Почему мы выбираем смерть?

Собеседования шли довольно бодро, но меня всё равно начало клонить в сон. Мои ровесники и ровесницы, адекватные и не очень, убеждали комиссию, что именно они — те самые, и, все как один, исчезали за белой дверью. — Минус двенадцать претендентов подряд, — отметил Рантаро. — Мда, — только и смогла ответить я, провожая взглядом самоуверенного парня, как две капли воды похожего на Абсолютного Наследника Тогами. Хлопнула белая дверь — раздвинулись двери в кислотный коридор. А вот и серая мышка. Заметно нервничая, мышка попыталась убедить комиссию, что она, вообще-то, Абсолютная Шахматистка. То есть, умеет играть в шахматы. Но мышку трясло так, что она даже выронила стакан с водой, который подала ей секретарша. — Тринадцать, — подала голос я. Рантаро не ответил, пристально наблюдая за экраном. Интересно, что он там… Стесняясь, в зал зашёл хрупкий темноволосый парень. Этот мальчик… Сколько ему лет вообще? Берут же только совершеннолетних, разве нет? Одеждой чем-то похожий на семинариста, мальчик выглядел сущим воробышком. Что он тут забыл? Краснея, мальчик тихо отвечал на вопросы комиссии. Кем хотел бы быть? Не знает, готов на любые эксперименты. Зачем пришёл на игру? Из любопытства. Я всё ждала, когда его проводят за белую дверь, но вместо этого у него спросили: — Кто вам симпатичен: парни или девушки? Удивительно, но в этот раз чадо не покраснело и уверенно ответило: — И те, и другие. — Что ж, на этом всё. Пожалуйста, пройдите… За белую! — … за дверь… За белую!!! — … справа от вас. Это же белая, да? — Нет, — ответил Рантаро. Я что, сказала это вслух? Что ж… — Приветики! — мальчик поздоровался с обезоруживающей улыбкой на лице. Ну, куда такого ребёнка на убийственную игру? Впрочем, может, это ещё не окончательное решение? Вслед за мальчиком к нашей компании присоединилась сексуальная изобретательница, девочка откуда-то из Океании и тот столб, который рассказывал про свою сестру. Компания наша стала оживлённой и шумной. Я всё ещё пыталась сосредоточиться на собеседованиях, но мозг не справлялся и грозился отключиться в любой момент. Кресло такое удобное, а из-за перелёта спала я в последний раз почти сутки назад… Когда я очнулась, нас уже было двадцать один. За стеклом паренёк в кепке доказывал, что он сгодится на любую роль. А хотел бы быть Абсолютным Детективом. Самым слабым за историю игр. Мол, почему нет? Я еле сдержала смех, до того жалко звучали его слова. Но вот он идёт к чёрной двери. По каким принципам комиссия нас выбирала? Чем разношёрстнее, тем лучше? Хм… Ещё несколько человек отправились за белую дверь, и секретарша зашла к нам. — Поздравляю, уважаемые претенденты, вы приняты на участие в проекте Данганронпа! Сейчас я провожу вас в ваши комнаты, где вы будете жить во время подготовительного этапа. В семь вечера мы ждём вас в столовой, где разъясним ваше дальнейшее будущее. Прошу за мной! Нас провели по тому же кислотно-розовому коридору, настолько запутанному, что на повороте пятом я решила дальше не запоминать. Наши комнаты размещались на вершине небоскрёба, принадлежащего Team Danganronpa. Здесь уже ничто не напоминало о стилистике убийственной игры — ни кислотно-розового, ни чёрно-белых контрастов. Во время заселения начались первые сложности 53-й убийственной игры. В одной из комнат прорвало трубу, и, соответственно, одной девушке необходимо было поселиться вместе с парнем. Я согласилась без раздумий: отшить смогу любого, а парни хоть не будут так в душу лезть, как девушки. Хотя это как повезёт. Парни приняли волевое решение тянуть жребий. Интересно, это я такая страшная или это все и сразу хотят