«Хелен и Пасадж были моими близкими друзьями в Вайоминге. Признаться честно, скучаю по этим выходцам из убежищ. Всё-таки именно ради них я увела всех рейдеров из штата подальше, дабы дать этим двоим возродить регион. Знаю, странное решение, но что ещё я могу сделать? Я не герой и никогда им не была, я человек, который уступает место героям. Пусть они сделают из Вайоминга настоящую жемчужину, а я займусь тем, что выходит у меня лучше всего — попытаюсь не умереть».
Крепко схватив за плечи Урзу, что стеклянным взглядом уставилась в пол, Рейзор чувствовал, как начинает паниковать. Если бы угроза взорваться в этом убежище, куда они пробрались, нависла бы лишь над ним, он использовал бы последний психо из сумки и принял это, как данное… Вот только он знал, что просто не мог смириться с тем, что Урза умрёт вместе с ним. Догадаться о том, что рейдерша была под каким-то странным препаратом, не составило труда, и это лишь подкрепляло тревогу Рейзора. Как бы он ни пытался тащить её к выходу, словно дикое животное, она начинала вырываться. Складывалось ощущение, что некая невидимая цепь держала девушку в комнате смотрителя. Рейзор не знал, что ему делать, и лишь беспомощно осел рядом с возлюбленной, слушая очередное предупреждение из динамика. Бесчувственный женский голос вновь и вновь отсчитывал время, говоря о скором взрыве из-за перегруза систем главного реактора. Свет в помещениях то и дело моргал, а двери издавали тихий писк от резких перепадов напряжения. Всю жизнь Рейзор боролся со смертью, и обещал себе, что умрёт с ружьем в руках, но теперь он просто сидел, чувствуя себя безвольным, слабым ребёнком. Он не мог уйти без той, кто однажды, пусть и сама того не зная, сохранила его жизнь, ударив его недостаточно сильно. Теперь же Рейзор ощущал должок, что остался за ним. Внезапно его осенило. А ведь правда, всё произошло так быстро в момент их знакомства… Удар по голове гаечным ключом, отключка, а затем пробуждение среди горы трупов своих бывших товарищей и желание найти убийц. Разве может он просто опустить руки? — Извини, мне нужно вернуть должок, — подмигнув Урзе, рейдер резко ударил ту кулаком в скулу и затем, не теряя времени, нажал на красную кнопку, что виднелась на столе смотрителя. Рабочее место, включая кресло и терминал, медленно поднялось, и, схватив девушку на руки, что уже начинала приходить в себя от удара, Рейзор скрылся в проходе. Он клялся себе, что не умрёт, не поборовшись за жизнь, и свою клятву теперь он считал исполненной. Путь, который запланировали рейдеры, направляясь далеко на восток, совсем нельзя было назвать простым. Это были целые мили пути, целые дни сплошной ходьбы и целые ночи, полные ужаса оказаться застигнутыми врасплох мутантами, другими рейдерами или наёмниками, что не прочь заработать на головах преступников. Помимо всего прочего, с каждым днём становилось немного холоднее, а ветер выл всё громче, словно далёкий койот, преследующий свою жертву. Хуже всего было то, что рейдеры всё это время жили за счёт награбленного в Шайенне, они не задерживались, чтобы грабить поселения или обыскивать города, а это определённо грозило истощением небольших запасов провиантов. Кто-то может сказать, что сложность путешествия пошла на пользу Разорителям, но было это отнюдь не так. По своей натуре, рейдерам просто необходимо периодически «спускать пар» во время налётов, ведь если этого не происходит… Впрочем, последствия очевидны были и для Урзы, но больше, чем возможный разлад в рядах, её беспокоила возможность оказаться посреди лесов и полей во время начала снегов. Мало того, что это вызвало бы невозможность делать ночные привалы, появление обморожений и слабость рейдеров, так ещё и, вероятно, панику. Однако всё, что копится, в какой-то момент должно выйти наружу, будь это вещество, энергия или… эмоции. В один момент, всему конвою пришлось остановиться из-за двух рейдеров, что начали не просто драку, а настоящую поножовщину. Причина тому была до жути глупа — парень наступил впереди идущему на пятку. Только вот налётчики, агрессивные и готовые сорваться даже на муху, это не самое приятное зрелище. Размахивая боевым, недавно заточенным во время ночёвки, ножом, рейдер с бородкой кинулся на своего противника, более молодого, неопытного, но крайне шустрого