Коагуляция

      Хотя Стивен №1 умолял Барри быть с Шоной повежливей, тот всё равно выставил её за порог в своей бесцеремонной манере.       — Заведи будильник на шесть и не опаздывай завтра, — улыбнулась она, стоя в дверном проёме, и первые наметившиеся морщинки в уголках её горящих глаз залегли в глубокие тени. — Я написала тебе напоминалку на бумажке, пока ты говорил с сержантом. Жду в девять на площадке, Стиви.       — Ладно, пока, — буркнул Барри и запечатал дверь на засов, нутром чуя, как Шоне не хотелось прощаться.       Он мог поклясться, что она так и осталась стоять в коридоре на случай, если он, а точней Стиви Стив, разомлеет и кинется ей в объятия.       — Чёрта с два. Сейчас никаких сантиментов!       Слова вырвались сами собой, и, хотя Барри был согласен с посылом, он не почувствовал связи между мыслями и тем, что в итоге получилось на выходе, будто кто-то другой использовал его рот, словно рупор.       Это точно не мог быть придурок Кимми с сеном вместо мозгов или же скромняга Стивен, который выходил в свет, только когда появлялась возможность напиться, поныть под музыку и отрубиться в сугубо меланхоличном угаре. Стиви Стив? Это вряд ли. Прежде Барри не замечал за ним склонность к логичным выводам. Тогда кто?       «Это не я, козлина чокнутый», — прошипел Стивен №1, невольно улавливая размышления Барри.       — Я знаю, но с каких пор ты так со мной разговариваешь?       «С тех самых, как я увидел тебя, заигрывающим с каким-то проститутом, сидящем на чемодане!»       — И это теперь приравнивается к чему-то страшному?       Барри выдавил из себя смех, пытаясь скрыть нервозность в голосе, но Стивен №1 не купился на его саркастичный тон и ничуть не унялся, продолжив впервые за много лет отстаивать свою позицию.       «Тот законник сказал, что труп был в чемодане, и тут я вижу в своей голове, как ты тащишь — вот совпадение! — чемодан того грязного парня к — опять совпадение! — дому, где он был обнаружен».       — Это не твоя голова, а наша общая, — рявкнул Барри, но тут же осёкся, — и ты слишком ментально мал, чтобы точно понять, что чемодан из моих воспоминаний тот же самый, который был найден с останками.       «Прекрати считать меня маленьким! Мне уже...»       — Сколько? Ах да, ты не забыл, что не отражаешь счёт времени? — Барри перестал расхаживать по гостиной туда-сюда и, встав у панорамных окон, взглянул на расплывчатую фиолетово-синюю линию гор, виднеющуюся позади вереницы дорогих домов и деревьев. — Последний раз, когда ты пытался жить подобием жизни, твоих сил хватило на полтора года, и было это, дай-ка я вспомню, кажется, аж в семидесятом.       «Я не виноват, что этот конопатый ублюдок опять полез ко мне в трусы! — Стивен №1 сорвался на вопль. — Я пытался дать ему отпор, а потом, когда снова вышел на свет, рассказал обо всём маме, но она не поверила ни единому слову! Что мне ещё оставалось?»       Барри почувствовал этот глубокий, гниющий нарыв, который годами старался не трогать. Не потому, что не выносил воспоминания о родительском оклахомском доме или был слишком чувствителен к тяжелому прошлому, нет, а потому, что оберегал Стивена №1 от всего, что с ним делали с раннего детства. Если быть точным, примерно с трёх лет: тогда первым на помощь к нему возник Кимми. Сам же Барри «родился» чуть позже — в четыре, а потом Стивен и Стив появились друг за другом в тринадцать.       — Только не думай, что я стыжу тебя за то, что ты всегда сидишь в темноте. С моей стороны было бы нелогично так делать. Ведь для этого мы все и пришли в этот мир — брать на себя твои тяжёлые ноши, терпеть, жить с тем, что для тебя непосильно, невыносимо, ограждать от проблем, забот, боли. — Барри задумчиво уставился вдаль, стараясь не представлять эпизоды насилия, пережитые им или в редких случаях Кимми, чтобы Стивен №1 ненароком не подглядел то, что они тщательно от него прятали.       «Я не просил тебя или как там его, второго, зовут? Кимми? Я не просил ни тебя, ни его нянчиться со мной и защищать от чего-либо».       — Это ты думаешь, что не просил, но на самом деле подсознательно стремился к диссоциации.       «Не грузи меня своими умными фразами и не пытайся увести тему».       Барри вздохнул и ухмыльнулся.       — А ты поумнел.       «А я и не был тупым».       Они оба замолчали на пару минут, чувствуя, как мозг физически закипает от перегрузки. Такие моменты, когда Барри и Стивен №1 «вели перекличку» в своей голове, обычно заканчивались эпизодом мигрени с аурой, частичным параличом, а порой и тяжёлым приступом по типу того, что случился со Стивеном №1 на студии утром.       