со мной жить? Пф-ф-ф, не буду обольщаться. И, разумеется, повезло этому мелкому. Бедняга мило покраснел, но жребий есть жребий. Не глядя на меня, мелкий прошёл внутрь. Мне оставалось лишь последовать за ним. Комната оказалась довольно просторной. Гостиная с диванчиком и парой уже знакомых мне кресел-мешков. На журнальном столике лежали две ключ-карты. Книжный шкаф был доверху забит мангой и комиксами. Дверь справа, очевидно, вела в уборную. За дверью слева, полагаю, должна быть спальня. А вся стена между ними — огромное панорамное окно с шикарным видом на Токио. Если Токио в вашем вкусе, конечно. Мой новый сосед вёл себя довольно сдержанно: скучающе огляделся и отправился в спальню. Бросил рюкзачок на правую кровать, сам вышел в гостиную и, уставившись в экран телефона, упал в кресло, очевидно, позволяя мне в одиночестве разобраться со своими вещами. Мило. Достав из дорожной сумки всё необходимое, я первым делом отправилась в душ. Мелкий, кажется, не сдвинулся с места ни на миллиметр. Стесняется, думаю. Оно и к лучшему: не будет надоедать разговорами. Не успела я толком откиснуть в душе, как пришло время идти в столовую. Меня жутко клонило в сон, я еле переставляла ноги. Зато мелкий казался отвратительно бодрым. Улыбался, здоровался со всеми, поддерживал беседы. Совсем не тот человек, с которым я сегодня была в комнате. Интересно… Столовой оказалось огромное помещение в конце коридора с комнатами. Я бы скорее назвала это актовым залом, но вместо рядов стульев по центру стоял круглый стол; возвышение-сцена же, с двух краёв прикрытое тяжёлым занавесом, оставалось пустым. Я заняла место так, чтобы сидеть полубоком к сцене. Мелкий сел ровно напротив меня. Справа от меня разместился тот самый братец-столб, место слева досталось стеснительной девушке с лавандовыми волосами. Одиннадцать девушек, одиннадцать парней. А выживут лишь двое. Ну, и те, кого отправят домой за время до игры. Нас же всё-таки должно быть шестнадцать по канону. Вскоре несколько официантов поставили перед нами столовые приборы и принесли ужин. Какая-то японская лапша. Я в японской кухне не разбираюсь. Зато вкусно. Другие шутили и смеялись, у меня же не было сил даже прислушиваться к разговорам. Чудом не заснув над тарелкой, я не сдержала разочарованного вздоха, увидев секретаршу с какими-то папками. — Надеюсь, вам понравился ужин, — улыбнулась она и принялась раздавать папки. — Тем временем наши сценаристы уже набросали для вас игровые легенды. В папке вы найдёте краткую анкету о новых вас, планшет с некоторой полезной информацией и пропуск в офис. Вы в любое время вольны покинуть здание, единственное правило — ежедневная встреча за завтраком в 8:30. Для вас будут организованы также некоторые обязательные мероприятия. Пожалуйста, не пропускайте их. Все вопросы вы можете писать в чат со мной, вашим куратором. Извините, я наверняка забыла представиться. Вы можете называть меня Ши, я куратор участников 53-й игры. Мои контакты будут в ваших планшетах. Не стесняйтесь обращаться ко мне по любым вопросам! А сейчас, я думаю, многие из вас устали, так что не стану вас задерживать. Удачи в изучении! Помните: вы теперь Абсолютные, надежда всего человечества! — в лучезарной улыбке Ши невозможно было найти ни капли иронии. То есть она сейчас серьёзно, да? Мда… Поправив круглые очки, Ши удалилась. Я не стала дальше сидеть и ждать чудес и тоже ушла к себе. Сон сморил меня мгновенно. Я снова рассказывала маме и Марте, что меня пригласили на стажировку в Японию. Снова летела на самолёте через полземли. Только мой самолёт почему-то упал на маленький остров посреди океана, и выжила только