целуй

      Уже с утра в квартире у Андрющенко суета происходит. Мать гладит платье, а отец пытается на работу собраться. Лиза же на гитаре песню репетирует, слова повторяя. Песня была о новогоднем чуде, в которое сама брюнетка не верила, но петь именно её сказала Мария Владимировна.       — Лиза, ты хоть раз что-то не черное надеть можешь? — спрашивает женщина, проглаживая подол черного платья.       — Не могу, мне будет некомфортно.       — Чтож за напасть такая, но платье красивое, конечно, — рассматривая ткань, говорит мать.       Лиза же гитару на кровать бросает и платье из рук вырывает. Закатывая глаза, она к зеркалу подходит; платье и правда красивое было: короткое, сзади шлейф и вырез на спине. Не для зимней погоды, конечно, но другого на выход у неё не было. Надев платье, девушка волосы распускает. Кудрявые, цвета смолы волосы разливаются по плечам, длинные и такие красивые. Челка все также глаза закрывает, но Лизе это нравится. Сегодня уроков не будет, поэтому Андрющенко сумку вместо рюкзака берет.       — Ну красавица! — скрестив руки на груди, мать до двери провожает. — Удачи тебе там.       Лиза лишь кивает, гитару в руках держа. Поспешно из подъезда выходя, она подходит к Максу, который уже полчаса ее у дома ждет.       — Вау! Ты классно выглядишь. Как директор похоронного бюро, — смеясь, говорит Макс, пожимая руку Лизке.       — Ты, как всегда, гениален, — закатывая глаза, Андрющенко снег ногой пинает и вперед идет.       — Ну, Захарова упасть точно должна.       — Она от меня в любом случае падает.       — Что? Как у вас все быстро развивается, ну я в шоке!       — Я ее жестко отшила. Ну, типа, френдзона все дела.       — Ну ты и сука, Лиза, — толкая девушку в плечо, говорит Макс.       — А ты, кстати, в костюме? Нам же еще вальс танцевать с тобой.       — В костюме, с галстуком, между прочим. У деда спиздил.       — Бедный дед.       Уже подходя к школе, ребята перед входом Егора и Влада встречают. Вместе в здание заходят и в актовый зал плетутся, где уже большая половина класса вальс репетирует.       — Боже мой, Андрющенко! Наконец-то я вижу перед собой девочку, а не мальчишку со двора, — радостно говорит Мария Владимировна, подходя к брюнетке.       — А на Макса посмотрите, он больше не бомж. Одежда приличная есть, — добавляет Степан Свердлов, который первый раз за год в школу решил прийти, но, на самом деле, его отсутствию учителя были рады. Нет его — нет проблем.       — Так, ну все, встали по парам еще раз танец повторим.       И все по местам встают. Только вот Захаровой нет до сих пор, Кирилл с Марией Владимировной танцует. Испугалась и не пришла? На неё не похоже, точно случилось что-то.       — Кристина не пришла, — говорит Лиза, на Максима смотря, который ноги только и успевает перебирать. Танцевать до сих пор с ним трудно.       — Ну, не пришла и не пришла, хуй с ней.       — Нет, не хуй с ней.       Только говорить про неё начали, так она в проходе появляется. И какого было удивление, когда Кристину в спортивках и футболке увидели, кепка все также на ней, — не смогла она платье надеть.       — Захарова, что это такое?! — кричит Мария Владимировна, замечая внешний вид блондинки.       — Мария Владимировна, принципы, — пожимая плечами, кратко отвечает Захарова, усаживаясь на сцену.       Классная руководительница за голову хватается, из зала в истерике выходя. Истеричная женщина была, да и странная слегка. Несколько девчонок вслед за преподавательницей бегут, пока Захарова, ногами болтая, всех присутствующих осматривает. Лизу сразу не замечает, поэтому та сама подходит.       — Вот это да, Кристина Степановна, совру, если скажу, что не удивили — поправляя шлейф платья, Лиза кудрявые волосы назад убирает.       — Удивлять я умею, не только в школе, кстати, — подмигнув брюнетке, Кристина с ног до головы ту осматривает, а глаза сами на лоб лезут. Уж точно не ожидала увидеть её в платье.       — Ну да, на дороге ты меня тоже вчера нехило удивила.       Захарова ухмыляется на это и кепку поправляет; этой привычке она никогда не изменит.       — Отлично выглядишь, кстати. Тебе идут платья, — говорит Кристина, со сцены спрыгивая и ближе подходя.       — Так-так, девушка, дистанцию соблюдаем, — смеясь, говорит Лиза, шаг назад делая.       А Захарова же останавливаться не планирует, брюнетку за талию хватает и за руку подхватывает.       — Не ссы, просто танец повторим, — смеясь, говорит Крис и танец вести начинает. Она на ноги ни разу не наступила, была бы возможность, Лиза бы с ней танцевала. Но Мария Владимировна со своими подозрениями пошлет всех куда подальше. Ведь танец — это слияние душ, а сливаться могут только души девушки и парня.       Тут Кирилл сзади подбегает, Кристину за ноги подхватывая и вверх поднимая.       — Блять, идиотина, я тебе голову оторву! — кричит Захарова, ударяя парня по голове, пока тот смеется во всю.       — Фу, какая злая. Нашу пару с танца сняли, печалька, — делая умирающий вид, говорит Кирилл.       — Какая жалость, пойду плакать, — закрывая лицо, Кристина профессионально слезы имитирует.       Но тут Мария Владимировна в зал возвращается. Настрой у неё боевой, и всем становится страшно, кроме Кристины и Кирилла, разумеется.       — Быстро все в класс, уже люди в зал собираются. А вы тут сидите! — говорит женщина, выгоняя всех из зала.       Весь класс поспешно покидает помещение и поднимается в кабинет. Суета и крики, все нервничают, — первый раз их класс к какому-то празднику допустили. Лиза песню повторяет, Макс танец в сотый раз выучить пытается. А Кристина и Кирилл за последней партой энергетики глотают.       — Два балбеса. И не стыдно вам? — говорит Мария Владимировна, параллельно помогая какой-то девчонке платье надеть.       — Честно? Вообще нет, — отвечает Кирилл, закидывая ноги на парту.       Тут в кабинет учительница химии влетает, Юлия Артуровна.       — Так, Маруся, твои придури следующие выходят, — запыхавшаяся девушка говорит. Вид у неё всегда небрежный был: спортивный костюм и запах перегара. Эта химичка реально химичила у себя в кабинете. То водку с учениками, то еще что придумает.       — О боже мой, так ладно. Все, кто вальс танцуют, идите в зал. Юль, доведи их там, — женщина переживала заметно, но вида пыталась не подавать.       — Блин, Андрющенко! Железку с губы достань, позорить еще будешь, — подходя к ученице, Мария Владимировна лицо рукой закрывает; испанский стыд она часто испытывала с этим классом. — Молния на платье разошлась, ну чтож такое, Лиза!       — Твою мать, Мария Владимировна, ну вот что вы докопались. Она из-за вас расстегнулась.       — Кристина, все равно ничего не делаешь, иди однокласснице помоги, — говорит женщина, девчонку подзывая жестом. А сама из кабинета за остальными ребятами выбегает, химичке доверять детей нельзя. О её приключениях в школе по молодости уже наслышана вся школа.       — Чем тебе помочь? — спрашивает Кристина, руки отряхивая от мела, уже на доске нарисовать успела.       — Молнию на платье, там, сзади, — говорит Лиза, а сама сережку с губы снимает. Пока холодные руки Кристины по спине проводят, мурашки по всему телу пробегают. И Андрющенко уже возмущаться думает, но чувствует, как молния на платье сходится, и девушка с облегчением выдыхает.       — Ну все, пошли, — говорит Кристина, подталкивая Лизу к выходу. Она шла только из-за неё, чтобы послушать как та на гитаре играет и поет.       