парня с небрежно уложенными и окрашенными волосами. Также вынув раскладной нож из кармана, ранее украденный у торговцев, он резко метнулся в сторону, избегая прямой атаки. Старший вновь пошёл в наступление, но второй не уступал ему, и, увернувшись, поднырнул под рейдера, пырнув его ножом меж рёбер. Налётчик с бородкой закряхтел, но, казалось, лишь больше разозлился, и он, рванув за противником, сшиб того на землю, намереваясь, очевидно, отыграться. — Я тебя, как брамина, выпотрошу, мудак! — рычал мужчина, пытаясь ударить младшего ножом, пока несколько рейдеров оттаскивали его прочь. Хотя многие хотели бы посмотреть продолжение боя и даже сделать пару ставок, но босс, заметив происходящее, быстро приказала разогнать собравшихся. — Вы чё творите, идиоты? — крикнула им Урза. — Может, все друг друга поубиваете и облегчите героям с пустошей жизнь, а? Никто не отвечал боссу, но по глазам большинства было видно, как им хотелось сказать о своём желании изувечить хотя бы кого-нибудь и плевать, будет ли это дворняга или стоящий рядом товарищ. Потерев переносицу в раздражении, Урза торопливо достала из своей наплечной сумки автомобильную карту, которую нашла ещё в прошлом городе, в отеле, где ночевала пару недель назад. Быстро сориентировавшись в их местонахождении по стоящему у дороги знаку, она вновь обвела суровым взглядом рейдеров, ожидающих её вердикта. — Ладно, мы остановимся в ближайшем городе на пару дней… — заметив любопытство стоящего рядом уже знакомого ей парня, закатила глаза Урза. — Да, Крыс, и ограбим все поселения поблизости. Толпа тут же взорвалась радостными криками, топаньем и свистом. Они были готовы порвать кого угодно, лишь бы, наконец, кулаки перестали чесаться. Понимая то, что, скорее всего, долго терпевшие и скучавшие рейдеры захотят не просто ограбить, но и уничтожить деревни, босс решила, что сначала они обустроятся и проведут тщательное изучение местности. Итак, ближайшим довоенным городком был Сидни, весьма тихое и неприметное место. Судя по картам, здесь определённо было, что грабить: несколько маленьких придорожных отелей, пара кафе, военный склад… Проходя по разбитой дороге, ощущая могущество владения десятками рейдеров, Урза не могла не заметить, как изредка на неё посматривал Рейзор, стараясь держаться поближе. Похоже, он всё ещё сживался с ролью любовника и защитника, только вот теперь у Урзы уже были те, кто мог её защищать, верно? Хотя, поначалу, всем казалось неслыханной заманухой то, что город вот только недавно был обитаем, а теперь пуст, аки вайомингские долины. Дома, в большинстве своём, были реконструированы с помощью металлических листов и деревянных досок, глиной и гравием оказались засыпаны дороги, а какой-то хлам напоминал ещё вчерашние торговые лавки. — Наверняка услышали об орде рейдеров с запада и сбежали, — шутил кто-то, идущий сзади, заставляя Урзу лишний раз поежиться. Неужели все жители просто… Бросили всё, лишь бы спастись от Разорителей, слава которых, похоже, опережала самих налётчиков? — Глядите, даже псин оставили! — послышался крик Дэш, указывающей в сторону своры собак, кружащей возле одного из мусорных баков, который животные смогли перевернуть, дабы покопаться в давно гниющих остатках пищи. Никто не замечал волнения Урзы, которая, неожиданно для себя, оказалась не слишком рада такому исходу. Конечно, теперь крови не придётся проливаться, но… Лишать кого-то дома прямо перед зимой она точно не планировала. Лишь Рейзор, казалось, заметил угрюмое лицо босса. — Да они наверняка вернутся, когда мы уйдём, — положив руку ей на плечо, сказал он, улыбнувшись. Отчего-то его слова не слишком приободряли Урзу.***
