Впереди бесконечность

Неделей ранее Вопреки всему я надеялся на прощение. Ненавидел себя и запоздало казнил за собственноручно подрубленный сук, на который с таким трудом, через такую невозможность взобрался. Что я натворил?! Как докатился до подглядывания, шпионажа? Но в глубине души теплился самонадеянный огонёк: всё образуется. Разве не проронил Старк тихо и хрипло: «Ты тоже мне нравишься»? Разве не зацеловывал, прижимая к себе? Разве… я для него не особенный? Он остынет, отойдёт. Может, накажет, но простит, всё снова станет, как прежде. Так я себя убеждал. Нижняя губа чуть распухла после напористых поцелуев, и я трогал её снова и снова, будто невротик, проверяющий в кармане ключ от дома. Состояние моё, одновременно подавленное и взвинченное, не укрылось от Мей, и пришлось с порога сочинить долгий путь, лютующий в автобусе кондиционер, внезапное нездоровье. Кирпичики лжи с уже привычной лёгкостью легли в растущую между нами стену. Но когда она с сочувственным воркованием кинулась резать лимон, готовя своё фирменное средство от простуды, укололо стыдом. До чего я заврался! Сколько можно? Мне только что показали, чем это заканчивается. Я устал врать, но правда о Человеке-пауке, по уши влюблённом в Тони Старка, была слишком непомерной, чтобы уместиться в нашей с ней жизни. В съёмной квартирке, после башни казавшейся ещё более крохотной. Сославшись на усталость, я ушёл к себе. Притворился, будто ложусь, но, измученный потрясениями ночи, в самом деле уснул, едва закрыв глаза. Проснулся под вечер, в полутёмной тишине. Задёрнутая штора наливалась червонным золотом, пытаясь сдержать бьющее в окно предзакатное солнце. Несколько мгновений я лежал совершенно безмятежно. Сновидение улетучилось из памяти, но оставило после себя удивительно реальное чувство оберегающего присутствия, и я нежился в нём, пока не вспомнил о том, что случилось. С внутренним вздрагиванием схватил телефон. Прежде чем провалиться в сон я отправил Старку сообщение с попытками объясниться и ещё одной мольбой о прощении. Папка входящих обескуражила пустотой. Скрипнула, отворяясь, дверь. - Ты как? Лучше? – Раздвинув шторы, Мей подняла раму окна. Золотой расплав, горячей волной хлынув на пол, принёс перестук баскетбольного мяча и запах свежескошенного дворового газона. – Выглядишь не очень… - Она встревожено протянула градусник. Но жара у меня не было. Опустив босые ноги в солнечную лужицу и потягивая горячее питьё, я не мог избавиться от ледяного комка внутри. - Температура в норме. – Мей перевела пытливый взгляд с палочки градусника на меня. - Ну вот, я в порядке. Нет причин для беспокойства. - Пожалуй, - с расстановкой проговорила она. – Если всё дело только в простуде, - Мей надавила на предпоследнее слово. Я напрягся, готовясь снова изворачиваться и врать, но на плечо легла лёгкая рука. - Питер, что стряслось? Я ждала потока восторгов о летней школе, а ты, как приехал, едва выдавил пару фраз. Поговори со мной, милый. – В глазах Мей плескалась тревога. От её слов, сказанных мягким тёплым тоном, внутри что-то дрогнуло. - Я совершил ошибку, - вырвалось у меня. – Серьёзную ошибку и боюсь, что… мою стажировку в «Старк индастриз» не продлят. Даже эта недоправда принесла облегчение. Мучительно хотелось выговориться, излить душу. - Ах, вот что. Понимаю. – Мей расслабилась. – Не убивайся. На ошибках учатся. В конце концов подашь заявку куда-нибудь ещё. Компаний высоких технологий в Нью-Йорке пруд пруди. - Куда-нибудь ещё? Мне нужен только Старк… только «Старк индастриз»! - Понимаю… - после паузы повторила Мей другим тоном, обводя взглядом обклеенные плакатами и журнальными вырезками стены. Тони Старк в деловом костюме, в тяжёлых пластинах брони, в распахнутой на загорелой