Барри считал, что в ходе человеческой эволюции приёмник (их мозг) недостаточно развился для обработки такого объёма сенсорных данных, поэтому обособленно все альтер-эго ещё были способны нормально пожить, но одновременно друг с другом они могли разве что угробить их общее тело, допустим, хотя бы из-за нарушения обмена веществ на фоне состояния психики. Ну, ещё стоило помнить о перспективе рано закончить в государственной дурке в качестве примитивного овоща или вообще затянуть петлю на горле — оба варианта не очень. В этом случае Барри нравилась аналогия с понятием «крысиный король», когда крысы сплетались хвостами и погибали от голода. Примерно такое ждало бы и их, если бы нагрянула смута.       — Знаешь, приятель, — протянул Барри, всё ещё зачарованно глядя на горы, — было бы здорово соединить тебя для начала с нашей порнозвездой Стиви Стивом, а потом с остальными двумя оболтусами, и тогда бы риски того, что начнётся бардак, гораздо уменьшились, но, с другой стороны, тебе бы пришлось увидеть то, что пережил идиот Кимми, хотя ему не так уж и сильно досталось, как мне.       «Ты всегда говоришь, какой он придурок, но после истории с чемоданом я вряд ли смогу тебе верить».       — Он реально придурок, просто прими это как аксиому. По незнанию несколько раз вылез на свет, когда стоило отсидеться в тени и не рыпаться. Только я должен был смотреть в лицо жестокости и терпеть урода Спрингера...       «А он отнял эту почётную должность?»       — Прикуси-ка язык.       «Нет, ну а что? Я давно понял, как тебе нравится паразитировать на образе великого мученика».       Барри опешил от таких заявлений и отошёл от окна, ошарашенно уставившись в пространство гостиной. Если бы он физически мог вытащить Стивена №1 из головы, он бы схватил его за грудки и...       Ничего бы не сделал.       — Понимаешь, что я пальцем тебя не трону, и пользуешься. Где таких фраз нахватался?       Стивен №1 не ответил.       — Уже не такой разговорчивый? Что ж, а давай я напомню, как всегда делал всё, чтобы защитить тебя от этого мира, и ты доверял мне, как не доверял даже себе. Я когда-нибудь хоть раз ошибался? Подводил тебя или бросал в нужный момент? Нет. В этот раз всё точно так же. Тот парень с чемоданом, да, он проститутка, но не подумай, что я имел на него виды. Мы просто разговорились, и, если честно, всё пошло по пизде, была ссора, но ни ты, ни Стиви, ни Кимми, ни Стивен его пальцем не трогали. За себя не ручаюсь, я был сам не свой и плохо контролировал мысли. — Барри прикусил губу и, притупив свою непомерную гордость, признался: — Мне кажется, среди нас есть кто-то ещё — новенький, которого я пока что не выловил...       Но в его голове стало тихо. Стивен №1 растворился в потоке сознания, не сказав ничего, и оставил после себя лишь шлейф из разного спектра эмоций: грусть, злость, обида, испуг — там было всё, даже немного не свойственной ему смелости.       Барри фыркнул (не очень-то вежливо со стороны Стивена №1 уходить вот так, по-французски) и взял с комода обрывок листа: «К 9:00, VCX Humphrey Sales, Грин-стрит, Сан-Франциско, не опаздывай, а то Ларри порвёт нам задницы. Не фигурально».       — Ладно, Стиви, — протянул он, — теперь твой черёд изображать подобие нормальной жизни.       Когда на следующий день Стив проснулся от звона будильника в своей огромной двуспальной кровати с водным матрацем, он долго пытался понять, почему оказался в квартире.       — Что за чёрт? Я ж, блядь, только что был в гримёрке! — Стив покрутил головой, осмотрелся.       Вот это сюрприз. Неужели опять обдолбался? Шона могла предложить кокаин или немного спидов, тогда было б грешно отказать такой милой даме. Может, хряпнул побольше, не рассчитал, и как результат — амнезия, головная боль, дезориентация, а добрался до дома в состоянии пускающего пузыри одноклеточного. Но что, если наркоты не было и причина, допустим, в другом, например в хроническом стрессе? При отсутствии регулярного сна в совокупности с зависимостью и напряжённым рабочим графиком любой бы стал развалюхой, конечно, не факт, что с провалами в памяти, но почему бы и нет? На этом доводе Стив успокоился.       Он глянул на неоновые часы, мигающие на стеклянном прикроватном журнальном столике: 6:10 перед полуднем.       — Ну ладно. Дубль два, значит.       Стив потянулся, взъерошил задубевшие от лака волосы и, поправив привставший в трусах член, направился в ванную комнату. Там он тщательно принял контрастный душ, сбрил проклюнувшиеся на груди кудряшки и хотел было пройтись бритвой по интимным местам, но вспомнил условие в годовом контракте со студией: «Никаких лысых лобков, только кустик».       Не без досады по этому поводу Стив выключил воду, покинул кабинку и принялся размазывать детский лосьон по мокрому телу, стоя голым у зеркала и улыбаясь себе. Ему нравился загорелый оттенок собственной кожи — тёплый и мягкий, как карамель. На мгновение Стив залюбовался им в отражении, но тут же осёкся, увидев всю ту же непонятно откуда взявшуюся, но уже затянувшуюся корочкой ссадину.       — Надо завязывать, — резюмировал он.       Но как тут завяжешь, если сегодня придётся сниматься в сцене, где тебе буквально нассут прямо в рот, и при этом изображать удовольствие? Да никак.       Без дозы экстази с такой работой не справиться.