***
Очередной невыносимо скучный урок, на котором половина класса занимается своими делами. А другая половина и вовсе на уроке не присутствует. Учителю на детей все равно, она продолжает своими делами заниматься вместо того, чтобы урок вести. Лиза и Макс, как обычно, болтают о своем и смеются громче всех в классе, вспоминая вчерашний побег с кладбища и возвращение домой. — Мне повезло, бабушка уже спала, когда я пришел. — На удивление, я тоже пестов не отхватила, — говорит брюнетка, осматривая класс. Как всегда, на последней парте сидит Захарова, что-то активно обсуждая с Кириллом. И все бы продолжалось дальше хорошо, но звенит звонок, и бездельникам приходится идти на урок к Марии Владимировне, там уж точно спокойно не посидишь. Весь класс толпится у входа, пытаясь выйти. Годы идут, а этот класс не меняется. Лиза и Макс выходят почти последними; девушка взглядом в толпе знакомый силуэт найти пытается и как только замечает красную кепку, замечает и странное поведение. Обычно Кристина наоборот внимание пытается привлечь, а тут, кажется, избегает, за Кирилла прячется, очень странно. Благополучно дойдя до класса, Мария Владимировна тут же усаживает всех на места. — До вашего выступления остается два дня, что там с вальсом? — Все замечательно, Мария Владимировна, — встает блондинка, сидящая за первой партой. Эта девочка старостой класса была, которая последние две репетиции шпыняла всех направо и налево. — Слушайте, давайте её в туалете закроем, я с ней на репетиции ходить не буду, — говорит Кирилл с последней парты, наблюдая как весь класс смехом заливается. — Кирилл, угомонись. Хочешь снова на отработки походить? Я тебе устрою, — говорит Мария Владимировна, после чего к доске идет и тему урока пишет.***
После окончания урока, друзья направились в столовую, где брюнетка краем глаза увидела Кристину. По ее действиям можно было понять, что девушка тоже ее заметила. Когда их взгляды встретились, Захарова моментально отвернулась и потащила Кирилла на выход. — Ты заметил? — Видел что? — с набитым ртом пробубнил Максим. — Кристина меня как будто избегает. — И тебе не все равно? Вот так и знал, ничего хорошего не будет, я как всегда прав буду. Лиза на это лишь глаза закатывает, а сама снова в мыслях своих утопает. Что-то точно не так будет; хоть и обещала не думать о плохом, навязчивые мысли все равно не покидают. Особенно с Захаровой; с ней вообще страшно дела иметь, а тут, кажется, что-то большее намечается. Последний урок, наконец-то скучный школьный день подходит к концу; все было совсем как обычно. Слишком спокойный день, а Кристину сегодня почти не видно. Она будто весь день избегала Андрющенко. Её не покидала мысль застать Захарову врасплох и спросить, что же все-таки происходит. И как же ей повезло: блондинка в туалет отпрашивается, а в голове сразу появляется интересная мысль. Немного погодя, Лиза следом выходит, направляясь в ту же сторону, что пошла девушка. Как только дверь закрывается, брюнетка тут же в стену вжимает. — Блять, Андрющенко! Сумасшедшая, а если бы я ударила… — тараторит Кристина, смотря в карие глаза напротив. — Если бы и ударила, раньше ты так из-за этого не переживала. — Не в твоем стиле людей так зажимать, — убирая руку брюнетки, Захарова в сторону отходит. Осматривая ту с головы до ног, снова ухмыляется по-идиотски. — Не в твоем стиле от людей прятаться. И тут Кристина в ступор впадает, взгляд в пол опуская. Слова будто комок застрял в горле, как не вовремя дар речи теряется. А Лиза снова ближе подходит, в глаза заглядывая, специально не отводя взгляда смотрит, от чего у блондинки на щеках румянец алый проявляется. — Потому что я тебя не понимаю, то