***
— Ого, вижу тебе уже лучше... – раздался около двери знакомый голос, принадлежащий Кисаки, а с ним и Коконой, который лишь махнул ему рукой, в знак приветствия, —... еле-еле тебя нашли, чёрт возьми, - продолжил мужчина, оглядывая своего друга с улыбкой, —... выглядишь уже гораздо лучше, прости что не заезжали, экспертиза твоего мотоцикла и другие разбирательства заняли кучу времени. Эксперты сказали о том, что тормоза были повреждены прежде чем ты не попал в поворот и произошла эта ситуация, - тот выдыхает, поправляя очки, а затем поджимает губы, — Уголовное дело уже завели, спортивный канал как и гонки отменили на время разбирательств, но к этому приложили руку не только мы, но и твои фанаты. Потеряли мы конечно кучу денег, но... – Хаджиме сделал к тому шаг и положил руку на плечо, —... мы рады, что тебе уже лучше. Кстати, раз твой старый мотоцикл уже пришёл в негодность, мы решили заказать тебе новый, я уточнил у твоего врача, сколько тебе ещё находится здесь... Кисаки осмотрелся вокруг и отчего-то поморщился, — Ну и местечко.. – он никогда не любил больницы и подобную медицинскую тематику, хоть и проходил обследования для своего же блага, но делал это без особого энтузиазма. Его взгляд вдруг упал на телевизионную коробку, по которой шло какое-то шоу, связанное с поеданием еды, —... эй-эй, неужели ты настолько отчаялся, - это было сказано в шутку, но всё-таки, Тетта заметил, что в их старом друге что-то точно изменилось. — Как себя чувствует Широнг? – внезапно уточняет Сано, не сводя с двух мужчин взгляда, а те понимают, что новости ему всё-таки смотреть дают. Один из них вздыхает, но молчит, пока Хаджиме вновь начинает говорить, —... его травмы терпимы, но на фоне сильного удара головы, у него начались проблемы с сердцем, чёрт его знает, отойдёт ли он или нет. Можно сказать, что тебе повезло, ведь ты абсолютно здоровый и на фоне аварии осложнения, кроме проблем с нервными окончаниями у тебя не развились. Парень лишь кивает в ответ, садясь в привычную для себя позу, скрещивая ноги, параллельно подпирая правую щёку рукой, будто о чём-то задумываясь. «Чего же добивается этот человек?..» - это вынуждает Манджиро вновь погрузится в собственные размышления, но их почти сразу прерывают следующие слова двух друзей, —... у полиции уже есть один подозреваемый. Заменяющий Дракена механик, ты его помнишь? Сано щурится, пытаясь вспомнить нечто отдалённо похожее, он не особо запоминает временных механиков, ведь Дракен был лучше их всех вместе взятых и наличие временных – лишь вынужденный ход, чтобы не отказываться от гонок, в те моменты, когда Рюгуджи серьёзно занят. — Ватанаби?.. – вдруг вспоминая его фамилию, перед глазами Сано появляется и его дружелюбный и невинный образ, и почему только именно на него скинули вину за происходящее? Коко кивает, тут же подавая некую информацию об этом человеке, — Такой вариант вполне возможен, если ему кто-то заплатил. Его жена больна раком, а для его лечения нужно достаточно много денег, которые они не смогли полностью найти даже обратившись в благотворительные центры, всё-таки, эта штука до сих пор остаётся неизлечимой, как и многие другие болезни. — Вот блять, на что только люди не идут, чтобы выручить своих, - лишь произнёс мужчина в очках. Манджиро вдруг задумался, что бы сделал он, если бы кто-то из его окружения заболел чем-то подобным, но он и представить в полной мере не может, что такое по-настоящему переживать эти эмоции, что сжирают тебя изнутри каждый день. Жить с мыслью о том, что человека вот-вот может не стать из-за неизлечимой болезни наводит смятение и грусть. Гораздо хуже, если сам человек смирился с собственной судьбой, переставая как-либо проявлять себя и стараться бороться с несправедливыми обстоятельствами, которые его окружают. Однако, даже несмотря на то, что расследование двигалось, всё произошло слишком быстро. Словно этот человек, как тень, сделал всё незаметно и