Впереди бесконечность

Котёнок исчез. Игрушечного котёнка не было. Это первое, что бросилось Тони в глаза, когда, проспавшись, он заглянул в гостиную. Неуверенно, будто то был не его собственный пентхаус. Под утро прошел дождь, смывший жару. Воздух дышал свежестью, небо затянула тонкая марлевая пелена. Но кристально-чистый свет наступающего дня и две таблетки аспирина не развеяли наваждение минувшей ночи. Машинально потирая тыльную сторону ладони, Тони замер перед пустым простенком в потрясённой растерянности пополам с чувством вины. - Пятница, что он с ним сделал? В окно выкинул? - Мистер Паркер забрал игрушечное изделие к себе в комнату. - Наверное, чтобы выкинуть в окно… - Поймав себя на том, что трогает ладонь, продолжая ощущать прикосновение сухих мальчишеских губ, Тони поспешно сунул руку в карман. Питер ещё не выходил, и поначалу Тони этому даже обрадовался, получив отсрочку, чтобы собраться с мыслями и выработать план действий. По въевшейся привычке он даже пытался работать, тем более дел накопилось невпроворот. Отчет об экспериментах, который наконец соизволил прислать Озборн. Данные о фирме, подозреваемой в связях с торговцами антиматерией. Разработка новой модели брони, где наконец наметился просвет. Все требовало внимания и анализа, но работа валилась из рук, а мысли снова и снова уплывали к событиям ночи. «Пит что, ещё в постели?» - допытывался он у Пятницы. «Не совсем», - неопределённо отозвалась искин. Тони подмывало врубить камеру из комнаты Питера, чтобы своими глазами посмотреть, что там происходит, а заодно вернуть себе ощущение контроля над ситуацией. Но он сдержался. Он и так накосячил. Сначала не заметил того, что было у него под носом. Все эти странности на тренировках: то шараханья, то попытки прижаться. А потом сам переступил черту. Зашёл слишком далеко. Наконец, когда ожидание стало почти невыносимым, Пятница сообщила: Питер умылся и перебирает вещи. - Это ещё зачем? - пробормотал Тони, торопливо спускаясь из мастерской. – Передай ему, чтобы шёл завтракать. Завтрак Тони взялся готовить сам. Стоял у плиты и невидяще смотрел на кипящую яичницу, прислушиваясь, когда в коридоре раздадутся шаги. Как себя вести? Что, если Питер сейчас войдет и накинется с обвинениями? Тони не мог представить его злым, скандалящим. Но того, что он напьётся и будет лапать Питера, в этой самой гостиной, он тоже прежде представить не мог. И что тот поцелует ему руку сухими губами, а затем… Силясь подавить ощущение податливого влажного рта, Тони дернул большим пальцем, выронив вилку, со звоном закатившуюся под стол. Когда он поднял её и выпрямился, на пороге стоял Питер. В серых, не розовых, штанах, и горчичного цвета футболке, одной из купленных Тони. Опущенная голова с отросшими прядями не давала разобрать выражение лица, но поза – скованная, поникшая – сказала достаточно. Тони окатило волной эгоистичного облегчения. Питер не собирался его обвинять, более того, считал виноватым себя. - Садись, - скомандовал он резковато, снова ощутив себя хозяином положения. – Завтрак готов. Завтрак – это было громко сказано: подгоревший омлет вместо глазуньи. Питер, помедлив, бесшумно, как голограмма, скользнул за стол и уткнулся в тарелку. Глаз он так и поднял. Тони же кусок в горло не лез. Скрестив на груди руки, он привалился к стене. - Как спалось? – спросил. – Что снилось? – повторил требовательно, когда вопрос канул в тишину. Питер откашлялся. - Чужая планета… Будто я лечу куда-то. - Я вчера тоже летал. На пол в собственной гостиной. Претензий не имею! – Тони примирительно вскинул руки, когда Питер вздрогнул всем телом. – Второй стакан виски был лишним, не говоря про третий… Но есть серьёзный разговор, - взял он быка за рога. Оттягивать объяснение дальше было невыносимо. - Да, мистер Старк. – Питер смотрел в свою тарелку. – Я уже собрал вещи. - Какие ещё вещи? Куда собрал? - После того, что… я не вправе… Я понимаю, что должен покинуть вашу башню. Тони резанули не только слова, но и тон голоса, больной и слабый. Он отлип от