груди гавайской рубахе. На пресс-конференции, в лаборатории, на модном показе. Мой иконостас, собираемый пять последних лет. - Питер, ты помнишь, о чём мы с тобой говорили? Нельзя вечно жить в фантазиях… - Фантазиях?! – Меня охватила злость: она не понимала, ничегошеньки. Я пожалел о своей полуоткровенности. – Если хочешь знать, я видел Тони Старка! Разговаривал с ним! Он… приезжал на летнюю школу. Я больше не живу в фантазиях, я хочу воплотить их в реальность. Буду с ним бок о бок, если… мне продлят стажировку. Хоть бы только получить проще… продление… - голос сорвался, и я отвернулся, пряча лицо. Мей потянулась обнять, но я дёрнулся прочь, притворившись, что ставлю стакан. Она опустила руки. - Твоя одержимость меня пугает, - сказала вдруг жалобно. – Думала, научные занятия со сверстниками пойдут на пользу, а вышло только хуже. Не стоило тебя туда пускать, - покачала она головой. Внутри будто взорвалась граната. - Стал бы я тебя спрашивать! Мей поражённо распахнула глаза, и я тоже застыл, потрясённый даже не словами, а собственным тоном, злым и диким. Никогда прежде я не разговаривал с Мей так. - Прости, прости, пожалуйста…Не знаю, что на меня нашло. - Ничего… - тихо ответила Мей, отводя взгляд. – Когда станет известно насчёт стажировки? Зажмурившись, я потёр нижнюю губу. - Надо подождать. Может, через пару дней. Просто надо подождать. Мей кивнула и, подхватив пустой стакан, молча вышла. За окном всё ещё ярко синело июльское небо, но солнечный коврик на полу истёрся, погрузив комнату в сумрак. Старк хранил молчание и через день, и через два, и на третий. Не ответил на сообщение, не позвонил. По составленному прежде графику подошло время тренировки, но я тщетно высматривал беспилотную «ауди», присланную везти меня на базу. Это часть наказания, твердил я себе. Нечего надеяться на прощение с ходу. Надо ещё подождать. И я ждал. Разговаривал о пустяках с Мей, стараясь не замечать твердеющий меж нами ледок отчуждения. Помогал ей в столовой и учебных классах. Вежливо здоровался с Саймоном, каждый вечер увозившим Мей на свидание. Но всё это было снаружи. Внутри звенело мучительное ожидание. Как-то отвлечься помогали только патрули. Живя в башне, я забросил свои добровольные обязанности и теперь навёрстывал упущенное, помногу часов патрулируя кварталы Квинса. Слушал по рации костюма полицейскую волну, наблюдал за улицами, высматривая, где нужна помощь или вмешательство. Когда дни ожидания приготовились сомкнуться в неделю, я с раннего утра сбежал в патруль и только после полудня сделал перерыв, расположившись на крыше, чтобы подбить итоги. Предотвращённый угон автомобиля, задержанный грабитель, пара уличных карманников, оставшихся без добычи. А ещё рыжая кошка, которую я снял с верхушки платана и вернул заплаканной юной хозяйке. Девочка рассыпалась в таких пылких благодарностях, на какие способны только дети, пока кошка невозмутимо щурилась у нее на руках. Как бы пошутил Старк, расскажи я ему? Он бы непременно пошутил. Предложил бы открыть кото-спасательный бизнес или… К горлу подкатил комок, и я поспешно сорвал маску, прижав ладонь к губам. Припухлость сошла бесследно. Вопросы, нависавшие надо мной все эти дни, обрушились разом. Неужели то был наш первый и последний поцелуй? Неужели он так и не ответит? Неужели всё кончено? Совсем? Навсегда? Мысль об этом была настолько невыносимой, что я зажмурился, как от боли. После яркого солнца под веками заплясали круги, сливаясь в тёмный бесконечный коридор. Из которого меня вдруг позвали. Ощущение зова было таким явственным, что я распахнул глаза и вскочил. На крыше никого. Лишь бродили вперевалочку голуби, но, спугнутые резким движением, взорвали крыльями воздух, дымкой растаяв в небе. Наваждение