Срывая маски

      — Неужели всё-таки всё получилось? — Мэг практически рухнула в ближайшее кресло. Сириус с сочувствием отметил, насколько, оказывается, нелегко дались ей последние несколько часов.       Регулус с каким-то исследовательским интересом изучал старинные фолианты, старательно не касаясь их руками. Казалось, что сейчас он достанет перчатки и только потом начнет листать ветхие страницы. Гермиона со своего места смотрела на книги жадным взглядом.       Гарри ткнул Рона локтем в бок и кивнул в сторону подруги. Тот прыснул и зажал рот рукой. Гермиона только сердито дернула бровью.       — Надеюсь, такой риск оправдается, — вяло протянула Мэг.       — Посмотрим. На свежую голову, — словно самому себе кивнул Регулус.       — Мистер… — Гермиона замялась.       — Мисс Грейнджер, можете называть так, как вам удобнее, — голос из-под маски звучал с мягкой иронией. — Что вы хотели?       — Почему у меня получилось понять, что вы — это вы? Разве Фиделиус не должен был заблокировать эту догадку?       — Хороший вопрос. Собственно, я говорил, что это будет очень интересно с научной точки зрения. Начнем с того, что мы имеем. Как вы догадались?       — Ну… — Гермиона мельком глянула на Гарри, — мы все привыкли называть Волдеморта по имени…       — Томом? — в деланом изумлении дернулась бровь под маской.       — Нет, конечно, нет, — Гермиона сбилась и покраснела.       — Извините, мисс Грейнджер, я не удержался. Продолжайте.       — Мэг тоже называла его Волдемортом, а вы — Темным Лордом. Вы говорили о нем так, как будто имели возможность общаться лично — вы с таким знанием дела рассказывали про его отношение к Дамблдору. Вместе это наводило на мысль, что вы были близки к Пожирателям. При этом вы хорошо знали заклинания защиты дома. Вы сказали, что видели, как накладывают подобные, и я в какой-то момент подумала — а не эти ли самые вы видели. То есть получалось, что вы имели отношение к Пожирателям и к Блэкам одновременно. А когда вы заговорили про Лестрейнджей — не скрывая своего личного отношения, словно были близки с ними — тут у меня всё сложилось…       Маска медленно кивнула.       — А вы, Ремус?       Сириус заметил сомнение в глазах Рема.       Да ладно, Лунатик, глупо чувствовать себя виноватым, если твой друг — идиот.       — Ты много знал про Мародеров. Слишком много. Столько мог знать только человек, который следит за каждым шагом. Снейп мог бы, но с ним мы всегда были настороже. А тебя… — тут Рем замялся.       Сириус горько усмехнулся.       — Лунатик, можешь не смягчать, ты всегда говорил — но я не слышал…       — Тебя Сириус не воспринимал всерьёз, — виновато развел руками Рем, снова повернувшись к Регулусу. — И Джеймс следом за ним. А с конспирацией у них и так всегда было не очень. Не думаю, что с таким отношением было сложно узнать, например, что они сильно увлеклись определенным разделом Трансфигурации. И с каким результатом. Но дело даже не в этом, — тут Рем помрачнел. — Только человек, которому Сириус был очень небезразличен, мог сомневаться в обвинении, а тем более так уверенно говорить о его невиновности. Ну и ваш последний разговор…       Регулус удовлетворённо кивнул.       — И знание появилось, несмотря на Фиделиус?       — Получается, так, — пожал плечами Рем.       — Но в книгах пишут… — запротестовала Гермиона. Регулус плавно повернулся к ней.       — Мисс Грейнджер, скажите-ка мне, всегда ли можно верить тому, что написано в книгах?       — Но…       Сбоку от Сириуса в предвкушении подобралась в кресле Мэг.       — Обожаю, когда удается вывести его на такие темы, — одними губами прошептала она. Заметив, что ее рука теперь не занимает подлокотник, Сириус присел на его край — видимо, разговор будет долгим.       Регулус сложил руки на груди.       — Верить только тому, что написано до нас, не подвергать ничего из ранее открытого сомнению… это же значит отказаться от новых, по-настоящему новых знаний. Сколько на самом деле того, что мы привыкли считать истиной, а это лишь предположения? Предположения из серии «очевидно, так», ставшие для нас неоспоримыми только потому, что несколько авторитетов друг за другом их повторили, — в голосе Регулуса появилось воодушевление. — Сколько на самом деле ещё не изученного, не известного…       — Но профессор Дамблдор считает, что Фиделиус надёжно защищает… — попыталась перебить его Гермиона. Регулус помотал головой и продолжил с ещё большим воодушевлением.       — Мисс Грейнджер, как вы думаете, можно ли не поддаться, например, Imperio?       Гарри вскинулся и открыл было рот, но Регулус резко приложил палец к губам. И правда, вспомнил Сириус события годовой давности, Гарри же рассказывал, как противостоял Imperio Крауча-младшего, а потом — потом и самого Волдеморта.       — От Непростительных нет спасения, — растерялась Гермиона.       — Мистер Поттер считает иначе, не так ли?       — Ну Гарри и от Авады спасся, — возразил Рон, — просто он такой. Это не значит, что…       — Не значит? Вы думаете? Хорошо, представим… мистер Поттер, я прошу прощения, что затрагиваю болезненную тему. Говорят, материнская любовь может спасти от Авады. А теперь представьте, мисс Грейнджер, что Темный Лорд использует не Аваду, а Imperio, чтобы заставить Лили Поттер отойти от сына. Подействует ли какое-то Imperio, если эта любовь была сильнее Авады?       — Я не знаю, — пролепетала Гермиона.       — Не знаете, — удовлетворённо кивнул Регулус, — но, исходя из общих соображений, теперь вы уже не так уверены, не так ли?       — Наверное… Но…       — Тогда ещё пример — Метка. Мое счастье, что ее ответ Лорду поддерживается магией самого волшебника, и Лорд потерял меня из виду, когда я лишился магии, и решил, что со мной покончено, — глаза в прорезях маски на секунду сузились. — Но речь не об этом. Метка болит, если он, например, испытывает сильный гнев — говорят, из-за того, что она сочетает в себе элементы и Imperio, и Crucio. И у меня — временами болит до сих пор. Но я знаю, что есть человек, который не испытывает этой боли. Потому что преодолел страх перед Лордом, по-настоящему преодолел.       — Но Фиделиус — это другое…       — И вы правда считаете заклинание хранителя секрета более неотвратимым, чем Непростительные?       — А вы нет?       — Смотрите, — Регулус сделал пару шагов и облокотился на каминную полку, — конечно, это только предположения, но всё же… Фиделиус скрывает известную информацию, и тот, кто был знаком с ней раньше, без доступа от хранителя секрета больше не может ее озвучивать даже в кругу посвященных или как-то ею воспользоваться. Но никто не может сказать, осталось ли это знание в голове. Об этом же нельзя рассказать — Фиделиус блокирует такую возможность. А если получаешь доступ — то будешь сомневаться, а не получил ли это знание и память о нем вместе с доступом. Например, Нарцисса или Белла сто раз были в этом доме. Как вы думаете, они это забыли? Или помнят, но озвучить или как-то деятельно воспользоваться знанием не могут?       — Можно же спросить у Нарциссы… — Мэг не договорила, махнула рукой и опустила ее на подлокотник, слишком поздно осознав, что теперь она прижимается локтем к сидящему Сириусу. Девушка дернулась и осторожно попыталась отодвинуть руку. Сириус поймал смущённый взгляд и ободряюще кивнул головой. Рука осталась на месте.       — Вот именно, — кивнул Регулус. — Помнит или нет, сказать-то она не сможет. Но теперь в общем-то есть подтверждение, что знание Фиделиусу может быть неподвластно…       — Думаешь, у всех? Но тогда получается, что каждый может додумать то, что от него пытаются скрыть, — взгляд Рема был настороженным. — И в этом случае…       — Сомневаюсь. Обо мне догадались не все, только вы двое. Мне думается, что это не просто так, вас на самом деле многое объединяет — у вас обоих пытливый ум, сильная воля и — как бы это назвать поточнее? — в жизни были моменты, когда вы чувствовали, что вынуждены противостоять обстоятельствам, и у вас сформировался опыт этого противостояния, вы его не боитесь, не так ли? Думаю, это важно. Фиделиус должен сопротивляться вашим попыткам узнать или понять, и очень сильно. А мозг должен преодолеть это сопротивление. Тот же Люциус далеко не дурак, и мы с ним сталкивались несколько раз в обозримом прошлом, но ему до догадок далеко…       — То есть вы считаете, что это вопрос силы воли? Но та же Беллатрикс пошла в Азкабан за свои убеждения… — возразил Гарри. — Я видел суд над ними в воспоминаниях профессора Дамблдора… — тут он упёрся взглядом в стоящего в дверях директора.       — Действительно, было такое, — задумчиво кивнул тот. В который раз Сириус поразился способности Дамблдора при всем его умении показать себя оставаться незаметным, если ему это действительно нужно. Впрочем, вроде как от директора никто ничего скрывать не собирался. Дамблдор спокойно разместился в свободном кресле. — Маргарет, не будете ли вы столь любезны допустить меня в Фиделиус, чтобы я мог обращаться к… эм-м, по имени?       — Кто бы сомневался, — усмехнулся Регулус, помотав головой. Дамблдор понимающе улыбнулся.       — Конечно, — очень серьезно ответила Мэг директору.       — Благодарю. Так всё же, по-вашему, что не так с Беллатрикс?       — Знаете, профессор, те, кто пошли за Лордом и остались при нем, кто декларировал, что готов умереть за его идеи… Это совсем не про волю, скорее наоборот, про то, как легко можно подарить свою свободу другому. Лишь бы не жить и принимать решения самому. Я только недавно говорил об этом с одним хорошим знакомым.       Дамблдор медленно перевел взгляд с маски на книги и обратно.       — Вижу, разговор был успешным.       — Вполне, — коротко кивнул Регулус. — Так вот, Белла никогда не принимала принципиальных решений, вся ее жизнь — это либо «хочу я», либо «хочет Лорд». Там нет именно осознанной воли.       — Но если то, что вы сейчас говорили — правда… — начала было Гермиона, но Регулус покачал головой.       — Это только предположения. Как-то подтвердить их, ну, или, что тоже вполне вероятно, опровергнуть — это на самом деле приличная тема для исследований.       — Вы так интересно формируете и подаёте мысль, — взгляд Гермионы загорелся и тут же потух. — Я очень уважаю наших учителей, но… мало кто умеет так задавать вопросы или так доходчиво объяснять, как тогда в библиотеке. И тем более вряд ли кто-то из них позволит такую масштабную работу. Жаль, что вы у нас не преподаете.       Сириус заметил странный блеск в глазах Дамблдора. Или показалось?       — Мисс Грейнджер, во-первых, я даже Lumos самостоятельно вызвать не могу. Мне нечего делать в школе волшебства.       — Но Билла вы лечили, — возразил молчавший до этого Рон.       — Только с ее, — Регулус кивнул в сторону Мэг, — умением собрать и отдать энергию. Так нельзя жить постоянно.       — Почему?       — Ну не могу же я сделать ее постоянным донором для моих пожеланий, заставлять постоянно делиться. Нет, — в голосе из-под маски на секунду прорезался металл, когда Рон попытался что-то ответить. — И потом, во-вторых, у вас действительно хорошие учителя.       — Ага, особенно по Истории Магии, — скептически протянул Гарри.       — История Магии, — Регулус только рукой махнул, — это вообще отдельная беда, и всё из-за политики.       Глаза Дамблдора снова блеснули за очками-половинками.       — А что не так с Историей? — с интересом уточнил Рем.