Надо с похмела пойти просраться И принять сто граммов от тоски И расследованием заняться Кто вчера мне отрывал соски Ой, бля-я-ть, сколько-ж было выпито вчера!
Краб засел в углу тихо бренчал на гитаре. Откуда только взял. Местные, ничего и не понимали, но прислушивались с интересом. Чую, когда отойдёт от похмелья, сыграет Высоцкого, как и положено попаданцу. — Что хлебаешь? — дождался я, пока Краб закончит петь. — Пивас, — он потряс деревянной кружкой, — попробуй. Уж не знаю, как и из чего его делают, но Гиннес по сравнению с ним — моча осла. — Да ну? — подбежавшая служанка в коротком платье с передником поставила передо мной точно такую же кружку. Вот как у него это получается? Языка не знает, а выпивку спокойно заказывает. А пиво, кстати, реально отменное. Пока остальные собираются, можно и подумать о будущем. Оно у нас не такое радостное, как показалось в начале. Казалось бы, наконец сбежали из Таркова. Но здесь места тоже неспокойные. Даже у простых путешественников топоры или дубинки на поясе висят. Да и собачки те явно не гладиться в деревню бежали. Мы, конечно, победим кого угодно… Пока патроны не закончатся. А потом окажется, что и нож короткий, и броня почти ничего не покрывает. БК на автомат брал двойной, двести сорок патронов. Из них осталось чуть больше двухста. Под винторез пять десятипатроных магазинов нетронутые, а под пистолет четыре семнадцатипатронных и два больших, на тридцать три патрона. Ну и десятка бесшумных для ножа, но это совсем на крайний случай. Хватит этого на несколько, или, если не садить длинными очередями на любой звук, десяток стычек. А дальше что, в штыковую? Да и элекроника не на святом духе работает. Рации, прицелы, ПНВ. Всё это требует электричества в аккумуляторах. Да, у нас есть зарядки и повербанки, но всё это лишь немного продлит работу. А генератор мы не соберём при всём желании. Учились другому. В общем, надо использовать временное преимущество по полной. Быстрые рейды, устранения неугодных со снайперки, разведка, диверсии. Затраты ресурсов меньше, результата больше. — Ой бля, что же я вчера творил? — уселся на соседний стул Азимут, — нога пиздец болит. — Танцевать на раненой ноге, это ты конечно хорошо придумал, — хмыкнул Краб, — Змей, какие планы? — Допиваем пиво и идём на зарядку. Саня, — я кивнул в сторону снайпера, — освобождается по ранению. Вторичку на всякий возьми. — Есть, — с лица напарника сошла улыбка. Но спорить не стал, понимает, что хорошая форма — залог выживания, — кореянку брать будем? Она же типа с нами. — Сдаётся мне, что ты просто хочешь посмотреть на девушку в спортивной форме. — И это тоже, — кивнул он. Ну понять его можно. В Таркове с женщинами туго. Пару раз дикие порывались открыть бордель, но работницы там были страшные, как моя жизнь, и успехом даже среди изголодавшихся по женской ласке ЧВК-шников не пользовались. Правда может крышу снести от воздержания, а там и до неприятных болячек рукой подать. Но он мальчик большой, почти тридцать лет, сам разберётся. — У нормальных попаданцев под каждым кустом эльфийские принцессы и мастера кунг-фу сидят, а у нас нихера, — вздохнул Краб, — даже языка не знаем. — Я бы предпочёл ящик патронов любой принцессе. Как и мастеру кунг-фу. Все эти карате против пули не канают, — ответил Азимут. — Ну даёшь... Патроны уже ебать собрался. — Так, пиво допил? Через пять минут в дворе. Одет по второй форме одежды. Краб кивнул и молча пошёл вглубь трактира. На смену ему сразу же пришла Алиса, уже одетая. — Мы можем поговорить? — спросила она у меня. — Давай снаружи, — я мотнул головой в сторону двери, — тут ушей много. — Ушей? — девушка удивлённо оглянулась. — Я образно. Душновато тут, пошли на свежий воздух. — Ладно, — девушка ничего не поняла, но спорить не стала. Оказавшись на улице, я с улыбкой подставил лицо лучам утреннего солнца, вдохнул полной грудью. Пахло сырой землёй, сочной травой, дымком, и, куда без этого, навозом. Лепота. Будто бы опять на лето к бабушке в деревню приехал, а не в другой мир попал. — Ну и? О чём хотела поговорить? Если что, я сам не знаю, как оказался в одной постели с тобой. — Я вспомнила, пока одевалась, — девушка чему-то улыбнулась, — староста деревни распорядился выдать вам комнаты в трактире. А мне отказался, пень трухлявый. — Так у тебя местные деньги скорее всего есть. А у нас только рубли и баксы. Хрен бы мы этими бумажками расплатились. — поддерживающего доллары американского флота тут нет, так что и ценности они, к моему сожалению, не имеют, — Но