Тайны благородных омег

      — Намджун? — невольно срывается с губ Пака. Чуть суровее, чем стоило бы, но легкий рык сдержать не удается. — Простите, не знаю вашей фамилии.       Удивление на лице гостя быстро сменяется пониманием, он делает пару шагов и останавливается прямо перед Чимином. Высокий, уверенный в себе, доминирующий. Он не кажется агрессивным, наоборот: лицо доброжелательно и приятно, но спутать его расположение со слабостью не удастся при всем желании.       — Ким, — отвечает Намджун, и даже голос его звучит властно и заботливо одновременно. Настоящий высококлассный альфа. — Пак Чимин, я так полагаю?       Еще и умный, к тому же. Чимину не удалось скрыться за маской ни на минуту: он сам выдал себя тем, что узнал Намджуна.       — Все верно. Так я могу вам чем-нибудь помочь? — с нажимом спрашивает Пак, не сдержавшись.       — Я приехал к своему супругу. Он внутри? — Ким смотрит в сторону отеля, через плечо Пака, и эта попытка поставить Чимина на место, к сожалению, срабатывает.       Чонгук принадлежит Чимину. Но он все же не его. Он Намджуна. Проклятый законный супруг!       Не спрашивая разрешения, Ким проходит внутрь здания и ищет взглядом Чона. Завидевшие его работники замирают. Почти все строители — беты, но даже они распознают авторитет вошедшего. Он ведет себя, как начальник, и Чимин укоряет себя за то, что так и не узнал ничего о Намджуне. Видимо, стоило хотя бы погуглить.       — Намджун? — пораженный Чонгук появляется из соседней комнаты и тут же бросает взволнованный взгляд на Чимина. — Почему ты здесь?       Ким усмехается.       — Серьезно, Чонгук? Ты не знаешь? Приехал на запоздалый разговор.       Черт! Чимина прошибает осознание, и он тут же ощущает себя полным идиотом. Как он мог забыть о том, что Намджун должен был почувствовать эмоции Чонгука?       — Хорошо, пойдем наверх, — серьезно отвечает Чон и мельком смотрит на Чимина, прося последовать за ними. Супруги отправляются по лестнице наверх, а Чимин, подождав, пока работники разойдутся, делает то же самое.       Троица поднимается на последний третий этаж и заходит в один из больших номеров. В просторной светлой комнате, украшенной зелеными обоями с цветочным узором, из мебели — лишь стол и стул, но никто не собирается садиться. Намджун и Чонгук проходят к окну, и альфа выглядывает из него, задумчиво оценивая вид.       — Зачем ты приехал, Намджун? — спрашивает Чонгук. Он слегка раздражен и заметно волнуется.       — Потому что почувствовал кое-что интересное, — слегка усмехается Ким и разворачивается к Чимину и Чонгуку. — Вы помирились?       — Да, — уверенно произносит Чон. — И что, поэтому приехал? Я семь лет чувствовал твои развлечения. Разве я хоть раз хотя бы звонил тебе?       Чимину противно. Он и не представлял, какового должно быть Чонгуку испытывать чувства своего супруга. Пак, думая об их метке, удачно забывал о том, что она означает для Чонгука. Она не просто контракт, она пропуск в душу другого. Невидимая связь, доступная только двоим. И от осознания этого Чимин снова ощущает себя третьим лишним. Ревность прокатывается по телу, впиваясь своими шипами, и Чимин сжимает кулаки.       Теперь и Намджун влез в их отношения, в которые его не приглашали.       — Я тебе этого не запрещал. Может, я был бы только рад, если бы тебе было не все равно.       Черт. Чимин медленно выдыхает, стараясь успокоиться, но сердце только ускоряет биение. Вот тебе и невозмутимый альфа! Нет, он обычный альфа, который не отдаст то, что принадлежит ему.       Чонгук тоже вздыхает. Громко и тяжело.       — Я никогда не лгал тебе про свои чувства, — говорит он. — Ты знал, что именно я испытывал. Более того, ты это ощущал. Так зачем все это? Разве мы не договорились, что каждый живет своей жизнью?       — Все верно, — сводит брови Ким. Выглядит он в таком случае еще более властно и сурово. — Но течки мы проводим вместе.       