все нормально, то назад сдаешь, — отводя взгляд в сторону, говорит Захарова. — Какая у вас богатая фантазия, Кристина Степановна. В своей голове вы слишком много придумали. Это показушное высокомерие — защитная реакция, которая всегда мешала Лизе общаться с людьми. Не подпускать близко, показывать себя с худшей стороны, лишь бы держаться как можно дальше. Кристина это расстояние преодолевает слишком просто, этим и цепляет. — Не хочешь сегодня со мной на стритрейсинг? — переводит тему блондинка. — Что это? — Серьезно? Ну, вот как раз и узнаешь, я зайду за тобой, — она не дает сказать Лизе слово, просто выходит, и тут уже звонок звенит. Андрющенко в кабинет идет, а в голове столько мыслей, столько возмущения. Вот и разбавила скучный день разговором с Кристиной. Себе признать не может, что готова с ней вечно говорить, просто её голос приятно слышать. Но, конечно, такие слова она оставляет при себе, просто сказать на самом деле некому, парни точно такое не поймут. А подруг у Лизы нет, с детства поняла, что нельзя иметь подруг. Молча взяв вещи, Макс и Лиза из школы выходят. Блондин снег ногами пинает, пытаясь хоть как-то диалог начать, но брюнетка снова в облаках летает. — Лиза, ну рассмеши меня, — ноет парень, смотря на подругу. Ветер волосы поднимает, тем самым лицо закрывая. — Ебала в рот я ваши пирсинги, сейчас губа вместе с ним оторвется, — убирая волосы с лица, возмущается Лиза. Парень смехом заливается, взяв с земли горсть снега, он снежок формирует. Как только подруга волосы убирает, тут же в лицо ей прилетает небольшой комочек. Черная тушь тут же по лицу растекается. — Максим, идиота кусок! — кричит Андрющенко, пытаясь глаза открыть, пока блондин смеяться продолжает. Брюнетка наклоняется и огромную горсть снега берет, кидая ее в парня, но все мимо. Замечая на земле огромный снежок, по всей видимости, бывшая голова снеговика, Лиза кидает его в голову парня. Тот в ногах путается и, поскальзываясь, на землю падает. — Есть пробитие! — радостно говорит брюнетка, уже смеясь над другом, который встать не может из-за льда. Подбегая к нему, Лиза встать ему помогает, но тот ее на себя тянет. Мокрые и холодные, оба на снегу валяются. Домой идти совсем не хочется, но они уже к подъезду Андрющенко подходят, и в такие моменты хочется оказаться где угодно, но только не дома. Пожав друг другу руки, Максим и Лиза расходятся. Брюнетка в подъезд заходит, на этаж поднимается; в квартире тихо, значит все не так плохо. Открывая дверь, она в квартиру проходит. На кухне мать сидит, отец на работе. И дома как-то страшно спокойно, снова подвох во всем ищет. — Лиза, пришла наконец. Давай переодевайся и иди за стол, разговор есть, — говорит мать, чай попивая и страницу книги перелистывая. Лиза лишь молча кивает и в комнату идет, в домашнюю одежду переодеваясь. На улице уже темнеть начинает; приоткрыв окно в комнате, Лиза идет на кухню. Усаживаясь за стол, брюнетка к себе кружку с чаем подвигает. — С той девочкой до сих пор общаешься? — начинает женщина, и Лиза тут же напрягается. — Ты про Кристину? Мы не подруги, мам. Просто одноклассницы. — Одноклассницы до дома провожают? — Представь себе. Она такая же нормальная, как и я, хватит лезть со своей гиперопекой, — взрывается Лиза, повышая голос. — Значит она из твоих вот этих сумасшедших готов? Лиза, если я узнаю что-то связанное с этой девчонкой, пеняй на себя. Лиза из-за стола встает и в комнату идет, громко дверью хлопая. Эта опека с детства была: мать контролировала абсолютно все, с кем она общается, что она делает, как она учится. Раньше ей казалось, что это хорошие отношения с матерью, но с возрастом это недоверие начало приносить проблемы.