ювелирно, явно разбираясь в байках, как в чем-то близко знакомом. Даже чересчур. — Это правда мог быть Римура, но только ли в деньгах дело? Мотоспорт появился не так давно как слот в чемпионате мира, отодвинув и сократив время других, менее известных дисциплин, да и о его «безопасности» ходят самые разнообразные мнения. Кто-то стремится его запретить ради безопасности своих детей и близких, что так или иначе увлекаются мотоциклами и всеми его вытекающими, а кто-то не хочет быть скованным рамками правил, которые были установлены для безопасности гонщиков. — Ладно, бывай! – внезапно поднявшись с места, Тетта протянул ему руку, а Сано, лишь ответил взаимностью, пожав чужую ладонь в ответ, но его мысли до сих пор были в разговоре «до», что-то явно не сходилось. И почему, он не может вспомнить весь тот день целиком? — Надеюсь, что ты всё-таки скоро покинешь это место, а то на Такемичи нет лица, кстати, они обещали зайти завтра, - они же пришли сюда сегодня, чтобы не создавать толкучку, ведь в отличии от остальных, эти двое прекрасно понимают, что хуй их пустят сюда такой большой компанией к Сано в палату. Они покидают помещение, а на Манджиро вновь нет лица, он хмурится сам себе, а затем начинает пялиться в одну точку, чтобы что-то осознать в собственной голове.***
Но всё это развевается как по ветру, когда в дверь заходит Каору, так ещё и с кусочком торта?... Манджиро наблюдает за ней с неким интересом и вдруг проговаривает, —... у меня день рождения в августе, а сейчас только июль, - он оглядывает её с ног до головы и видит, что свечка на верхушке кусочка горит, а сама Каору, осторожно садится на край кровати, с улыбкой, — Наш первый этап пройден и это моё поздравление... ты так долго старался, поэтому не могу не отметить этот момент, - она вытягивает тарелку вперёд, придерживая, дабы Сано задул свечку, но тут же убирает его к себе, когда тот решил сделать это разом, —... стой, так просто свечи на торте не задувают! Подумай, чего ты больше всего желаешь и только тогда задувай, - парень оглядел её в ответ достаточно скептично, но всё-таки, остановив взгляд на небольшом огоньке прямой и такой одинокой свечи, задумался о том, чего же он желает на самом деле? Сано вдруг перевёл взгляд на Каору и отчего-то прищурился. На самом деле у него действительно не было каких-то конкретных желаний, ведь говоря на чистоту, у Манджиро было всё. А потому, когда он наконец-то задул свечу, то произнёс, — я загада-... – достаточно легко начал лепетать брюнет, но Каору тут же прикрыла ему рот рукой, заставляя опешить. Чёрные глаза перемещаются к чужому лицу, на котором появилась лёгкая улыбка, — Говорят, если озвучивать желания в момент его загадывания, то оно точно не исполнится, - тот молчал несколько мгновений, а затем, задув горящую свечу, продолжил, — Не одолжишь свой телефон? – внезапно проговорил брюнет, прежде чем протянуть руку, и Сумераги, несколько секунд оглядывала лицо собеседника, сразу же доставая гаджет из кармана. Мужчина, слегка дрожащими руками, что-то набрал в отданном ему телефоне и держа в руке, начал чего-то ожидать, пока что-то не запиликало в шкафу, который находился за спиной Каору. — Спасибо, моё желание исполнено, - он не стал уточнять что именно, лишь отдал девушке гаджет обратно в руки, подписав себя в её контактах как «Манджиро Сано», достаточно уместно, но это ведь действительно подходило под их отношения, которые Майки уже начал считать дружескими. Майки улыбается, прежде чем Каору заглядывает в экран своего телефона, видя его номер, а тот лишь наблюдает за ней, ожидая, что что-то да девушка точно скажет. Но Сумераги выдыхает с улыбкой, оглядывая мужчину в ответ и лишь убирая небольшую свечку, подаёт тому сладость, —... взято из самой чудесной пекарни на углу, - ожидая, что тот попробует торт, Каору снова заглядывает в экран, а в мыслях только: «Вот Кэзуки будет в шоке..» - пока Каору задумчиво глядит сквозь Манджиро, тот пробует