У Чимина обрывается что-то. Он присаживается на край стола и пытается вдохнуть. У Чонгука скоро течка? И Намджун приехал поэтому? Руки начинают дрожать, а перед глазами темнеет. То ли ярость, то ли страх охватывают тело, но Пак даже не знает, как реагировать. Что он может? У него нет никаких прав.       — Спасибо, но в этот раз я обойдусь. Думаю, ты и сам понимаешь.       Но нет, он не понимает, потому что делает шаг к своему омеге и заполняет комнату тихим, еле различимым гортанным рыком.       — Ты семь лет хранил мне верность, а сейчас решил все изменить?       — Не тебе, — поправляет Чонгук.       Не ему. Не мужу. Чимину. Он семь лет не искал себе других партнеров, потому что любил Чимина. Только одного. Даже будучи вдали, даже живя без надежды на воссоединение, он принадлежал Паку.       Чимину хочется подойти и поцеловать. Обнять, как можно крепче, но он знает, как неуместно будет подобное действие.       Намджуна же ответ только больше злит. Он бросает гневный, уничижительный взгляд на Пака и снова приближается к мужу.       — Чонгук, ты понимаешь, что говоришь? — надавливает Ким. Омега смотрит упорно, стоит прямо и не сомневается. — У меня гон во время твоей течки. Ты что, предлагаешь мне проводить его одному, испытывая твои и свои эмоции?       — Уверен, ты с легкостью найдешь себе партнера.       — Это не одно и то же! — впервые повышает голос Ким, заставляя Чимина еще больше напрячься. — Ты мой партнер, на тебе моя метка, на мне — твоя. Ты не можешь разбрасываться таким! Это не шутки!       Чимина трясет. Ему хочется подойти, отстранить ворот водолазки Чонгука, снять пластырь и показать Намджуну, что Чон думает о его метке. Как смеет он принуждать его? Более того, он же знает, что именно тот чувствует! Но альфа есть альфа. Они все жуткие собственники, когда дело доходит до партеров и влияния.       — Ты думаешь, я шучу? — голос Чонгука понижается до хрипотцы, а во взгляде мелькает ярость. — Ты семь лет испытываешь мои эмоции. Что из них кажется тебе шуткой?       — Слушай, я никогда не лез к тебе в обычные дни. Ты всегда был волен делать то, что хочешь, но ты переходишь границы. Не проявляй неуважение! Ты не можешь просто забыть про меня.       — Отстань от меня! — всплескивает Чонгук и пытайтесь отойти, но Намджун хватает его за руку и разворачивает к себе. Чимин подскакивает, но замирает на месте, когда ничего больше не происходит. Не его дело — влезать между супругами. Они должны разобраться сами.       — Ты мой омега, Чонгук! Приди в себя! — почти кричит Ким. — А если забываешь, я покажу тебе, что это значит.       Сгущение атмосферы Чимин замечает сразу, но усиливающийся аромат альфы доносится до него только через пару секунд. Он ударяет в нос, проникает под кожу и давит. Давит сильно, прижимая к земле, не позволяя поднять даже глаз. Чимин не может вздохнуть. Он впивается руками в край стола, ощущая, как ноги подгибаются, и с трудом выдергивает себе из этого состояния.       — Что за черт?! — возмущается он. Что вы творите? Но ни Намджун, ни Чонгук даже не шевелятся. Они в упор смотрят друг на друга и ведут тихую борьбу.       Намджун чертов прирожденный вожак. Его авторитет настолько силен, что выталкивает все мысли из головы. И альфа не гнушается его применением. Феромоны доминирования заполняют комнату, удушая, и Чимин краем глаза замечает, как белеют костяшки Чонгука. Он стоит с трудом, удерживаясь из последних сил, пока его муж проявляет свою власть. С меченым омегой — своим омегой — это работает иначе. В разы сильнее, чем с другими, но даже Чимин едва выдерживает. Если бы не этот стол, держащий его в вертикальном положении, Пак не знает, что бы было.       Намджун же не останавливается. Чонгука заметно потряхивает, он шатается, сжимая изо всех сил кулаки, и опускает взгляд в пол, стараясь держаться. Эта пытка кажется Чимину вечностью, возникает ощущение, что именно сейчас решается их судьба.       