То, что даже не снилось

Сначала Итер думает просто призвать Ванарану к себе. Она же Ванарана снов, в конце концов, так что можно просто представить её, и она окажется здесь. Или ты окажешься в ней. Правильно же? — Неправильно, — фыркает Сказитель. — Никогда не верь тому, что достаётся лёгким путём. — То есть прямо всегда должно быть тяжело? — И больно. — И больно? — удивляется Итер. Сказитель пожимает плечом, будто спрашивает: «А что, у других не так?» У Итера не так. Если что-то тяжело и больно, он десять раз подумает, а надо ли оно. Обычно оказывается, что надо, но Итер не Чайльд и никогда не гнался за тяжёлыми испытаниями. Скорее они гнались за ним. И регулярно догоняли. Но в этот раз, видимо, придётся всё самостоятельно усложнить. Итер восоздаёт вокруг не саму Ванарану, а путь к ней. Точно такой же, каким он пошёл бы, оказавшись в джунглях где-то неподалёку. Когда море сменяется зелёным лесом, Сказитель начинает оглядываться. Зелёные тени укрывают от солнца, впрочем, оно во сне не кажется таким уж палящим. Сладко пахнет цветами и спелыми фруктами. Вдали слышится то птичье пение, то шорох крыльев, но самих птиц не видно. В какой-то момент, кажется, на второй неделе проживания в голове Итера, Сказитель забыл, что должен всегда притворяться безразличным, поэтому теперь разглядывает сны Итера совсем не скрываясь. Особого восторга на его лице не видно, а вот интерес — да. Какое-то время они идут в тишине, и она, после постоянных выслушиваний речей Сказителя, уничижающих всё живое, кажется непривычной. Непривычной, но не давящей. Со Сказителем на удивление приятно молчать. Приятнее, чем говорить, во всяком случае. Но Итер всё же решается: — Когда мы дойдём до моих друзей, будь с ними повежливее. Они довольно пугливые и ранимые существа. — Существа? Не люди? — Нет. — Это хорошо, — кивает Сказитель. На этом стоило бы остановиться, продолжить идти в комфортной и безопасной тишине. Но вопрос уже созрел у Итера в голове, теперь катается на языке, колется, жжётся. Итер думает, что любопытство однажды его погубит. Возможно, прямо сейчас. — За что ты так ненавидишь людей? Сказитель подставляет руку, чтобы на неё приземлилась бабочка. Синие крылья с чёрной каймой едва заметно трепещут. Сказитель смотрит только на бабочку, разглядывает её с научным интересом. — Я их не ненавижу. Считаю жалкими, ничтожными, хрупкими, не заслуживающими внимания. Но не ненавижу. Больше нет. — Больше? — тут же цепляется за слово Итер. — Почему? — Я убил их больше раз, чем они убили меня. Мы в расчёте, — он легко дует, и бабочка улетает, сорванная с руки его дыханием. Больше Итеру не хочется ни о чём спрашивать. Лес становится реже, а местность гористее. Дорога уводит под уклон вниз, пока наконец не спускается в ущелье между двух поросших зеленью гор. Небо над ними туманно-пурпурное, занавешенное огромными кувшинками, словно зелёными навесами от солнца, которое никогда здесь не светит. Вскоре за стеблями кувшинок показываются маленькие округлые домики. — Это то место, куда мы должны были прийти? — Сказитель снова оглядывается, Итер понимает, что он, в свою очередь, не может перестать разглядывать его заинтересованное лицо. — Ванарана. — Звучит знакомо, — вскользь бросает Сказитель и подходит к одному из домов, довольно бесцеремонно заглядывая в окно. — Здесь никого нет. — Ты их просто пугаешь, — говорит Итер, — побудь тут и постарайся принять самый безобидный вид, я знаю, ты умеешь. Итер не оборачивается, чтобы оценить реакцию Сказителя, просто идёт вперёд, приглядываясь и прислушиваясь. И наконец, находит то, что искал. Точнее, того, кого искал. Из зарослей рядом с одним из домиков торчат очень знакомые рыжие листья. Итер подходит поближе, наклоняется и говорит: — Арана, я тебя вижу. — И я тебя вижу, — тут же отзывается аранара. — Тогда зачем прячешься? — Не от тебя! — восклицает Арана, но забавная мордашка в широполой остроконечной шляпе тут же показывается над кустом. — От того, другого нары. На всякий случай. Итер кивает. От Сказителя не на всякий, от Сказителя на любой случай стоит в кусты прятаться. Только не поможет же. Даже сейчас Итер уже слышит его мягкий шаг за спиной. Сказитель подходит и присаживается рядом с кустом, всё с тем же научным, вдумчивым интересом разглядывает теперь аранару. — Забавное существо, — заключает после того, как они с Араной с минуту изучали друг друга. Арана же смотрит на Итера. — Он твой друг? Он хороший? Нет и нет. — Да, — отвечает Сказитель быстрее, чем Итер успевает придумать, что бы такого соврать. И улыбается. Очень мило и невинно улыбается. Итер от такого чуть не просыпается. — Это хорошо, — тут же говорит Арана, доверчиво отбрасывая