спало, и я понял, что больше не выдержу неизвестности. Ни дня, ни минуты. Схватил телефон и, не оставляя себе времени для колебаний, настучал сообщение. Мистер Старк, у меня кончается паутина. Школьная лаборатория летом закрыта. Можно мне прийти в мастерскую? Пожалуйста! Сердце колотилось, как над обрывом. Если он не ответит на просьбу, это и будет ответом: всё действительно кончено. Старк ответил почти мгновенно и кратко: «Сегодня в шесть». Три слова вознесли меня на седьмое небо. Но тотчас захлестнула неуверенность. Отчего он молчал неделю, а теперь ответил? Почему так точно назначил время? Может, чтобы избежать со мной встречи… Дотронувшись до текста на экране кончиками пальцев, я отчаянно загадал: пусть Старк будет в башне. Значит, он сменил гнев на милость. Значит, меня простят. После царившей на улице жары кондиционированная прохлада Старк-тауэр казалась зябкой. Подавляя нервную дрожь, я едва сдерживался, чтобы не обхватить себя руками. «Добро пожаловать, Питер, - приветствовала в лифте Пятница. – Мастерская к твоим услугам. Гостиная и твоя комната тоже». Тон её был доброжелательным, даже как будто сочувственным, но смысл не оставлял сомнений: у меня ограниченный гостевой доступ. Дома ли Старк, она не сказала. Возносясь в кабине скоростного лифта, я несколько раз набирал в грудь воздуха и открывал рот, чтобы спросить, но горло сжимал страх преждевременно расстаться с надеждой. Пентхаус встретил тишиной. В пустой гостиной Шагающий человек, не глядя по сторонам, всё так же боролся с невидимой бурей. В груди защемило: его нет? Так зол на меня, что не хочет видеть? Но тут с верхнего яруса донёсся грохот, а следом – виноватый писк Дубины и чертыханья Старка. Чувствуя, как за спиной вырастают крылья, я кинулся наверх. Старк был в мастерской. В новом нанотехнологическом отсеке отгонял бестолково нарезавшего круги робота от какого-то незнакомого устройства. Заслышав мои торопливые шаги, он на мгновение замер, а потом медленно, неспеша обернулся. Голубоватая преграда голографических чертежей скрадывала черты лица. - А, Паркер. Проходи. Обращение по фамилии кольнуло, но голос был самый обычный. Надежда разгорелась сильней. - Спасибо… спасибо, что разрешили прийти, мистер Старк. - Почему нет? Тебе ведь для дела. – Он отвернулся к чертежу. Приблизившись, я замер позади, наблюдая, как Старк точным движением добавляет в схему пару деталей. Рукава чёрной майки были закатаны, обнажая крепкие предплечья. В мастерской, привычно гудевшей множеством приборов, витал тающий горький аромат. – Основной трёхмерный принтер занят, - проронил Старк, не оборачиваясь. - Можешь воспользоваться запасным. - Да, да, я сейчас… - Не торопись. Твоё сопение за спиной ничуть не отвлекает. Я переступил с ноги на ногу, снова втянув, как виски для храбрости, его запах. Старк держался подчёркнуто сухо, но он меня принял и не устроил выволочку с порога. Наверное, это хороший знак. Должно быть, он ждёт моего шага. - Мистер Старк… сэр, простите меня. - Боже мой, Паркер, просто высморкайся. - Что?.. Нет, я про другое… - Другое? – Его рука, не дочертив линию, картинно замерла в воздухе. – Ах, да. Но ты ведь уже извинялся. Даже неоднократно. Прислал то бессвязное сообщение. Он всё-таки его прочитал. - Вы на него не ответили, - пробормотал я, чувствуя, как подступает тревога. Я верил, если Старк позвал меня, то для примирения, но что-то было не так. - Какого ответа ты ждал? – Он по-прежнему не глядел на меня. – Я всё сказал. Бывают ситуации, когда извинений недостаточно. Когда нужны меры. Я их принял. - Меры? Вы про доступ? - Не только. – Старк повернулся, посмотрев в упор, и я вздрогнул. Больше бледного бессонного лица, поразил его взгляд. Очень спокойный и очень чужой. Наглухо