До конца света осталось...

      Давление нарастало в груди, и Дит задыхался. Тело болело от напряжения, а глаза ничего не видели, не способные сфокусироваться. И мир перед ними расплывался и расходился пятнами, пока Дит пытался совладать с самим собой. Пока чужая сила проникала под кожу, срастаясь с самой его сутью и становясь ею.       Перед внутренним взором стоял виноватый и полный печали взгляд тёмно-серых, как графит, глаз. Мортис пришла к нему, когда он трудился в поле, и Дит был рад видеть возлюбленную супругу. Лучшая награда после тяжёлого дня, наполненного работой и трудом — и он приблизился к ней, ещё не зная, как горька будет эта последняя встреча. — Мне нужно уйти, — мелодичный голос жены был полон печали, и Дит удивлённо вскинул брови, чувствуя внутри первое беспокойство. — Без этого баланс нарушится. Я надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить меня за тот выбор, что я делаю за нас обоих. — О чём ты говоришь, звезда моя? — Дит с тревогой заглянул в её глаза, поймав холодные ладони. — Я могу пойти с тобой, если тебя это тревожит… — Нет, — Мортис покачала головой. — Ты должен остаться… И занять моё место, ведь у смертных должен быть бог смерти и тот, кто будет хранителем самой мрачной части бытия, — её рука мягко высвободилась из его ладоней и коснулась щеки, нежно проведя по ней. — Но прежде чем я уйду… Я хочу, чтобы ты знал, что ты лучшее, что со мной случалось. И лучшее из того, что я заслужила, супруг мой.       Холодные губы Мортис коснулись его лба, и Дит ощущал себя растерянным и обеспокоенным. Слова и поведение супруги настораживали, и он не мог понять, с чем именно они были связаны. Что такого произошло, что смогло так встревожить и опечалить Смерть?..       Он не успел ни спросить, ни удивиться, ни толком понять. Боль обрушилась на него, и он мог лишь сопротивляться этому давлению. Невыносимому, упорному, пытающемуся сломать его и похоронить под собой. И Дит скрипел зубами, жмуря глаза в бессилии, пока в конце концов давление не победило его, и тьма встретила холодными объятиями вечной ночи. И не было ничего: ни звуков, ни образов, ни ощущений, лишь холод и темнота.       Когда он наконец-то открыл глаза, возвращаясь в реальность, всё изменилось. Он больше не был прежним, и жизнь померкла перед его взором. Он больше не чувствовал Мортис — её и не было, и невыносимая скорбь поразила его отныне едва бьющееся сердце. Забвение поглотило возлюбленную супругу, и больше ничто и никто не мог вернуть её обратно. Она ушла навсегда, и острая боль одиночества поглотила Дита целиком.       Мортис заставила его остаться и привязала к этому месту, не давая шанса последовать за собой. Отдала ему свои силы, поставив новым хранителем Смерти, и у Дита не было никакого выбора. Полный скорбного одиночества, он мог теперь только нести это бремя и хранить память о тех днях, когда его жена была рядом с ним.