До конца света осталось...

      Отрицание не приводит ни к чему хорошему — Либитина убеждается в этом на собственном опыте. Ведь чем больше она отрицает очевидное, тем упрямей оно лезет наружу, не давая спокойной жизни. Тревожит разум и душу, и тёмная богиня недовольно хмурится.       Она пытается понять, что чувствует к своему владыке. Смертные приписывают им разную степень отношений: кто-то верит, что они супруги, кто-то считает — что отец с дочерью, а кто-то — просто господин и его помощница. Последний вариант наиболее близок к истине, но Либитина чувствует, что Дит значит для неё намного больше, чем просто мастер и владыка. Но чувства туманны и непонятны, и она отмахивается от них, упрямо прогоняя прочь. Не до глупостей ей, в самом деле.       Но сердце упрямо, и чем больше Либитина сопротивляется, тем настойчивей сталкивается с действительностью. Мысли путаются, приводя в замешательство, и в конце концов она сдаётся, обращая на них внимание. Отрицать дальше, что что-то происходит, бессмысленно, и она всё же пытается разобраться в себе.       Мастер притягивает к себе. Манит своей загадочностью и статичным покоем. Рядом с ним всегда приходит умиротворение и спокойствие, все мысли и страсти утихают, и внутри воцаряется тишина и пустота. Для кого-то скорбные и унылые, но для Либитины — надёжные и комфортные, словно родные объятия. Она всегда может прийти сюда отдохнуть, погрузиться в себя и найти ответы. — Тебя что-то беспокоит, — Дит чувствует, видит чужие сомнения, и его холодный спокойный голос туманом клубится тёмными палатами. Яркие всполохи эмоций здесь большая редкость, и Либитина чувствует себя смущённым ребёнком. Ей бы самой понять и разобраться, что именно её беспокоит… — Нет, господин, — она качает головой и, как кошка, вкрадчиво подходит к нему ближе. Опускается в ногах и обнимает колени, укладывая на них голову — она всегда так делает, когда буря в душе бушует слишком сильно, и мастер не возражает. — Я просто хочу немного отдохнуть. — Отдохни, — Дит откликнулся эхом, и холодные пальцы зарылись в чёрные и белые пряди Либитины, мягко поглаживая её по голове. И она закрыла глаза, отдаваясь во власть ощущений, чувствуя, как её качают волны умиротворения.       Сердце в груди пело сладкую песнь, и Либитина прислушивалась к ней, пытаясь понять. Отрицание не работало, и она пыталась принять. Открыть глаза и увидеть, отчего мастер стал так важен и близок. Что именно она к нему чувствовала? Не любовь, нет, хотя возможно, это была какая-то её часть, одно из выражений? Благодарность и привязанность, и ощущение спокойствия, словно она на своём месте — никто не дарил их Либитине так, как Дит. И только рядом с ним она ощущала себя маленькой девочкой, которая была в безопасности рядом с сильным взрослым. И этот взрослый всегда мог утешить её и успокоить, и объяснить всё то, чего она не понимала. И мастер стал для неё словно отец, и кто знает, может, те из смертных, кто приписывали им такие отношения, были не так далеки от истины? Если не буквально, то на духовном уровне точно?       Либитина хотела и не хотела об этом думать. Закрыв глаза, она просто отдавалась во власть ощущений, чувствуя мягкие нежные прикосновения холодных пальцев к своей голове. И большего ей было и не надо, и она ощущала себя как никогда на своём месте и на правильном пути.