стены, но подойти не решился, уставившись на вихрастую макушку. - Питер, сделай одолжение, посмотри на меня. Тот медленно поднял голову, глядя мимо. На бледном осунувшемся лице проступали большие карие глаза, блестевшие от еле сдерживаемых слез. У Тони сжалось сердце. Мысленно он обругал себя последними словами. Питер не был смущён и расстроен, как Тони поначалу решил. Он был в отчаянии. Посреди ночной горячки идея отложить объяснение до утра казалась единственно верной. Но в итоге Питер всю ночь провел в душевной агонии, накрутив себя бог весть до чего. - Ты вернешься к тёте, когда я тебе скажу. А до этого шагу отсюда не ступишь без моего разрешения. – Его гнев был напускным лишь отчасти. Тони сам не заметил, как Питер – его присутствие в башне, разговоры с ним, доверчивое восхищение – стал неотъемлемой частью его жизни, которой он не собирался лишаться. Отбросив нерешительность, Тони опустил руку ему на плечо и, слегка сжав, заглянул в глаза. - Пацан, ничего страшного не произошло. Мы во всем разберёмся, разложим по полочкам и… устаканим. Есть ведь такое слово?.. - Вы… меня не гоните? – недоверчиво переспросил Питер, глядя на него снизу вверх. - Гнать? Я тебя взаперти держу, если ещё не заметил. Ешь давай. – Тони убрал руку, но слова его возымели действие. Питер глубоко и прерывисто вздохнул, будто освобождаясь от смертельного напряжения, и бросился послушно жевать. На скулы его вернулся румянец. У Тони сердце ёкнуло от ощущения власти над счастьем и отчаянием другого человека. Питера. Год назад он впервые по-настоящему осознал: чужая душа, даже тех, кого считал друзьями, потёмки. В любой момент готовые обернуться враждой. Но душа Питера была тёплым и прозрачным летним озерцом. Даже его тайна, нескромная, возбуждающая, все это время лежала на самой поверхности. - У меня к тебе есть вопросы, - приступил Тони. – Три вопроса, на которые ты дашь мне чёткий ответ. Понятно? Питер неуверенно кивнул. Тони, не в силах сидеть, мерил шагами кухню. - Прежде всего, давно ты это о себе понял? Ты знаешь, о чём я! – повысил он голос. - Недавно. – Питер опять потупился. – Недавно… понял. - Неделю назад? Месяц? Полгода? - Полгода, - после паузы сказал Питер. Выходит, свои склонности он осознал ещё до встречи с Тони. Это хорошо. Наверное… - Идём дальше. Ты уже… с кем-нибудь встречался? - Что вы, мистер Старк! Нет, конечно, - потрясённо заверил тот тарелку. – Я ни с кем не встречался. То есть встречался, но не в том смысле, в котором вы… - он сбился и умолк. Несмотря на скрутившее его напряжение, Тони с трудом сдержал улыбку. Супергерой, который голыми руками останавливал грузовики и ловил падающие вагонетки, все ещё оставался невинным монашком. Это было забавно, и это…Он стиснул в карманах кулаки, отгоняя неуместные мысли. - Хорошо. И последнее. – Тони остановился перед Питером. – Почему я? Стоило произнести этот вопрос, как сердце заколотилось невпопад. Питер, всё это время, опустив голову, царапавший вилкой тарелку, вскинул глаза. Взгляд на полудетском лице приобрел странное выражение, серьёзное и пугающе взрослое. У Тони мурашки забегали по спине, будто пространство между ними прошибло искрой. - Потому что… - с усилием произнес Питер. – Потому что я… - Он втянул в себя воздух и вдруг затараторил на одном дыхании. У него возраст, физиология, гормоны, он очень, очень сожалеет, он вел себя неподобающе. Это просто гормоны, он не виноват. У него мало знакомых, друг только один да и тот… А теперь он вообще день-деньской никого не видит, только вас, мистер Старк. Мы боролись, и я почувствовал себя странно. Мне так стыдно, сэр, это просто гормоны… Тони слушал его нервную трескотню и медленно выдыхал. С непонятным чувством, очень похожим на разочарование. Но, конечно же, то было облегчение. Просто гормоны. Как он сам не сообразил насчет изоляции? Не считая вчерашней поездки на базу, они провели в башне больше недели. Бок о бок, возясь на тренировках, ни с кем не общаясь, кроме друг друга. Да и не хотелось, но вполне понятно, что