я. Зеленокожие туземцы водили вокруг меня хороводы, а сидящий на пальме мелкий, глядя на меня грустными глазами, мягко говорил: — Тише, Каэде, тише. Уже поздо отступать. Ну же, не плачь! — Да я и не… — хотела возразить я, но губы не слушались, будто склееные скотчем. Стоп, откуда скотч на диком острове? Я резко подскочила. В комнате было темно — ночь на дворе. Или это шторы? Я подошла к окну, чтобы убедиться. Да, это шторы. В Токио даже ночью светло как днём. Но я точно помню, что мне было лень их завешивать. Мелкого в комнате не было. В гостиной тоже. Видимо, где-то бродит посреди ночи. Мне-то с этого ничего, конечно, но как бы его не прирезали в коридоре ненароком. Уснуть больше не вышло, поэтому я взялась за папку. Внутри и правда оказался листок А4 и планшет. На листке я нашла свою фотографию и мини-досье — благо, не на японском, а на английском. Имя: Каэде Акамацу. Возраст: 16 лет. Талант: Абсолютная Пианистка. Любит: клавиши пианино. Не любит: велосипеды. Дальше шло что-то на японском. Предполагаю, всё то же самое. Никаких черт характера, ничего, что я ожидала бы увидеть. Значит, мы как личности ещё не описаны. Вот, значит, зачем мы здесь так долго живём… В планшете обнаружилось расписание подготовки к игре. Две недели, не считая уже прошедшего дня, называются подготовительными. За это время о нас собирают информацию, рассказывают подробнее о внутряке игры, помогают с решением всех вопросов внешнего мира. Следующие две недели — выездные. Каждый из нас едет в любой уголок мира. Официально — утрясать дела с семьёй, друзьями, работой и прочим. По-хорошему, мы должны исчезнуть из наших прошлых жизней. А ещё как-то объяснить семьям, откуда на них вскоре свалятся такие огромные деньги. Деньги… Мне очень нужны были деньги, и поэтому я здесь. Даже если я умру первой, моей семье заплатят столько, что это втройне покроет всё лечение Марты и все долги, оставшиеся от отца. Да, мама, я и впрямь нашла хорошую работу. Если продажу собственной жизни можно назвать работой. Что ж, по крайней мере, я не проститутка. И на том спасибо. Отогнав тяжёлые мысли, я продолжила изучать расписание. После двух недель во внешнем мире, во время которых от участия в игре ещё можно отказаться, начинаются две адаптационные недели — последние перед игрой. Мы примеряем на себя новые личности, подгоняем костюмы и таланты и переселяемся в ту самую школу, которая для почти всех из нас скоро станет могилой. Там уже не будет пути обратно. Но у меня — прав был мелкий из сна — пути назад уже нет. Сдохну либо я, серая мышь Ася, либо они — мама и Марта. Марта в этом мире нужнее, чем я. Вскоре появился и мелкий. Зашёл, украдкой вглянул на меня, взял из шкафа пижаму и вышел переодеваться. Вскоре вернулся и упал на кровать. Тишина. Нет, меня не напрягает. Совсем наоборот. Но всё же непривычно. А ещё я поняла, что завалилась спать ровно в том, в чём ходила в столовую. Но не всё ли равно? А мелкий пусть косится сколько его душе угодно. Чат с куратором. Видео собеседований всех отобранных претендентов. Это они хорошо придумали, стоит знать врага в лицо. Но сегодня, пожалуй, смотреть не буду. «К чёрту, пора спать», — пробормотала я и отключила планшет. Минут через пять послышалось неожиданное: — Ты говоришь во сне. Ух ты, а он живой, оказывается. — Тебе мешает? — Ни капли. — Вот и отлично, — я отвернулась. И тут до меня ка-ак дошло! — А ты что, по-русски говоришь? — Oh ma-a-a-an, ты только заметила? — насмешливо уточнил мелкий. Разговаривать расхотелось. Я и так сегодня была суперсоциальной. — Спокойной ночи, Кленовая Сосна Каэде Акамацу. — Ася, вообще-то… — засыпая, проворчала я.