торт, отмечая приятный вкус, но не забывает про шкаф, а потому спускается ногами на пол, сжимая пальцы ног, что вошло уже в некую привычку и опирается на «землю», тут же твёрдо вставая в одно положение. Один спокойный шаг и ещё один, Каору переводит взгляд на то место где находился Манджиро и поворачивает голову тут же желая «охнуть», но понимает, что ходить у него уже вполне получается и теперь, беспокоиться ни к чему, верно? Брюнет же открывает собственный шкаф и раскапывая самые разнообразные вещи, что любезно навёз ему брат и дедушка ещё с самого первого дня здесь, достаёт из кармана брюк уже собственный гаджет. — Ну вот, - он смотрит на него с мнимой улыбкой и включает одним движением пальца, проверяя, есть ли нужный номер в его вызовах и не ошибается, тут же закидывая его в список контактов, —... теперь, я же, если что, могу звонить? – уже озвучивая вопрос, что ранее промелькнул у него в голове, Сано поворачивается к Каору, что даже оказалась слегка смущена такой неожиданностью со стороны Манджиро. Он и сам не понял, как начал привязываться к женской фигуре, что всегда стоит недалеко и помогает, разговаривает с ним как с равным себе, даже несмотря на всю ту ситуацию, в которой он оказался. Каору всегда старалась быть тактичной и уважительной не только по долгу службы, но и из-за собственной человечности, которой было достаточно в девушке. Его желание убраться отсюда поскорее начало перерастать и превращаясь в привычку находится рядом с поставленной ему медсестрой и смотреть разную хрень по телевизору, висящему в ближнем углу комнаты неподалёку от шкафа. Но теперь, как бы это печально или здорово не звучало, он всё может делать самостоятельно, с каждым днём всё больше и больше возвращая себе контроль над собственным телом. Раньше, Манджиро бы сказал как он устал от столь профессионального обращения в свою сторону, причём, в их случае, общение и сам профессионализм никак не пересекались, ведь посетив несколько реабилитационных центров и иных медицинских учреждений и даже побывав какое-то время за границей, всё сводилось к тому, что врачи не улучшали его состояние и возможно ему повезло, что он попал именно к Кейну и Каору, ведь она работает лишь с пациентами Киношиты, так уж заведено. — А... звонить? – переспрашивает она за секунду и тут же кивает, всё же списывая данную ситуацию как некую благодарственную привязанность к ней, —...точно! Кейн сказал, что понаблюдает за твоим состоянием ещё недели две и отпустит домой, будешь приходить ко мне на массаж. Могу сказать, что тебе повезло, - как-то более гордо произнесла Каору, разминая собственные пальчики, —... я очень аккуратный массажист, обучалась этому на курсах, - с улыбкой подмигнув брюнету, Каору обращает внимание на включённый телевизор. И тут, её снова отвлекает голос молодого человека, —... я голоден, кста-ати.. ты проиграла мне спор уже как неделю, - намекая на то, что тот ждёт свои дорояки, парень придвинулся к ней и прищурился, —... или, ты готовить не умеешь? – этот вопрос вызывает у девушки какое-то нервное чувство, будто её сейчас допрашивать собрались, уж слишком пронзительно смотрели эти чёрные глаза в её сторону, —… если не умеешь то-... — Пф, что за бред! Между прочим, брат приезжает ко мне ради того, чтобы попробовать мою стряпню, - неожиданно для себя ляпнуть, девица приподнимает носик и вновь обращается к телевизору, вновь вызывая у Манджиро лёгкую улыбку. В мыслях же, у девушки был полнейший беспорядок. «Зачем я это ляпнула вообще? Нужно было перевести тему... я же зареклась не готовить после того как спалила в общежитии кухню...» - в её планах было найти себе мужчину-повара, чтобы быть под его контролем на кухне и наконец-то научиться приготовлению нормальной еды, а не есть различные блюда быстрого приготовления. Хотя, для самой готовки нужно было и время, которого у Каору, в связи с профессией достаточно мало. Сейчас, она и вовсе находится в больнице без выходных, а потому надеется, что ей это зачтётся «свыше» - т.е главным врачом. В конечном итоге, Сумераги отлучается из его палаты, оставляя парня в одиночестве на минут десять, а затем возвращается с подносом и едой на нём.***