закрытый от меня. - Напомню, если забыл, - проговорил он негромко. - Я твой начальник, ты – мой подчинённый. На этом всё. В голове зашумело. Я помнил его слова, брошенные в ночь фейерверков, но убеждал себя, что это сгоряча, не всерьёз, что… - Всё?.. - Всё, - подтвердил он. – Ещё вопросы? - Мистер Старк, пожалуйста… - Нет? Отлично, – перебил он, вынуждая умолкнуть. – Кстати, - небрежно добавил. – Я расшифровал файлы Озборна. Он не причастен ни к твоему похищению, ни к бомбе из антиматерии. Я вскинулся. - Что?! Нет! Не может быть! - Отчего же. Такое случается. Подозрительный тип оказывается невиновным, а у честного и чистого вдруг рыльце в пуху. – Взгляд его полыхнул и тотчас снова захлопнулся. У меня оборвалось сердце. Надежда, державшая меня все эти дни, оказалась ложной. Он меня не простил. Всё обдумал, взвесил – и не простил. Кто-то глупый внутри рвался протестовать, каяться, снова и снова просить прощения, пока всё не станет, как прежде. Но я уже понимал, что только его взбешу. Не станет. - Дайте мне шанс, - всё же взмолился. – Что мне сделать, чтобы вы… - Я скажу, что делать. Не устраивать мелодраму. Или выметайся, или займись тем, для чего пришёл. Мне надо в Депкон, так что времени у тебя немного… стажёр, - Старк не повышал голоса, но последнее слово произнёс так, будто пощёчину с оттяжкой влепил. Горло сдавило. Когда-то стать его стажёром было верхом мечтаний, теперь – концом. Я повернулся и на нетвёрдых ногах побрёл к своему верстаку. Тот стоял там же, где прежде, рядом с рабочим местом Старка. Но ощущение разверзнувшейся между нами пропасти, полной повисшего глухого молчания, было почти физическим. Как во сне, я развернул интерфейс, начал вводить компоненты паутинной формулы, но едва замечал, что делаю. Я заблуждался во всём. Ответив на просьбу, Старк ответил не мне, а Человеку-пауку, работающему на Железного человека. Разрешил прийти не для примирения, а только по делу и чтобы преподать урок. Назначил время впритык, лишь бы я не болтался под ногами. Только при самых наших первых встречах я видел его таким – холодным, жёстким, бьющим словами наотмашь. А ещё когда он распекал своих менеджеров. Теперь я тоже всего лишь один из его подчинённых. Принтер издал трель, сообщая о готовности к работе, и я принялся на автомате загружать расходники. Руки не держали. По полу покатился один контейнер, другой. Старк взглянул в мою сторону, и я съёжился, готовясь к окрику. По лицу его скользнуло выражение, напоминавшее жалость, он молча отвернулся, возвращаясь к работе. За моё отсутствие в боксе нанотехнологий произошли изменения. Сферы каталитических камер исчезли, а на платформе появился замеченный мной ранее аппарат. Судя по всему, Старк, недовольный результатом, возился с ним уже какое-то время и теперь, внеся правки в чертежи, пересобирал устройство. Он поднял голову и осмотрелся: - Дубина, ты куда дел импульсный диод? Меня толкнуло изнутри. Прежде чем озадаченно гугукающий робот среагировал, я углядел нужное и, выхватив из кучи запчастей, протянул Старку. - Разрешите помочь, сэр, - произнёс как можно более ровным тоном. Вышколенный, знающий своё место стажёр, как он того и хотел. Старк взял деталь и, помедлив, едва заметно кивнул. Он работал молча и хмуро. Без привычных шуток, без мурлыкания себе под нос. Принимал помощь, но как будто не глядя. Внутри дрожала болезненная струна, но сквозь потрясённую подавленность пробивался растущий интерес к устройству, назначение которого ускользало от моего понимания. Не решаясь задавать вопросы, я смотрел во все глаза и старался как можно ловчее быть на подхвате. Едва Старк потянулся за монтировкой, чтобы поменять дроссель на более мощный, как я тут же вытащил его из тугих пазов вручную. Он