высоковольтную подростковую сексуальность коротнуло на единственном человеке, который находился рядом. Лестно, но несерьёзно. - Ты ни в чем не виноват, - оборвал он словоизлияния Питера. – Ситуация неловкая, но твоей вины тут нет, понял? Теперь послушай меня. – Тони собрался с мыслями и принялся говорить то, что, кажется, полагалось говорить в таких случаях. Всё в порядке. Стыдиться здесь нечего. Дело житейское. Не загоняйся и выбрось из головы. У нас начнутся напряжённые тренировки, тебе будет не до ерунды. А домашний, то есть башенный, арест скоро закончится. - На ФБР надежды нет, но у меня имеется пара идей, как разобраться с твоим похищением, - сказал Тони. – Не успеешь оглянуться, как вернёшься домой. Будешь тусить со сверстниками, познакомишься с кем-нибудь. В общем, все путём. Питер слушал внимательно и молчал. - У нас всё по-прежнему, - повторил Тони, не дождавшись реакции, и тут же почувствовал свою фальшь. Прежде он бы взъерошил Питеру волосы, чтобы подбодрить. Тони хотелось взъерошить ему волосы, зарыться ладонью в густые вихры на затылке. Но теперь этого было нельзя. - Собирайся, - нарушил он неловкую паузу. – Поедем на базу, тренироваться. Питер поднялся. - Да, мистер Старк. Спасибо вам за всё, мистер Старк. Двинулся к выходу, но у самых дверей замер и обернулся через плечо. В пасмурном свете дня глаза его и копна каштановых волос светились медовым оттенком. Питер бросил на Тони грустный взгляд и вышел. Тони некоторое время стоял неподвижно, потирая подбородок. Что ж, вроде успокоил пацана. Тот не выглядел особо счастливым, но склонному к загонам Питеру нужно время, чтобы оклематься. Однако для него самого ситуация не закончилась. К облегчению Тони, Питер никак не коснулся его собственной роли в произошедшем. Даже оправдываясь, кивал на тренировочную возню, а не на то, что Тони вчера подзуживал его фривольным разговором, а потом зажал у бара и трогал. Похоже, списал на алкоголь. Вот только сам Тони не списал. Закинув грязную посуду в посудомойку, он прошёл в гостиную. За окном сквозь дымчато-серую пелену облаков яичным желтком просвечивало солнце. Просторное помещение казалось чужим и незнакомым. Остановившись у барной стойки, он медленно провёл пальцем по гладкой лакированной древесине. Прошлая ночь подступила, будто не уходила. Шорохи и вздохи тёмного ветра. Блеск восхищения в чужих глазах. Абрикосовый запах шампуня, которым Пит мылся перед сном. Его тело, тёплое, сильное, податливое. Запёкшиеся губы, влажный рот, вбирающий его палец. Немного поощрения, настойчивости, и Питер бы… Выдохнув сквозь сжатые губы, Тони провёл рукой по лицу, встряхиваясь, приходя в себя. Ещё чего, эксплуатировать гормональные бури подростка. Вряд ли тот вообще в полной мере понимал, на что напрашивался. После случившегося конфуза Питера скоро попустит, если ещё нет. Но на свой счёт Тони не обманывался. Ночью он хотел мальчишку – и продолжал хотеть. Он не стыдился своих желаний: чего Питер не знает, то ему не навредит. Просто пытался понять. Что это? Что на него нашло? Его эксперименты со своим полом, в своё время весьма энергичные, давно быльём поросли. Тони и вспомнил-то об этом только затем, чтобы подразнить Питера. И вот получите-распишитесь: его влечёт к малолетке. Похоже, они с Питером попали в одну лодку. Пробуждение юношеской сексуальности и пробуждение вкуса к жизни после годичной ледяной тоски. Долгое воздержание. Совместное затворничество в башне, когда проснувшаяся чувственность устремилась к тому, кто ближе всех. Причины схожие, решение тоже. Питеру нужно познакомиться с кем-нибудь из ровесников и наконец переспать. Мысль об этом отдавалась неприятным скребущим чувством, но, безусловно, была правильной. Тони в его возрасте уже избавился от девственности. А что касается него самого… Тони обвёл взглядом гостиную. Взрослые мужики решают подобную проблему как взрослые мужики. Пиджак валялся там же, где он вчера его кинул. Тони пошарил в карманах и быстро нашёл то, что искал. Пахнущую «Шанелью» номер пять визитку Мадлен.