Сегодня, она смогла первый раз вернуться домой под вечер. В её квартире горел свет, видимо Кэзуки уже был дома. Парень тем временем разговаривал с кем-то по телефону уж слишком эмоционально. В его голосе звучала обида и раздражение, что у парня вызывал собеседник. Мальчишка ходил по дому кругами, слушая речи в трубку и отвечая на них разнообразными выражениями лица. — Не впутывай сюда мою сестру, - отвечает тот, когда отец только начинает заикаться о том, что, Кэзуки – его наследник, повторяет судьбу «сбежавшей дочери-бунтарки». Голос матери на фоне тоже был взволнованным, долгие годы отец молча кошмарил их семью, пока младший сын не подрос, начиная отвечать ему в ответ. — Ты, как и все мы, ей не нужен. Она неблагодарная, повела носом от семьи, чтобы исполнить бредовую мечту детства, - твердил мужчину, ослабляя галстук на своей шее, чувствуя, как от нервов ему становится жарко, —… Кэзуки, просто вернись домой, у нас с Каору свои проблемы, ты не должен в них впутываться, - более спокойно проговорил отец, пытаясь свести агрессию сына на «нет». Каору, что уже стояла в коридоре, всё никак не могла осмелиться сделать шаг, слушая всё сказанное братом в сторону отца. Она понимала, пока Кэзуки всё ещё несовершеннолетний, он никак не сможет отвязаться от них, пускай отец и говорил, что хотел мальчика, но по итогу и к брату он относился скудно. Было видно ещё пару лет назад, что их брак с матерью трещит по швам, но сейчас всё это доходило до абсурда, похоже он срывался на Кэзуки, поругавшись с женщиной перед этим. Мужчина, как энергетический вампир, питался чужими эмоциями, высасывая из собственных близких все соки. Именно поэтому Каору ушла оттуда после совершеннолетия, не желая быть в один момент прибитой этим человеком. И даже сейчас его слова внушали в неё страх и дрожь за собственного брата, ведь по сути, сейчас у неё есть только он. «Ну уж нет...» - та выступает вперёд так, чтобы возмущённый младший заметил её и протягивает руку, на что Кэзуки отвечает немым отказом, пока его гаджет не был забран ей насильно. — А я-то думаю, почему мой брат аж от злости покраснел, - проговаривала Каору с некой усмешкой, когда мужчина, услышав её голос, на мгновение замолчал, —... он вернётся домой послезавтра, учёбе его наличие здесь никак не помешает. Ты же не против? — Каору, дорогая... – уже слышится голос матери, которой поникший отец отдал трубку, тут же удаляясь наверх, —... как твои дела? Как работа? Мама говорила мне, что у тебя там ухажёр появился, - женщина пыталась скрасить конфликт и заговорить ей зубы, отвлечь от негатива, и Сумераги решила поддаться этому, уже планируя заехать к любимой родне, вернув брата домой лично. — Коне-ечно, всё прекрасно... да, ухажёр... он, очень хороший, но я знаю его давно и боюсь, что в нём слишком много того, с чем я не смирюсь... — Вот оно как... ну, слушай сердце, если душа к нему прикипела, то нужно обязательно попробовать, сходи с ним на свидание в конце концов, - Сумераги младший знал про кого речь, а потому лишь поморщился, передразнивая мать немым голосом находясь рядом с сестрой, за что Каору неодобрительно взглянула на него, вдыхая чуть больше воздуха в лёгкие, чтобы успокоится. Он помнил его ещё с далёкого детства, когда Каору была студенткой, и вёл он себя не лучшим образом, а потому младший брат сам готов выбрать из всех потенциальных ухажёров сестры, лишь бы она не повторила судьбу матери, которая только спустя двадцать семь лет абьюзивных отношений, захотела развестись с отцом, а потому парень не особо сильно спешил обратно, чтобы не видеть этот кошмар перед глазами. Закончив разговор с матерью, Каору с улыбкой обратилась к брату, —... умеешь готовить дорояки?..