До конца света осталось...

      Иногда собственное занятие вызывало у Мессора отвращение. Он ходил по землям смертных, мрачный предвестник и Жнец Душ, встретить которого считалось большой неудачей и дурным предзнаменованием. И он действительно собирал их, тех, кто погибали, и предвещал печальный конец тем, кому вот-вот суждено было отправиться в мрачное царство Дита. Проводник и предвестник — а ведь когда-то всё начиналось совсем не так.       Он был покровителем жатв, и отдалённое эхо воспоминаний о шуршащих колосьях временами вставало перед глазами. Хотел бы он снова ощутить его и пережить, встать среди смертных пахарей и не вызывать у них трепет экзистенциального ужаса. Однако же всё осталось лишь в воспоминаниях, но это был его выбор. Ведь разве мог он бросить своего близнеца одного и взвалить лишь на его плечи неподъёмное бремя смерти? В конце концов даже ей нужен был помощник, разве нет?       Что не значило, что временами Мессор не жалел и не испытывал отвращения от того, кем стал в итоге и чем теперь занимался. И когда он был один, это было особенно невыносимо. А потом смертные породили Либитину, и они стали триадой.       Либитина оказалась связующим звеном. Помощница и наперсница обоих братьев, она прогоняла одиночество и наполняла смерть особым смыслом. Госпожа тьмы и богиня похорон, и скупая улыбка трогает бескровные губы Мессора снова и снова, когда он видит чёрную макушку с прорезающими её белыми прядями.       Либитина приходит к нему и сопровождает его. Она не только мост, связывающий его и брата, но и приятная компания, с которой можно провести время. Поговорить обо всём или помолчать — это, на самом деле, неважно. Вспомнить былые дни — Либитина всегда слушает внимательно и почти что с детским интересом, и ни с кем Мессор не чувствует себя так легко, как с ней. Внутри же разливается почти забытое тепло, и радость наполняет его всего, давая смысл продолжать путь.       Они проводят вместе довольно много времени, неразлучные друзья и верные товарищи. Либитина сопровождает Мессора и помогает ему, когда смертные не призывают её и она не нужна Диту. И эти мгновения — лучшее время в безрадостном тленном существовании Жнеца, и он надеется, что эти мгновения продлятся как можно дольше и будут случаться как можно чаще.