А потом звучит слабый выдох, и Чонгук падает на колени перед Намджуном, пронзая сердце Чимина и навсегда отпечатывая в памяти этот страшный момент истины.       Он победил. Альфа победил.       Чертова природа победила.       Чимин встает и вырывается из комнаты, как только аромат Намджуна слегка ослабевает. На неслушающихся ногах спускается по лестнице и оказывается на улице. Под ярким, слепящим солнцем, которое в очередной раз напоминает Чимину, что природа не за него. Она радуется тому, что все так, как и должно быть. Альфа с омегой. Меченые супруги вместе. И Чимину с его извращенными потребностями нет рядом с ними места. Он, в конечном счете, никто. Просто любовник, которому остается довольствоваться подачками.       Мир в очередной раз рушится. Надежды и мечты складываются в жалкие руины. Да, он может под ними жить. Может даже построить себе из них шалаш, но тот никогда не станет домом.       — Чимин! — голос Чонгука полон паники. Чон догоняет омегу и разворачивает к себе, смотря испуганно и умоляюще. — Прошу, не уходи! Прости! Прости! Я не смог. Ты же знаешь, я не люблю его! Я не люблю! Он мне никто. Это просто природа! Я умоляю тебя, не уходи! Не бросай меня снова. Я не смогу без тебя! Чимин, Чимин, пожалуйста!       Чонгук цепляется за руки Пака, окидывает взглядом тело, смотрит в глаза, пытаясь найти зацепку, пытаясь удержать. А Чимин просто стоит. Абсолютно раздавленный. Сломленный.       — Не ухожу, — произносит он мертвым голосом. — Я не могу уйти. Ты не понимаешь? Я никогда не смогу уйти!       Последние слова Чимин выкрикивает, вздергивая взгляд на любимого и объявляя суровую правду. Никуда он не уйдет.       Слезы бегут по красным щекам, злость и отчаяние режут сердце, и Чимин выдергивает руки из хватки Чонгука. Что есть, то есть: он над собой не властен. Сказав все, Пак бредет дальше. Домой. Туда, где ему и место.

ΩΩΩ

      На этот раз он не бродит по улицам и не стесняется показаться родителям. Ему так плохо, что все равно. Чимин не собирается оправдываться.       Папа замечает его состояние сразу. Отец, как обычно, на кухне, папа же разносит еду посетителям кафе, но тут же переключает все внимание на сына.       Чимин поднимается по лестнице, проходит в квартиру и неряшливо сбрасывает ботинки. Пальто, что он пытается повесить на крючок, падает на полку для обуви, но Чимин не замечает.       — Займись посетителями, — бросает папа сидящему в гостиной Джинену, и тот, не сказав ни слова, уходит вниз.       Чимин же проходит на кухню и наливает себе стакан воды. Внутри по-прежнему все трясется, и Паку просто нужно прийти в себя. Он не хочет снова рыдать под одеялом и депрессивно запираться в комнате. Он заставляет себя верить в то, что это не станет снова его реальностью. Он найдет выход. В конце концов, на этот раз Чонгук все же с ним.       — Что случилось, Чимин? — взволнованно интересуется родитель. Он старается говорить спокойно, догадываясь о причине поведения сына, но его отношение все равно прорывается.       — Неважно.       Чимин не хочет говорить. Он ничего не хочет. Поэтому просто садится за стол, ставит перед собой стакан воды и смотрит в одну точку. Папа же присаживается напротив. Сначала тоже молчит, но когда так проходит около минуты, не выдерживает.       — Ты же понимаешь, что эти отношения ни к чему не приведут. Зачем же мучаешь себя? — без вступления переходит сразу к теме папа. Чимин усмехается.       — У вас с Тэмином одна методичка что ли?       — Чимин, — голос звучит предупреждающе сурово. — Не забывайся. Мы просто оба волнуемся о тебе. И видим…       — А я, по-твоему, дурак? — злобно начинает Пак. Он никогда не разговаривал так с родителями, но сейчас у него нет рамок. Все их снес ветер по имени Намджун. — Думаешь, не понимаю, в каком дерьме нахожусь? Думаете, вы мне глаза открываете?!       