застыл, уставившись на меня, затем губы его дрогнули в слабой усмешке. Я вдруг вспомнил, ему всегда нравилось, когда я проявлял силу. «Детское личико и мощь титана, - пошутил он как-то. – Пит, ты сама неотразимость». Переустанавливая дроссель, Старк вдруг спросил: - Как по-твоему, что это? – Он кивнул на прибор. - Не знаю, сэр. Похоже на очень маленький циклотрон. - Не в яблочко, но и не пальцем в небо. Без технологий субъядерной физики не обошлось. Это генератор наночастиц. Первый прототип. Значит, он перешёл от испытаний наноматериалов к их генерации. Но я не понимал, как это должно решить проблему соотношения массы брони и маневрённости, и, чуть осмелев, рискнул спросить. Чувствовалось, Старка подмывает, тянет поделиться. Ещё бы! Решение, к которому он пришёл, было изящным до гениальности. Перевернуть с ног на голову, зайти с другого конца. Получать наночастицы не измельчением, а собирать на уровне атомов, черпая из квантового измерения. Массивное хранилище не нужно, ведь сырьё повсюду, даже вакуум полон элементарных частиц. У меня перехватило дыхание от восторга. - Мистер Старк, это же… авангард технологий! Кровоточащий край! - выскочил из памяти эффектный журналистский штамп. Старк хмыкнул. - Если эта штуковина не заработает, я точно заставлю её кровоточить. Аппарат заработал. Запитанный от одного из старых арк-реакторов, налился голубоватым свечением. Воздух над ним замерцал и на глазах соткался текучим, ртутно блестящим металлом. Как мираж в пустыне, ставший явью. Несколько мгновений мы молча созерцали сформированную линиями силового поля боевую перчатку. Затем я разразился ликующими возгласами, а Старк с прорвавшимся сквозь сдержанность удовлетворением выгнул бровь: - Есть порох в пороховницах. Миниатюризировать – и готово. У любого другого это прозвучало бы пустым бахвальством: прототип требовалось уменьшить на порядок. Но для человека, собравшего миниатюрный реактор в афганской пещере, не было невозможного. Я смотрел на него с благоговением. - Вы гений! Архигений! Старк улыбнулся уголками губ. Сближенные общей работой и общей радостью, мы незаметно оказались рядом. - Десять процентов гениальности твои, - сказал он вдруг. – Ты подал мне идею. Помнишь? Помнил ли я своё первое посещение мастерской? Ещё бы, но… - Да я просто от балды ляпнул про нано. - Ещё ты предложил квантовые технологии. - Перечислил для примера. - А я объединил. Поэтому девяносто процентов за мной, но десять твои по праву. С заколотившимся сердцем я вскинул глаза, Старк не отвёл взгляда. Испытующего, с каким-то голодным блеском. Пару мгновений мы смотрели друг на друга, пока позабытый принтер не засигналил: первая партия паутины готова. Заставив себя сдвинуться с места, я побежал вынимать, чувствуя, как в душе вздрогнула надежда. Когда вернулся, Старк стоял перед генератором, задумчиво катая между пальцев какой-то предмет. Его болезненная бледность ушла, сменившись привычной смуглостью, но на лице лежал отпечаток тяжёлой мысли. Парящая перчатка сверкала огненным слитком, зажигая рдяные отблески на стали приборов. Самая мощная его броня, создаваемая для противоборства со страшным врагом. - Мистер Старк, вы правда думаете, за бомбой из антиматерии стоят… не люди? Похоже, я угадал, что его тяготило, потому что вопрос его не разозлил и не удивил. - Может, и люди, - ответил он. – Агенты читаури. Не исключено, невольные, не понимающие, что творят. Но без инопланетного следа не обошлось. - Но почему? Синтез антивещества потенциально возможен. Есть лишь некоторые технические трудности. - Пара пустячков, - фыркнул Старк. – Необходим супермощный коллайдер. Но главное, проблема сохранения. Это антиматерия, она, чёрт возьми, аннигилирует. - Раз читаури придумали