всё же, как мы оказались в одной кровати? — А ты, как увидел её, заявил, что на такой траходром отделение положить можно, и что спать на ней одному — неци…нерациональное использование спального пространства. Уф, еле выговорила. Схватил меня в охапку, кинул на кровать, после чего… — она сделала небольшую паузу, — ты сказал "отсель грозить мы будем миру снов", и заснул со своим пистолетом под подушкой — Неплохо я выпил. А почему ты не ушла, как только я вырубился? — Так кровать мягкая и бесплатная, что ещё надо? — А не опасалась, что я могу начать домогаться? — она или тупая, или бесстрашная. Хотя для меня это синонимы. — Так не ты один с пистолетом под подушкой спишь. — Аргумент, — рассмеялся я. Помню, как в далёком уже девяносто третьем до зубовного скрежета ненавидел командира, каждое утро пинками выгонявшего нас на утреннюю зарядку. А сейчас, спустя почти два десятка лет, сам стал таким командиром. Через пару минут из таверны вышел Краб, а следом за ним зевающая Грейс. Он её что, прямо из кровати поднял? И кстати, откуда он знал, где она спит. Хотя с него сталось бы каждую комнату проверить. — А что вы собираетесь делать? — поинтересовалась Алиса. — Страдать, — опередил меня с ответом Краб, — Змей тот ещё садист. Пока из нас всю кровь не выпьет, не успокоится. — Мне по званию положено, я сержантом был.***
— Хочу умереть, — пробормотала Алиса, прислонившись к стене, — у вас каждый день так? — Нет конечно, — Краб, хоть немного и запыхался, но уставшим не выглядел, — обычно сложнее. — Ужа-а-с, — девушка присосалась с фляге с водой. — Заметь, никто тебя не тянул, — я потыкал вилкой лежащий на тарелке корнеплод, — сама напросилась. — Так я же не знала, что вы так себя истязать будете. — Ничего, я до учебки ещё хуже был. Подтянем до нашего уровня, это не сложно. Кстати, далеко до твоего отца ехать? — Пару дней пешком, или день на повозке. — Повозка откладывается, у нас с финансами туго. Так что идём пешком. Надо бы носилки сварганить что-ли, для Азимута. Или волокушу, на крайняк. — А может продать что-нибудь ненужное, и оплатить повозку, — предложил Краб, — не бог весть какие деньги, думаю. А нам ещё и скидон подогнать могут. — Что бы продать что-нибудь ненужное, надо купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет, — вздохнул я. Выискался, блин, кот Матроскин. — Ой, ты прямо как дядя Фёдор из одной сказки, — хихикнула Алиса, — там ещё был пёс Шарик, а жили они в деревне… — Простоквашино, — закончил за неё Азимут. — А, ой. Вы же из страны отца. Кстати, вчера в деревне остановился караван, идущий к берегу. Скорее всего, пройдёт и через мою деревню. Можем наняться туда охранниками на пару дней. — Вариант, — кивнул я, — ехать проще. Пошли договариваться. Купец, выслушал Алису, и через час мы уже сидели в повозке, ощетинившись во все стороны стволами. Торговец в обмен на охрану пообещал подвезти до Алисиной деревни, и даже приплатить, если случится бой. Всяко лучше, чем идти с раненым на руках. Сначала Краб горланил песни, потом, ближе к обеду, затих, и все просто сидели, погрузившись в свои мысли. — Змей, а какие у нас планы? — спросила Грейс. Русский язык она знала, но плохо, и предпочитала ему универсальный английский, — доехать до отца этой девушки, а дальше что? — Разобраться с языком и с местными реалиями. Найти замену огнестрелу или источник боеприпасов. Потом будем искать дорогу домой. — Почему? — брови девушки взлетели вверх, — тут же целый неизведанный мир. — У меня уже не тот возраст, чтобы убивать владык тьмы и соблазнять эльфийских принцесс. Хочу купить домик в лесу и спокойно копаться в огороде. — Купи здесь, — предложил Краб. — Скучно будет. Захочу я посмотреть фильм или сериал какой нибудь, а телека с дисководом нет. Захочу послушать музыку. Ой, тут даже патефона с пластинками нет, не то что проигрывателя. Ну, хоть книгу интересную почитаю. Ан нет, книгопечатание тоже не изобрели, а рукописи стоят целое состояние и вообще. И чем мне тут заниматься? Бухать? Пиво конечно хорошее, но остального-то нет. — С этой стороны я не думал, — почесал начавшую расти щетину Краб. — А я бы хотела вернуться домой, — вздохнула Грейс, — пройтись по родной улице, зайти в ресторан тёти. Да хоть показаться аджумам. Они твердили, что женщинам в армии не место. Но и тут интересно. Целый новый мир. — Я бы тоже хотел пройтись по родному посёлку, — согласился я, — но меня при пересечении границы посадят на лет на десять минимум. — Я конечно догадывался, что ты не так просто из армии