Чимин резко встает со стула, с лязгом отодвигая его, и делает пару шагов по кухне.       — Так зачем все это? Надавить на мою рану? Сильнее прибить к земле?       Папа теряется. Смотрит круглыми глазами, и Чимин замечает в них неподдельный страх.       — Ну что ты такое говоришь? — роняет он тихо.       — Тогда чего ты добиваешься? — повышает голос Пак. — Что я разлюблю Чонгука, потому что вы не одобряете наши отношения? — усмехается Чимин. Даже звучит нелепо.       — Тогда почему ты идешь к нему? — умоляюще спрашивает родитель. Без раздражения, без обвинения, без претензий. С интонацией заботливого воспитателя, убеждающего расстроенного ребенка, что задание, которое у него не получается, легкое и скоро будет сделано. — Ты же понимаешь все.       — Потому что люблю! — просто отвечает Чимин. Так, будто удивляется глупости родителя. — Потому что с ним в разы лучше, чем без него. Потому что я лучше умру от его рук, чем от разбитого сердца. Не понятно?! Я не могу ничего сделать! Я пытался — шесть проклятых лет — забыть его! А потом встретил, и будто и дня не прошло. Нет у меня жизни отдельно от него! Вот так все просто.       Папа выслушивает, складывает руки на столе, выдыхает и поднимает глаза на сына.       — Тогда что случилось?       — Его муж приехал, — отвечает Чимин. Папа лишь закусывает изнутри губу. Больше ничего не говорит. — Проводить с ним гребаную течку!       Чимин сам не понимает, как хватает со стола стакан и со всей силы кидает тот в холодильник. Он со звоном разбивается и расплескивает остатки воды на пол. Чимин замирает и лишь смотрит на свое мерзкое бессилие. У него горит внутри. От одной только мысли, что Чонгук снова будет с Намджуном. Изображение его на коленях стоит перед глазами и не позволяет прийти в себя. Воображение смешивает воспоминания с фантазиями, и Чимин с легкостью представляет Чонгука в объятьях мужа. Покорного, послушного, печального. Он его не любит, но он пойдет за ним в спальню, ляжет к нему в кровать; как хороший меченый омега, примет в себя его огромный член и семя. И как у них еще нет детей?!       Чимин понимает, что его всего трясет, когда папа аккуратно касается плеч и слегка обнимает. Чимин же хватается обеими руками за горло и пытается вздохнуть.       — У меня горит внутри, — произносит он тихо. — Я не могу… Я не могу… Что, если он… сейчас…       — Когда у него течка? — спокойно и заботливо спрашивает папа.       — Я не знаю. Может, через пару дней. Я даже не знал, что она должна скоро начаться.       — То есть не сейчас, — успокаивает папа, и Чимин вспоминает, что у Чонгука действительно нет никакой причины быть сейчас с мужем. Он не станет спать с ним просто так. Чимин кивает. — Сынок, иди сюда. — Папа отводит Чимина на диван и присаживается рядом, развернувшись к нему. — Расскажи мне все.       Чимин рассказывает. Не все, конечно, но основное: об отношениях Чонгука с Намджуном, о семье Чон, о последних сутках. Говорит, не скрывая, потому что стыдиться ему нечего. Он уже принял себя и свою любовь. Даже судьбу свою принял.       — Что ж, — вздыхает папа в конце и накрывает руку сына своей. — Если все так, почему ты не борешься?       — А что я могу сделать? — Чимин правда не понимает. У них с Чонгуком и так все хорошо, а пойти против его семьи он не может. В этом просто нет никакого смысла.       — То, что требуется. А мы тебя поддержим. Но, пожалуйста, хорошо продумывай свои действия. Ты умный, Чимин, ты найдешь выход.       То, что требуется… Пак пока слабо понимает, что именно может сделать, но слова папы все равно окрыляют. Поддержка, которую он никогда не испытывал прежде, безусловное принятие дают ему силы. Дают броню, которая поможет в тяжелые времена. В его сражении за жизнь с любимым человеком.