безопасную оболочку, то могут и люди, - настаивал я. - Ещё вчера генератора наночастиц не существовало. А сегодня вы его создали. - Не на пустом месте. Я изучал нанотехнологии Ваканды, пимовский костюм чувака-муравья тоже дал пищу для размышлений. – Увидев, что я не вполне понимаю, Старк вздохнул и пояснил: - Паркер, человек, способный на то, о чём ты говоришь, не может быть ноунеймом. Он должен засветиться в исследованиях антиматерии. Такие ведут только европейский ЦЕРН и Депкон, где мы слепыми кутятами тычемся вокруг энергоядер читаури. Всех, кто хоть на мизинец подходил под профиль, я проверил лично. Нет среди них твоего тёмного творца. Его слова меня обескуражили. Я действительно не заходил с такой стороны, недостаточно представляя внутреннюю научную кухню: все эти конференции, публикации, проекты. Тут в голове звякнуло: - Есть ещё один проект. Проект «Пегас». Старк покачал головой. - Он не имел отношения к антивеществу. - Он имел отношение к Тессеракту. Первичной сингулярности, заключённой в форму гиперкуба. Оболочка, способная вместить сингулярность, удержит и антивещество. Глаза Старка расширились. Несколько секунд он поражённо молчал. - Устами младенца, - выдохнул наконец. – Вполне может быть… Откуда ты этого набрался? О гиперкубе, сингулярности? - Вы же сами говорили, когда рассказывали мне о проекте «Пегас», - пробормотал я, и Старк, погрузившись в размышления, удовлетворился ответом. Но я помнил, этого он не говорил. Однако откуда-то я знал. Сердце вдруг рвано застучало, будто дёрнули нить. Невидимую, уходящую вдаль. Задержав дыхание, я медленно выдохнул, усилием воли возвращая себе самообладание. Я не хотел помнить. Не хотел знать. Я хотел стоять вот так, рядом с Тони Старком. Вдыхать его горький запах, смотреть, как крепкие смуглые пальцы, скользя вверх и вниз, ласкают в задумчивости продолговатый предмет. Вынутый мною цилиндрик дросселя, который он почему-то не бросил к прочим запчастям. Вверх и снова вниз… После тоскливой череды одиноких дней близость Старка дурманила голову, кружила надеждой. - У тебя светлый ум, Пи… Паркер, - произнёс он, выходя из задумчивости. – Светлый ум, - повторил Старк, устремив на меня засверкавший взгляд. – Но то твоё сообщение… Что за поток сознания? О фантазиях, реальности. Я ничего не понял. - Я сам лишь недавно понял, мистер Старк, - пробормотал я, пытаясь сдержать взволнованный трепет внутри. Небрежный тон не ввёл в заблуждение: дверь, захлопнувшаяся в ночь четвертого июля, приотворилась. Чуть-чуть, но всё-таки он дал мне шанс, и, чтобы его не утратить, я должен быть чистосердечным, как на исповеди. - Я всё думал, почему… сделал то, что сделал. Обманул ваше доверие. Я был возбуждён, ревновал, это меня совершенно не оправдывает. Но и не объясняет до конца. Всю ту ночь я думал… - И что надумал? – негромко спросил Старк, глядя исподлобья. - Вы знаете меня пару месяцев, но я вас – пять лет. С вторжения. С битвы за Нью-Йорк, когда погиб дядя Бен. Когда едва не погиб мир. Вы его спасли. Стали всеобщим героем и моим тоже. А ещё… вы стали моим другом. Лучшим и единственным. Когда меня гнобили и поколачивали в районной школе, вы меня утешали. Когда я попал в Мидтаунскую научную и всё равно ухитрился прослыть фриком, вы не позволили мне упасть духом. Поддерживали, убеждали, что я чего-то стою. Пусть вам об этом ничего не было известно, но если бы не вы… я бы не справился. Голос то и дело давал петуха. Я будто раздевался, но обнажал не тело, а самого себя. Старк слушал с напряжённым вниманием, не позволяя ничего прочесть по своему лицу. Но при упоминании избиений виски его вздулись рисунком жил, он придвинулся, точно заслоняя меня собой. - Воображаемый друг, вот как... Как тебе после фантазий