свалил и в USEC оказался, но что-бы настолько, — хмыкнул Краб, — и за что же на тебя такой срок повесили. — Потом расскажу, — попытался отмазаться я. — Ты говорил, что расскажешь свою историю, как выберемся из Таркова. Выбрались? Рассказывай. — Хрен с тобой. Участие в массовом убийстве в составе группы по предварительному сговору. Ну или выполнение приказа. Тут как посмотреть. — О как. Расскажешь поподробней? — Угу, — кинвул я…. … Утро выдалось на редкость морозным и солнечным, прямо по Пушкину. Такое хорошо, когда ты сидишь в тёплой квартире с кружкой чая, но точно не в боевом выходе. Хруст снега под ногами, сводящий мышцы холод, бьющее прямо по глазам солнце. И, вдобавок к этому, тяжелый рюкзак за плечами, АКМС с подствольником на ремне и ВСС за спиной. К счастью, нам предстоял не выход, а просто засада на дороге. Лежи себе, попивай чай из термоса да останавливай редкие машины. Фэйсы в клювиках принесли информацию, что в селе Дай может скрываться какой-то из полевых командиров (может даже сам Хаттаб), и очень неплохо его задержать. Ну а начальство решило, что наша группа 513 слишком долго сидит в расположении, и поэтому уже на следующий день мы уже высаживались с вертолёта недалеко от разрушенной кошары на дороге Шатой—Дай-Нохч—Келой. — Едут, — Каган поставил на снег стаканчик с чаем и припал к прицелу СВД, — УАЗик. Забитый. Оружия не видно. — Попробую остановить, — Ульман встал и выбежал на дорогу, размахивая руками. Джип, свернув чуть в сторону, обьехал командира, обдав того снегом из под колёс. — Вот суки, — одними губами прошептал он и уже громче скомандовал, — огонь! Басовито грохнула винтовка Кагана, застрекотали автоматы. Дело было привычное. Гражданский автомобиль — губка для пуль. И даже макаров прошьет насквозь. Так что УАЗ уехал недалеко. Медленно затормозив, он встал на месте. И сразу оказался окружен бойцами группы. — Выйти из машины, руки за голову! — крикнул Ульман. — Мы сдаемся, не стреляйте. Из транспорта вышло пятеро человек. Шестой, с аккуратной дыркой в голове, остался безвольно лежать на руле. Чёрт, опять рапорт писать. Хотя отпишемся, даже если он с боевиками не связан. Война всё спишет. — Змей, Воевода, стащите машину в кювет и подожгите. С трупом. Нефиг животных кормить, и так оборзели. — Принято, — вздохнули мы. Пока мы занимались этим неприятным делом, остальные собрали документы выживших и передали данные в штаб. — Не понял, повтори, — командир кивнул нам, мол заметил, и повернулся рации. — Повторяю, у тебя шесть двухсотых. — Есть, шесть двухсотых, — он выключил рацию, — Все приказ слышали? Упомянете в рапортах, несколько раз. Пахнет эта хрень дурно, а чем больше бумаги, тем чище жопа. Двухсотые. Они же трупы. Пока что будущие. Сидят далеко, переговоров не слышали. Так что ничего не поймут, умрут спокойно. — Змей, Сток, со мной. Отрабатываем, сжигаем трупы и снимаемся. Тут делать нечего. — Есть, — я вздохнул и поплелся следом. Вот повезло же мне стать негласным замом командира. Привилегий никаких, одни головняки. Понятно, что у меня опыта в Чечне больше всех в группе, я ещё в злополучном новогоднем штурме Грозного участвовал, и потом всю Чечню оббегал. Хотя, стоит отдать командиру должное, выбрал самых пофигистичных. Мы то уже столько навидались, что нам после расстрела местных даже кошмары сниться не будут. Выстрел, второй. Мужчина и женщина предпенсионного возраста падают в снег. Сток и Ульман тоже ждать не стали. Дальше действовали привычно. Уничтожили трупы, снялись, и к вечеру следующего дня были в расположении. А через несколько дней к нам вломился злобный Чеченский ОМОН… — … И что дальше? — Два суда присяжных, оба раза оправдали и оба раза чехи подавали апеляцию. На третий решили обойтись без присяжных, нам знакомые это слили. Мы решения нашего гуманного суда ждать не стали и свалили куда глаза глядят. — Тебя слили, — констатировал Азимут, — как и нас. Для страны солдаты, даже верные, всего лишь инструмент. А что делают с инструментом, когда он становится не нужен? Правильно, выкидывают. Вот и от нас всех избавились в нужный момент. BEAR формально набирали из отставников и просто людей с боевым опытом, а реально действующим бойцам и офицерам предлагали перевестись в новую структуру, с повышением зарплаты и льгот. Так что воевали в Таркове вполне себе вооруженные силы нашей могучей и непобедимой. — Gi! Noktari fa soiuf! — раздался крик с головы колонны. — Что там орут? — спросил вскинувшийся Краб у Алисы. — Разбойники. Чёрт, всё-таки встретили...