— Сегодня спишь на диване, — только и бросила она телохранителю, после чего исчезла на лестничном пролёте, быстро оказавшись на втором этаже. Она даже не обращала внимания на убранство дома, которое жильцы явно старались поддерживать таким, каким оно осталось со времен Великой войны. Деревянные тумбочки с облезшей краской стояли по бокам кровати, на одной из них красовалась расписная фарфоровая ваза с высохшими цветами. Окна были заколочены деревянными досками, а картины, что висели на стенах, оказались накрыты тканью, словно бы прежние жильцы, ныне будучи удобрением для газона, пытались сохранить искусство. Ей же не было особого дела до сохранения наследия прошлого, канувшего в лету. Мокрая броня, одежда и белье быстро оказались брошены на пол, и, стянув белую простыню с одной из картин, Урза наспех вытерла свои промокшие волосы, а затем и влажное тело. Она чувствовала, как болели её ноги от долгих дней пути, как холодок проходился по голой спине и как заполняли разные мысли её голову. Плюхнувшись на кровать, накрывшись тёплой простыней, девушка закрыла глаза. Решив, что мучаться она будет завтра, Урза приняла решение хорошо выспаться. Завтра нужно будет организовать вылазки в другие ближайшие поселения, рассмотреть дальнейший маршрут и перебрать награбленное здесь.***
— Не люблю я такую погоду… — всё продолжал жаловаться молодой парень, выжимая от грязной дождевой воды свои длинные каштановые волосы. Фрагменты деревянной мебели периодически потрескивали в большом камине, который так удачно оказался в занятом их компанией доме. Жильцов, конечно, никто не спрашивал, а потому всех выживших после бойни бандиты благополучно прогнали в нежилые дома за оградой. — Меньше свети своими кудрями, — недовольно буркнула Дэш, отсев от парня чуть дальше, но явно не решаясь отдаляться от тёплого пламени больше. — От них несёт псинами. — Это не от этих волос! — крикнул Олли возмущённо. — В смысле… Это вообще не от них! Однако пояснения не спасли рейдера от того, что все присутствующие громко расхохотались. Даже Джек, с аппетитом уплетавший найденные в подвале дома консервированные макароны «Бламко», едва не поперхнулся, рассмеявшись. — Что, баб лапать не дали, так ты дворнягу поймал? — не унималась Дэш, желая хорошенько развлечься этим вечером, но Олли более на провокационные вопросы не отвечал. Поднявшись, решив подышать свежим воздухом на улице, где как раз минут двадцать назад закончился ливень, он закрыл за собой дверь. Олли стремительно зашёл за угол дома, намереваясь побыть в гораздо более приятной компании, где его не станут высмеивать. В пожелтевших кустах, сжавшись в клубок, тихо порыкивала облезшая дворняга. На её морде всё ещё оставался красный след от удара, но животному крупно повезло, ведь рейдер, ударивший псину, когда та попыталась защитить своего хозяина, не был слишком заинтересован в убийстве зверей. Олли присел на колени рядом, аккуратно погладив пса по голове. Открыв свои белеющие в лунном свете глаза, собака лишь тихо зарычала, но не от агрессии, а скорее, таким странным образом радуясь хоть кому-то. — Хэй, мальчик, хочешь через пару дней пойти с нами? — спросил его Олли, прекрасно понимая, что пёс ему не ответит. Рейдер подумал, что мир, в котором животные могли бы разговаривать, стал бы намного проще и добрее. — Я дам тебе какую-нибудь кличку… Собака тихо заскулила, ложась чуть ближе к парню, которого уже начинала принимать, как друга. Будучи готовым поклясться в том, что он видел в глазах собаки большую печаль от утраты прежнего хозяина, Олли поглаживал её по спине, мысленно отмечая, какой же жёсткой была кожа мутировавшей дворняги. — Тебе будет легче, если ты забудешь своё прежнее имя… Типа, все рейдеры тоже так делают, — с печалью в выдохе задумчиво сказал Олли. Он и по себе знал, какого это — забывать прошлую жизнь, в которой было так много горя для одного маленького мальчика. Крошечная ферма на окраине полей, пьющий отец и мать, дающая за пару семян бритвозлака, вот и всё, что рейдер знал, пока однажды не захотел иметь лучшую жизнь. Найдя банду, которая тогда как раз искала новичков, Олли усердно трудился, обучаясь стрельбе и кулачному бою. В конце концов, босс их банды дал ему новое имя, с которым он и хотел прожить остаток своих дней, уверенный в том, что конец несчастливой жизни был не так уж и далёк. — Как насчёт… Бак? — вдруг озарился Олли, и пёс, заметив радость на лице рейдера, гавкнул в ответ, то ли просто отвечая эмоцией на эмоцию, то ли действительно принимая этот вариант своего нового прозвища. — Отлично, старина Бак!***
