До конца света осталось...

      Отчаяние поглощает прекрасного Ингви с головой. Он совершенно бессилен против злого рока и с болью наблюдает за тем, как медленно гаснет огонь жизни единственной любимой и желанной женщины. А Ингви не может ничего с этим сделать — лишь наблюдать и ждать неизбежного, взывая в отчаянии к силам, что выше богов и смертных, о милосердии.       Жестоко было отдавать своё сердце той, чей век краток в сравнении с божественным. Но сердце Ингви не выбирает и не спрашивает его разрешения. Оно оказывается пленённым единственной женщиной, и бог мог с уверенностью сказать, что лучшие дни он провёл подле неё. Познал счастье и ту радость, что многие боги были лишены её навсегда, имея возможность лишь мечтать о ней. Но расставание, потеря всегда были подобны смерти, и Ингви не знал, как он будет жить дальше, если Гарда уйдёт.       Преданность и силу любви он явно унаследовал от отца, чьё сердце было навсегда разбито смертью матери. Ингви не хотел повторить его судьбу, и ему было страшно представить, кем же он станет, когда останется один. Бог любви и Солнца, жизнерадостный, весёлый и полный энергии — как он сможет оставаться таким, когда душа его и сердце будут неполными? Лишёнными такой важной части, и бог плодородия превратится в одинокого вдовца. Невыносимо!       Должен быть какой-то способ сделать хоть что-то. Ингви не мог сдаться так просто. Отчаяние парализовало его ужасом, и оно же толкало в спину искать выход. Любую помощь и пусть даже призрачную возможность остановить единственный цикл и сохранить его. Но как сделать это так, чтобы не заставлять Гарду страдать? В конце концов она всего лишь смертная, пусть и лучшая из них, однако не только её тело хрупко, но и душа?..       Ингви не хочет превращаться в эгоиста. В поисках способа спасти любимую жену он не хочет превращаться в того, кто гонится только за своими чувствами. Он и без того повёл себя эгоистично, когда женился на Гарде, скрыв свою личность. Не самое честное его решение, но к счастью, прекрасная, любимая жена простила его и приняла. Однако готова ли она была разделить с ним вечность, если бы Ингви нашёл способ уберечь её?.. — Я давала клятвы, — старость пока что напоминает о себе лишь тенью, серебром осыпаясь на волосы Гарды и залегая первыми морщинами на её лице. Но руки её по-прежнему горячи, а глаза, в которые Ингви смотрит неотрывно, всё также блестят огнём. — Я пойду за тобой до самого конца. И если мне всё-таки суждено разделить с тобой вечность, я буду счастливейшей из жён, — она сжимает его ладони, и бог не может и не хочет скрывать свой восторг и любовь к этой прекрасной женщине. — Тогда я обязательно найду способ, как подарить тебе эту вечность, — и Ингви не может подвести и разочаровать возлюбленную супругу.       За помощью в конце концов приходится обратиться к Иггу. Вернее, он сам находит Ингви и предлагает помочь. Обманщик и хитрец, ему бы следовало доверять в последнюю очередь, но Ингви отчаялся так сильно в своём бессилии, что был готов получить помощь от кого угодно, хоть от Хведрунга. И Игг...       Он не обманул — почти не обманул. Гарде всё-таки пришлось умереть, и полный скорби, Ингви был в этот час рядом с ней. Сидел у её одра и оберегал в последний час, видя, как обрывается нить родной судьбы. Однако Хольга не приняла её у себя, но отпустила, и душа Гарды поселилась в чертоге мужа, став его хранительницей. Меньшее и в то же время большее из того, что они могли получить в дар от Смерти.       Ингви был счастлив и этому, а Гарда — несколько смущена. Она осталась старушкой, такой, какой была во время смерти. Седовласая, морщинистая и одряхлевшая — рядом с прекрасным молодым Ингви она смотрелась до смешного нелепо. Однако сам Ингви так не считал и смотрел на свою жену с любовью и восторгом, ничуть не меньшими чем в самую первую их встречу. И он был счастлив, что она осталась рядом с ним; и ему был более никто не нужен, кроме неё такой, какой она была.       Отчаяние сменилось надеждой, и Ингви с удовольствием возвращался домой. Его там всегда ждут, и он по-прежнему боготворит свою хозяйку, согласившуюся остаться рядом с ним. Большего ему для счастья и не надо, и прекрасный Ингви снова может быть жизнерадостным, полным энергии и тепла богом Солнца, любви и плодородия. Ведь он смог сохранить свой свет и свою радость, вдохновляющие его и наполняющие смыслом.