реальность? - Лучше, - ответил я без колебаний. – Потому что она настоящая. Вы настоящий. - Что ты хочешь сказать мне, Пит? – спросил он очень тихо. - Мей считает, будто я живу в мечтах. Это не так. Узнав вас, я бы не смог к ним вернуться, даже захоти. Но в глубине души я всё ещё считал, что вы… мой, я имею на вас право. Что подглядеть не грех, ведь я годами видел вас каждый день. Но вы живой человек. Я вас… уважаю и никогда больше не предам ваше доверие. Черты Старка неуловимо смягчились. На лице его промелькнуло прежнее, тёплое, как солнце, выражение, отчего сердце подпрыгнуло в груди. - Такой искренний, - проговорил он будто себе самому. – Настолько искренний, что... Почему скрываешь от всех, что ты Человек-паук? – спросил внезапно, как из засады выстрелил. Я вздрогнул. - Что?.. - Почему до сих пор никому не открылся? Даже тёте или этому твоему приятелю? Не надоело врать? Старк попал по больному. - Надоело, но… Он смотрел выжидающе, но исповедь, лившаяся из меня потоком, вдруг обмелела. Я облизнул пересохшие губы, тщетно пытаясь подобрать слова. Не зная, как оправдаться перед тем, кто бросил в лицо всему миру: «Я – Железный человек». - Это трудно объяснить… - Знаешь, Паркер, - тяжело уронил Старк в затянувшуюся паузу. – Прежде я не придавал этому значения. Даже льстило, что один знаю твою тайну. Мне было плевать, что ты врёшь близким. Пока я сам не оказался в их числе. – Лицо его замкнулось, как дверь захлопнулась. - Вы думаете, я лжец?! Какой-то тайный агент? - Думаю, ты тоже живой человек. С присущими людям слабостями. Ещё я думаю, что в технике разбираюсь лучше, чем в людях. Твои извинения приняты, но мы останемся в тех границах, что я очертил. Наставник и стажёр. Он смотрел сквозь меня. Я знал, кого он видит. Стива Роджерса, своего лучшего друга, который бросил его раненым. Обадайю Стейна, заменившего ему отца, чтобы отнять компанию и попытаться убить. Что бы я ни сказал, как бы ни выворачивал душу, мне не пересилить призраков прошлого. Как прежде больше не будет. Но… я могу получить хоть что-то. - Как скажете, мистер Старк. Но стоит вам пожелать, я стану для вас не только стажёром. – Я не отрывал глаз от блеска металла в его ладони. Старк по-прежнему сжимал цилиндр дросселя, побывавший в моих руках. – Без обязательств. Не пересекая границы. Недоумение на его лице сменилось вспышкой понимания. - Ты что… предлагаешь себя?! - Да! И уже давно, - бросил я с внезапным вызовом. – Ещё несколько дней назад вы были не прочь принять предложенное. Вы хотели меня. Кадык его дёрнулся, и огонёк желания в глазах стал заметней. В этот момент мы вспомнили одно и то же. Ночь фейерверков, его губы поверх моих, большие сильные руки на моём теле. Я вдруг явственно увидел продолжение. Как меня толкают к верстаку. Покрывают грубыми наждачными поцелуями, нагибают. Ощутил жёсткий размашистый натиск, к которому был готов. Которого жаждал. По телу разлилась томительная слабость, когда бесцветный голос Старка нашатырём привёл в чувство: - Знал бы ты, скольких в своей жизни я хотел и имел. Обойдусь без ещё одного. Реши наконец свои пубертатные проблемы, Паркер. Мне всё равно с кем. – Коротким взмахом он отшвырнул дроссель: медная искра со стуком прокатилась по полу и замерла. - Ответственность на мне, - продолжал Старк. – То, что ты натворил, следствие моего промаха. Нельзя поддаваться эмоциям. Я должен был сохранить субординацию. Ты просто мальчишка и не понимаешь, что стоит на кону. Конец игры близок. У меня нет времени на весь этот бардак. Будь надёжным стажёром и соблюдай наш договор. Ничего больше я от тебя не жду. Ничего больше…Грудь сдавило обручем, не давая вздохнуть. - Я сделаю всё, что вы хотите, мистер Старк, - выговорил я с трудом. - В таком