— Опять задираешь мальца, — заметил с усмешкой Чейнз, затушив сигарету о пыльный подоконник. Дэш не скрывала своей довольной ухмылки, ведь любила наблюдать за тем, как неопытный рейдер, каждый раз надувая щёки, просто уходил прочь, пытаясь не ввязываться в проблемы. Каждый день девушку беспокоил лишь один вопрос: и как он в бандиты-то подался? — Пусть учится отвечать. Иначе нахрена становиться рейдером? — Из-за денег! — отозвался Кэш, молодой парень, что сидел на диване рядом с то и дело подёргивающейся сестрой-близнецом. — Если и идти в рейдеры, то только за наркотиками и проблемами, — смутно отозвался Чейнз, но он был тут же перебит. — Ради оплаты социального страхования! — радостно воскликнула Мэш, отчего её брат лишь усмехнулся. С тех пор, как они покинули родные земли южного Вайоминга, а его сестра перестала сидеть на смеси баффаута и винта, Кэш не мог не нарадоваться, смотря на горячо любимую им родственницу. Уже довольно давно она совсем не разговаривала с ним, и теперь, пусть даже и говорила порой бред невпопад, это вызывало у парня настоящее ликование, как будто они вместе совершают очередную великую победу. Может, если он найдёт-таки детоксин, то сможет ускорить процесс восстановления Мэш от рейдерской болезни, хотя все знали, что полностью от неё излечиться было, увы, невозможно. На самом деле, «рейдерской болезнью» её прозвали лишь обычные люди, в то время как сами налётчики чаще просто называли это «чумой». Процесс протекания заболевания был сложным, да и никто не брался его изучать, ведь характер он носил весьма ситуативный. Как могли бы рассказать многие стреляные бандиты — большое количество алкоголя, наркотиков, систематическое недоедание и радиация постепенно превращали людей в истинных дикарей, которые не могли разговаривать адекватно, реагировать на что-то иначе, кроме как с агрессией, и в принципе становились тем самым бичом пустошей. Всё доходило до таких масштабов, что в некоторых регионах практически все рейдеры поголовно болели этой чумой, превращавшей их мозг в губку, и потому слава безмозглых убийц только больше закреплялась за налётчиками, которых могли и не знать иными, более организованными и опасными противниками. — Слушай, она всегда была такой? — спросила вдруг Дэш, коротко глянув на сестру Кэша, что сидела и пыталась раскусить зубами упаковку жевательных пластинок со вкусом яблока. — Не то, чтобы мне было не плевать… Кэш некоторое время молчал, просто глядя на свою сестру задумчиво, словно в его голове проносилось всё их тяжёлое и полное лишений прошлое. Наконец, достав из кармана пачку сигарет и зажигалку, рейдер томно закурил, уставившись в стену. — Нет, не всегда. Это дерьмовая история. — Да ладно тебе, у кого здесь не херовая жизнь была? — отмахнулась Дэш. — Когда в Вайоминге начался голод из-за отсутствия караванов, мне пришлось пойти на юг. Мамаша мертва, спилась, как и отец, а мы двое четырнадцатилетних потерянных подростков… Ни оружия, ни навыков, только желание жить, — начал свой рассказ Кэш, прикрыв глаза и медленно выдохнув едкий серый дым, после вновь затянувшись. — Наткнулись на какой-то город с борделем… Мне ничего не оставалось, кроме как отдать её туда, чтобы самому наняться в охрану каравана за гроши, ибо никому мелкий под ногами не нужен. А когда я вернулся через месяц, то… В общем, эти ублюдки специально кололи ей что-то, чтобы она «дольше работала». Дэш переглянулась с Чейнзом, который, казалось, совсем не был впечатлён подобной историей. В борделях всегда стремились подсадить работников и работниц на что-нибудь покрепче, чтобы позже можно было платить им только химикатами, которые производились буквально на коленке в соседней мастерской. — Ладно, это действительно дерьмовая история, — признала рейдерша, покачав головой. — Твои слова обжигают, как крапива! — хихикнула Мэш себе под нос, наконец, зубами порвав упаковку и с довольным видом начав жевать пластинки. — Не обращай внимания, — Кэш выдохнул. — Порой она говорит всякий бред. Свет от масляной лампы заставлял тени от поломанной мебели прыгать по стенам, словно танцуя для какого-то ритуала. Порой они дёргались, когда крошечный огонёк дрожал от порывов ветра, что задувал в трещины разбитого стекла, а иногда успокаивались, лишь только воцарялся штиль. В родном Вайоминге ночью засыпать часто приходилось под вой койотов, мутировавших зверюг, которые, как говорят, так привыкли к человеческой плоти, что уже не могли есть другое мясо. Дэш всегда задавалась вопросом, были ли то рейдеры или эти животные, из-за кого весь штат оказался разорённым пустырём? Впрочем, ответа