Королева Кассандра

Солнце стыдливо пряталось за горизонтом, отдавая власть темноте, поедающей человеческие души. Закат разливался золотыми переливами, обнимая скучающую в темноте фигуру. Марк скользнул взглядом по девушке. Длинные ноги, с задорно розовеющими коленками. Воздушное платье задралось, оголяя светлые бедра. Руки полыхали. Он сгорал, ему нужно было срочно охладиться. Снять жар, туманящий сознание и раздирающий ладони, прикосновением к холодной, криолитовой коже. − Что делаешь? - Стараясь не спугнуть, он опустился на уже занятый шезлонг. Уходящее на ночной покой солнце покрывало ее тело пестрыми перьями. Яркие переливы тающих лучей путались в подоле платья. Отблески всех оттенков красного и желтого касались ее нежной кожи. Ему хотелось проследить за каждым скользящим лучом. Но не взглядом, как он делал сейчас, разглядывая отдыхающую от суеты вечеринки девушку. А пальцами или еще лучше, губами. Очертить языком каждое потаенное местечко, поцелованное ускользающим за горизонтом солнцем. Она напоминала маленькую райскую птичку. Кроткую, тихую, скромную. Уставшую от внимания мира, решившую отдохнуть в тиши. Создание, не подозревающие о том, насколько мир грязен и жесток. Не думающее, что для кого-то закатный красный, напоминает не о любви. Кто-то назовет его багровеющим, как застилающее глаза желание пролить кровь. Сказочно невинная для порока, переполняющего дом. Притягательно соблазнительная в своей инаковости. − Загораю, - Ее речь разлилась золотым светом. Она негромко хихикнула и изогнула бровь. Всего одним словом она заставила костер внутри его тела полыхать ярче. − Уже почти ночь, - Тихо, едва ли слышно прошептал Марк, - солнца почти нет. − Ну, лунный загар тоже полезен, - Слова вылетали из ее рта, сплетаясь в звонкую и задорную трель. Солнце опускалось все ниже, смущаясь от движения мужских рук. Он столько боролся с желанием почувствовать под своими ладонями выбеленную кожу, ощутить ее дыхание на своем теле, что сегодняшней ночью не мог сдержать себя. Животное, вырывшее нору в его сердце, рвалось наружу. Оно чувствовало зов луны. Серебряный диск скользнул по небу, поглощая нежность, пролитую солнцем за день, призывая похоть, застилающую небосвод покрывалом, расшитым блестящими веснушками. Агония из желания и вожделения окутывала тело Марка. Лунный свет шептал: “возьми”, порок призывал: “отлюби”, тьма взывала: “обладай”. Сознание зябло в сыпучих песках. Он не слышал реального мира, лишь жуткие голоса, звучащие в его голове. − Нет! - Руки скользнули выше, вжимая отказ в сопротивляющееся тело, - Остановись! - Он видел, что ее рот двигается, но слова рассыпались глухими ударами об его тело. Марк прижал ее к шезлонгу, вдавил собой в полосатый лежак. Ладонь скользнула выше, под объемную юбку. - Прошу, не надо, - Он ощущал удары, которыми она пытается его оттолкнуть. Каменной хваткой он сжал ее руки над головой. Трепыхалась, старалась вырваться, желала улететь, как можно дальше от огня, рвущегося из тела Марка. - Остановись, пожалуйста, - Он видел слезы, стекающие по лицу. Они красиво блестели в серебренном свете луны. − Брось, детка, - Его рука скользнул под подол юбки, - Тебе понравится, - Пальцы наткнулись на резинку трусиков, когда кто-то выключил свет. Следующее что он увидел - небесное полотно. Удар. Следом еще один. А за ним град из боли. Четкие. Резкие. Сильные в своем безумии. Яркие вспышки метили тело. Иногда острые костяшки встречались с лицом. Что-то хрустнуло, а рот наполнило плавленым металлом. Марк был готов принять эту боль. Он не мог разобрать лица, наносящего удары. Лишь нечто развивающееся за спиной. Раскинувший крылья ангел, готовый очистить его кровью от сгорающего изнутри зла. Откуда-то слышался женский голос. Острый как лезвие он призывал остановиться, но своей болью лишь усугублял тяжесть ударов. Тьма обрушилась на Марка. Священная боль становилась все ярче, распуская на теле бордовые розы. Опять звон, ангел замер. Кудри подпрыгнули вверх, а лунный свет нежно обхватил лицо. Марк прежде не встречался с хищником настолько близко. Резкие тени исказили лицо до неузнаваемости. Дикое животное, готовое до последнего сражаться за свое, готовое жрать себе подобных. Громко хрустя костями и умываясь кровью проигравшего. В монстре Марк с трудом узнавал его... − Лука, - своего лучшего друга. От очередного крика удары прекратились. − Если девушка говорит: “нет”, это блять значит: “нет”, - От сказанных Лукой слов хотелось смеяться. Но радость вырывалась с хрипом и кровью. Марк понимал, что зубы, если они все на месте, сейчас блестят алым, но он не мог не улыбнуться абсурдности слов лучшего друга. − Может, кх, пора научиться, кх-кх, делиться? - Сказанные слова могли оказаться его последними, но Марк не мог не поддеть того, кто никогда не следовал своему же правилу - “нет, значит нет!”. Удар ботинком прилетел куда-то в живот. А следом парочка удалилась в сторону высокого забора. - Вечеринка продолжается! - Заклинание. Наблюдавшие за дракой люди отмерли, те кто снимали, убрали телефоны в карманы и сумки, а кто-то даже бросился к пострадавшему. Но Марку было уже неважно. На плотно закрытых веках застыл облик ангела, заносящего острый меч. Тело обмякло.