случае, - он смотрел в сторону, - приготовь двойной запас паутины. Это было последнее, что я услышал от него тем вечером. В моменты потрясения чувства порой замирают, а мысли – цепляются за какую-то мелочь. Мои вращались вокруг этой фразы, силясь понять её значение. Исполнив веленное, перед уходом я заглянул в свою комнату. Опрятная и полупустая, она уже утратила обитаемый вид, оживляясь лишь игрушкой-котёнком Я остановился на пороге и внезапно понял, зачем Старк так сказал: чтобы подольше не видеть меня в башне. Обруч лопнул, и, бросившись на стул, я неудержимо заплакал. Из сумерек печальными пуговицами глядел котёнок. Огромный и ненужный, как моя любовь. Час пик миновал, и в вагоне метро было малолюдно. За грязными окнами проблески света на станциях сменялись длинными тёмными перегонами. Я чувствовал странное спокойствие, какое накрывает, когда от тебя уже ничего не зависит. На краткий миг мои мечты стали явью. Тони Старк обратил на меня внимание, приблизил к себе, одарил своей благосклонностью. Более того, принял таким, какой я есть, на время исцелив от вечного ощущения своей невписанности всюду, от раскола между никчёмным Питером Паркером и супергероем Человеком-пауком. Я сам всё испортил. Из-за собственной глупости. Из-за старых шрамов Старка, которые разбередил. Пусть я прекратил жить в фантазиях, но Старк продолжал жить в кошмарах: череда предательств в прошлом, предстоящий апокалипсис в будущем. Но испортил я всё сам. Не сумел помочь. Не сумел стать не только другом и любовником, но даже дельным помощником. «Ты просто мальчишка», - эхом отзывался его укор. До боли справедливый. Я подслушал тайные переговоры под эстакадой, первым узнав о плетущемся в Нью-Йорке заговоре, но для меня это стало лишь поводом познакомиться со Старком. Преследовал на станции подземки змеиную девушку, но не кинулся за ней в тоннель, получив сообщение с вызовом в башню. Собирался обследовать железнодорожное депо, куда приволокли меня похитители, да так и не собрался, захваченный жизнью в Старк-тауэр. Каждый раз, выбирая между делом и Старком, я выбирал его, не понимая, что приближаю крушение собственных надежд. Поезд, стуча колёсами и покачиваясь, всё мчался и мчался. В чёрном стекле напротив я видел своё бледное отражение и упустил момент, когда его сменили очертания какого-то сумрачного помещения с людьми в белых халатах. Я смотрел на них под непривычным углом, будто вымахал ростом. Пахнуло металлом, электричеством, едкими реактивами. Затем лаборатория пропала, сменившись кромешной тьмой. Тут не было предметов, лишь направление. Уже знакомый тёмный коридор, в конце которого меня ждали. Торопили, подбадривали, без устали призывая. Мной владели колебания, но кому ещё я нужен? Куда ещё мне идти? Решившись, я шагнул в коридор, похожий на тёмный тоннель метро. Метро!.. Я распахнул глаза, от резкого движения едва не свалившись. Отключка продолжалась не дольше пары секунд. Поезд всё так же нёсся по перегону, редкие пассажиры, уткнувшись в телефоны, не обращали на меня внимания. В голове кружился вихрь: эстакада, станция подземки, депо. Депо, станция подземки, эстакада. Все встречи с неведомым противником были связаны с метро. Спрыгнув с перрона в тоннель, девушка со змеиным браслетом вовсе не убегала наобум. Она возвращалась на тайную базу. В подземное убежище. Вагон замедлил ход, и меня пружиной бросило к выходу. Наконец-то я знал, что делать, и не собирался откладывать. Неистово манила разгадка, которую я добуду, чтобы положить конец преступлениям. Чтобы положить её к ногам Старка, который поймёт, как заблуждался на мой счёт, и тогда, быть может… Сердце судорожно колотилось от воскресшей надежды, заглушая тянущее ощущение зова внутри. Почти заглушая.