она, наверняка, никогда так и не узнает, как и все остальные. На самом деле, в Вайоминге становилось не просто скучно, как считали многие раньше. Каждую зиму было всё сложнее найти пищу, ведь караванов почти не было, деревни бросались людьми, что уходили в поисках убежища в южных штатах, а все древние руины были либо недоступны, либо давным-давно разграблены старателями и мародёрами. Уход рейдеров был лишь вопросом времени, именно поэтому большинство так легко приняли руководство Урзы, что была согласна вести их на восток, где, как все верили, их ждала более сытная и счастливая жизнь. Что же до Дэш? Она доверяла своему боссу, потому что та была рейдером, но явно имела несколько более сложные представления о жизни, чем основная часть Разорителей. Наверняка она жила в поселении какое-то время или вроде того, раз даже грабёж для неё был чем-то, что не должно было сопровождаться излишним насилием. Жестокость это как соус к мясу брамина — добавишь слишком много и оно разварится, начнёт вонять. Всего должно быть в меру, и если поселенцы, дрожа от страха, сами отдают пожитки и припасы, то и трогать их смысла не было. Тяжело вздохнув, она медленно легла на бок на прохладный пол, желая вздремнуть. Мысли порой утомляли больше, нежели рейды.***
К собственному удивлению, Урза проснулась довольно рано, когда солнце ещё едва протягивало свои светлые лучи из-за горизонта. Ощущая ужасную усталость и, вместе с тем, неспособность доспать положенные ей несколько часов, она, довольно поспешно одевшись в уже высохшую броню, спустилась на кухню. Тихое похрапывание доносилось из зала, и Урза решила не будить весь район в попытке найти себе завтрак. Еда не убежит, так что пока что стоило лишь найти что-нибудь занятное. Заходя на кухню, проходя мимо исцарапанной деревянной столешницы и нерабочей плиты, Урза села за стол, обратив внимание на радио. Оно стояло на столе, выключенное, и определенно привлекло внимание босса. «Может, хоть музыку послушаю…» — пронеслось в её голове, когда она нажала на кнопку, и из устройства послышалось тихое шипение и помехи. Не сильно разбираясь в аппаратуре, она уже почти решила, что радио было сломано, когда вдруг, переключив пару частот, наконец, услышала тихую музыку. Приятный, нежный мотив сразу приласкал слух, и сев за стол, Урза прикрыла глаза, представляя себе что-то далёкое и абстрактное, желая отвлечься от грязного мира вокруг, от смертей, смываемых дождём крови и вони. — «… Денёчки легчайшие, псы громчайшие, дети веселейшие… — послышался размеренный мотив из старого динамика, — Шутки смешнейшие и люди славнейшие…» Отчего-то в голове у девушки сразу же рисовалась картина мира до Великой войны. Наверное, в те времена действительно было так хорошо, что люди сочиняли об этом целые песни. Урза отнюдь не была сведуща в истории конфликтов стран прошлого, но она была почти уверена, что несмотря ни на что, все верили в светлое будущее, верили в то, что однажды всё станет хорошо. — «Не знаю, отчего я покинул дома порог, но теперь я обязан признать… Я уставший странник, поющий песнь одиночества…» Услышав строчки о доме, Урза сразу же вспоминала Вайоминг. Гиблое и пустое место, но такое понятное, знакомое и тихое… И пускай теперь это место осталось в прошлой жизни, но на глазах Урзы навернулись слезы. Глупо, наверное, думать о таком месте и скучать по нему, но сейчас её накрыло огромной волной чувств, переживаний и эмоций, которые словно заживо сжигали её душу. — Эй, чего ревёшь? — послышался сзади голос. Перепугавшаяся Урза тут же схватила радио и бросила его в сторону говорящего. Рейзор едва успел отскочить в сторону. Устройство со звоном ударилось о стену и, издав последнее шипение, отключилось, словно гордое за то, что смогло исполнить свой последний долг. — Блять, пошёл прочь отсюда! — торопливо протерев глаза, Урза встала, застигнутая врасплох подобным появлением парня за своей спиной, — Ещё раз так подойдешь, и я прикажу тебе брюхо вспороть! — Остынь, босс, я просто зашёл попить воды, — подняв руки, постарался сделать максимально безобидный вид Рейзор. Она тут же направилась наверх и, лишь поднявшись, вспомнила, что воды-то на кухне и не было. Последними её мыслями были лишь отборные ругательства, после чего она рухнула на постель, постаравшись поскорее уснуть.