных высоких бутерброда и положил один на тарелку другу. Сириус благодарно кивнул.       — Когда Мэг предупреждала Дамблдора, они говорили про кольцо. Видимо, именно это кольцо потерял Волдеморт, когда я отлеживался в гостях у Нарси, судя по панике среди Пожирателей, он был просто в ярости. Получается, оно у Дамблдора. Но тогда всё не так уж плохо. Я же правильно понял, чтобы победить Волдеморта, надо уничтожить хоркрукс?       — Хоркруксы, — тихо поправил Рем, — судя по всему, их несколько. Да, Дамблдор считает именно так.       — Тогда я не вижу особых проблем, — Сириус почувствовал, как где-то внутри появляется воодушевление, сродни азарту охотничьей собаки. — Узнать, где они, достать и уничтожить. Сложно, да, но, думаю, не нереально.       Рем скептически хмыкнул.       — Во-первых, мы даже не знаем, сколько их…       — А сколько может быть?       — Не очень много, душа не бесконечна. Ладно, допустим, мы узнаем, сколько их. Во-вторых, хоркрукс очень ценен для хозяина, это же залог его вечного существования. После пропажи кольца Волдеморт будет вдвойне, втройне охранять оставшиеся.       Сириус беспечно махнул рукой. Была бы цель, а трудности преодолеются. Всегда преодолевались.       Рем его оптимизма явно не разделял.       — В-третьих, — тут Лунатик тяжело вздохнул и надолго задумался. Продолжил он через несколько минут, — ладно, это мои умозаключения, может, я не прав…       — И все же?       — Пока без «все же», Бродяга. Если тебе придумается то же самое — обсудим. Тем более, есть еще и в-четвертых. Маргарет и ее Леон считают, если я правильно понял, что хоркруксы нельзя уничтожить физически.       — А как же тогда?..       — Пока у них соглашение с Дамблдором, хоркруксы они ищут с Орденом, а вот дальше…       — А дальше нам останется убедить директора, что он не прав, — протянул мужчина в маске, появляясь в дверном проеме. За его спиной маячила Маргарет.       Только сейчас Сириус вспомнил, что еще вчера Дамблдор предупредил его о «возможных неожиданных гостях». Тогда-то он не придал этому значения.       Рем слабо улыбнулся.       — Вы всегда так неистощимы на неожиданности?       — Можно? — вместо ответа Мэг протиснулась на небольшую кухню. Мужчина последовал за ней.       — Сколько всего хоркруксов? — небрежно поинтересовался Рем.       — О скольких вы знаете? — прищурилась Мэг.       — О двух: о дневнике и кольце, — проговорил Рем быстро. Слишком быстро. Мэг прищурилась еще жестче, медленно перевела изучающий взгляд с Рема на Сириуса и обратно. Что происходило под блестящей маской, оставалось только догадываться.       — Их как минимум четыре — это те, что нам доподлинно известны. Скорее всего, это не все.       Рем нахмурился, подперев подбородок руками.       — Откуда вы знаете?       — Это предположение, пока не стоящее обсуждения, — коротко ответил мужчина. — Тем более, что главная проблема не только в количестве. Судя по тому, что мы увидели в Тайной комнате — нельзя уничтожить один хоркрукс, пока целы другие.       — И это проблема, — развела руками Мэг, — мы не знаем, сколько их. Или хотя бы сколько их вообще может быть. И вообще, можно ли их уничтожить.       — В библиотеке Хогвартса нет ничего хоть чуть информативного, — вздохнул Рем в ответ.       — Есть не только библиотека Хогвартса, — парировал Сириус.       — Да. Мы так прикинули — в Британии есть четыре заслуживающих внимания библиотеки, — Мэг подняла руку и начала перечислять, загибая пальцы, — в Хогвартсе, у Лестрейнджей, у Блэков и у Малфоев. У Малфоев в одной из книг было довольно обтекаемо указано, что физически хоркрукс можно уничтожить полностью только вместе с хозяином. Что и подтвердилось.       — У Малфоев? Люциус допустил тебя до семейной библиотеки? — Сириус действительно удивился. Одно дело светски любезничать с Нарциссой, и совсем другое — оказаться в хранилище родового гнезда…       Мэг утвердительно кивнула.       — Конечно. Она же семейная.       — У вас настолько семейные отношения? — вопрос Рема прозвучал так, чтобы можно было не услышать скрытую иронию. Если не захотеть.       Мэг услышала.       — Откуда взяться семейным отношениям за несколько лет не очень близкого общения? Моя семья — вот, — кивнула она в сторону мужчины в маске. Леон чуть опустил веки и улыбнулся, — но все же дети не должны отворачиваться от родителей.       — Смотря какие родители, — с горечью протянул Сириус.       — Я не говорю о садистах или о чем-то другом вопиющем. Но нельзя судить строго, если родители в чем-то ошибаются.       Сириус заломил бровь, молча насмешливо уставился на девушку. Много она понимает…       — Когда жизнь все расставит по местам, когда они поймут свои ошибки — если и правда ошибались — а время уже на исходе — что им останется? Это неправильно — судить и не прощать… — убежденно продолжила Мэг.       Сириусу становилось все сложнее удерживать высокомерно-аристократическое выражение лица.       — Опять же, смотря какие ошибки. То-то ты родного дядю не иначе как братом матери называешь. Или это другое?       Девушка дернулась словно от удара.       — Другое. Он считай что от меня отказался, он мог избежать Азкабана, но ему было плевать, что со мной будет. Не думаю, что твои…       Внутри словно лопнула туго натянутая струна. Сириус рывком схватил девушку за плечо, резко потянул в гостиную. Рем и Леон бросились следом.       В ушах шумело.       — Сириус! — голос Рема раздался словно издалека. А то Лунатик не знает, что набравшего скорость Бродягу не остановить. Сириус подтащил Мэг к семейному гобелену.       — Не думаешь? Тогда смотри! Внимательно смотри! Ты меня здесь видишь? Нет? А знаешь, почему?! — Сириус ткнул пальцем в прожженную дыру на месте собственного имени.       Мэг рассматривала гобелен с очень странным выражением лица. Сириус отвернулся, уже жалея о собственной несдержанности. Рем и мужчина в маске молчали.       — Регулус Блэк, твой брат… совсем мальчишка был, я сейчас старше. И посмотри, в том же году умирает ваш отец… — пальцы Мэг скользили по золотым нитям гобелена. — До или после?       — Рег был болваном, всю жизнь следовавшим указке родителей — и вот результат, — голос почему-то пытался сорваться, но Сириус упрямо продолжил, — родители были помешаны на чистоте крови, поддерживали идеи Волдеморта, и за ручку его туда. А на остальное им было плевать. А там свои же и…       — С двадцать девятого по семьдесят девятый, пятьдесят лет всего — не возраст для мага… — голос Мэг странно звенел. — Так до или после?       — После, — прохрипел Сириус. Где-то за грудиной разливалась боль, словно фестрал копытом ударил.       — И ты говоришь, что им было плевать? — резко повернулась Мэг.       Только теперь Сириус заметил, что до сих пор сжимает пальцами плечо девушки. Резко разжав руку, не глядя никому в глаза, он сделал то, о чем мечтал еще до прихода Рема — бросился к буфету, рывком достал початую бутылку огневиски и залпом осушил почти треть. Стало чуть легче, даже боль вроде как отступила. Сириус нашел силы повернуться.       Мэг так и стояла возле проклятого гобелена и чиркала зажигалкой. Пламя никак не хотело загораться. С глубоким вздохом мужчина в маске подошёл ближе, отобрал зажигалку, щелкнул несколько раз до появления огонька.       — Что-то вас как-то занесло не туда, — еще раз вздохнул он.