всякий страх, — друзья Золотого нары — наши друзья. А ещё у тебя шляпа почти как у нас — это тоже хорошо. — Ну конечно, шляпы — это всегда прекрасно, — со знанием дела кивает Сказитель и тут же получает ещё сто баллов аранарьего доверия. — Расскажешь мне, как здесь всё устроено? Улыбка у него и правда чарующая. Арана уже без всякой опаски выпархивает из кустов, рыжие листочки на шляпе радостно крутятся пропеллером. — Не рассказывай ему ничего! — говорит Итер, придя в себя от первичного шока. — Почему? — удивляется Арана. — Разве вы не друзья? — Мы не… — Не только друзья, — перебивает его Сказитель, — на самом деле он от меня с ума сходит. Ни на минуту не может перестать обо мне думать, а ночами видит во сне. — Ох-х-х, — длинно и взволнованно выдыхает Арана. А Итер хватает Сказителя за ворот и тянет к себе, словно нашкодившего котёнка за шкирку, зло шепчет: — Что ты такое несёшь? — И где я соврал? — улыбается Сказитель всё так же мило-невинно. Итер давится воздухом от такой наглости. Все слова будто разбегаются в разные стороны, как испуганные аранары. Итер на высшей стадии возмущения и негодования, но одновременно не может же он сказать, что притащил к аранарам злобного Фатуи, который едва не убил их любимого Архонта. В то же время Сказитель нагло пользуется положением. Итер просто не знает, что на это сказать. — О! Я знаю, как такое называется у нар! — с энтузиазмом говорит Арана. — Вы половники! — Половники? — Итер непонимающе наклоняет голову вбок. — Паломники! — ещё раз пытается Арана. — Паломники? — переспрашивает Сказитель. — Поломлены! О да, Итер чувствует себя весьма поломлено. — Помолвлены, — щёлкает пальцами Сказитель с таким видом, будто решил очень сложный ребус и ужасно этим горд. Арана радостно кивает. Итер завоет сейчас. Потому что скорее небо и море поменяются местами, чем он… — Вообще-то, мы в беде, — говорит Итер в надежде сменить тему. — Мы не можем проснуться в настоящую реальность, просыпаемся в сны друг друга. Арана снова кивает с очень-очень важным видом и почему-то вдруг начинает очень сильно напоминать Нахиду, которой всё понятно. — Ну конечно, между вами особая связь, вы же поломлены. — Помолвлены, — невольно поправляет Итер. — Помолвлены, — повторяет Арана, — наверно, поэтому ваши сны сплелись. Но если вы используете выход из Ванараны и проснётесь одновременно, то проснётесь совсем, в свой нарий мир. — Всё настолько просто? — удивляется Сказитель. — Мир простой, — говорит ему Арана. Он почему-то не возражает. Возражать, точнее сомневаться, начинает позже, у выхода из Ванараны. — То есть мы просто должны залезть в дырку в этом светящемся камне и всё? — Сказитель раз десять обходит выход, будто что-то может измениться. — Всё ещё не веришь в то, что даётся лёгким путём? — Да, — кивает он. — Эти аранары просто так нас выпустят? Не возьмут никакой платы? — Я готов сам заплатить, чтобы ты ушёл. — Моры не хватит. К тому же им я понравился, — отмахивается от него Сказитель и продолжает осматривать выход из Ванараны. Была бы у него лупа, он бы с ней тут всё изучил. Сначала Итер недоумевает, к чему это странное недоверие, а потом вспоминает о страхе. Вспоминает: его голова каким-то совершенно невероятным образом стала для Сказителя безопасным местом. — Вот и Нахиде понравься. Она хочет с тобой договориться. — Она хочет меня использовать. — Сам говорил, что всего лишь кукла без назначения. Сказитель замирает неестественно прямо. Итеру кажется, что в воздухе запахло озоном. — Это не значит, что я хочу служить всем подряд. «А чего ты хочешь?» — едва не спрашивает Итер, но решает, что не хочет знать. — Нахида хорошая, она не сделает тебе больно, — он словно маленького ребёнка успокаивает, а не Предвестника Фатуи. — Я не боюсь боли, — Сказитель переходит на привычный презрительный тон. — А чего мнёшься тут тогда? — язвит Итер в ответ. — Не доверяю. — Если несложно, то должно быть хотя бы больно? — Да. — Тебя стукнуть? Вместо ответа Сказитель тянется и щиплет Итера за голую кожу на боку. Очень-очень больно щиплет. Даже красный след остаётся. Итер ойкает от неожиданности и отдёргивается. — Я думал, больно должно быть тебе! — Не обязательно. И сам виноват, нечего выставлять такое беззащитное место, — Сказитель показывает ему язык. Итер снова давится воздухом. И пока он не успел прийти в себя, Сказитель хватает его за руку и тянет в сияющий проход между сном и реальностью.

***

Итер просыпается резко, будто его втолкнули в тело, и он по инерции сел на кровати. Вокруг что-то похожее на больничную палату. Пахнет лекарствами. В голове непривычно легко и пусто. Итер чуть откидывает одеяло. След от пальцев Сказителя на коже краснеет и болит.