Забежав в зал, обе за кулисы идут и к классу подходят. Мария Владимировна до сих пор девочек достает, в порядок приводя. А Лиза в панике стоит: руки трясутся, а губы так сильно кусает, что капельки крови проявляются. И Кристина, стоящая рядом, замечает это.       — Я уверена, ты хорошо сыграешь, а Макс все-таки не отдавит тебе ноги, — усмехнувшись, она ближе подходит и слегка за плечи обнимает.       — Я бы так хотела с тобой танцевать, — говорит Лиза, в голубые глаза заглядывая.       А у Кристины от этих слов сердце бешено колотится и глаза горят. И шире некуда улыбка на лице, но тишина в зале их идиллию прерывает. Пора выходить.       Лиза вздыхает тяжело. Поправив платье, она к Максу подходит и молча за руку того берет. Они выходят и все вроде хорошо идет. Соколов ни разу не ошибся и это настоящая победа. Первый раз за столько лет их класс не оплошался. Мария Владимировна в стороне стоит, слезы вытирая, а Юлия Артуровна рядом из своего загадочного термоса жидкость в рот заливает; все дети знали, что там далеко не чай.       Танец заканчивается, и Лиза одна на сцене остается, ей в руки гитару дают, и она в ступор впадает. Тысячи глаз смотрят на неё, но девушка будет прикована к одному взгляду. Взгляд небесно голубых глаз, которые с особым восхищением смотрели на неё. И она играть начинает. Песня за душу брала, про новогоднее чудо и детскую радость. От голоса Андрющенко мурашки по коже бежали, и, похоже, это не последнее её выступление в школе.       Вся программа с выступлениями к концу подходит, и ребят в спортзал отправляют, где музыка громкая, и физрук напитки разливает. Кирилл сразу же к столу летит с Федькой на пару. Максим с Владом и Егором в сторону уходит и Лизу за собой тащит. А та же сопротивляется и, отмазавшись, в толпу идет, где уже вовсю танцы начинаются. Тут медляк включают, и все по парам расходятся. Неожиданное и холодное прикосновение из этого мира вырывает; повернувшись, она Захарову замечает, которая тут же руки на талию укладывает и к себе прижимает.       — Ты очень красиво спела, — говорит она, в глаза смотря.       — Спасибо.       И она больше ничего не говорит, хотя может и хотела. Они продолжают танцевать, еще лучше, чем на репетициях: так красиво и плавно двигаются, что этот момент на камеру запечатлеть хотелось бы. Что под тихую и решил сделать Кирюха, в стороне с телефоном стоящий. Он уже прилично выпил с физруком на пару, поэтому за свои действия совсем ответственности не нес.       — Просто давай дружить? — шепотом говорит Кристина, голову ближе склоняя.       — Я большего и не прошу, — прикрывая глаза, отвечает Лиза.       — В губы давай дружить, — говорит Захарова и вперед подается, так близко, что губы вот-вот коснутся чужих. Но Андрющенко голову опускает и на плечо укладывает, тяжело вздыхая. А Кристина тем временем выть готова — обидно до дрожи. Она по-любому нравится ей, просто, похоже, сейчас не время, ну или Лиза именно её целовать не хотела.       Музыка заканчивается и снова сменяется на более ритмичную и громкую. На улице уже совсем темно, и Лиза домой собирается. Влад и Егор уже давно ушли, а Макс еще остаться хотел. Поэтому идти она решила одна. Покинув здание школы, девчонка куртку на плечи накидывает и решает дорогу сократить, через уже давно изведанные гаражи.       Уже преодолев половину улицы, за спиной шаги тяжелые слышатся, на улице совсем темно, не видно кто идет. Лишь высокий силуэт еле видно, и Лиза шаг решает ускорить. Но шаг позади неё тоже ускоряется, громко снег под ногами хрустит, и становится страшно. Андрющенко бежать начинает и крепкая мужская хватка останавливает девчонку. Рот накрывает рука, и крик её совсем не слышно, — здесь редко люди ходили, поэтому шансов на помощь не осталось. Глаза тут же слезами наполняются, а сердце бешено колотится. Все попытки выбраться из мертвой хватки, четны. <      Мужчина был слишком сильный и выше самой Лизы на сантиметров двадцать. Затащив девушку в гараж, он её на старый стол бросает, так сильно шею сжимает, что, кажется, от нехватки кислорода она вот-вот сознание потеряет. Он чувствовал страх маленькой девочки и это, кажется, его только забавляло.       — Если будешь молчать и не будешь сопротивляться, останешься жива, — говорит он, продолжая душить.       Лиза лишь молча кивает и продолжает плакать, уже сама себе рот рукой закрывая. На одной из стен гаража она топор замечает, только поэтому замолкает, страх быть убитой самой мучительной смертью взял верх. Слезы непроизвольно текли по лицу, дыхание уже давно сбилось, а мерзкие прикосновения этого мужчины заставляли с каждой минутой все больше ненавидеть собственное тело за привлекательность. В этот день она возненавидела платья, просто была уверена, что так спровоцировала.       Две сильные руки напористо раздвинули ноги. Руки протиснулись под платье, задирая его как можно выше. Она уже не помнила, как это все произошло, сильная боль и рваные толчки. Лицо его плыло и разглядеть хоть какие-то черты было невозможно. В ушах звон, а в глазах темнеть начинает.       — Можешь идти, скажешь кому — найду и убью, — еле слышится грубый голос, дверь гаража открывается, и Лиза со стола встает так быстро, как только может. Ноги сводить невыносимо больно, колготки порваны, а на ногах синяки от крепкой хватки. Она выходит из гаража и, шатаясь, по темной улице идет, вытирая слезы и потекшую тушь, Лиза дыхание пытается восстановить, но не выходит, и снова плачет.       Она не знает сколько времени, казалось, это все длилось вечно, и её уже совсем не ждут дома. Колени разбиты, и от холодного ветра на улице в дрожь бросает. Ненависть к мужскому полу, ко всем мужчинам этого мира. Она шла и проклинала всех, все тело невыносимо болело. Уже поднимаясь по ступенькам обшарпанного подъезда, снова слезы вытирает и в квартиру заходит. Где тут же лицо матери напуганное видит.       — Лиза, ты время видела? — говорит женщина, осматривая дочь.       — Прости, мам, задержались.       — А что с тобой? Колготки порваны, колени разбиты. Что случилось? — встревоженно спрашивает она, подходя ближе, от чего Лиза шугается сильнее.       — За стул зацепила. А колени, там на улице гололед, скользко очень. Мам, я устала очень, — пытаясь дрожь в голосе скрыть и слезы сдержать, Андрющенко в комнату плетется.       — Поешь может? — кричит женщина с кухни.       — Нет, я в душ пойду.       Взяв чистую одежду с комнаты, еле-еле ноги перебирая, она в ванную идет. Включая горячую воду, одежду с себя снимает, боясь в зеркало посмотреть. Лиза сразу же под обжигающие струи воды встает, рот рукой закрывая. Все, что она чувствовала — это отвращение. Физическая боль со временем пройдет, но ведь шрам этот на всю жизнь останется. Девушка быстро ломается и снова рыдать начинает. В ушах стояла протяжная тишина, все, что она могла — это тихо плакать и царапать себя ногтями.       Выйдя из душа, Лиза к зеркалу подходит. Сейчас ей плевать на все, абсолютно на все. Достав ножницы из шкафчика, она к волосам их подносит и отрезает первые пряди. А потом и большая часть шелковистых черных, как смоль, волос падает на холодную плитку в ванной. В отражении зеркала уже не было девочки — парнишка с пустым взглядом и опухшими глазами.       Собрав волосы в мусор, Лиза из ванной выходит и тут же в комнату заходит, избегая контакта с матерью. Плотно закрыв окно и шторы, она на кровать падает, пытаясь уснуть с надеждой, что этот вечер ей не приснится, и девушка забудет о нем. Но уснуть так и не удается, так и прорыдала всю ночь в подушку чувствуя себя отвратительно. На самом деле, её убили сегодня, просто её тело все еще существует.       Теперь она не живет — она существует.